12 мин.

Каким был Джиджи Рива – лучший бомбардир сборной Италии. Он принес скудетто на Юг раньше Марадоны

227

70 сигарет в день, левая страшнее Холанда, ценник дороже Кройффа.

22 января ушел Джиджи Рива – отказался от операции после сердечного приступа.

Почти полувеком ранее, в 1976-м, он закончил карьеру – отказался от возвращения после разрыва сухожилия: «Пусть меня запомнят на пике». Ему был 31 год. Он оставался топ-форвардом.

Когда он вышел на поле в последний раз, классик итальянской журналистики Джанни Брера загадал желание: «Хочу, чтобы память о настоящих героях никогда не тускнела».

Исполним его.

Рива был совершенным атлетом. Его стиль – доминирование над защитой

В романе сардинской писательницы Грации Деледды «Наш господин», написанном в 1910 году, есть предложение: «Слышно было, как подрагивал ветер, потом шум усиливался, приближался, становился мрачным и оглушительным, как раскат грома». Рива родился не на Сардинии. Но когда стал своим в «Кальяри», как раз к концу 60-х, присвоил себе и эту строку.

Появление Ривы перед испуганными защитниками носило те же признаки, что и раскат грома. Сначала являлся ветер, предощущение бури, а после он сам, разрушительный, как катаклизм. В его атлетизме не было изъяна. В хорошие дни оборона тормозила его не больше, чем дощатый забор – ураган.

Венчал наскоки залп с левой – тяжелый мяч обрушивался на вратаря, как ядро. Однажды журналист принял звук удара за раскат грома; словосочетание приклеилось и превратилось в прозвище. Джиджи разгонял неподатливые мячи до скорости в 120 км/ч – страшно представить, что он сделал бы с сегодняшними летучими шариками.

«Я называл его Халком. Наощупь он был как камень, – вспомнил другой суперфорвард 70-х, Роберто Бонинсенья, в интервью Gazzetta dello Sport. – Когда нужен был гол, в Риве просыпалась жестокость. Он становился киллером, всегда добирался до ворот. И как же сильно он бил!

Я всегда повторял: «Джиджи, ты самый мощный, Беттега самый умный, а я – самый цельный из нас». Он спрашивал: «Почему вдруг ты – самый цельный? В чем ты лучше меня?» Я отвечал: «Да брось, Джиджи! Правая у тебя для ходьбы». Но он был величайшим из всех, несомненно».

В 22 года Рива стал лучшим бомбардиром Серии А, пропустив треть сезона. К тому времени он уже сложил стиль, который максимально соответствовал его качествам. Джиджи не прятался от защитников, как Индзаги и Росси, а сам преследовал их: вместо игры на опережение, поиска мига для выстрела, сминал центрбека и получал больше, чем миг. Для удобства бомбардир обитал на полуфлангах, не в самом центре – разгонялся и подрывал пушкой дальний угол.

«Сложно составлять рейтинги, но Рива точно один из лучших нападающих всех времен, – проанализировал Джанни Ривера для Corriere della Sera. – Всегда в форме, точный, своевременный, с развитой мускулатурой, которая поддерживала его. Спрашиваете, справился б он сейчас? Такие, как Рива – классика. Он был бы хорош в любую эпоху».

В те же 22 он попал в расширенную сборную перед ЧМ-1966. То была странная команда оригинального тренера: Эдмондо Фаббри поделил игроков на сильных и слабых, исходя из своих предпочтений, и свел подготовку к матчам между ними. Рива оказался среди «слабаков». Каждая двусторонка заканчивалась победой второго состава; Джиджи забивал так много, что суперзвезды заподозрили, будто он унижает их нарочито подчеркнутым превосходством.

На чемпионат мира его не взяли. Когда итальянцы проиграли Северной Корее и вернулись домой после группового этапа, Фаббри встретился с форвардом: «Извини. Если б мне хватило смелости заявить тебя, нас бы сегодня здесь не было».

Риве хватило двух лет, чтобы доказать его правоту.

Рива – лучший бомбардир в истории сборной Италии. Он принес победу на Евро-1968 и блеснул на ЧМ-1970

Как часто бывает со звездами тех времен, Рива остался в памяти образом. Лицо, вытесанное из камня, шея, до упора ввинченная в крепкие плечи. Основательный, как скульптура, торс. Хищный прищур.

Такая внешность создает определенные ожидания, и содержание полностью им соответствовало: у Ривы была левая страшнее Холанда и техника на уровне Бензема. Образец итальянца, как говорили современники. Образец атлета, поправляли другие.

Фактурная часть отрывками сохранившегося образа – статус лучшего бомбардира в истории сборной. Джиджи забил 35 мячей в 42 матчах, и ни распространение карликовых сборных, ни частота международных пауз не помогли преемникам подвинуть его. Прошло полвека, а он до сих пор первый.

Как правило, сегодняшнему болельщику сложно соотнести рекорд и количество – другими словами, осознать первенство форварда с 35 голами. Но в то время на международном уровне почти не было груш для набивания превосходной статистики. Рива сыграл всего шесть матчей против таких команд (Уэльс, Люксембург, т.д.). И забил 13 мячей. Представьте, какие цифры он выдал бы, если б встречал пять-шесть таких соперников в год.

Почти все голы Ривы так или иначе приближали итальянцев к трофеям. В первом же официальном матче форвард сделал хет-трик. Во втором – дубль. В третьем забил еще раз и вывел скуадру на Евро, который почти пропустил: сборная добралась до финала и сыграла вничью первый матч с югославами. К ответке Джиджи залечил травму и на 12-й минуте открыл счет – обработал неудачный удар и прибил кипера. Италия забрала Кубок.

На чемпионат мира-1970 Рива прилетел вторым бомбардиром европейской квалификации с семью голами в четырех матчах. Его называли лучшей девяткой мира. Его левую публиковали на первых полосах рядом с правой Пеле. Так тогда выглядел идеал.

В первом туре шведский тренер приставил к Джиджи опекуна с единственной задачей – спровоцировать бомбардира на удаление. Уважение к форварду было так велико, что защитник начал с извинений: «Прости, долг есть долг». Но недооценил оппонента. Рива однажды выбил три зуба самому жесткому персональщику современности, Бурньичу, и выжил после его мести. Шведам нечем было его удивить.

«Джиджи никогда не жаловался, как бы сильно я ни лупил его, – вспомнил защитник «Бари» Паскуале Лозето в эфире TG3 Puglia. – Упав, он тут же вставал. Сегодня в такое сложно поверить, ведь футболисты встают дня через два-три».

Единственную проблему принес неожиданно сбившийся прицел – Рива упустил четыре неплохих шанса. Прежде такого не происходило. В следующем туре он опять не забил. В третьем наконец вскрыл Израиль, но судья ошибся с офсайдом: раздраженный бомбардир поставил рекорд чемпионатов мира по ударам в одной игре, но больше не попадал.

Забей Рива один-два мяча в тех матчах, наверняка забрал бы «Золотой мяч» вместо Мюллера – после голосования они расположились поблизости. Но итальянец пристрелялся только к плей-офф. В четвертьфинале он двумя голами вышиб мексиканцев. В полуфинале украсил «Матч века» против ФРГ: отработал на своей половине, выдал впечатляющее ускорение, открывшись под кросс, убрал защитника и разрядился в дальний.

Немцы сравняли, но Ривера добил – 4:3. «Рива так хорошо увел от меня защитников, что когда я ворвался, в зоне не осталось ни одного немца», – восхищался Джанни.

«Мы знали, что значит эта победа. Перед игрой много болтали, много мечтали, – рассказывал Бонинсенья. – Конечно, я болтал больше. Рива был застенчивым парнем – полной противоположностью себя в игре. Но он говорил, когда надо было, и когда говорил, даже мухи боялись летать».

Причуды тренера и нехватка времени на восстановление помешали итальянцам навязать конкуренцию великолепной Бразилии – сборная пропустила четырежды и финишировала второй. Больше Луиджи не попадал на крупные фесты. Но сносил всех, когда был здоров. И закончил с 27 голами в 27 официальных матчах.

В 2016-м Calciomercato запустил голосование на лучшего футболиста Италии за 50 лет. Рива победил с огромным отрывом.

Как всегда в таких случаях, опрос отразил скорее место в сердцах, чем в истории. Была причина, почему образ Джиджи так сильно отпечатался в памяти поколений. Он был воином-одиночкой, ожившим героем старых легенд. У него не было слабостей, если не считать 70 сигарет в сутки.

И он соответствовал мифу о себе.

Рива влюбился в Сардинию, отказал всем топ-клубам и сделал «Кальяри» чемпионом

Джиджи Рива никогда не хотел в «Кальяри». Он мечтал об «Интере», за который болел с детства, но никогда не задумывался о футболе всерьез. У него не было времени. Отец погиб, когда ему было девять. Мать и старшая сестра устроились на прядильную фабрику. За младшим некому было следить, и его отдали в интернат для бедных.

«Меня отдали в место, не похожее ни на одну тюрьму в мире. Не из-за еды, которая была скуднее, чем где-либо еще. Не из-за убогих комнатушек, не из-за невзрачной униформы, всегда потертой и иногда черной от грязи, – рассказывал Рива, когда стал звездой. – Из-за унижения, которые испытываешь, когда приходит осознание, что ты здесь из благотворительности, что обязан благодарить каждого посетителя, пришедшего с подарком на праздник. Трижды в день мы пели на чужих похоронах, молились за тех, кто бросал нам хлеб. Нас учили подчинению, потому что беднякам недоступна непосредственность обычных детей. Я страдал без семьи и свободы, часто сбегал, а вернувшись, страдал вдвойне: еще и потому, что знал, чего стоило матери оторвать меня от себя».

Поэтому Рива нашел себя именно на Сардинии. Впервые оказавшись на острове, он принял его за Африку, как и положено коренному северянину; но он не позволил себе вечного заблуждения северян – списать преступность и бедность на многочисленные пороки. Джиджи впустил боль и страдание южан, пропитался ими насквозь и сам стал их частью. Страшное детство (после отца Джиджи потерял мать и сестру) оставило узнаваемую горькую складку возле рта задолго до переселения на Юг. Он уже ценил простоту, говорил чуть чаще памятника и никогда не уступал. Он был сардинцем, пусть не по рождению.

Сардиния стала для него домом, а он там – своим. Простор и свобода покорили его. Рива самостоятельно (до 19 лет работал в автомастерской) форсировал движок своего «Альфа Ромео» и гонял по серпантинам. Постовые тормозили только за тем, чтобы взять автограф: его машину знал весь остров. Никто больше не входил в повороты на двух колесах.

В первом сезоне Рива забил восемь голов, во втором – 12. Тренер Сандокан Сильвестри решил, что тощему парню необходима закалка стейками – и следил за тем, чтобы тот объедался. Джиджи окреп и раскрылся. К 26 годам он трижды финишировал лучшим бомбардиром Серии А и четырежды претендовал на «Золотой мяч». Дважды едва не выиграл – в 1969-м уступил несколько баллов Ривере, через год Муру и Мюллеру.

Конечно, каждый год за ним приходили топ-клубы – «Интер», «Милан», «Болонья». Бониперти из «Юве» звонил каждый раз, когда «Кальяри» оказывался на Севере. Рива отказал всем.

«Когда я увидел, как люди выезжают из Сассари в 8 утра, а в 11 утра стадион уже заполнялся [между Кальяри и Сассари больше 200 километров], понял, что для сардинцев футбол – все, – объяснял Рива. – По всей Италии нас называли бандитами и пастухами, и я разозлился. Преступники стали преступниками от голода, ведь тогда стоял такой голод! «Кальяри» был для них всем, и я бы не отнял у пастухов единственной радости. Только трус бросил бы их. Сколько б ни предлагали».

Рива нарушил привычную, уже тогда сложившуюся иерархию ценностей – трофеи и деньги. Впрочем, не совсем. Он оказался настолько хорош, что привел «Кальяри» к скудетто.

Особого рецепта у чемпионства не было. «Кальяри» собрал неплохую команду, в которой особенно выделялись Рива и Альбертози (вратарь с рефлексами супергероя – один из лучших в мире), и нашел тренера, который ей не мешал. Джиджи забивал почти в каждом матче. И стал первым, кто привел южный клуб к титулу – почти за двадцать лет до Марадоны.

В 1973-м «Юве» снова пришел за ним – Рива был любимчиком Джанни Аньелли. Бониперти предложил 1,5 миллиарда лир. «Кальяри» согласился. Луиджи вот-вот стал бы самым дорогим игроком мира. Кройфф стоил в 1,6 раза меньше – причем без учета 9 игроков, которых туринцы предложили поверх суммы.

Рива отказал: «Вы видели акцию протеста против продажи? Среди болельщиков затесалась старушка. Она ничего не знала о футболе, но знала, что я никогда не предам».

«Он был единственным игроком в мире, которому хватило влияния столько раз отказываться от трансфера, – пояснял уникальность Джанни Ривера. – Только ему удалось такое. В те годы у футболистов не было власти. Мы принадлежали клубу, который решал за нас. Но Рива так любил «Кальяри», что не сдался и помешал продаже».

Аньелли зауважал его еще больше. Но когда «Юве» проиграл «Аяксу» в финале Кубка чемпионов-1972/73, сказал Бониперти: «Если б ты уговорил Риву, мы бы выиграли».

***

Риву похоронили 24 января – при 50 тысячах сардинцев, пришедших проститься с кумиром. Его уходу посвятил эфир президент Италии. На церемонии зачитали открытое письмо Роберто Баджо – величайшего из миллионов поклонников.

Смерть – единственная, кто не принял отказа от Джиджи. Но он бессмертен, пока его помнят. И в Средиземном море есть остров, где он будет бессмертен всегда.

***

Телеграм-канал Андрея Клещенка

Фото: Maurizio Borsari/AFLO, imago sportfotodienst via www.im/www.imago-images.de, SVEN SIMON/picture-alliance, Keystone Pictures USA/ZUMAPRESS.com, imago sportfotodienst/Global Look Press; Gettyimages.ru/Keystone/Getty Images; East News/AP Photo/Carlo Fumagalli, Raoul Fornezza

logoЮвентус
logoРоберто Бонинсенья
logoКальяри
logoсерия А Италия
logoДжанни Ривера
logoсборная Италии по футболу
logoЛуиджи Рива