Правила жизни Зинэтулы Билялетдинова

Я до сих пор глубоко благодарен своему первому тренеру Аркадию Ларионову за вклад в мою судьбу, за то, что он научил меня дружить, терпеть боль, за то, что я никогда не курил, а шампанское впервые попробовал в 22 года. Низко ему кланяюсь.

После первого попадания шайбы в лицо в хоккее не разочаровался, хоть и попадала она не раз. И клюшкой тоже попадали. Но любовь к хоккею все заслоняла. Я, маленький, и со взрослыми играл, – кому 19 лет, кто женатый уже... Лишь бы играть.

Признаться, не представлял свою жизнь без хоккея. И потому хотел стать детским тренером. С 28 лет вел дневник, где подробно описывал упражнения на занятиях в клубе и в сборной СССР. Мне нравился весь процесс обучения – от «А» до «Я», от простого к сложному.

Тренерство – нормальная тяжелая работа. Но я ее люблю и в другой роли себя не вижу. Это – мое.

Был и остаюсь сторонником Анатолия Тарасова и Виктора Тихонова, которые всегда считали, что попытка выбора соперника – это прежде всего неуверенность в своих силах.

Истина только в споре и может родиться, и я радуюсь, когда кто-то подсказывает мне что-либо, до чего я сам не додумался. Причем это может быть и игрок.

Учиться надо всегда. Как и у любого человека, у меня в хоккее и в жизни есть какие-то глобальные цели. Достигнуть их можно, только действуя, как говорят в таких случаях американцы, step by step – шаг за шагом.

У меня нет ощущения, что все могу, что мне все по силам. Порой кажется, что ничего не умею, все как в первый раз, – хочется чему-то учиться, что-то менять. Тренер постоянно должен работать над собой.

Работать без серьезной цели мне неинтересно. Если бы я искал спокойной жизни, то вполне мог бы перебраться в Европу – в Швейцарию или Германию, например.

На первом месте должна быть любовь к своему делу, а уж потом все остальное. В том числе и деньги.

Без спорта, без хоккея я уже не могу жить. Дело не в деньгах. Просто тебе нравится – оно твое. У тебя изнутри идет, не кто-то тебя толкает, а изнутри идет.

Всегда играет сильнейший. Что значит, доверяют – не доверяют? Не надо оправдываться. Доверяют только тем, кто может. Если ты не готов, как тебе могут доверить? Значит, ты не готов. Это – закон.

Я не ломаю планшеток. У меня и планшетки-то нет, я как-то обхожусь без нее. Но голос могу повысить. В этом смысле я не ангел.

Могу рассказать, что, как правило, вызывает у меня недопонимание и недовольство. Грубые ошибки – да, но главное – само отношение. Профессионал приходит на работу и делает ее хорошо, не из-под палки, а сознательно. К сожалению, это происходит не всегда. И вот тут я могу завестись.

Установил для себя планку на определенной высоте. Преодолевать ее сложно, но увлекательно. А позволить себе опустить планку пониже не могу – не привык еще с тех пор, как всерьез увлекся хоккеем.

Я должен получать от работы прежде всего удовольствие и удовлетворение.

Я на самом деле требовательный тренер. Но вместе с тем не хочу стоять особняком от игроков. Ведь команда – это семья, в которой мы проводим больше времени, чем даже с женами и детьми.

Неправильно возводить между игроками и тренерами какой-то очень уж серьезный барьер. Да, я сам когда-то, в начале тренерской карьеры, был, возможно, чрезмерно жестким…. Но это была другая ситуация, собственно – другая жизнь была.

Чем больше меня обижают, тем я крепче. Так и напишите обязательно. Только работаю больше.

Я просто не понимаю, зачем много говорить. Считаю, что надо больше делать. Ну и, может быть, не очень доверяю кому-то.

Я стараюсь ко всей критике относиться спокойно. Кому-то ты симпатичен, кому-то – нет. Слушать – это часть моей работы.

Не хочется держать в памяти старые обиды. Это мешает. Я и поражения стараюсь выбрасывать из головы, даже самые досадные. Хотя есть такие игры, которые, как бывший спортсмен, просто не понимаю.

Не люблю отмечать свои дни рождения.

Получаю огромное удовольствие от того, что вижу свою семью, внуков. Сейчас внучка у нас родилась, мы все очень рады, счастливы. Семья – это самое важное, и я для себя определил, что постараюсь сделать так, чтобы никогда не расставались. Понимаю, что молодые хотят жить отдельно, но стараюсь создать такие условия, чтобы мы всегда были вместе.

У меня нет интереса к нынешним фильмам. Не знаю почему... Если вкратце объяснять, стрельба, убийства – это не для меня, хотя люблю фильмы военной тематики. Больше все-таки смотрю хоккей – его сейчас много показывают.

В Казани хожу в оперный, в театр Камала – он мне очень нравится. Я в театры и в Москве очень много ходил, правда, не в татарские. Раньше в командах часто подобные мероприятия были – ходили все вместе в театры, кино, на концерты. С тех пор я люблю театр. Мне нравится сама театральная атмосфера.

В Казани посещаю мечеть. Читаю Коран. И в этом смысле я рад, что живу в Казани. В Москве у меня не получалось посвящать себя религии. Большой город, много суеты, огромные расстояния – многое отвлекало. В Казани я начал относиться к религии более серьезно.

Я вообще счастливый человек, потому что работаю с «Ак Барсом»! Я счастливый человек, потому что я работаю здесь, в этой команде! Я люблю эту команду!

При подготовке материала использованы цитаты из публикаций в изданиях «Спорт-Экспресс», «Советский спорт», «Комсомольская правда», «Время и Деньги», «Спорт день за днем», «Прессбол», ТК «Спорт», «Новые известия».

Фото: ИТАР-ТАСС/Александр Бундин.

Впервые материал опубликован 31 мая 2011 года.