8 мин.

Литературная гостиная. Конец эпохи. Часть вторая (3)

33

КОНЕЦ ЭПОХИ

Часть 2. Жестокая реальность (опять продолжение)

 

- Ты что, влюбился? – спросил мой брат, когда пришел навестить меня в воскресенье днем.

- Нет, я так не думаю, - осторожно ответил я. - С чего ты взял?

- Потому что я знаю тебя с самого рождения. Сейчас тебе по всем статьям полагается быть в депрессии, ругаться нехорошими словами, посылать меня куда подальше. А из тебя после такого кошмара почему-то позитив так и прет. Так что давай, колись. Как ее зовут?

Я был нем как рыба. Я не знал, что ответить, потому что еще не разобрался в своих чувствах.

- Я общаюсь с одной из медсестер, но ничего больше. Она просто делает свою работу, - объяснил я. Мой брат рассмеялся и посоветовал мне прислушаться к себе.

- Я говорил с врачами и спрашивал, можно ли мне забрать тебя в Куопио. Так будет лучше и для тебя, и для всей нашей семьи, - сменил он тему.

- Так быстро? – удивился я.

- Почему ты хочешь остаться здесь? Из-за медсестрички? – поинтересовался брат.

- Нет, из-за ребят, - объяснил я.

- Их тоже скоро заберут. Не будут же их держать здесь вечно. Перестань, Матти. Будь реалистичным. Мама сказала мне, что приедет из Оулу чтобы заботиться о тебе и помогать Кайсе по хозяйству. Правда, она молодец?

Я кивнул, погруженный в свои мысли. Когда он ушел, я сидел и молчал, пытаясь разобраться в своих чувствах. Я был в замешательстве. Неужели это правда была любовь, или мне просто нравилось с ней общаться.

Еще немного подумав, я отправился навестить Вилле. Но, уже покинув комнату, я понял, что забыл книгу. Возвращаясь назад, я услышал звук работающего телевизора. Я внимательно прислушался, и прошел в конец коридора.

Там, в углу, стоял диван, стол, полка с книгами и телевизор. Какой-то пожилой человек сидел с чашкой кофе и смотрел новостную программу. Показали снимок Янне, и диктор объявил о дате похорон. Я почувствовал, как на глаза снова навернулись слезы.

- Ну вот опять! Да когда они перемрут уже все, эти прыгуны. Я хочу хоккей! – выругался на диктора мужчина.

- Разве так можно? То, что случилось, просто ужасно, - сказал я расстроено.

- Да достали уже. Всю неделю, по всем каналам… Хочу свежих новостей.

Я был настолько шокирован, что вернулся обратно в комнату, поэтому увидел Вилле только на следующее утро. Когда я открыл дверь, то увидел, что его глаза были открыты. Я улыбнулся и подъехал ближе.

- Ой, Вилле! Ты очнулся! Я так рад!

Но он ничего не ответил. Я был в растерянности.

- У меня с собой книга. Хочешь, чтобы я продолжил читать? Его глаза двигались, как будто он хотел что-то сказать.

- Тебе не нравится сказка? – догадался я.

Его глаза снова пришли в движение. Он казался напуганным, как будто за моей спиной притаился маньяк с ножом. Я обернулся, но там никого не было.

- Да что происходит? Тебе что-нибудь нужно? Скажи хоть чего-нибудь.

Глаза Вилле продолжали свое странное движение. Я не знал, что и думать, поэтому просто открыл книгу и начал читать. После каждого параграфа я смотрел на него. Думаю, он заметил, что я был в панике. Я перебирал в голове все известные мне медицинские проблемы. Закончив главу, я закрыл книгу и покинул комнату.

В коридоре я спросил врача о здоровье Вилле. Хорошо, что в тот момент я сидел. Судьба нанесла мне очередной сокрушающий удар. Вилле был парализован. Полностью. Двигаться могли только его глаза. Как такое могло случиться?

- И что вы собираетесь делать? Как ему теперь жить дальше? – спросил я врача.

- Ну, есть новое устройство, которое позволяет интерпретировать движения глаз, и тогда мы сможем общаться с ним. Это большой прорыв в науке, - объяснил он, но я остался при своем мнении.

- Прекрасно. Но это означает, что кому-то придется заботиться о нем все время: кормить его, мыть, одевать одежду и так далее. Разве это жизнь? Вы об этом подумали? А как насчет тех, кому придется за ним ухаживать? – сказал я с долей злобы. Но врач все равно настаивал, что дальнейшая жизнь Вилле будет не такой уж и плохой.

На улице опять шел снег. Отличная погода для того, чтобы расстроить меня еще больше. Я лежал на кровати, ненавидя весь мир, людей и Бога. Я подумал о том, что в этот самый момент люди в Лахти плакали, провожая Янне в последний путь. Я представил себе толпу в темных одеждах, слушающую священника, рассказывающего историю его жизни. Естественно, присутствовали журналисты, чтобы запечатлеть для потомков этот исторический момент. Хотя, возможно, они просто надеялись, что кто-то устроит скандал или скажет что-то мерзкое. Думаю, они явно расстроились, что Харри Олли не смог придти. Интересно, был ли кто-то из команды? В принципе, вполне возможно – соревнований в эти выходные не было. Я не заметил, как закрыл глаза и проспал до вечера.

В пять часов медсестра принесла ужин. Она была настолько недружелюбной, что не сказала ни слова и хлопнула дверью. Но через полчаса пришла Марьяна и посмотрела на мой поднос.

- Что случилось, Матти? – спросила она с добротой в голосе.

- Я не знаю. Мне грустно. Думаю о своих друзьях… Похороны… Вилле, Харри… - сказал я между двумя приступами слез.

- Тебе нужно кушать, чтобы поправиться. Твоим друзьям вряд ли станет лучше от того, что ты навредишь себе. Пожалуйста, съешь чего-нибудь, - попросила она, касаясь моих волос.

В конце концов я позволил себя уговорить и немного поел. Прежде чем лечь спать, я решил навестить Харри, на этот раз – без посторонних. Я его не боялся. Я знал, что он хороший парень и никогда меня не ударит. Я постучал в дверь и вошел. Он сидел на стуле и смотрел телевизор.

- Привет, Харри. Что новенького? – спросил я.

Он не ответил, только пожал плечами.

- Ты видел похороны по телевизору? Пришло много людей. Его любили. Не то, что меня.

И снова я безуспешно попытался убедить Харри, что он не был плохим человеком.

- Сегодня я попытался пырнуть врача ножницами. Он не хотел меня слушать. Я рассказывал ему о наших проделках в автобусе и о пиве, - поведал он.

- Я понимаю, но убивать людей нехорошо.

- Ты видел Вилле? Он останется таким на всю жизнь, и это – моя вина, - сказал он.

- Нет, ты тут не при чем.

- Еще как при чем! Мой ремень безопасности был отстегнут, и меня бросало по всему автобусу. В какой-то момент меня вышвырнуло из сиденья вперед, и я ударил Вилле в шею! Ты понимаешь это? Я почти сломал ему шею! И я в полном порядке! Он спас меня! Если бы не он, я бы уже давно был трупом, как Янне! – завопил он, поднимаясь.

В одно мгновение Харри оказался возле зеркала в ванной, и ударил по нему со всей силы.

- Я чудовище! – крикнул он, хватая острый осколок стекла, и приставляя его к своему горлу.

- Нет, Харри, не надо! – крикнул я, задыхаясь.

На мое счастье, прибежавшие в комнату врач и двое медсестер тут же скрутили его. Осколок зеркала упал на пол и разбился. Харри кричал еще какое-то время, но вскоре замолчал. Его уложили в постель, а мне настоятельно порекомендовали тоже лечь спать и не создавать лишних проблем.

Ночь была ужасной. Я просыпался практически каждый час. Я думал о Харри и Вилле. Утром я ни с кем не разговаривал и не притронулся к завтраку. Мой лечащий врач был обеспокоен, и попытался выяснить, не впал ли я в депрессию. Все закончилось тем, что мне теперь пришлось принимать на три таблетки больше. Замечательно…

Где-то в районе десяти часов, Марьяана принесла мне яблоко и чай.

- Доброе утро, Матти. Как ты?

- Я… Я даже не знаю. Вчера я навестил Вилле и Харри, они такие… так изменились. То есть… Вилле как покойник, на него без слез не взглянешь. Мне его ужасно жаль. А Харри… он считает себя убийцей. На моих глазах он почти перерезал себе горло, а я не смог даже пошевелиться. Может быть, просто испугался. К счастью, кто-то пришел. Я до сих пор считаю, что в том, что случилось, есть доля моей вины.

Она успокоила меня, как могла, и мне стало немного лучше. Должен признать, в ее присутствии мне было хорошо. Здесь она была мне как мать. После обеда я был один, поэтому перебрался в свое кресло и отправился навестить Вилле.

- Привет, Вилле. Это снова я, Матти. Ты готов дослушать конец сказки? Его глаза задвигались, и я увидел в этом знак одобрения. Несколько минут спустя я захлопнул книгу, и посмотрел на друга. Он не мог не заметить, как изменилось мое выражение лица.

- Вилле, вчера ночью я много думал. О тебе. Я надеюсь, что ты простишь меня. Врачи сказали, что ты никогда не поправишься. Как хороший друг, я никогда не смогу смириться с этим. Ты никогда снова не будешь счастлив, ты больше не будешь петь, не сможешь даже разговаривать. Не сможешь пойти в гости к друзьям, на праздник, не выпьешь пива в баре. Больше не будет концертов. Мороженого на пляже и девочек в бикини. Забудь о сексе. Разве это жизнь? В каком-то смысле Янне повезло в той аварии. Он недолго мучился и умер довольно быстро.

Я сделал глубокий вдох и вытер слезу. Потом взял подушку со стула для посетителей и положил ее себе на колени. Нажал кнопку на кровати, чтобы опустить ее до нужной мне высоты.

- Прости, Вилле. Я делаю это потому, что люблю тебя, - сказал я почти неслышно и поцеловал его в щеку. Прости меня. Прости меня, - повторял я тихо-тихо, прижимая подушку к его лицу.

 

Sabrina Salzano