вчера, 09:10 53 мин.

«В дартсе девять людей из десяти — замечательные!» Посмертное интервью с дартс-комментатором Григорием Русановым

Автор

Это интервью записано 27 октября 2022 года в одном из московских кафе. Ни один его фрагмент не публиковался ранее. По ряду причин интервью выходит в свет только сейчас. Увы, посмертно — 16 августа 2023 года Григорий Русанов ушёл из жизни.

Осень. Торговый центр на севере Москвы. Неприметный мужчина в синей спортивной куртке быстрыми шагами движется в нашу сторону. Подходит, приветливо здоровается, бросает пару шуток. Мы садимся в кафе, обсуждаем нюансы интервью.

Голос собеседника сильно знаком. А кто ж его не знает? В нулевых каждый, наверное, включал «7ТВ» и смотрел дартс. Помните комментатора, который задорно вёл репортаж и постоянно горланил «СТО ВОООООСЕМЬДЕСЯТ!!!»? Это и есть мой собеседник.

Его имя — Григорий Русанов. Он — легенда «7ТВ» и всего российского спорта.

Мы поднимаем по бокалу пенного с простым тостом: «За дартс!». Григорий Михайлович начинает с восторженных слов в адрес своего ученика, чемпиона России Николая Михалина: «Михалин — молодец! Я прям счастлив, как он стал всё делать! И билеты покупает, и всей организацией занимается — молодец!». Но резко осекается.

— Про Колю поговорим ещё. Лучше перейти на темы. Какую угодно спрашивайте. Готов вспомнить всё, несмотря на старческий склероз.

Наша беседа растягивается на три часа. Русанов действительно вспомнил всё — или почти всё. Не увильнул ни от одного вопроса — даже острого. Много улыбался, шутил, иногда хмурился или вздыхал — но рассказывал. Тем самым голосом, который за 20 лет практически не изменился.

***

— Я знаю, что вы заканчивали начальную школу в Тобольске. Это Тюменская область. Меня, как коренного сибиряка, этот момент крайне интересует. Итак, вопрос — ваши корни, получается, сибирские? И откуда они вообще?

— Кому это надо, честно говоря?!

— Как минимум мне.

— Шучу, конечно. Всё расскажу!

Я родился в деревне Горка Вожегодского района Вологодской области — это где-то на границе с Архангельской. Одни болота кругом. Родители сами оттуда. Мама как-то шла из своей деревни мимо папиной и не дошла — осталась здесь. У дяди по маминой линии, царствие ему небесное, шутка была: «Ты меня с печки согнал».

— А Тобольск откуда взялся?

— Папа окончил ветеринарную академию в Москве, а мама училась в Ленинграде. После учёбы отца распределили в Тобольск на биофабрику, он там директором работал. Меня сначала оставили бабушкам в деревне, а потом забрали с собой. С четырёх до десяти лет я жил в Тобольске, там же в школу пошёл. Уехали оттуда, когда я в четвёртом классе учился. Но город мне до сих пор снится!

Мне как-то Владимир Гут (главный тренер сборной России по дартсу. — Прим. ХД) предложил в Тюмень на турнир поехать. Я ему сказал: «Поеду, но только если ты потом меня в Тобольск завезёшь!». Кстати, уже во взрослом возрасте несколько раз был там. Приятный город, с ним связано много детских воспоминаний.

— Потом, кажется, был Орёл?

— Вернее, Орловская область. Там тоже была биофабрика. Тобольск всё же далеко от центральной России, а отцу нужна была родня — он без неё скучал сильно. А ехать далеко: поездами, потом автобусами по болотам... Он с такой радостью согласился на переезд! «Орёл, центр, всё к дому ближе». Может, жалел потом — не знаю.

В области был небольшой посёлочек с биофабрикой. До Орла совсем ни о чём ехать. Рядом были институты зернобобовых культур, тут же биофабрика с лекарствами, а ещё рядом Кишкинка — больница для сумасшедших. Весёлая обстановка!

На той биофабрике папа недолго проработал — его перевели в министерство, и мы переехали в Москву. Я, помнится, был в девятом классе. Получилось интересно: папа вроде не военный, но по стране всё же покатался.

— А чем он конкретно занимался?

— Процессами руководил. На биофабриках выпускались лекарства для лечения болезней. Сибирская язва, всё такое...

— Не хотели пойти по отцовским стопам?

— Никогда!

— Категорично. Отторгало что-то?

— Даже не в этом дело. Папа никогда не разрешал мне держать животных дома. Говорил: «Вот жили бы в деревне — другой вопрос. А в городской квартире заводить кошек и собак — только их мучить!». Да и не тянуло меня к ветеринарии, честно говоря...

Мой дед, тоже Гриша, был рукастым мужиком. В деревне даже была Гришкина полянка — он её руками от деревьев очистил безо всяких бензопил. Но моему отцу всегда говорил: «Миша, иди на ветврача». В деревне был один ветврач, и ему все завидовали. Сходит пару раз, даст лекарства, а зарплата капает. Вот это жизнь!

А мне папа советовал писать кандидатскую в строительном институте, потому что его знакомые кандидаты наук хорошо жили. Такое вот мышление — надо сделать жизнь детей лучше, чтобы они меньше уставали.

— Тогда перескочу вперёд. Ваш дед советовал отцу идти в ветеринары. Вам отец советовал идти в науку. Что вы советовали своим детям?

— У меня одна дочь, и я ей ничего не советовал. Хоть что-то полюби, хоть чем-то увлекись — я всё поддержу! Хотя скажу, что у неё неплохо получалось танцевать, и она даже училась во МГАХ — есть такая академия хореографии.

***

— Что вы сами считаете своей родиной? Деревню в Вологодской области, Тобольск или Орёл?

— Деревню. Хотя я прожил там всего первые четыре года своей жизни, но помню её хорошо. Каждое лето ездил туда к бабушкам. Забирали только в сентябре. Пока бабушки живы были, постоянно у них гостил. Даже в институте — помню, как-то раз бабушка руку сломала, и родители отправили меня к ней, чтобы я присмотрел. Ей уже за 80 было, старенькая. Там и копать надо, и сажать... А она одной рукой, кажется, делала больше, чем я двумя!

Но сейчас я понимаю: если в деревне никого нет, то там делать нечего. Молодым скучно — нет развлечений. Вот все и уезжают.

— Многие ещё пить начинают.

— В нашей деревне водку называли вином. Когда гость из города привозил настоящее вино, его не трогали — оно просто стояло где-то. Я как-то нашёл две бутылки сухого, и у меня было счастье истопить баньку, а после неё налить себе бокальчик! И вот всё так. Как там живут люди? Не понимаю.

Сейчас одну из деревень в нашем округе вообще закрыли — никого не осталось. Хотя их ещё в военные годы потрепало. Из маминой деревни на фронт ушли 83 человека, а вернулось трое-четверо. Да и другие причины были. Горько, конечно.

Но Вологодчина для меня всегда будет родной. Общаюсь с теми ребятами на соревнованиях, всегда рад их видеть. Ира Армстронг тоже оттуда, братья Фомичёвы... Но парадокс в том, что я в тех краях уже давно не был. Хотя слышал, что в Вологде недавно новый клуб открыли.

— У вас как в песне: «Сам себя считаю городским теперь я, но всё так же ночью снится мне деревня».

— Ну, не так снится, как раньше. Там уже никого нет. В первую очередь едешь к людям же. Хотя там очень красивая природа, но её можно и в Подмосковье найти. Тут такие места есть!

— Я успел оценить. Очень красиво, соглашусь.

— У меня было два места — школа и деревня. Там казалось, что всё очень красиво! Река течёт, болота вокруг, лес — просто сказка! Казалось, что лучше места нет.

Когда поступил в институт, нас повели в какой-то поход по подмосковным лесам. Толпа — человек триста, все первокурсники. И вот тут я кайфанул! И понял, что мой медвежий вологодский уголок — ещё не самое красивое место в мире. Тут такие виды! Понял ещё, что нужно чаще ездить по миру. Уже позже в Одессе побывал, в других городах. Хотя и деревню не забывал.

***

— В школьные годы был спорт?

— В начальной и средней школе не было. Я в детстве любил книги читать, а не бегать-прыгать. А вот в одном из старших классов нас повели пострелять, и у меня это хорошо получилось. Я поехал в Орёл, записался в стрелковую секцию, но после нескольких занятий пришло время уезжать в Москву. Тогда в секции взяли книжку и на халяву написали какой-то разряд — мол, скажешь, что уже опытный. Хотя я тогда только с упора стрелял! Так всё и решалось.

— Помогла та книжка?

— На втором курсе института начал нормально заниматься стрельбой. Хотя нормально ли — это спорный момент. Прихожу к руководителю секции, хочу на стрельбу записаться. «А какой у тебя разряд?». Тут я начинаю судорожно вспоминать эту книжку! До реального разряда было сложно дотянуться — приходишь, стреляешь когда как... А руководитель ещё суровый попался! «Мы минимум с первым разрядом берём, других не надо! Но можешь ходить, если хочешь». А я хочу! Вот и начал ходить.

— Судя по всему, успешно.

— Это сейчас можно сказать. А тогда не всё получалось. Я ж на первых соревнованиях чуть команду не подвёл!

— Каким образом?

— На каких-то соревнованиях не хватало одного участника. Мне руководитель сказал: «Ты в команде, это очень ответственно, надо набрать 285 очков. Наберёшь меньше — подведёшь команду». Гнус какой, нашёл слабое место!

— Прекрасная мотивация — в кавычках, конечно же.

— И я о чём! Но ладно, куда деваться. 285 очков — это три серии по 95. Я ложусь, делаю пробную серию — вроде справляюсь в районе 95. Прошу зачётную мишень, стреляю, смотрю и понимаю, что там далёкая-далёкая восьмёрка... У меня в голове мысль проскочила: «Трижды восемь — 240. Всё, приплыли». А там каждое очко на счету. 282 и 286 — колоссальная разница. Это как в дартсе: можно играть 60-100, а можно 41-45.

— Прилично.

— Я тот момент на всю жизнь запомнил: холодный пот, 240 в голове маячат, команда... До сих пор жутко вспоминать! Была слишком большая ответственность. И она меня так подстегнула, что я потом выбил девять десяток подряд! А потом ещё 95, 97 и выполнил старый первый разряд. Команду тогда не подвёл.

— Но перенервничали знатно.

— Ага, и к тому же появился психологический барьер. Долгие годы 285 очков были моим потолком, выше которого прыгнуть не получалось. Я подходил, стрелял и не мог понимать, почему всё так плохо идёт. Хотя уже сам вовсю учил!

— О как?

— Да, я все книжки про стрельбу перечитал. Меня, правда, мало кто слушал. Подхожу к одному парню, говорю ему что-то, а он мне в ответ: «У тебя второй разряд, у меня первый — что ты мне тут втираешь?». Я отвечал: «Ты со своим первым так и останешься, а я через год буду кандидатом в мастера спорта!». Меня слушал только один парень — он лучше всех стрелял, потом стал мастером спорта и окончил институт физкультуры. Мы с ним обсуждали стрельбу, и тогда уже начались зачатки моего тренерства.

— Но до мастера вы всё же доросли.

— Потому что мой тренер был отличным человеком. Он сам стрелял только по второму разряду, но был классным организатором и фанател от своего дела! Правда, часто уходил, но потом возвращался. Сначала не хотел меня брать, но я как-то раз хорошо стрельнул, и он стал мною заниматься. Хороший человек, царствие ему небесное... Вот у него я дорос до мастера спорта.

А потом случился прикол. Наши чиновники заявили: «Если тебе 25, а ты ещё не мастер спорта международного класса — гуляй отсюда». Ты уже не поедешь ни на чемпионат СССР, ни куда-либо ещё. Мне одного очка до международника не хватило! А дальше расти некуда. Я мог стрелять только на уровне Москвы. А оно мне надо? На этом фоне я перестал фанатеть от стрельбы. Но меня зацепила тренерская работа.

— А что в ней такого?

— Она меня интересовала ещё тогда, когда я ничего не знал. Нравилось следить за тренерами. Я помню всех, кто меня чему-то научил. Вот в волейболе, например, научили делать пас — до сих пор помню всё, что мне говорили на этот счёт! Хотя, казалось бы, только одно движение. Но это — моя благодарность людям, которые меня учили.

Даже дядя, который бросал меня в речку и ждал, выплыву я или нет, тоже в какой-то степени тренер. (Смеётся.). Причём я не выплывал, а доходил под водой до берега и уже там высовывал голову. Речка-то узенькая была. Зато нырять научился!

— А почему бы и нет? Тоже полезный навык.

— Вспомнил сейчас одну историю из стрелкового спорта. Была у нас Надежда Зыбалова — боевая женщина, скажет, как отрежет. Я тогда институт заканчивал, а ей уже за 30 лет было. Она при людях не пила ни грамма! Зато в одиночку или с подругами напивалась вусмерть. Признавалась, что уснуть не могла.

— Нервы.

— Шампуркин, тренер сборной, узнал об этом и выгнал её из команды. Так Зыбалова на стрельбище пешком ходила — а это два километра, да ещё и с винтовками! Как-то автобус со сборной ехал, остановился, тренер окликнул: «Надя, давай мы тебя подвезём» — «Нет уж, езжайте без меня». А пререкание с тренером в то время смерти подобно!

— Действительно суровая женщина.

— Тогда по-другому нельзя было. Всем же профсоюзы заправляли. А там часто были сумасшедшие порядки.

— Например?

— Помню случай, когда я учился на втором курсе. К нам пришёл товарищ из профсоюза и спросил: «Кто как хочет выступить на соревнованиях?». Все молчат. Он: «Повторяю: кто как хочет выступить?». Встаёт девочка-отличница и говорит: «Я упорно тренировалась, хочу установить личные рекорды и выполнить мастера спорта международного класса». Он на неё смотрит и говорит примерно следующее: «Да мне глубоко пох... плевать, что ты там хочешь». Открывает тетрадь: «У нас в том году было второе место. Если у тебя будет ниже второго, ты об этом очень сильно пожалеешь». И вот будет ли она виновата, если сделает личный рекорд, а кто-то её в команде обстреляет и скинет на третье место?

— Не повезёт девчонке, увы.

— Был как-то случай, когда парень настрелял 600 из 600 и занял четвёртое место. После этого, кстати, стали десятку уменьшать. Потому что стреляешь идеально, а толку нет. Начинают считать, кто в этой десятке ближе к центру попал...

Во Дворце пионеров к спорту тогда относились посредственно. А у меня ещё своеобразный начальник был. Вот выиграл одну медаль — молодец. А выиграл четыре — будешь в следующий раз танцы с бубном устраивать, чтобы всех ещё раз повезти. Я и ругался, и уговаривал, и выпивали вместе... Иногда думал: «Проще самому заработать и везти за свой счёт, чем выбивать у начальства». И такое бывало.

***

— Вы говорили, что ваша дочь училась в хореографической академии. Это её решение?

— Скорее, мама затащила по принципу «пусть ребёнок хоть чем-то занимается». У Маши были данные от природы, она хорошо училась, получала стипендию. Я знал, что дочка при деле, и сильно в её воспитание не лез. Но, насколько помню, она не очень любила учиться.

— Почему?

— Балет — это тот же спорт. Надо рано вставать, идти в класс и постоянно репетировать. А какому ребёнку такое понравится? Даже великие балерины не особо любили работать у станка — известный факт!

Тем более всё зависит от судей. Это в футболе ты гол забил и выиграл. А в художественной гимнастике или фигурном катании не всё так просто. Валиева, например, ничего не сделала, а другая девочка прыгнула три суперпрыжка, но не выиграла — и вот разберись, почему так? В какой-то степени эту аналогию можно применить и к балету.

Есть одна история, которую я люблю рассказывать до сих пор. Дочке десять лет, она подходит к какому-нибудь мальчику: «Ты где учишься?» — «В школе» — «А я в академии!». Вот, наверное, единственное приятное воспоминание у неё и осталось. Но, по крайней мере, её за оценки никто не гонял. Принесёт домой тройку по математике — «ничего страшного, мама тоже в ней ничего не понимала».

— Дочь привлекали к дартсу?

— Не, она постоянно занята была. Уже с шести лет во МГАХ ходила, ещё до этого танцами занималась — её мама постоянно возила. Маша ещё лепила и рисовала, а я ей помогал. Это, кстати, было моей большой ошибкой — у ребёнка не развивались тонкие мышцы в кистях.

Хотя однажды дочь приняла участие в соревнованиях. Был какой-то массовый турнир для детей до 11 лет. Мне звонят: «Одна девочка не приедет. Что делать?». Я бужу Машу, одеваю и везу в зал. А какой там дартс, если я даже за неё рисую? Она играет «Большой раунд» и занимает последнее место, причём даже не понимая, куда бросать!

А потом начинается игра в 301. Дочь подходит: «Папа, что делать?» — «Тебе судья будет говорить остаток, и ты должна его набирать». И она выиграла! Сумела разложить 301 и закрыться! А я, самое обидное, не видел этого — судил в другом месте.

— Значит, были какие-то способности.

— Дочь ещё в МГПУ на каких-то соревнованиях третье место заняла — там в сектор 20 бросали. Но игроком в дартс я бы её не назвал. Просто подходить и кидать дротики — это не спорт. Если человек координированный и грамотно сложенный, то он запомнит технику с первого раза. Но для стабильности и результатов нужно тренироваться. Иначе никак.

— Чем занимается дочь сейчас?

— Она получила высшее хореографическое образование, ставила программы в художественной гимнастике. Потом вышла замуж и уехала в Питер. Внуков только, увы, не принесла. Видимо, надо было иметь двоих детей. Но всё у неё хорошо, и слава Господи!

***

— Вы уже тогда считали дартс спортом?

— Разумеется. Давай разберёмся в формулировках. Сам много раз слышал, что дартс — это не спорт. Вот бег, плавание, штанга — спорт, а дартс — нет. Но ведь спорт — это игра. А кто скажет, что дартс — не игра, тот пусть первым бросит в меня камень. (Улыбается.).

— Логично.

— Какие качества он развивает? В первую очередь мышление. Голова начинает хорошо думать. В тот же волейбол, который я обожаю, с нуля не придёшь. Дартсу плевать, какой у тебя рост и вес — он принимает всех. Если ты целеустремлённый, думающий и с головой на плечах, то сможешь добиться многого.

В институте на младших курсах обычно спрашивают: «Какая цель у спорта?». Стандартный ответ — победа. А у меня другое видение. Спорт — это самоизучение и самосовершенствование. Сегодня ты должен быть лучше, чем вчера, а завтра лучше, чем сегодня. И в этом дартс тоже хорош. Бывает, ты проиграл, но так классно играл, летело как надо — выйдешь довольный, все обнимешь. А выигрываешь с плохим набором — настроение падает.

— Но можно победить с плохим набором и положить в карман неплохую сумму денег. Она-то точно настроение поднимет.

— Да где такое может быть? Я сам видел, как один игрок проиграл с набором 107! А как тогда победить с плохим?

— На том же Евротуре PDC, например. Смотря, конечно, какой соперник попадётся. Но заработать можно.

— Если так, то да. Помнишь же Кирка Шеперда, который в PDC играл?

— Конечно. Финалист чемпионата мира как-никак.

— И при этом он дошёл до финала, ни разу не сыграв с набором 90. Он ведь до сих пор играет, хотя его переклинило всего... И не предъявишь ему ничего. У него железный аргумент: «А ты сыграй в финале чемпионата мира».

— Вот! И не было у него феноменальной игры.

— Но это больше случайность, которая подтверждает правило. Можно сказать, подарок судьбы. Невозможно играть плохо и при этом показывать результат. Когда я начинал, такое было везде и всюду. Сейчас это редкость — зачастую можно проиграть с более высоким набором. Тут уже другие факторы играют роль — в удвоение не попадаешь, начало отдал... Бывает, что у человека в среднем на пять-шесть баллов выше, а он отлетает. Судьба, значит, такая.

***

— Вы же и волейболом занимались. Там есть достижения?

— Да с чего бы?! Ничего не добился. Лучше расскажу, как этот волейбол появился в моей жизни.

— Давайте.

— В восьмом классе я жил около биофабрики. Запущенное место, настоящее захолустье. И класс слабый — двоих посадили, двоих забрали в армию прямо из школы... Только пять человек из тридцати пошли в девятый класс! А для этого надо было ездить в институт зернобобовых культур.

Там учились дети научных сотрудников, и учителя у нас были очень хорошие. На всю жизнь запомнил учительницу математики, которая тогда только пришла из института. Таких фанаток ещё поискать надо! Хотя она у меня всего три четверти была. А ещё был учитель физкультуры, который ходил на протезах. Он меня и приучил к волейболу. Национальный герой Франции!

— Эм, что?

— Он якобы какого-то француза вытащил из плена и отморозил ноги. Может, и неправда, но такая байка у нас ходила. Мужик — просто глыба! И вот у него мы играли в волейбол. Он сначала заставлял нас сгибать коленки и ходить по залу кругами, а потом ставил играть против девочек. И они нас постоянно обыгрывали!

В институте я не играл, хотя игра нравилась. Вижу сетку — подойду. Чисто хобби, не более. Людям нравится раз в неделю бросить дротики — здесь вот та же история.

— Какие-то другие игровые виды интересовали?

— (Думает.). Дартса хватает. За чем-то другим особо не слежу.

— А за тем же волейболом?

— Да и здесь дартса хватает. Но вообще, конечно, хожу на матчи. Мы с Максом Алдошиным часто ходим — он звонит мне, приглашает. (Максим Алдошин — воспитанник Григория Русанова, призёр чемпионатов России по дартсу. — Прим. ХД)

— Алдошин болеет за «Динамо». Вы, получается, тоже?

— Не, я за красивую игру. Хотя нравятся отдельные ребята. В том же «Динамо» связующий классно играет! Жаль, фамилию уже не вспомню.

Но мне навсегда запомнился первый поход на волейбол. Играла «Уралочка» с какой-то подмосковной командой. Счёт ещё до 15 очков был. Матч из серии «полчаса с душем» — подмосковная команда в каждом сете по два-три очка брала, не больше. Передо мной сидел легендарный Карполь. И вот что запомнилось — его команда ведёт с огромным преимуществом, а он сидит красный и орёт на весь зал!

— Николай Васильевич может.

— У него девчонка на подаче подбрасывает мяч, и в этот момент он начинает орать: «В единицу бей, в единицу!». А она уже бросила и поставила корпус. Трудно же развернуться!

Карполь орал так, что его красноту было видно с затылка. Думаешь: «Господи, он так долго не проживёт». И ничего, 83 года ему, до сих пор жив-здоров. Разве что орёт поменьше. Завидую ему по-хорошему, красавчик!

***

— Вы не такой тренер?

— Тут надо у ребят спрашивать. Говорят, что я спокойный тренер, но на кого-то, бывало, и орал. Сейчас расскажу!

Ко мне ходили две девочки заниматься, потом перестали. Вместо них пришли другие. Оказывается, первые посоветовали — им стало неудобно, что перестали ходить. А две новенькие девочки — Надя Поташёва и Настя Борисова, наш первый международник в дартсе. Она баскетболом занималась, но её выгнали оттуда.

Вот я показываю девчонкам, как стоять, куда бросать... У Нади первая попытка — все три дротика мимо мишени! А Настя бросает с двух рук. Проходит 15 минут — они уходят гулять в парк «Дубки», а потом возвращаются в зал. Через 15 минут история повторяется. Тренировались, блин!

— Прикрикивали на них?

— Я с Поташёвой разговаривал чуть ли не как с больной: «Наденька, Наденька». А на Борисову, признаюсь, орал. «Ты почему тра-та-та?!». Но это сработало — Настя выиграла чемпионат мира, стала мастером-международником. Может, дома с ней так разговаривали...

— Не обижалась?

— Уже потом Настя спросила: «Григорий Михайлович, почему вы на меня всё время орёте, а на Надю ни разу голос не повысили?». Я в ответ: «Где ты и где Надя?». Но после этого орать перестал. И что в итоге? Где она сейчас? Давно её не видел.

— Но она хотя бы международником стала. А Надя?

— Играла потихоньку, даже мастера спорта выполнила. У Поташёвой есть история, как она Настю Добромыслову обыграла — та, правда, ещё не была чемпионкой мира. Это было на юношеском турнире в Вологде. Да, в 301 до двух побед, но выиграла же!

Был ещё случай. Надя поехала в Питер на соревнования и не взяла дротики. Ей на месте дали какой-то комплект, и она с ним заняла второе место! А ведь поначалу даже в мишень не попадала. Но сумела достичь многого. Правда, тоже давно не играет.

— На парней тоже орали?

— Даже больше, чем на девчонок! Разные пацаны у меня были. Копылов, Кузьмин, ещё кто-то... Гонял их прилично. Они уже в подростковом возрасте пили и ко мне приходили слегка пьяными. Я им говорил: «Вы не могли трезвыми прийти...», и они в голос за меня орали: «Козлы!». Сейчас такое даже представить сложно — тут же запишут на видео и в суд пойдут: «Ты зачем детей, такой-сякой, назвал козлами?!». А тогда это работало.

— Интересный метод, однако.

— При этом они понимали, что я их любил и вкладывал в них всю душу. Если и ругался, то не на них, а на их поступки. Всегда говорю — если ко мне человек три раза пришёл на тренировку, я его уже уважаю. И буду уважать, даже если он ко мне на четвёртую не придёт. Но до некоторых не достучишься. До тех, например, так и не достучался.

Я считаю, что 90 процентов успеха зависят от родителей и семьи. Тренер даёт лишь толчок. Некоторые любят говорить: «Вот, я из него человека сделал, тра-та-та...». Заинтересовать — да. Но от родителей всё равно зависит гораздо большее.

— С теми парнями не получилось из-за семьи?

— Увы, да. Я их родителей вообще не знал! У меня тогда занимался Коля Михалин, так я хотя бы с его отцом связь держал. А эти ребята просто принесли заявления и всё. Сейчас такое в принципе представить невозможно. Но то были девяностые годы — совсем другое время.

Те пацаны вообще интересными были, хоть и трудными. Иду и вижу, как они в окно к балеринам заглядывают. Я им в шутку: «Пойдём, на балет вас запишу». У нас во Дворце пионеров работал Игорь Маслов, который на первом чемпионате СССР по дартсу занял второе место — он же был мастером спорта по стрельбе, а потом ушёл в борьбу. Я своих мальчишек ему отдал, чтобы он их борьбе научил.

Игорь, кстати, был классным парнем, мы хорошо общались. Жаль, не знаю, где он сейчас — может, объявится?

***

— Вы говорили про чемпионат СССР. А сами, помнится, Кубок СССР взяли. Есть что рассказать?

— Я тогда в рейтинге был не пойми какой. Где-то за пределами первой сотни. У меня бросок был — до сих пор люблю показывать — левой рукой в правое ухо. Моя воспитанница Ольга Саврасова любила похихикать: «Вы так забавно играете, головой дёргаете, рукой в ухо себя бьёте». Оля сама могла стать мастером спорта, но не захотела выполнять. У неё была корочка по стрельбе, и она говорила: «Зачем мне два мастера?».

А по броску я до сих пор оправдываюсь. В конце восьмидесятых никаких видео не было. Я знал, что надо вставать к мишени той же стороной, какой бросаешь. А что дальше? То, что рука должна следовать за дротиком, я только потом узнал! Вот смотрел на ребят, где-то сам учился. А так и результата нет, и ещё ухо болит. (Смеётся.).

В Кубке помню, что постоянно проигрывал 0-2 и выигрывал 3-2. Вот чуть ли не в каждом матче!

— На характере вытаскивали?

— Не, тут всё проще. Просто играл всегда трезвым и с трясущимися руками. Я — наследственный гипертоник, от родителей передалось. К концу игры собирался и брал своё.

— Финал того Кубка, говорят, был легендарным.

— Было дело, да. Я кое-как всех обыграл и вышел в финал — кто был соперником, уже не вспомню. И этот товарищ везёт меня в одни ворота. Причём неудобно получается: меня возят как могут, а я счастлив от того, что в финале играю! Хотя в сектор два дротика из трёх редко собираю.

Играли по легам и сетам. И вот он меня выносит 3:0, 3:0 и 2:0. У меня 400, у него 59. Как думаешь, что он сделал?

— Расписал 9 и 50?

— Да, 9 и 50. Причём первым попал в девятку, вторым в 25 и третьим перебрал. Я там что-то кинул невразумительное. Он снова повторяет — 9, 25 и перебор. И тут я вмазал 133! А потом ещё хороший подход сделал. И забрал лег!

— Мощно.

— У меня после этого момента поменялось отношение к игре. Нельзя всё-таки человека обижать, на публику играть. Закройся ты нормально, пожми руки и забирай кубок — слова не скажу, только порадуюсь. Но зачем так напыщенно? Зачем вот эти 9-50? И вот в голове как-то щёлкнуло у меня... Я каким-то чудом сумел перевернуть всю игру.

Хотя в закрытиях сам не лучше был. Помню, осталось у меня 18 очков, и я решил их расписать как 6-12. Бросаю в шестёрку, и тут же дикий вопль из зала: «Куда он кидает?!».

— Что хоть за победу дали?

— Самодельный кубок и мишень. Кубок я давно выкинул — из него торчали стекляшки, и они все обломились, пока я ехал домой. Где-то есть фотография с ним. Он всё валялся, пылился... Его ребята сделали на скорую руку. Надо было подарить кому-нибудь, а я его зачем-то выкинул — до сих пор жалею. А вот на мишени потом ещё очень долго играл!

А ещё за ту победу мне дали звание мастера спорта СССР по дартсу. Я тут недавно узнал, что являюсь первым мастером в стране! Хотя подавались тогда пятеро или шестеро. Видимо, я был быстрее всех.

— Чем ещё запомнился тот Кубок?

— В восьмёрку сильнейших мы попали с моим двоюродным братом. Он проиграл сразу же. Хотя дома играл лучше меня. Я у него ни разу не мог выиграть!

Ещё помню очень забавный эпизод. Стоит девочка и говорит своему парню: «Мне как лучше играть — в очках или без?» — «В очках, конечно же» — «Но в них я хуже попадаю» — «Тогда играй без очков» — «А без очков я ничего не вижу!» — «Тогда играй в очках!». И так раза три по кругу. Меня такой смех пробирал!

— Господи!

— Перед моим финалом, кстати, играла Татьяна Крамцова. Она стала очень хорошим тренером по единоборствам. Сама занималась стрельбой, а потом в ушу ушла, чемпионаты России выигрывала. В молодости была прям ярой фанаткой дартса, кидала помногу часов. Играла классно! И вот смотрю на неё и вздыхаю — куда уж мне, который три дротика в секторе собрать не может...

О! Ещё момент вспомнил! Я же в огромных брюках играл!

— Чего?

— Я приехал в зал в джинсах и весь турнир отстрелялся в них. Даже в голову не пришло, что нужны брюки. Тогда ещё не было такого жёсткого дресс-кода. А финал проходил на сцене, и вот там уже требовался приличный внешний вид. Мне говорят: «Ищи брюки». А где я их найду?

— И как выкрутились?

— Не помню, как всё произошло, но мне дали брюки, которые я держал рукой на груди! То ли ремня не было, то ли что — не помню. Но они так сильно не подходили по размеру, что пришлось их придерживать!

***

— И при этом выиграли. Феноменально.

— Но я объективно понимал, что играю плохо. Уже тогда была мысль: «Займись тренерством». Как раз планировал секцию открыть.

— «Кентавр»?

— Да. Сначала клуб на общественных началах работал, а потом я его оформил официально. Меня попросили написать программу развития. Я взял программу по стрельбе и заменил слова — винтовки на дротики, патроны на хвостовики... Вот так начинался дартс. Наше отделение было одно из первых в постсоветской России — это уже 1992 год шёл.

— А почему «Кентавр»?

— Мы его так назвали, потому что стрельба и дартс шли одновременно. Название придумал мой тренер: «Давайте клуб «Кентавром» назовём? И стреляем же, и дротики бросаем». Он, увы, трагически погиб — задохнулся в тире. Побежал что-то вытаскивать при пожаре и не успел.

— Ужас какой...

— Ответственный был мужик, очень классный. Я его долго звал во дворец, он пришёл, но наш начальник стал нас ссорить. В итоге тренер ушёл в какой-то коммерческий тир. Он там стрелял, а я в клубе работал.

Нам дали мишени, я их повесил и отправлял к ним детей, которые плохо стреляли. Зачем патроны переводить? Потом смотрю — они сами активно шли бросать дротики. Да и самому нравилось — хоть ухо и болело, а всё равно ходил туда-сюда, а не на месте стоял. Переключение!

Вообще дартс и стрельба — очень близкие виды спорта. Та же Крамцова, которая выиграла Кубок СССР по дартсу, на следующий день выполнила норматив кандидата в мастера спорта по стрельбе. Хотя дартс ещё с баскетболом хорошо сосуществует. Например, Борис Кольцов или Лев Кузьмичёв оттуда вышли. Лев вообще чуть ли не мастер спорта по баскетболу, а в дартсе трёхкратным чемпионом России стал!

— На что жил «Кентавр»?

— Надо проверить, кто помогал нам с клубом. Точно помню, что была статья за подписью Тер-Ованесяна, в которой он рекомендовал дартс к развитию в стране. С неё всё началось. А вот кто нам помогал... Сергей Кончиков? Наверное, ему спасибо. А может, и не ему. Не помню уже.

Мы тогда выкручивались как могли. У меня зарплата была, условно говоря, десять долларов, а мишень стоила шестьдесят. В то время были популярны счётные машины на лентах, и в них стояли большие бобины. Мы их отдавали детям, и они на их основе делали мишени!

— Кружок рукоделия какой-то.

— Как сейчас помню, лучшую сделал сын Патрики — он ко мне на тренировки ходил. Андрей-то был хваткий парень, с коммерческим уклоном. А сын тогда сильно заморочился — хорошо скрутил, проволоку поставил, сектора разметил... Я был сильно впечатлён! Помню, его Пашей звали. Он сейчас где-то в Америке корреспондентом работает. Я за ним следил в соцсетях одно время. (Павел Патрики — канадский кинорежиссёр. — Прим. ХД).

А с его отцом Андреем до сих пор иногда общаемся. Он в Канаде сейчас живёт. Классный мужик! (Андрей Патрики — единственный в истории чемпион СССР по дартсу. — Прим. ХД) Благодаря нему же дартс в СССР появился. В «Совинтерспорте» их трое было, кто за дартс отвечал.

— Наиль Аксянов, Андрей Патрики и...

— Владимир Яковлев. Который, кстати, привлёк в дартс Игоря Дзасохова. Но потом тот посчитал, что деньги нужно тратить по-другому. Хотя организовывали, как по мне, всё хорошо. Голландцы какие-то приезжали, потом сам Джон Лоу — это вообще круто было! Вот почему я с ними не фотографировался? Всех своих детей перефотал, а сам как-то не стал...

— А поиграть не доводилось?

— Сам не играл. А вот моим ребятам повезло.

Был у меня Серёжа Лосев — неплохой игрок, но нестабильный. К нам как-то приехал Деннис Пристли, который первый чемпионат мира PDC выиграл. К нему очередь как в Мавзолее! Пристли играет с каждым лег из 101 очка. Подходит Лосев, они разыгрывают булл. Серёжа бросает 25, Деннис — 50. Жмут руки, Пристли бросает 50-1-50, жмёт руку — «Следующий!». (Смеётся.).

— Бедный Серёжа, что тут сказать.

— С ним есть ещё одна история. Я проводил первенство России и награждал детей. Вот третье место, вот второе, а на первом Лосев. Жму ему руку, говорю: «Молодец! У кого тренируешься?». Он на меня вытаращился: «У вас...».

— Не признали ученика?

— Серёжа и на стрельбу ходил. А там такие толпы!

Я, кстати, когда проводил первенства России, то всегда вписывал в программу кучу упражнений. И просил того же Гута, чтобы он снимал победителей с соревнований. Пусть другие побеждают! Какой-нибудь мальчик из Братска возьмёт медальку, привезёт её домой и будет хвастаться. Это же всем полезно! А то один загребёт все медали, и толку?

— Помнится, в Россию ещё Уэйн Мардл приезжал. С ним пересекались?

— Ага. Это уже во время «7ТВ» было. У меня тогда хорошо играл Серёжа Кузнецов, но он ещё не выиграл чемпионат России. Я его взял, Колю Михалина, Иру Андрианову — они и сами играли, и судить помогали.

Собрались в баре. Не помню уже, кто играл с Мардлом — то ли Михалин, то ли Лосев, то ли Кузнецов. Но в первом же леге он закрывается за 15 дротиков! Хотя два часа назад толком в мишень не попадал. А тут ведёт 3:1 с бешеным набором! Проиграл, правда, 3:5. Но было классно! Вспомнить бы, кто играл...

А у Мардла уже тогда фишка была — он дротиками плевался. Попробовал этот же трюк провернуть в Москве — не получилось. В итоге рукой закрылся, как положено.

— Не пытались пропихнуть его приезд на телевидение?

— Хотел, но мне отказали. Хотя я был готов организовать турнир, чтобы всё красиво было. Но на ТВ заявили: «Нам такого не надо». Почему? Оказалось, дело в деньгах. Телевидение-то коммерческое.

Мне, кстати, многое запрещалось говорить в эфире. Даже о развитии дартса в нашей стране мало что удавалось сказать. Коммерция.

— Первая чемпионка России Галина Терещенко — ваших рук дело?

— Не. Она из института физкультуры. Там работал тир, и тренером был парень-пистолетчик, который как-то попал к нам на практику. Мы с ним по работе не пересекались, потому что я винтовочник. Но парень увидел у нас дартс. Приехал к себе в институт и рассказал всем про новое увлечение. Там начинали играть Терещенко, Масленников, Романов, Бобриков...

«Дартс в начале 90-х ассоциировался с глотком свободы». Интервью с Галиной Терещенко – первой чемпионкой России

С Пашей Бобриковым, кстати, есть забавная история. Играем микст. У меня напарница — Наталья Подлецова, интересная девочка. Мы играем, ведём, и я параллельно с кем-то треплюсь. Остаётся последнее удвоение, Наташа попадает в него и подходит ко мне: «Дайте руку». Я ставлю ладонь, и она как замахнётся по ней! Но промахивается и со всей силы заряжает Бобрикову по лицу. Так смачно получилось! Причём я руку никуда не убирал.

— За что она его так?

— Да кто бы знал. Наташа вообще занималась гандболом, но её оттуда выгнали, и она пришла ко мне на стрельбу. Дал винтовку, а девчонку аж трясти начало, как будто к току подключили! Оружие же на кости держится. Но при этом она поступила в институт и выполнила первый взрослый разряд. У Наташи тоже интересная судьба... Но ладно, я сейчас опять отвлекусь.

***

— Вы брали Кубок СССР, но и на российском уровне поиграли неплохо.

— Как сказать... У меня был хороший сезон в 1997 году. Я тогда и на чемпионате России был призёром, и команду Москвы в финал вытащил. Там были я, Копылов, Паюшин, Кузьмин Димка... Я тогда затащил три игры, причём два раза брал решающий лег при счёте 8:8. Но в финале мы без шансов проиграли Екатеринбургу. Я ещё что-то пытался, а пацаны полегли. Но у Еката команда была — Мантуров, Салев... Монстры!

— В 2006 году вы всё же стали чемпионом России в миксте.

— Было дело, да. Не стану отрицать. Но без приключений не обошлось.

— То есть?

— Я ведь наследственный гипертоник, у меня давление 180 на 100. Перед чемпионатом стало хуже, даже таблетки не помогали, а за неделю до него резко полегчало. Я ещё тогда пришёл на работу, а там два новичка стоят. Даю им раунд по удвоениям, и они оба набирают больше меня!

— Неплохо.

— Я на ту Россию ехал как тренер — детей вёз. Были Михалин, Челноков и Андрианова. Сам полумёртвый, но поехал — интересно же посмотреть. И тут Михалин резко заболел. Подходит Челноков: «Григорий Михалыч, либо вы встаёте в команду, либо мы кого-то ищем». А кого найдёшь за десять минут до начала?

— И вы встали?

— Да, и как же у меня полетело! Челноков вряд ли сознается, но я набирал лучше, чем они с Андриановой, и закрывал почти все леги! Только в финале он сыграл лучше. В решающем леге один или два раза кинул 140 очков — за счёт этого и вытащили. А я провалился. У меня был второй или третий финал в жизни — я очень редко туда попадал. Поэтому и не выдержал давления.

Не скажу, что специально готовился к чемпионату. Но так распорядилась судьба. Я помню, как с Женей Ивановым в Подмосковье играли. Он хотел с сыном в пару встать — я воспротивился: «Зачем? Пусть пацаны наигрываются перед первенством России». Женя пару не нашёл — я к нему встал. Так мы всех обыграли. Коля Михалин поржал — мол, вы, деды, по три года не играете, а потом выдаёте. Может, мне тогда раз в три года заявляться?

***

— Случайности не случайны.

— Вот за это мы дартс и любим. Михалин рассказывал: играл с девчонками из института, которые закрываются за 100500 дротиков. Пошёл поесть, возвращается — счёт 7:7. И тут Гаврилова, которая вообще играть не умела, закрывается и выигрывает. Её обнимают все, а Михалин стоит в шоке и ничего сказать не может.

— Удивился?

— Не то слово! Но мне такое нравится. Есть ещё случаи, когда кто-то 0:4 летит, а потом отыгрывается и побеждает 5:4. Редко, но бывает. Должны сложиться звёзды.

Как, например, у Кольцова получилось дойти до финала? Немец с ним сыграл худшую игру, но и Борис не лучше был. Просто сложились звёзды. (Речь идёт о турнире Players Championship в июле 2022 года — тогда Борис Кольцов занял второе место; в полуфинале он обыграл немца Мартина Шиндлера. — Прим. ХД.). Сколько лет он пахал? В итоге и профессионалом стал, и чемпионат мира с Орешкиным выиграл.

Россиянин впервые сыграл в финале профессионального турнира по дартсу! И никакие санкции не помешали

— Вы про Кубок мира в 2017 году?

— Ага. Хотя по-нашему правильно чемпионатом называть. В футболе тоже чемпионат мира, но везде написано: «Ворлд кап, ворлд кап...». За Кубок ничего не будет, а за чемпионат будет! Но это мелочи.

Я же был на том турнире, смотрел финал и очень радовался за наших. А ещё были команды. Я никогда не видел, чтобы Добромыслова так слабо играла. Она реально топила команду! Даже в 11 лет у неё такого не было!

— Перегорела?

— Всякое может быть. Может, не настроилась толком. Но играла она неважно.

Хотя Настя выросла на моих глазах. Она сильно прыгнула в уровне, когда Гут её с пацанами на сборы увёз. Там девчонка готовилась к каким-то соревнованиям. После этого её как с цепи сорвало. Она и раньше всех на России дёргала, а тут просто перестала проигрывать! У неё появилась бешеная уверенность в себе.

— Добромыслова — уникальная личность.

— Да весь наш дартс, в принципе, уникальная штука. Олег Осташёв говорил: «Игроки в дартс живут на пять лет дольше». Но я в этом что-то сильно сомневаюсь. Люди всё равно уходят...

Спорт — это нездоровье. Особенно сейчас в PDC. Многие туда из-за этого не идут! А так поработал на стройке, в субботу-воскресенье сходил в паб, пивка попил, отдохнул и дальше на стройку. Многие не меняют привычный образ жизни.

— Говорят же, что профессиональный спортсмен — инвалид третьей группы.

— Может быть, кстати. Хотя дартс всё-таки не так жесток. Есть же примеры, когда девушки играли в него на глубоком месяце беременности — Настя Добромыслова, Карина Нагапетянц и Эйлен де Граф. В Белоруссии, говорят, случай был: женщина приехала играть, отыграла личку, а на пары не осталась — поехала рожать.

— Да ну?

— Да, и такое бывает. Нагапетянц как-то выдала — играла с девяти утра, потом уснула на диване прямо в коридоре, а затем проснулась и поздним вечером заняла второе место! Я даже запереживал — а как там ребёнок? Но женщине виднее, она сама себя лучше чувствует. Это мужик может пойти играть и больным, и пьяным. Женщина в этом плане мудрее. Недаром волейбольные и баскетбольные тренеры так много орут. Зачем женщине куда-то бежать, надрываться? Вот и приходится подгонять.

***

— Перейдём к той теме, которая вас сделала известным. Думаю, к ней сводятся все ваши интервью.

— Да. И везде я говорю одно и то же!

— Может, в этот раз вспомните что-нибудь оригинальное.

— Постараюсь, так и быть.

— Итак, комментирование. Насколько помню, вы туда попали из-за Ирины Андриановой. Что вообще тогда было?

— Иру позвали на «7ТВ», но она не смогла. Подошла ко мне: «Сходите, мне на учёбу надо». Я пришёл, узнаю — оказывается, им нужен комментатор. Те, которые есть, в дартсе вообще не шарят. А я говорить не приучен, слова комкаю — жуть! Но думаю: надо попробовать. Говорю: «Дайте хоть видео посмотреть, что комментировать».

— Так.

— Пошли в кабинет к руководителю, у него телевизор был. Я смотрю и начинаю комментировать — как, на мой взгляд, надо. Меня послушали и сказали: «А вы сами не хотите попробовать?». Я стал отпираться — мол, никогда не комментировал, да вы чего, да я не умею... «А вы попробуйте». Записали пробную, подкорректировали. И пошло-поехало. Только звукорежиссёры на стенку лезли!

— Чего это?

— Терпели мою косноязычность. Хорошо, что тогда всё писали в записи. Я же ещё болтал всякое, байки рассказывал. Меня послушали и сказали: «Григорий Михайлович, всё хорошо, только ничего не говорите. Вот попал дротик в двадцатку — сказали, и всё». Но это ведь тоже тяжело! Приходилось отучаться. Телевидение на корню убило мою инициативу. Так что теперь терпите мои истории — я хоть душу отвожу. (Смеётся.).

— Да ради бога! Я только за!

— Поначалу были недовольные — пришёл, мол, какой-то чудак, молотит что-то... А через полгода мы чуть ли не в дёсны здоровались! Я понять не мог — почему так резко поменялось отношение? Оказалось, что меня ставили в пример профессиональным комментаторам, как надо работать в эфире! Мне рассказали — я не поверил: «Прикалываются, что ли?».

— Если всё заслуженно, то почему бы и нет?

— Кстати, вспомнил один забавный случай. У меня день рождения. Вечером приехал на запись, оттарабанил своё и собрался домой. Мне в ответ: «Посидите с нами?». А какой повод? Оказывается, сразу у троих человек, не считая меня, был день рождения! А я ведь про свой не говорил, чтобы потом кривотолков не было — мол, проставу зажал.

— Не любите день рождения?

— А что в нём хорошего? Я на год стал старше, чему тут радоваться? Тем более в студенчестве я все дни рождения на соревнованиях провёл. Там как было: подошёл тренер, подарил открытку и поздравил с личным рекордом — вот и весь праздник.

А на ТВ хотя бы поляна богатая. И сразу четыре именинника. Уникальное совпадение! Я в таких случаях начинаю верить в астрологию.

— А были ещё случаи?

— Когда начинал работать тренером, ко мне пришло несколько сотен парней и четыре девчонки. Три из них родились в один день и год! Вот как такое может быть? И они потом ещё дружили. Одна сейчас живёт во Франции, вторая — в Израиле, про третью не знаю. Но они до сих пор общаются!

— Вернёмся к комментированию. Часто приглашали на студию?

— Раз в полгода примерно. Удовольствия я от этого не получал — только когда большие очки были. Для нас это было в диковинку! Это сейчас никого не удивишь — тот же Кольцов раза два-три играл на официальных соревнованиях с набором за 100. А тогда такие цифры нам только снились.

Хотя вот недавно ездил в Улан-Удэ, там соревнования комментировал. Мне предлагали, я пошёл в отказ, но всё же уговорили. У них чувак классный, который всё организует. Я сажусь и понимаю, что никого не знаю. Раньше бывало такое — идёт по залу Уэйн Мардл, ты смотришь на него и пытаешься вспомнить, кто это. А тут никого не знал, так ещё и забыл. Но мне понравилось! На расслабоне, никакой ответственности...

Я тут ещё послушал наших комментаторов... Эх!

Григорий Русанов в Улан-Удэ. Август 2022 года

— Не ваш уровень?

— Почему? Работают так же, как я. Такие же непрофессионалы. (Смеётся.). Хотя кто такой профессионал? На «7ТВ» тоже приглашали всяких разных. И дартс сейчас комментируют все подряд. Как-то слышал: остаётся 58 очков, человек бросает в 18 — «ой, как далеко от 60!». Бросает в удвоение 20 — «вообще в мишень не попал!». Третьим дротиком закрылся, выиграл лег, а его уже обгадили с ног до головы.

— Однако.

— Я поэтому люблю слушать английских комментаторов. Они, правда, толком ничего не рассказывают, но и всякую дичь не несут. Мне ещё нравится, что они вдвоём работают. Я всегда один работал, а это плохо.

На мой взгляд, важно постоянно быть в теме. Человек может заикаться и проглатывать половину букв, но если он понимает, о чём говорит, то его всегда будут ценить. А я многого не знаю. Тренеру лишняя информация не нужна. Хотя некоторым моим коллегам она тоже не пригождалась.

— То есть?

— Какой-то чувак комментировал велоспорт. За пультом сидел оператор — здоровый солидный мужик, старше меня, но тоже 14 апреля родился. Комментатор говорит: «Третье место занимает Сергей Пономарёв, а первое, условно, Иосиф Кобзон». Оператор записал, а потом спросил: «Слушай, а кто второе место занял?» — «Не знаю. Но если надо, то посмотрю». Вот так и работали!

— Зато голова не забита лишней информацией.

— У меня в Берлине живёт знакомая, которая была в сборной по пулевой стрельбе. Как-то спросил её: «Ира, какое место заняла?» — «Третье. У меня 384 очка, у победителя — 386» — «А кто на втором?» — «Я не знаю». Так она и жила. Первому месту проиграла, да, а кто там следом идёт — какая разница?

— Откуда взялся возглас «сто восемьдесят очков»?

— Англичане же орали «oooneee hundred eeeighty!». Я хотел сделать что-то похожее. Интонационно вроде получалось. Хотя там надо напевать, а не просто горланить. А я петь не умею — вот дайте мне строчку, и я ни разу не попаду в ноты! Вот у Ромы Обухова, думаю, хорошо бы получилось. У Коли Михалина тоже! Но тогда было некуда деваться.

Всё ведь на эмоциях. Человек два раза попал в 60, и ты ждёшь третий бросок. Где-то, бывало, и фальшивил. Но мы не перезаписывались, хотя такая возможность была. Я мог сказать: «Слушай, давай перепишем эти два кадра, я по-другому скажу». Но обычно всё давали с первого дубля.

— Вы работали на энтузиазме?

— Нет, почему? На «7ТВ» исправно платили. Не так много, как сейчас, но была неплохая прибавка к зарплате. Сумму уже и не вспомню. Мне даже предлагали пойти штатником на «7ТВ». Я им отказал — мол, это не моё. Через полгода канал накрылся. Если уж мне, приглашённому человеку, платили хорошие деньги, то сколько же давали штатникам?

На «Евроспорте» тоже деньгами не обижали. Там уже появился прямой эфир. Поначалу было: «До свидания, смотрите дартс на семь... на «Евроспорте»!». Трансляция шла на французском, и записывались по ночам — домой приходилось на такси ездить. Но там мне нравилось больше.

— Сейчас популярны стримы. Не хотите ли тряхнуть стариной?

— Не. У меня на тренерскую работу времени не хватает. Да и давление 190/120 — с ним особо не поболтаешь. А тренеру тоже нужно здоровье — даже не меньше, чем спортсмену. Мне Коля Михалин предлагал записаться, но я не рвусь.

— По голосу не узнавали? В магазинах, например?

— Да кто ж смотрел-то этот дартс? Хотя потом многие стали говорить, что пришли в дартс после этих репортажей. Подходили и знакомились: «А вы, оказывается, такой молодой!». Я сильно удивлялся!

— То есть какой-то популярности не было?

— Больше скажу — даже самых популярных забывают через год, когда они уходят с телевидения.

— Вас до сих пор помнят. За счёт «180 очков».

— Если только игроки в дартс. Сами-то не кричат — хотя могли бы. Сейчас на сцене неплохо орут, да. А на плеерсах или челленджах судьи спокойно говорят: «сто восемьдесят». Не навязчиво.

***

— Помните свой первый выезд за границу?

— Вообще меня, как обладателя Кубка СССР, должны были взять в Финляндию на какой-то крупный турнир. Но не взяли. А я так хотел! Никогда не мечтал о поездке за границу, а тут тебя везут с компенсацией всех расходов. Разве это не мечта? Но сейчас понимаю, что всё было правильно.

— Почему это?

— В делегацию взяли Володю Яковлева, который был неплохим организатором. Зачем там я, детский тренер? Толку ноль. А Яковлев с кем-то переговорил, и у нас спонсор нашёлся. Овощехранилище, что ли.

Причём Володя играл так себе. Как-то рассказывал: играл за границей с чуваком, и тот его обыграл, бросая хвостами вперёд. Это тебе для понимания, какой у нас был уровень в начале девяностых.

— А как бросать хвостами вперёд? Я слабо себе представляю.

— Вот, а некоторые умеют! Я тоже пробовал — у меня не втыкаются. А Яковлев рассказывал такую историю. Я за что купил, за то и продаю.

Вообще Володя — хороший мужик. Дартсу помогал, потом с какими-то артистами работал... Как-то привозил к нам футбольную команду. Не знаю, где он сейчас.

— Хорошо, вернёмся к поездкам. Куда в первый раз поехали?

— В Германию. Это, кажется, было летом 1991 года. Я детей взял, с нами ещё Таня Крамцова была. Вот тогда мы поняли, как надо жить!

— Такой сильный контраст?

— К нам очень хорошо относились. Кормили в разных ресторанах — индийский, итальянский, немецкий... В индийском случай был. Пришли, садимся. Администратор звонит и что-то долго говорит. Мы попросили Андрея Патрики его перевести. Оказалось, чувак жалуется, что народу много. А в ресторане занят только наш столик — остальные свободны!

— Человек, видимо, работать не хотел.

— А так было классно. Нам дали бейджики, по которым бесплатно кормили и поили пивом. Это не наше «Жигулёвское», про которое даже анекдот есть: «Вам недолить или разбавить?». Это Германия, там настоящее пиво!

Играли, помню, в какой-то школе. Рабочие, слегка пританцовывая с сигареткой в зубах, за час собрали несколько сотен щитов с мишенями! И потом так же быстро их разобрали. Ещё и с нами посидели, отметили конец турнира. Но надо отметить: соревнования в субботу-воскресенье, а в эти дни в Германии ничего не работает. Хорошо, что нас кормили, иначе бы худо было.

А как там болели! Был профессионал из Англии, играл на двух носках. Попал четыре сотни подряд и всё равно проиграл! Другой товарищ приволок с собой толпу болельщиков в такой же форме, как и он. Ор стоял на всю округу! Причём парень проиграл какому-то профессионалу, а его обнимают как победителя! И он сам стоит счастливый. Вот такие эмоции запоминаются навсегда.

— Это же классно.

— В каком-то городке, где добывают уголь, мы встретили семью русскоговорящих. Мать местная, а отец остался в одной из наших республик — то ли Азербайджан, то ли Казахстан... И вот они нам говорят: «Мы так скучаем, там папа с собакой... Но отсюда не уедем». Мы потом даже переписывались.

Я в Германии столько раз в ресторанах был, сколько за всю жизнь не приходилось! А ещё в какой-то игре закрыл 160 — тоже помню. (Смеётся.). И вот всё так хорошо, классно... Но с какой же радостью я вернулся в Москву! Вышел, а на улице одни телогрейки. Но на душе всё равно было хорошо.

— В гостях хорошо, а дома лучше.

— Вот ещё история. У меня приятель поехал на встречу с Папой Римским — тогда ещё поляком. Привязался к какой-то группе велосипедистов. Мне звонят — мол, давай с нами? Надо велик купить. Еду в магазин, а там очередь за ними — Мавзолей отдыхает. Но отстояли её, купили, поехали.

Католики — забавные ребята. Они впереди ехали, а мы за ними. Рядом же пристроилась группа хитроумных байдарочников из МГУ, которые не умели кататься. У них постоянно велосипеды ломались!

Там, по сути, была полноценная мечта Брежнева. Народу — тьма, но все обнимаются, целуются, песни поют. Нас какие-то девочки сладостями угощали. А ты на этих девочек смотришь — челюсть падает. Им бы в фильмах для взрослых сниматься!

— Какие страсти, однако.

— С нами ещё ездили аспирантки из МГУ. Как-то выдали: «Эх, такие парни пропадают, а нам алкоголики достаются!». (Смеётся.). Они же на этих иностранцах чуть не висли!

Со мной ехал парнишка Михей. По-нашему — Миша. Говорит мне: «Я русский плохо говорю, давай французский, немецкий или английский». Прикинул — не, друг, давай лучше плохо на русском. Вот мы с ним о политике разговаривали, о философии...

— Домой что-то везли?

— Мне советовали взять килограмм гречки, ещё чего-то... Но я же не такой прошаренный. Из Польши, помню, домой всякую хрень везли! Там рынки чуть ли не на каждом углу. Поляки — народ с коммерческой жилкой.

— Не жалеете, что не остались в Европе?

— Мы были в Германии незадолго до ГКЧП. Тамошний президент тогда сказал: «Русские могут остаться. Мы им дадим политическое убежище». Несколько человек, насколько помню, остались. А я чуть раньше уехал — так домой хотелось! Сейчас вот думаю иногда, стоило ли оно того...

***

— Вы же потом часто выбирались за границу.

— Да, детей постоянно возил. Помню, как с Ирой Андриановой попали на ЧМ. Мы на Европу должны были ехать вторым номером. Я сижу с учебником английского, и тут мне звонит Гут из Екатеринбурга: «Хочешь в Англию на ЧМ?». Знак судьбы какой-то!

Приключений, правда, хватало. Мы нашли жильё в пяти километрах от Лондона, чтобы в самом городе не останавливаться — там аренда более дорогая. Идём по улице, время — десять вечера. А света нигде нет. Даже в моей вологодской деревушке, где три дома на улице, вечерами горят фонари.

— Экономия?

— Да, причём на всём. И везде нужно платить. В отеле принимаешь душ — бац, вода закончилась. Бросаешь монетку — моешься дальше. Электричество по такому же принципу работало.

— Однако.

— Часто говорят — мол, у нас всё плохо, а там идеально. Не сказал бы. В Германии часто отключали и воду, и электричество. А педантичность в Европе — это же анекдот настоящий!

— Например?

— Едем из Чехии в Германию. Рассчитали всё таким образом, чтобы быть в аэропорту за полчаса до вылета. Гут три раза опаздывал на самолёты, поэтому сейчас каждую минуту бережёт. Ждём электричку по расписанию, а её нет. Прибывает через час. У меня мысль: «Это сколько же денег мы потеряли...». А рейс, оказывается, задержали на два часа!

— Вот это вам повезло!

— Ещё помню случай в Германии. Играли в каком-то театре оперы и балета. Там не та атмосфера, чтобы курить. А курили все! Дым коромыслом стоял. А я некурящий и табак на дух не переношу. Но посмотреть-то хочется! Вот и ходил весь день: 15 минут смотрю — 40 минут гуляю.

Причём, что интересно, пить нельзя. Чувак вёл 3:1, закрыл лег, и ему болельщик сунул пиво. Тот глотнул и начал дальше играть. Его соперник увидел эту картину, настучал кому надо, и парня сняли. После игры один сказал другому «айм сорри», и они пожали друг другу руки! У нас этого товарища за человека бы не считали. Морду бы точно набили.

— Там это, видимо, в порядке вещей.

— А ещё я понял, что популярность дартса в Англии — миф. По крайней мере, двадцать лет назад было так.

— Откуда такой вывод?

— Как-то попал в Англии в книжный магазин. Там продавались книги про Гарри Поттера. У меня дочка от него фанатела, а я хотел, чтобы она английский учила — решил ребёнку подарок сделать. Купил книжку, иду дальше, а у соседнего книжного стоит громадная очередь! Там, оказывается, Гарри Поттера продают на несколько фунтов дешевле. Короче, пошёл я обратно, вернул книгу и встал в очередь. (Смеётся.)

И вот разговорились мы с местными. Они сразу стали спрашивать: «Россия? Москва? Мафия? Криминал? Как по улицам ходить?». Я им в ответ: «А вы Фила Тейлора знаете?». Все в шоке — кто это? Оказалось, что в этой очереди никто не смотрел дартс! И никто не знал, что Тейлор — многократный чемпион мира! Для меня это стало большим шоком.

— Не знать Фила Тейлора — такое себе.

— Ещё есть заблуждение, что в Финляндии якобы играют в дартс. В какой-то городок заехали — еле нашли мишень! Хотя там один бар на весь город, где все местные собираются. Раньше нашим деньги платили, чтобы приехали!

***

— Что больше всего запомнилось за рубежом?

— До сих пор помню, как мы выиграли командный чемпионат Европы в Бремене. Наши в группе играли с англичанами — проиграли 3:9. Потом каким-то образом снова пересеклись в финале. У нас играли Лёша Кадочников, Никита Медведев и ещё два парня, которых уже не помню. В финале счёт 8:8, и мы берём решающий лег. Вот это был кайф! Я ходил по Бремену и светился от счастья! Было ощущение, что ко мне будут люди подходить и поздравлять — «конгрэтулейшн, конгрэтулейшн».

Тогда про нас вышла статья в местной газете. Какой-то чувак-журналист постоянно спрашивал меня о команде. Озаглавил статью: «Русские идут!».

— По делу.

— Второе счастье было, когда Ирка Андрианова победила на чемпионате Европы. У неё в финале появилась русская фанатка, живущая в Германии. Как она за неё болела! Хотя у соперницы набор был в сто раз лучше.

Мы перед игрой пришли на разминку, а в зале как раз разминался Раймонд ван Барневелд — он тогда, помнится, был трёхкратным чемпионом мира. Я тогда сказал Ирке: «Смотри, как работают профессионалы». Правда, Барни тогда проиграл — переразминался. Не зря говорят: лекарство от яда отличает только доза.

— Главное, что есть победа.

— А ещё был случай со знаменитой Триной Галливер, которая много чемпионатов мира выиграла. На каком-то турнире наш Мишка Курицын выиграл зачёт до 15 лет. Сидит в кресле весь важный. Приходит Галливер. А система такова, что все победители сидят в отдельной комнате с питанием и обслуживанием. Трина подходит к Мишке и поздравляет его с победой: «Молодец, хорошо играл». Так он, не вставая с кресла, лениво протянул руку — на, мол, пожми. Я как рявкнул на него — тот тут же подлетел!

— Решили поучить мальчишку манерам?

— Должно же быть какое-то уважение! Мы в детстве тоже не были пай-мальчиками. Дрались чуть ли не на смерть. Но учителя для нас были богами. И к старшим мы всегда относились с почтением.

***

— Вы счастливый человек?

— Могу и так сказать. В жизни было много моментов счастья. Половина из них связана с дартсом.

Я кого-то отдельно не хочу выделять. Как можно Лёшку Кадочникова поставить на второе место? Он ведь всегда горел игрой и хотел побеждать. Как-то он меня обыграл и так радовался этому — а я радовался вместе с ним! А Настя Добромыслова? А Ромка Обухов? Потрясающие люди! У меня есть поговорка: «В дартсе девять людей из десяти — замечательные!».

— Хорошая поговорка. Надо запомнить.

— Самое главное, что меня сейчас радует — в России растёт новое поколение тренеров. Коля Михалин, Антон Колесов, Миша Майоров — у них большие перспективы. Хорошо, что есть будущее.