Дэвид Конн. «Падение дома ФИФА» Глава 6: 2010: «А хозяином ЧМ-2022 станет... Катар!» (1)
Взяточничество в Швейцарии не является преступлением
...
***
Два высокопоставленных футбольных чиновника, один из которых бывший член исполнительного комитета ФИФА, рассказали мне одну и ту же поучительную байку о голосовании за предоставление чемпионата мира 2018 года России, а чемпионата мира 2022 года, что все еще почти невероятно, крошечному государству Персидского залива Катар. Ни один из этих людей не хотел, чтобы его называли по имени, потому что они были обеспокоены любым риском поставить под угрозу их нынешние позиции. Оба, совершенно по отдельности, рассказали мне, что во время долгого и на данный момент наиболее тщательно изученного процесса подачи заявок на чемпионат мира им сказал Жером Вальке, генеральный секретарь Блаттера: «Если это Россия и Катар, то нам конец».
Но потом, 2 декабря 2010 года, это случилось — и им настал конец.
В 1964 году исполнительный комитет, а не все национальные ассоциации, был наделен полномочиями голосовать за проведение чемпионата мира, поскольку тогда считалось, что это обеспечит более ответственное и объективное решение. Сэр Стэнли Раус рекомендовал это изменение, потому что он сказал, как цитируется в книге Алана Томлинсона «ФИФА: Люди, мифы и деньги», что решение, принятое отдельными ФА, создает «нагрузку на дружеские отношения», а выбор хозяев будет сделано «по не совсем релевантным вопросам». После подрывающего доверие голосования исполнительного комитета о выборе места проведения турниров 2018 и 2022 годов в пользу России и Катара на фоне утверждений о том, что, по крайней мере, некоторые члены исполнительного комитета искали деньги и привилегии для себя или своих конфедераций, решение о проведении было возвращено национальным ассоциациям. Необходимость того, чтобы страны, участвующие в тендере, представляли все 211 стран, входящих в ФИФА, воспринимается как своего рода гарантия, ослабляющая преимущества, которые могут быть предложены, по сравнению с необходимостью завоевать голоса всего двадцати четырех человек — но опыт Рауса, даже в более любительские времена, явно привел его к противоположному выводу.
Перед голосованием Зепп Блаттер занимал в высшей степени привилегированное положение, ради которого он работал и строил планы все время, всю свою профессиональную жизнь. После того, как в 1998 году он отбил вызов Юханссона, а затем в 2002 году вступил в ожесточенную конфронтацию с Зен-Руффиненом и почти половиной его исполнительного комитета, пять лет спустя ни один из его оппонентов даже не смог найти кандидата, который бросил бы ему вызов. Тогда ему был семьдесят один год, но он все еще был одержим рабочей нагрузкой, давлением, статусом и признанием, которые давали ему пост главы мирового футбола и организации, в которой он проработал тридцать два года. Он развивал свою публичную риторику, все более мессианские притязания на высшую цель футбола. Когда в 2007 году он был утвержден в качестве неоспоримого президента, он сказал, что во время его третьего срока футбол «приобретет более выраженную и обширную социальную роль». В своем выступлении перед собравшимися на конгрессе национальными ассоциациями он поблагодарил «за помощь и поддержку членов мировой футбольной семьи».
Постоянно ходили истории о том, что Блаттер был зациклен на том, чтобы завершить свой жизненный путь от захолустья Вале до высот ФИФА с Нобелевской премией мира. Я думал, что это злонамеренные сплетни, но потом Пер Омдал, бывший председатель Федерации футбола Норвегии, сказал мне, что он действительно получал предложения от союзников Блаттера рекомендовать его на соискание премии Нобелевскому комитету, который базируется в Норвегии.
«Об этом не могло быть и речи; мы вообще не продвинулись в этом», — сказал Омдал, один из ярых противников Блаттера в исполнительном комитете и заявителей по уголовным делам в 2002 году.
То же самое произошло с Авеланжем, сказал Омдал; Конгресс ФИФА в конце 1980-х годов фактически решил, что ФИФА должна официально выдвинуть президента на Нобелевскую премию мира. Это, по словам Омдала, было «совершенно не относящееся к делу».
Внутри организации, после угрозы окончания карьеры, исходившей от Зен-Руффинена, превратившегося в разоблачителя работавшего на столь секретной и доверенной должности, Блаттер провел чистку. Зен-Руффинен всегда утверждал, что планировал уйти, если Блаттера переизберут, и останется только для того, чтобы руководить проведением чемпионата мира 2002 года в Японии и Корее. Он сказал, что сделал это, затем подал в отставку и получил компенсацию от ФИФА. Блаттер настаивает на том, что Зен-Руффинен был уволен. Как бы то ни было, Зен-Руффинен ушел. Люди, которые работали в ФИФА и знали Блаттера почти тридцать лет, с тех пор как он пришел в ФИФА в качестве умного маркетолога на пути к успеху, жаловались, что в укреплении своего положения он стал безжалостным.
Вальке, который пришел в ФИФА из французской телекомпании Canal+ в качестве директора по маркетингу в сентябре 2003 года, сам был уволен в декабре 2006 года, после того как ФИФА проиграла судебный иск, поданный MasterCard, гигантом кредитных карт, который был заменен в качестве спонсора чемпионата мира их конкурентом Visa. Судья в США признал, что Вальке солгал как MasterCard, так и Visa, когда они предлагали стать «партнерским» спонсором чемпионатов мира 2010 и 2014 годов за $180 млн. Сам Вальке впоследствии объяснил это в интервью The Independent: «Я совершил самую большую ошибку в своей жизни, заявив [в суде], что в делах мы не всегда говорим правду, и это можно было бы охарактеризовать как коммерческую ложь».
Но он настаивал на том, что его намерения были честными, что он не стремился участвовать в тайной войне торгов между двумя корпорациями, разговаривая с Visa, несмотря на то, что MasterCard сначала отказалась; Вальке сказал, что он только хотел убедиться, что одна из компаний подпишет с ними контракт. Затем, в мае 2007 года, первоначальное обвинительное решение было отменено по апелляции, и, как сообщалось, ФИФА и MasterCard договорились, что обошлось ФИФА в $90 млн. Очень скоро после этого Вальке вернулся в ФИФА и получил повышение до генерального секретаря, правой руки Блаттера. В том интервью в The Independent он рассказал журналисту Дэвиду Оуэну о своем повторном назначении Блаттером: «Наш мир очень мал. Мы тесно сотрудничали в течение трех лет. О чем бы ни попросил меня Блаттер и что я обязался сделать, когда пришел в ФИФА, я сделал. Так что у нас с Блаттером крепкие отношения».
Во время своего первого трехлетнего пребывания в ФИФА Вальке сократил число основных спонсоров до шести: Adidas и Coca-Cola, как всегда; Emirates, Hyundai, Sony и Visa, на 2007-14 годы. Эти корпорации заплатили более $1 млрд. за то, чтобы их названия транслировались по всему миру в рамках чемпионата мира. В том же интервью, когда его спросили о широко распространенных утверждениях о том, что взятки или комиссионные были обычным явлением при предоставлении спортивных прав, Вальке ответил:
«Я согласен с вами. Старый мир был системой комиссионных.. Двадцать лет назад… ты давал комиссионные людям, чтобы выйти на рынок, или получить продукт, или что-то еще. Сегодня правовая система изменилась. Я не знаю, стала ли она лучше, я просто говорю, что все изменилось. Ты больше не можешь этого делать».
Однако он сказал, что ему никогда не предлагали откат за подписание сделки с партнером от имени ФИФА или за предложение выгодной сделки от имени его хозяев ФИФА. «Меня никогда не просили использовать коммерческие права, чтобы угодить кому-то из исполнительного комитета. Меня никогда не просили продать [что-либо] по цене ниже рыночной ни одной из стран, представленных членом исполнительного комитета. [Меня] никогда не просили Блаттер или кто-либо из членов ФИФА облегчить [их] политическую жизнь, используя наши коммерческие активы».
Чемпионат мира был проведен в Германии в 2006 году по заявке Франца Беккенбауэра, который на момент написания книги в настоящее время является предметом уголовных расследований в Германии и Швейцарии [прим. пер.: в 2020 году громкое дело о коррупции в футболе, фигурантами которого были сразу четыре известных немецких функционера, в том числе и Франц Беккенбауэр, закрыто из-за истечения сроков давности]. Сам турнир в то время был расценен как замечательный успех и опыт. Если «Бернское чудо» 1954 года вдохнуло больше уверенности — чему способствовали бутсы Adidas и ввинчивающиеся шипы — в новую страну, все еще борющуюся с последствиями войны и нацизма, а 1974 год укрепил уверенность Западной Германии в своих современных возможностях, 2006 год показал миру развлекательную сторону воссоединенной Германия. Нововведение в виде фан-зон под открытым небом, где люди могли выпить на улице и посмотреть матчи на гигантских экранах, стало неожиданно невероятной достопримечательностью; фан-зона в Берлине, первоначально рассчитанная на 25 000 человек, в конечном итоге была расширена, чтобы вместить феноменальные 900 000 человек, как только загорелся интерес к футболу.
Молодая немецкая сборная, которой руководил экспатриат из США и бывший центральный нападающий национальной сборной Юрген Клинсманн, представила привлекательное видение современной Германии, играя в умный, зрелищный, комбинационный футбол. Это были первые плоды «перезагрузки» немецкого футбола с ее акцентом на всестороннее развитие молодежи после печального провала на чемпионате Европы 2000 года, когда Германия заняла последнее место в своей группе. Команда Клинсманна дошла до полуфинала, где они проиграли со счетом 0:2 будущим чемпионам сборной Италии. Но прежде всего чемпионат мира в Германии был праздником, радостным, проникнутым чувством юмора, удивившим тех, кто его пережил. Документальный фильм о зачарованном месяце футбола, показанный в кинотеатрах по всей Германии, назывался Deutschland. Ein Sommermärchen («Германия: летняя сказка»). Это было шутливая отсылка-перевертыш к знаменитому произведению поэта Генриха Гейне 1844 года, в котором он описал посещение страны в мрачный, репрессивный период ее истории под названием «Германия. Зимняя сказка».
ФИФА, греющаяся на Соммермархене, снова процветала, оправившись от краха ISL, заработав рекордные $3,3 млрд. за четырехлетний финансовый цикл вплоть до чемпионата мира 2006 года включительно. Только телевизионные права на чемпионат мира составили половину этой суммы, $1,6 млрд.; спонсорство с шестнадцатью официальными «партнерами» принесло $700 млн. Почти четверть, 23% этого дохода, было потрачено на развитие, включая $100 млн. на программу «ГОЛ» и $300 млн. на программу финансовой помощи, наличными, выплаченными непосредственно национальным ФА.
В своем предисловии к финансовым отчетам ФИФА за 2006 год, начинающимися так: «Дорогие члены футбольной семьи», Блаттер указал на «чрезвычайно позитивный путь», которым ФИФА удалось оправиться от «бурных событий» краха ISL, «возрождения», частично достигнутого благодаря получению кредита на ожидаемый огромный маркетинговый доход. Несмотря на трудности, он сказал, что ФИФА удалось выплатить все свои обязательства ассоциациям-членам — и переехать в свою новую, гранитную, похожую на бункер штаб-квартиру стоимостью 240 млн. швейцарских франков рядом с зоопарком, «полностью финансируемую из собственной казны ФИФА».
Заглядывая в будущее на турниры 2010 и 2014 годов, Блаттер сказал: «Футбол "made by FIFA" [сделанный ФИФА] — это ценный продукт, который позволяет создать дом для каждого, воплощенный в Доме ФИФА».
Блаттер не хотел, чтобы чемпионат мира проходил в Германии; справедливости ради, как президент, он, похоже, хотел, чтобы турниры проводились там, где стратегически они территориально расширяли бы футбол, но ему пришлось попытаться маневрировать людьми в исполнительном комитете по-своему. Блаттер поддержал заявку Южной Африки на проведение турнира в том году, желая, чтобы первый этап чемпионата мира состоялся в Африке, а не опять в Германии. Он был лишен возможности отдать решающий голос в случае ничьей 12-12 из-за воздержания Чарли Демпси из Океании, все еще являющегося предметом обвинения в том, что ISL заплатила Демпси $250 тыс. перед голосованием в 2000 году, что Демпси всегда отрицал.
Что касается чемпионата мира 2010 года, то Блаттер осуществил свое желание: первый чемпионат мира в Африке, который принимала страна, освобожденная от апартеида, что также стало вехой для ФИФА после исключения Южной Африки в 1976 году из-за чрезмерной уклончивой толерантности Рауса. Стареющий и больной Нельсон Мандела, отец нации после апартеида и один из самых уважаемых и любимых героев в мире, был вынужден лоббировать интересы исполнительного комитета ФИФА в 2004 году, особенно Джека Уорнера. Когда большинство в комитете все-таки проголосовало за Южную Африку, а не за Марокко, восьмидесятипятилетний Мандела сказал, что чувствует себя «как пятнадцатилетний юноша».
Когда шесть лет спустя турнир подошел к концу, он был слабее и старше, но все еще умудрялся быть тотемом исторических торжеств. После страшных предупреждений о насилии и высоком уровне преступности в Южной Африке турнир, сыгранный в зимний холод и под вой вувузел, был объявлен триумфом, который, по мнению правительства, продемонстрировал миру более позитивный образ страны и самого Африканского континента. Из шести африканских стран, занявших квалификационные места, Гана прошла дальше всех, дойдя до четвертьфинала, проиграв Уругваю с Эдинсоном Кавани, Диего Форланом и Луисом Суаресом, который был удален за печально известную игру рукой, помешавшую забить гол Гане на последней минуте дополнительного времени. Асамоа Гьян не смог забить тот пенальти, после чего Гана вылетела в серии послематчевых пенальти. Сборная Германии, которую теперь тренирует Йоахим Лев, снова вышла в полуфинал, уступив завораживающей комбинационной Испании, которая впервые в своей истории выиграла чемпионат мира со счетом 1:0 у сборной Голландии в финале. Мандела — Мадиба [прим.пер.: Так в ЮАР и во всей черной Африке называют Нельсона Манделу] — лично прибыл на церемонию закрытия за несколько дней до своего девяносто второго дня рождения и сумел помахать толпе, хотя его внук жаловался, что ФИФА оказала на Манделу «резвычайное давление» по поводу его присутствия.
Стали чаще, чем по поводу чемпионатов мира, проводимых в США или Европе, где стадионы уже были построены, с тех пор высказываться серьезные сомнения в том, стоили ли эти затраты Южной Африки с ее целым рядом укоренившихся социальных проблем и бедности. В официальном отчете, опубликованном два с половиной года спустя, в ноябре 2012 года, говорилось, что правительство потратило $1,1 млрд. на строительство и модернизацию стадионов, у некоторых из которых не было жизнеспособного будущего после окончания нескольких игр, сыгранных в течение одного месяца 2010 года. Еще $1,7 млрд. было потрачено на транспорт и порты въезда. Но правительство, которое само так решительно давило на ФИФА по поводу проведения турнира, включая личные встречи президента Табо Мбеки с Блаттером, настаивало на том, что проведение знаменательного мирового спортивного события в Африке является «неосязаемым» наследием гордости и единства.
ФИФА заработала впечатляющие $3,9 млрд. в цикле 2007-10 годов, в том числе $2,4 млрд. от телевизионных прав на чемпионат мира в Южной Африке, и получила $1 млрд. за маркетинговые права от шести престижных партнеров Вальке. Из этого $794 млн., что составляет 22% от общего дохода в Цюрихе, поступили в ФА-члены в виде наличных средств на цели развития. Блаттер в своем президентском предисловии к этим финансовым отчетам подсветил $550 тыс., выделенных каждой Футбольной ассоциации по всему миру в качестве «чрезвычайной» выплаты из Программы финансовой помощи, и по $5 млн. каждой конфедерации. Он не беспокоился о своем собственном положении, поскольку с нетерпением ждал возможности снова баллотироваться, вопреки намекам, которые он, возможно, давал, особенно Мохаммеду ибн Хаммаму, который считал, что Блаттер дал ему обещание сменить его в 2011 году. Говоря о чемпионате мира в Южной Африке, который, по его словам, подчеркнул «огромную социальную и культурную мощь нашей игры», денежные средства на развитие и долгосрочные контракты с «многонациональными компаниями, [которые] все еще стремятся отождествлять себя с футболом», Блаттер добавил: «Все это наполняет меня большим оптимизмом и уверенностью на предстоящий период».
Через шесть месяцев после того, как Мадиба и его жена Граса Машел помахали миру со стадиона «Футбол Сити» на эмоциональной церемонии закрытия в Йоханнесбурге, Блаттер открывал банку с червями [прим.пер.: идиома, которую можно перевести на русский как «трудная ситуация»] для ФИФА. Они лежали в конверте в Цюрихе, который он вытащил, казалось, держа его на расстоянии от себя, прежде чем объявить с кривой ухмылкой: «А хозяином ЧМ-2022 станет... Катар!»
Чемпионат мира стал настолько масштабным глобальным событием, благодаря престижу и приятному настроению, которые он придавал своим хозяевам — даже если он был очень дорогим, а фактическое наследие часто было «неосязаемым» — что правительства были более централизованно вовлечены в заявки, чем когда-либо. Билл Клинтон присутствовал на голосовании в Цюрихе, сопровождая заявку США на проведение чемпионата мира по футболу 2022 года, и, как говорили, был в ярости, когда они проиграли Катару в финальном туре четырнадцатью голосами против восьми. Дэвид Кэмерон, тогдашний премьер-министр Великобритании, решил поддержать заявку Англии на проведение турнира 2018 года с участием принца Уильяма и Дэвида Бекхэма, которых в шутку окрестили «тремя львами». Их усилия привели к тому, что число голосов Англии не превысило одного; Блаттер сказал мне:
«К Англии не было никакого сочувствия. У Англии не было никаких шансов. Я думаю, потому что у них лучший футбол, они доминируют в клубном футболе, забирая всех лучших игроков; не было никакого сочувствия, ни в Африке, нигде».
На протяжении всего процесса членам исполнительного комитета ФИФА льстили, их навещали, развлекали, баловали, умоляли отдать свой голос. Вопросы, задаваемые впоследствии, более настойчиво, чем когда-либо прежде, учитывая недоумение Европы и США по поводу решения по Катару, заключались в том, были ли кому-либо из них выплачены деньги.
Англия подала заявку на проведение турнира 2006 года, проиграв во втором туре всего в два голоса, но этот опыт безуспешного взаимодействия с исполнительным комитетом ФИФА не помешал ФА и правительству снова стремиться к отраженному блеску славы. Заявка на проведение маркетинговой кампании и поездки по всему миру в поисках голосов Джека Уорнера, Николаса Леоса, Рикардо Тейшейры, президента Футбольной ассоциации Таиланда Ворави Макуди и всех их коллег обойдется в £21 млн. Из них £3 млн. были государственными деньгами, выплаченными двенадцатью местными администрациями, на территории которых предполагалось разместить стадионы. Как раз в тот момент, когда разразился мировой финансовый кризис и британское правительство начало серьезно урезать их финансирование, местные советы, в чьи обязанности входило поддержание общественного обслуживания обедневшего населения Манчестера, Ливерпуля, Сандерленда, Ньюкасла и других городов, убедили каждого внести по £250 тыс.
Возглавляемый бывшим коммерческим директором «Манчестер Юнайтед» Энди Энсоном, обаятельным и оптимистичным персонажем, целью заявки Англии было продемонстрировать глубокое футбольное наследие страны, а также готовые, отремонтированные стадионы и процветающие клубы эпохи Премьер-лиги. Заявка Англии отвергла предупреждения о том, что это пустая трата сил и больших денег, потому что мир считал, что у английского футбола достаточно всего, а культуру ФИФА уже давно подозревали в коррупции или, по крайней мере, в одолжениях. Вместо этого ФА действовала так, как будто их заявка могла привлечь на свою сторону исполнительный комитет, продемонстрировав очевидные качества чемпионата мира в Англии. Они быстро обнаружили, что их просят, особенно Уорнер, об услугах, льготах, которые не имели ничего общего с достоинствами чемпионата мира. Один из членов заявочной команды Англии подтвердил мне, оглядываясь назад, что Уорнер неустанно осыпал их требованиями и просьбами, но что это было частью стратегии — добиваться его голоса и голосов других членов исполнительного комитета КОНКАКАФ.
Громкие общественные выгоды для Уорнера, освещавшиеся в то время в средствах массовой информации, включали летом 2009 года заявку Англии на участие в проведении тренировочного лагеря для уорнеровской сборной Тринидада и Тобаго до 20 лет. Заявка Англии фактически спонсировала праздничный ужин на ежегодном конгрессе Карибского футбольного союза в феврале 2010 года в отеле «Хаятт Ридженси» в Тринидаде, предложенный Уорнером с использованием его рычага давления, который обошелся в $55 тыс. (£45 тыс.). В сентябре 2010 года Дэвид Бекхэм прилетел в Тринидад в качестве посла заявки Англии на 2018 год, чтобы открыть шестидневный футбольный фестиваль, проводимый его академией. Журналист из Тринидада Ласана Либурд, который в течение многих лет критически расследовал и освещал вопросы, связанные с деятельностью Уорнера, спросил на пресс-конференции у английской заявочной команды, сколько стоил фестиваль, но сказал, что ответа ему не дали.
В то время эти усилия Уорнера не подвергались большому сомнению, но сам Уорнер бесстыдно разыгрывал возмущенную жертву, когда британская пресса подвергла сомнению подарки — сумочки Mulberry стоимостью £230 каждая, подаренные в рамках заявки женам членов исполнительного комитета, включая Уорнера. Сумочки были в удобных пределах, разрешенных ФИФА для подарков, дарение и получение которых с годами вошло в культуру. Участники заявочной команды говорят, что им пришлось тщательно продумывать подарки, которые они должны были им подарить, и что те хотели предметы, которые не были бы истолкованы ни как слишком скудные, ни как слишком роскошные, поэтому для ужина в Лондоне и были придуманы сумочки Mulberry. Но после того, как в их адрес прозвучала критика, Уорнер, чья жена приняла свою, отправила ее обратно с гневным письмом председателю ФА лорду Дэвиду Трисману. Это был типично цветастый и преувеличенный протест, в котором Уорнер заявлял о своем достоинстве и чести:
«Если бы [моя жена] или я знали тогда, что принятие того, что мы все считали добрым жестом, привело бы к запятнанию ее личности и моей вместе с невыразимым смущением, которому мы все еще подвергаемся, никто из нас не пришел бы на ужин, и она бы не приняла то, что мы сочли подарком в честь ее дня рождения, — написал Уорнер. — Я сталкивался и продолжаю сталкиваться со всевозможными оскорблениями со стороны самых разных людей, но когда эти оскорбления касаются моей жены, это представляет собой небывало низкий уровень».
Затем он сделал выпад на самого Трисмана, обвинив его в неспособности должным образом защитить Уорнеров: «Не менее разочаровывающим является оглушительное молчание со стороны вас и ФА, которое, похоже, подтверждает эти обвинения. Никто не пытался исправить это предательство таким образом, который однозначно устранил бы любые сомнения не только в глобальной деревне в целом, но и среди моих немногих сверстников, где ценят честь и дорожат личностью».
Затем Уорнер нагло сказал: «Ваша Футбольная ассоциация ничего не может предложить мне, чтобы получить мой голос», сказав, что если бы Англия действительно получила его, это было бы «потому что КОНКАКАФ и я искренне верим, что Англия заслуживает этой чести».
После этой характерной вспышки гнева по поводу того, что его честность была поставлена под сомнение, в частном порядке Уорнер продолжал неустанно просить об одолжениях. Заявка Англии всегда говорила, что они имеют дело с культурой подарков и одолжений, согласовывая любые предлагаемые мероприятия с Вальке в Цюрихе, чтобы убедиться, что они соответствуют правилам.
На начальном этапе подачи заявки Англия наняла в качестве консультанта Питера Харгитая, специалиста по связям с прессой и общественностью, который работал на Блаттера в ФИФА. Харгитай хорошо знал Уорнера, а также был близок с Мохаммедом ибн Хаммамом. Трисман, когда его назначили председателем ФА, не был заинтересован в сохранении Харгитая, и после первоначальной работы по контракту на шесть месяцев, которую обе стороны могли продолжить, Харгитая попросили повторно подать заявку на эту должность, что, по его словам, он отказался сделать. Вскоре после этого он был нанят для работы консультантом, а также для того, чтобы использовать свои контакты и знания ФИФА и заниматься связями со СМИ в заявке Австралии на проведение турнира 2022 года. Возглавляемая Фрэнком Лоуи, миллиардером чешского происхождения, владельцем розничной империи Westfield и председателем Австралийского футбольного союза (FFA), заявка обошлась правительству Австралии в $43 млн., но в конечном итоге получила только один голос. Широко распространено мнение, что он был от Франца Беккенбауэра, который сейчас занимает место в исполнительном комитете ФИФА.
Сам Трисман был вынужден уйти в отставку в мае 2010 года с поста председателя заявочного комитета и самой Футбольной ассоциации после того, как его подруга Мелисса Джейкобс в ресторане записала на пленку его критику в адрес ФИФА. Его сплетня, опубликованная The Mail on Sunday, включала в себя информацию о том, что Испания и Россия вступили в заговор с целью подкупа судей, что возмутило заявки обеих стран и привело к тому, что ФА была вынуждена принести поспешные извинения.
Трисман сказал, что он всего лишь комментирует «слухи, циркулирующие о заговорах по всему миру», и пожаловался: «Попадание в ловушку, особенно со стороны друга — неприятный опыт как для моей семьи, так и для меня, но это не оставляет мне иного выбора, кроме как уйти в отставку».
Джефф Томпсон, бывший председатель ФА, который поднялся по служебной лестнице любительской футбольной ассоциации и фактически входил в исполнительный комитет ФИФА, занял пост председателя заявки. Томпсон был секретарем футбольной ассоциации Шеффилда, для которой он переписал устав — свод правил — и он сделал то же самое для Дарема и Бирмингема, прежде чем вернуться в Шеффилд с условием, что они сделают его представителем округа в совете футбольной ассоциации. Томпсон был верным помощником в комитетах УЕФА и ФИФА, говорил тихо, никогда не цитировался в прессе в интервью под запись, в основном неизвестный английским футбольным болельщикам на протяжении всего его председательства. Он выполнял эту роль так, как будто служил ФИФА в другой эпохе, возможно, в эпоху Рауса или Дрюери, упорно выполняя необходимую бумажную работу в выделенных ему комитетах, но при этом никогда по-настоящему не влиял на английскую футбольную федерацию и не устранял впечатление, что он был достаточно порядочным человеком из своей среды среди актерского состава сердца ФИФА.
Несмотря на все расследования событий и обстоятельств, приведших к тому, что большинство членов исполнительного комитета проголосовало за Россию и Катар, а также на те ограниченные доказательства нарушений, которые они обнаружили, поразительно вспомнить, как мало появлялось до самого голосования. Самое мощное вмешательство было предпринято Sunday Times, еще одним агентом под прикрытием, в котором репортеры выдавали себя за лоббистов заявки США на проведение турнира 2022 года. Среди большого числа футбольных чиновников и потенциальных посредников, которых они записали, они тайно засняли двух членов исполнительного комитета, Амоса Адаму из Нигерии, и Рейнальда Темари, президента футбольной конфедерации Океании, просящих денег на развитие.
Опубликовано 17 октября 2010 года, всего за шесть недель до голосования, было зафиксировано, что Адаму просил $800 тыс. на строительство четырех искусственных полей в Нигерии. Он попросил, чтобы деньги были выплачены непосредственно ему, а не нигерийской федерации футбола, и в качестве посредника предложил, по данным газеты, европейскую торговую компанию родственника. Однако Адаму ранее отправил журналистам электронное письмо, напомнив им, что «прямо или косвенно требовать от ФИФА чего-либо, что могло бы повлиять на голосование, противоречит этическому кодексу ФИФА». Тем не менее, в газете было зафиксировано, что он пообещал проголосовать за заявку США на турнир 2018 года, который страна на тот момент все еще надеялась заполучить, и свой голос во втором туре голосования 2022 года.
Темари сказал журналистам, что ищет £1,5 млн. на строительство академии в штаб-квартире Океании в Окленде, и что, когда официальные лица, подающие заявки на чемпионат мира, приходили поговорить с ним о его драгоценном голосе в исполнительном комитете, он обычно спрашивал их: «Ладно, каково будет влияние вашей заявки в моем регионе?» Он сказал: «Это основной подход, когда я разговариваю с кем-то, кто хочет заполучить мой голос».
На записанной встрече и дальше, Океания разъяснила журналистам, которые, по их мнению, были лоббистами заявки США, что любые денежные предложения для развития не были напрямую связаны с тем, как проголосует Темари. The Sunday Times писала:
«К концу встречи его чиновники заподозрили неладное. Темари сказал, что во втором туре он будет голосовать за США [sic] из-за доходов от телевидения, и в конце встречи сказал, что финансовая помощь не может быть связана с его голосом».
После расследования этого инцидента месяц спустя комитет ФИФА по этике отстранил Адаму от футбола на три года за нарушения официального кодекса поведения, включая правила борьбы со взяточничеством. Темари был отстранен на год не за вымогательство взяток, а за нарушение правил лояльности и конфиденциальности в качестве должностного лица ФИФА. Четверо других высокопоставленных чиновников ФИФА были уличены в мошенничестве, заявив, что членам исполнительного комитета предлагались взятки за их голоса, и все они также были исключены. Председатель комитета по этике, бывший нападающий сборной Швейцарии Клаудио Сульсер, однако, раскритиковал репортаж The Sunday Times как «сенсационный», заявив на пресс-конференции в Цюрихе:
«Чего я не могу вынести, так это того факта, что они изменили предложения, они изменили способ представления правды. Если отснятый материал вырван из контекста, то он искажает факты. Они показали кадры, которые длились четыре минуты; мы просмотрели аудио- и видеоматериалы на несколько часов».
Газета осталась верна своему освещению. Адаму и Темари заявили, что они невиновны в каких-либо правонарушениях и подадут апелляцию. Адаму сказал, что он был: «Глубоко разочарован выводами комитета по этике и искренне верил, что к настоящему времени с меня будут сняты все обвинения».
Темари из Таити сам был бывшим профессиональным футболистом, который играл во Франции за «Нант» в 1980-х годах и был капитаном национальной сборной. После выхода на пенсию он работал в правительстве Французской Полинезии министром по делам молодежи и спорта, прежде чем стать президентом ОФК. Похоже, он всю свою карьеру посвятил развитию футбола и других видов спорта на этих далеких и испытывающих трудности островах, где он родился. Теперь его карьера и жизнь внезапно пошли прахом. По словам одного из высокопоставленных членов заявки Англии на 2018 год, Энди Энсон посочувствовал Темари и дал ему хорошую характеристику в ходе заседания комитета по этике. Энсону было ясно, что во всех его отношениях с Темари — в 2006 году английская футбольная ассоциация подписала соглашение о сотрудничестве с Океанией в области развития, и заявка Англии обсуждала его продление на улучшенных условиях — Темари никогда ни о чем не просил лично и был мотивирован только тем, чтобы обеспечить лучшие условия для футбола в свое регионе.
Через неделю после первого разоблачения газета The Sunday Times сообщила, что она также тайно снимала Мишеля Зен-Руффинена, который делился своими взглядами на исполнительный комитет спустя восемь лет после проигрыша в битве с Блаттером. Было записано, как Зен-Руффинен говорил, что некоторые члены комитета хотели бы получить деньги за свои голоса, один из них был «парнем, которому с дамами лучше иметь дело, нежели с деньгами», и что другой, которого газета в то время не называла, но теперь стало понятно, что это Джек Уорнер, был «самым большим гангстером, которого только можно найти на земле».
Зен-Руффинен, который вернулся к адвокатской практике в Базеле, предложил работать на фиктивных лоббистов за £210 тыс., знакомя людей друг с другом. После публикации в The Sunday Times выяснилось, что Зен-Руффинен угрожал газете судебным запретом, чтобы предотвратить публикацию. Он сказал, что делал «преувеличенные» комментарии, чтобы «пробудить» интерес лоббистов, что он только предлагал представить их и был «категорически против» взяточничества. Говорили, что он был возмущен тем, что подобные репортажи, в которых репортеры маскировались под разные личности и публиковали тайные записи встреч, которые им удавалось привлечь, в Англии были разрешены законом.
Итак, ФИФА справилась с этим кризисом, исключив Адаму и временно отстранив Темари, одну двенадцатую часть своего высшего органа, принимающего решения, исполнительного комитета, и просто продолжив голосование по выбору хозяев чемпионатов мира 2018 и 2022 годов. Жером Вальке сказал, что оперативные действия комитета по этике «показали, насколько важно для нас держать ситуацию под контролем».
Тем не менее, раскрытая этим делом более широкая культура ФИФА, не была затронута. После голосования, когда были сделаны дальнейшие разоблачения о том, как подавались заявки, в том числе в Англии, стало ясно, что этот процесс использовался некоторыми членами исполнительного комитета как возможность извлечь выгоду из своего права голоса. Ложки дегтя в лице Адаму и Темари вошли в память как двое мужчин, вымогавших деньги лично для себя, что не было доказано. На самом деле, оба говорили о денежных средствах на развитие. В восприятии ФИФА часто упускаются из виду, и такого рода запросы, как пронизанные коррупцией, по-прежнему являются причиной огромного неравенства в футболе между богатым миром и развивающимися странами. Несмотря на всю хорошую работу, проделанную в области развития с привлечением $2 млрд. в проекты после введения программы «ГОЛ» в 1999 году, были также заключены индивидуальные соглашения о развитии, подобные тем, которые Англия заключила с другими конфедерациями, включая Океанию Темари. Некоторые делегаты из африканских футбольных федераций, Океании и других стран приезжают по привычке и считают своим долгом искать возможности для развития в чрезвычайно богатых футбольных регионах, которые могут себе это позволить.
Но решение о том, какая страна больше всего заслуживает принять следующий чемпионат мира, должно быть стратегическим решением, принятым самой ФИФА по разумным, взвешенным причинам, обсуждаемым коллективно. Еще в 1964 году Раус рекомендовал, чтобы исполнительный комитет принимал решение, а не конгресс, именно потому, что он считал, что национальные ФА в конгрессе решали то, что он дипломатично назвал «не совсем релевантными вопросами». Тем не менее, страны, претендовавшие на проведение турниров сорок шесть лет спустя, когда чемпионат мира превратился в глобальный, многомиллиардный престижный турнир для стран, агрессивно стремящихся его провести, обнаружили, что некоторые члены исполнительного комитета оказались в затруднительном положении. Это не обязательно было сделано для грубых личных взяток, как показал пример Темари, но каким бы неудачливым и благонамеренным ни был его протест, он явно рассматривал голосование за заявку на проведение чемпионата мира как важную возможность получить деньги на развитие.
Отступая от деталей, которые появились позже, в результате последствий, можно было утверждать, что чемпионаты мира 2018 и 2022 годов в конечном итоге достались двум странам, которые хотели их больше всего. Ни та, ни другая не является истинной демократией, и обе страны были готовы потратить практически неограниченные состояния на победу в тендере, а затем на создание необходимой инфраструктуры. Официальная заявка Катара, возглавляемая Хасаном Аль-Тавади, молодым юристом, получившим образование в США и Англии — сначала в колледже в Сканторпе, а затем в Шеффилде — имела бюджет в £100 млн. Полностью поддерживаемые эмиром, они основывали свою маркетинговую кампанию о достоинствах чемпионата мира по футболу в Катаре на представлении его как катализатора радости, единства и мира на Ближнем Востоке, способствующего устранению войн, враждебности и терроризма, доминирующих в восприятии региона всем миром. У них были деньги, чтобы построить сколько угодно новых стадионов и всей необходимой сопутствующей инфраструктуры в рамках стратегического плана Катара на период до 2030 года, запущенного в 2008 году, для развития страны, расширения ее культурного профиля и диверсификации экономики от зависимости от нефти и газа. Чтобы воплотить идею проведения чемпионата мира в крошечном, в основном неразвитом государстве Персидского залива в футбольное видение, они привлекли в качестве послов нескольких легенд футбола, которым, как всегда, хорошо платили, в том числе Зинедина Зидана, Роналда де Бура и Пепа Гвардиолу, у которых была последняя прибыльная остановка в Катаре под конец его игровой карьеры. Официальная заявочная команда Аль-Тавади объездила весь мир, в том числе побывала в Анголе на конгрессе АКФ в 2010 году, на котором они оплатили эксклюзивный доступ к африканским ФА и трем членам исполнительного комитета, щедро спонсируя мероприятие. Мохаммед ибн Хаммам был одним из двадцати двух оставшихся членов исполнительного комитета, участвовавших в голосовании, и его роль, официально не входившего в заявку, была неясна. Появились серьезные слухи о предполагаемом соглашении между заявкой Катара и его азиатскими сторонниками и заявкой Испании на проведение турнира 2018 года голосовать друг за друга, но ФИФА провела внутреннее расследование, в котором заявила, что не установила доказательств такого сговора, который был бы нарушением правил.
О России даже сейчас известно мало подробностей, за исключением того, что президент Владимир Путин хотел проведения турнира 2018 года и что олигарх Роман Абрамович, владелец «Челси», принимал в этом активное участие. Абрамович был одним из немногих людей, которые в одночасье стали миллиардерами на печально известных аукционах по продаже государственных предприятий в 1990-х годах после прекращения коммунистической собственности в обмен на поддержку, оказанную тогдашнему президенту Борису Ельцину. Виталий Мутко, министр спорта России на протяжении всего времени, когда его ведомство было замешано Всемирным антидопинговым агентством в предполагаемой российской государственной программе допинга спортсменов, раскрытой незадолго до Олимпийских игр 2016 года, которую он отрицал, возглавлял заявку и сам был членом исполнительного комитета ФИФА. Зимние Олимпийские игры 2014 года в Сочи, которые Путин также хотел провести как демонстрацию глобального присутствия и могущества России, были проведены на обширном, специально построенном объекте, и общая стоимость в стране ужасающего неравенства, где большинство населения все еще погрязло в бедности, была поистине поразительной — $51 млрд.
Люди, которые должны были принять решение, перед которыми такая геополитическая власть и огромные деньги должны были преклонить колено, все еще сохраняя свою репутацию и позиции нетронутыми в этот критический момент, включали Чака Блейзера, Джека Уорнера, Рикардо Тейшейру, Николаса Леоса и Хулио Грондону — в течение пяти лет их всех обвинят в массово предполагаемом мошенничестве и коррупции со стороны властей США. Мохаммед ибн Хаммам, который в течение двух лет будет пожизненно дисквалифицирован ФИФА за многочисленные нарушения кодекса этики, считался ключевым игроком в то время и впоследствии спокойно принимал поздравления. Чон Монджун, позже отстраненный ФИФА на шесть лет за то, что якобы связал предлагаемый щедрый фонд развития с заявкой Южной Кореи на проведение чемпионата мира 2022 года, которую он отрицает, был тем, кто голосует. Как и Ворави Макуди, осужденный в 2015 году за подделку документов в ходе своей кампании по переизбранию на пост президента ФА Таиланда. Адаму и Темари уже не было, но их поведение и отношение к процессу подачи заявок не были расценены ФИФА как сигнал о том, что, возможно, проблема была в самой ее основе.
Блаттер и Платини, конечно, были теми, кто проголосовал за. Голосование Платини за Катар, изменившее его мнение о поддержке турнира 2022 года, проводимого в США, все еще приводит в ярость Блаттера, который в 2016 году наконец признался, что хотел, чтобы турнир прошел в 2018 году России, а потом в США, и работал над достижением консенсуса в исполнительном комитете. Позже Платини признался, что изменил свое мнение после обеда в Елисейском дворце в Париже в ноябре 2010 года с президентом своей страны Николя Саркози и сыном эмира Катара Тамимом ибн Хамадом Аль-Тани, который мирно сменил своего отца в 2013 году. На обеде Платини признал, что Саркози ясно дал понять, что хочет, чтобы он проголосовал за то, чтобы Катар принял турнир 2022 года, и он также пытался убедить катарцев купить «Пари Сен-Жермен», флагманский клуб Лиги 1, который тогда испытывал финансовые трудности. Были также очень важные торговые сделки с Катаром, которые Саркози пытался обеспечить для экономики своей страны во время финансового кризиса, поразившего Европу и запад, когда богатство стран Персидского залива возросло в значимости.
Платини утверждал, что Саркози прямо не просил его голосовать за Катар, но признал, что он знал, чего хочет президент Франции. Тогдашний президент УЕФА также сказал, что он не изменил своего мнения из-за влияния президента своей страны, но решил, что чемпионат мира по другую сторону Персидского залива зимой будет «прекрасным». На самом деле голосование было только за проведение чемпионата мира в Катаре, летом. После голосования суверенный фонд Qatar Sports Investments купил «Пари Сен-Жермен», клуб, который поддерживает Саркози. QSI и Управление по туризму Катара в качестве спонсора, которые давали €200 млн. в год с тех пор вложили огромные средства в покупку звездных игроков, завоевание ПСЖ чемпионата Лиги 1 и регулярное участие в Лиге европейских чемпионов.
Однако катарские деньги для Франции не остановились на ПСЖ; через три недели после покупки клуба Саркози он обеспечил всю французскую Лигу 1 новыми богатствами. Телекомпания beIN Sports, входящая в катарскую «Аль-Джазиру», заключила совместную сделку по приобретению телевизионных прав лиги, заплатив значительно увеличившиеся €607 млн. в год с 2012 по 2016 год. Контракт был продлен в 2014 году, увеличившись до €726 млн. за сезон с 2016 по 2020 год. Катарский председатель как ПСЖ, так и QSI, Насер аль-Хелаифи, также является председателем и главным исполнительным директором beIN Sports.
Что наиболее важно для Саркози, катарцы также заключили крупные торговые сделки с Францией. В их числе Qatar Airways заказала пятьдесят самолетов семейства A320 neo, произведенных Airbus на своей базе в Тулузе. Цена по прейскуранту одного Airbus в 2010 году была оценена одним отраслевым журналом в $375 млн. При такой цене общий доход от этой единственной торговой сделки с Катаром для французской экономики составил $18,75 млрд.
Сын Платини, Лоран, юрист, получил руководящую должность в строительной компании Burrda, принадлежащей Катарскому инвестиционному управлению, но Платини отрицал, что это имеет какое-либо отношение к его голосованию за Катар. Блаттер абсолютно уверен, что Платини находился под влиянием политического давления, и говорит, что Платини сказал ему об этом. Он, бесспорный эксперт по политике ФИФА и исполнительного комитета, также убежден, что голос Платини, забравший с собой четыре европейских голоса, был решающим фактором, давшим Катару судьбоносное большинство.
В технических отчетах, написанных представителем ФИФА Гарольдом Мэйн-Николлсом из Чили, в качестве рисков подчеркивалась жара в Катаре и то, что турнир фактически будет проходить в единственном крупном городе Катара — Дохе. Позже сам Мэйн-Николлс был отстранен от футбола на семь лет, но по апелляции срок был сокращен до трех лет комитетом ФИФА по этике, который установил, что он добивался расположения для родственников, что, как сообщается, включало просьбу о стажировке и получении опыта работы в катарской академии Aspire для своих сына, племянника и шурина. Мэйн-Николлс, который пользовался большим уважением и рассматривал возможность баллотироваться в президенты ФИФА, когда внезапно была подана первоначальная жалоба, подал апелляцию в Спортивный арбитражный суд.
Всего за два дня до голосования в программе, подготовленной и представленной Эндрю Дженнингсом для телепрограммы канала BBC «Панорама», с большей убедительностью, чем когда-либо прежде, говорилось об истинном гниении в сердце ФИФА. Это стало кульминацией многолетнего расследования ФИФА, в ходе которого Дженнингс долгое время утверждал, что ISL давала взятки высокопоставленным лицам, когда компания скупала телевизионные права на чемпионат мира в 1990-х годах. Теперь у Дженнингса были документы и цифры, очевидно, связанные с ликвидацией ISL и последовавшими за этим судебными разбирательствами в Швейцарии. «Панорама» утверждала, что Тейшейре, тогда еще президенту федерации футбола Бразилии (CBF) с 1989 года, было выплачено ошеломляющие $9,5 млн. Дженнингс утверждал, что Леосу лично было выплачено $730 тыс. пятью отдельными платежами, включая три транша по $200 тыс. в период с 1997 по 1998 год. Леос позже утверждал, что много лет спустя он отдал деньги школе в Парагвае. Другим именем в списке Дженнингса был Исса Хайату, генеральный секретарь Камерунской футбольной ассоциации и президент самой АКФ с 1987 года. Было установлено, что ему заплатили 100 тыс. французских франков с немецким словом Barzahlung рядом с его именем, что означает выплату наличными. Хайату всегда утверждал, что деньги были не для него, а для празднования годовщины АКФ. У «Панорамы» также были доказательства другого предполагаемого билетного скандала с участием Джека Уорнера.
После решения исполнительного комитета от 2 декабря 2010 года, когда лишь Хайату добавил свой голос к голосу Джеффа Томпсона в качестве отдачи для Англии за потраченные £21 млн., официальные лица английской футбольной ассоциации выразили возмущение ФИФА, намекнули, что нескольким членам исполнительного комитета нельзя доверять за невыполнение обещаний о голосовании, и протестовали против того, что голосование должно быть было нечисто. Еще до голосования ФА попыталась отменить программу «Панорама», написав самим членам исполнительного комитета подобострастное письмо, чтобы дистанцировать ФА и заявки от обвинений BBC. Письмо, прочитанное сейчас в свете всего, что произошло в ФИФА, и всего, что известно о получателях, не становится менее позорным, чем было тогда:
«Это было трудное для ФИФА время, и как член футбольной семьи мы, естественно, чувствуем солидарность с вами и вашими коллегами», — говорится в письме ФА (курсив мой).
Умоляя Леоса, Тейшейру, Грондону, Уорнера и всех остальных отдать голос Англии, в письме, подписанном Томпсоном и бывшим основным акционером «Арсенала» Дэвидом Дейном, который был нанят для лоббирования предложения, говорилось, что программа BBC «ворошит обвинения» и:
«Мы надеемся, что заявка Англии не будет оценена негативно из-за деятельности отдельных медиа-организаций, независимо от чьего-либо мнения об их поведении. Мы надеемся, вы понимаете, что мы не имеем никакого контроля над британскими СМИ».
В вечер выхода программы в эфир в заявлении заявки, отправленном текстовым сообщением, высмеивались обвинения «Панорамы» в серьезной и долгосрочной коррупции со стороны четырех членов исполнительного комитета с правом решающего голоса, утверждая, что трое из них брали взятки у ISL, как «позор для BBC».
Мой коллега из The Guardian Оуэн Гибсон всегда вспоминает в качестве своего неизменного воспоминания о голосовании вид Чака Блейзера, развалившегося на шезлонге в вестибюле отеля «Баур-о-Лак» накануне вечером, как избалованного императора, впавшего в упадок, принимая почести своих подданных. Блейзер, как всегда, был неотразимым зрелищем в ряду членов исполнительного комитета, когда они смотрели финальные презентации, слушали мировых звезд и лидеров, слышали обещания о наследии развития от большинства стран, включая Англию, а затем отправились голосовать.
Сам Блаттер с горечью убежден, что власти США только начали свое расследование и намеревались свергнуть ФИФА, потому что их заявка проиграла в ходе ужасного процесса голосования в тот зимний день в Цюрихе. Министерство юстиции не подтвердит, когда именно начались расследования или что их побудило, но не ясно, что они активно возникли из-за разочарования в проведении чемпионата 2022 года. Последовавшее за этим падение ФИФА имеет четкую хронологию. Оно началось по существу через шесть месяцев после того, как Блаттер вытащил название страны из этого конверта и заставил себя произнести с натянутой улыбкой: «Катар». Процесс голосования был тщательно расследован с некоторыми проясняющими результатами, и швейцарская прокуратура продолжает уголовное расследование в поисках доказательств уголовного правонарушения.
Настоящая беда для ФИФА и Блаттера возникла из-за того, что произошло дальше: оспаривание президентства Блаттера Мохаммедом ибн Хаммамом на президентских выборах, которые должны были состояться в июне 2011 года, и раздача стопок долларовых купюр по приказу Джека Уорнера в гостиничном номере в Тринидаде.
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.
