Нуртуг: история семьи. Глава II. Часть вторая
Штраумен, центр коммуны Иннерёй, идиллический уголок, воплощенный в работах Нильса Ааса, здесь есть музей этого замечательного скульптора и памятник людям, вышедшим отсюда, из мира, полного холода и пыли. Люди, желавшие прежде побывать здесь, должны были дрожать от холода, пересекая на судне удивительной силы течение широкого Тронхеймсфьорда и его рукава Бургенфьорда, затрачивая шесть часов в одну сторону и еще шесть на возвращение, передвигаясь от одного мыса до другого и плывя против течения. Птицы, живущие в этой холодной воде, сильнее прочих, они постоянно плывут против течения, не зная, в какое именно место попадут.
Это богатая часть Трёнделага, здесь есть приготовленное по традиционным рецептам варенье и фруктовая вода, их можно попробовать там, куда производители продуктов и поставщики от Рёра привозят инновационные и свежайшие продукты, в ресторане «Den gyldne omvei», художники и представители художественных ремесел украсили его новыми работами, местные крупные фермеры здесь встречаются с представителями бизнеса, также здесь проводятся конфиденциальные и имеющие большое значение встречи между бизнесменами и политиками. Здесь предоставляется замечательное обслуживание, еда, приготовленная здесь же, выше всех похвал, подаются импортные вина, привезенные издалека, а погреба полны вкуснейших раков.
Предприимчивые творцы рекламы, не стесняясь, позволяют себе сравнивать здешнюю природу с французским Провансом, хотя, конечно, оговариваются по необходимости, что здесь иной, более суровый климат.
Как писал о Нильсе Аасе (1939-2004), замечательном норвежском скульпторе, его биограф Сверре Крюгер, Аас был в восхищении от собственной хорошей ремесленной выучки и квалификации, давших результаты. И этими результатами, как он считал, он был обязан родному краю.
Сюда, в Иннерёй, приезжал на велосипеде 14-летний Петтер Нуртуг, проделав 25 километров из Фрамверрана, что недалеко от Мусвика, со спортивной одеждой и экипировкой в рюкзаке. Он приезжал, чтобы усовершенствовать свою технику на лыжероллерах под наблюдением продвинутого и опытного тренера Штайнера Грана из спортивной команды Иннерёй. Много местных тренеров работали с королем лыж в его юные годы, но без упоминания имени этого тренера книга о семье Нуртугов была бы неполной.
После совместной тренировки мальчишка снова садился на велосипед и отправлялся в обратный путь домой. Однако он знал, что когда стемнеет, родители встретят его на своем автомобиле по дороге домой.
Уважение к своим истокам, жизненные устремления, желание чего-то добиться, все это соединилось вместе в полной сил семье Нуртугов. Мы не будем приводить большого количества деталей, но отметим, что стремление ограничить старшего сына Петтера определенными рамками и вместе с тем дать ему возможность почувствовать себя частью семьи было очень значимой вещью.
Феномен Нуртугов, семьи простолюдинов из захолустья Северного Трёнделага, связан с тем, что семья должна была действовать сообща, шлифуя свои человеческие, социальные, профессиональные навыки. Семья столкнулась с новой средой, со своими правилами, стремлениями и ценностями, семья должна была научиться, принять их и овладеть ими, признать эти новые требования или же отвергнуть их. Семья Нуртугов преуспела в обоих случаях, оставшись единым целым и в то же время, не мешая раскрываться индивидуальности каждого члена семьи, завоевать мир международных лыжных гонок и норвежское общество, но их дорога к цели была длинной.
У этой семьи есть сильная целеустремленность, особенный, свойственный только им менталитет и обостренное чувство справедливости.
Говоря о семье, мы имеем в виду не только короля лыж Петтера Нуртуга или его младших братьев Томаса и Эвена, также профессиональных лыжников, уже представлявших Норвегию на международных соревнованиях, но прежде всего маму Мэй и в особенности папу Йона.
Как однажды сказал их старший сын Петтер: «Без мамы и папы я бы никогда не стал лыжником, тем спортсменом, каким являюсь сейчас. И если я когда-нибудь буду счастлив иметь собственную семью, то я постараюсь дать своим детям такую же поддержку и столько же самоотверженной любви, сколько мои мама и папа дали мне и моим братьям».
Мост Скарнсунн, связывающий Иннерёй и Мусвик – один из самых длинных в мире мостов, так называемых вантовых мостов, выполненный из бетона. Его наибольшая высота – 530 м, а общая длина – 1010 м. Он был открыт королем Харальдом в 1991 г., а уже через шесть лет Государственная служба охраны памятников признала мост памятником культуры. Мост - могучее сооружение, порождение инженерного искусства и высочайшей рабочей квалификации, расположенный на фоне красивой природы, протянулся над Скарнсюнне, чтобы связать широкий и глубокий Тронхеймсфьорд с более мелким Байштадфьордом, который извивается по направлению к Штайнхьеру. Мост связывает лежащий на материке Мусвик с Иннерёй и делает возможным открыть близкий и далекий миры. Этот мост, связывающий отдаленные миры, делает сообщение более удобным. Теперь не нужен паром, достаточно воспользоваться автомобилем, чтобы попасть из Йерринвика в Иннерёй.
На территории Скарнсунне остались наскальные изображения с различными мотивами рыбной ловли и руническими надписями, оставленными людьми, жившими здесь более тысячи лет назад. Здесь же обитал Квэнневика, литературный персонаж, шкипер, плут и обманщик, придумывающий небывалые истории о том, как он ловил самых разных рыб.
Персонаж по имени Мартин описан в серии из 13 книг в виде некоего гротескового искателя приключений. Серия была написана юмористом и торговцем красками Улафом Бергом (1855-1946) из Штайнхьера, первое издание вышло в период 1899-1922. Позже тексты были собраны и переписаны для комиксов, а также переработаны для театральной постановки. Эти истории начали успешно продаваться, когда их украсили симпатичными рисунками.
То, что Берг, владевший магазином москательных товаров и бывший заметной персоной в Фрамверране, претендовал на то, чтобы считаться жителем Мусвика, не было случайностью, это было данью задору, оптимизму и целеустремленности людей, которые когда-то оккупировали эти места.
Но более близка к истине характеристика другого литератора, автора произведений более крупного калибра, чем рассказы Мартина Квэнневики, так как этот человек оставил заметный след в истории норвежской литературы. Сейчас, правда, он немного покрылся дымкой забвения. В Байштаде вырос романист и поэт Кристофер Уппдал (1878-1961), выдающийся деятель, продвигавший нюношк и получавший ежегодную государственную стипендию как заслуженный деятель искусств Норвегии с 1939 г., знаменитый прежде всего благодаря роману «Танец в стране теней» в 10 томах, написанный в период 1910-1924 гг. Он писал о жизни бродячих рабочих, строивших железные дороги, выходцах из крестьянской среды, движении пролетариата, современных рабочих и их борьбе за свои права. Несмотря на это, он не был сосредоточен только на проблемах пролетариата. Целью Уппдала было изображение людей в типичных для них жизненных условиях, на него сильно повлияли идеи немецкого философа Фридриха Ницше и, возможно, в какой-то степени, религиозная мистика.
Вам может показаться странными и слишком многословными мои рассуждения и попытка связать Мартина из Квэннавики и представителей семьи Нуртуг? Или вы думаете, что связь между ними и Кристофером Уппдалом столь же туманна? Но ведь чтобы понять человека, нужно узнать, в каких условиях он сформировался, а для этого нет ничего лучше, как сравнить одно свидетельство с другими. Профессор литературы Бьярте Биркеланн (1920-2000) охарактеризовал в «Истории норвежской литературы» Уппдала как легко приходящего в негодование, оппозиционно настроенного. Он постоянно был возбужден, нуждался в критике и был настолько харизматичен, что читатели после встречи с ним говорили: «Он сделал нас своими фанатами!».
Скарнсюнне простирается над дальним участком фьорда, здесь великолепный и пространный пейзаж, внизу видна старая паромная переправа с пристанью и законсервированным продовольственным магазином в Веннесхамне, вид ее несет отпечаток того, что для нее прошли хорошие времена, и прежний крестьянский хутор, идиллическое местечко, расположенное ниже уровня моря, получил теперь новую жизнь только благодаря одной датской семье, которая выкупила его, модернизировала постройки и вновь стала обрабатывать землю. Такой случай не единичен. К югу от Фрамверранвеген стоит ремесленная мастерская, которой теперь владеет немецкая семья, поселившаяся здесь и сердечно принятая местными жителями. Все они считают себя соседями и встречаются на рождественские праздники, хотя порой между их домами много километров пути. За Фрамверранвеген тоже есть жилища, однако многие из них покинуты, особенно маленькие фермы, некоторые из них переоборудованы и используются для отдыха во время отпуска или выходных.
Противоречия между тихой, размеренной, скромной жизнью в сельских районах и урбанистическими процессами в столице, централизацией в Норвегии стали сейчас очень заметны. Семьи из развитых районов не стремятся начать строить новую жизнь в норвежской глубинке, и нет возможности противодействовать этому. В самом Мусвике хорошо, если живет 800 человек, и каждый год происходит все новый отток населения в крупные города.
Находящееся на Фрамверранвеген здание номер 691 лежит на высоком месте, на краю гравийной дороги. Это старая местная школа, в которой ребята заканчивали первые семь классов. Школа состояла из трех двухэтажных корпусов, разделенных на множество классов, в каждом из которых занимались раньше по 20-30 человек, но сейчас здесь нет педагогов, вожжи вырваны из их рук. Теперь здесь преследуют другие цели: проведение отпуска, вечеринок, разных мероприятий. И в конечном итоге мы помогаем превратить места, где раньше бурлила трудовая жизнь, в один огромный караван-сарай. Вместо школы теперь здесь гостиница, а вдобавок есть еще и кемпинги, гостевые домики, места для проведения летних праздников, вечеринок на побережье, куда съезжаются жители Штайнхьера, Вердаля, Левандера, Тронхейма. Всего 42 гостиницы можно насчитать сегодня в Фрамверране.
К западу от центра Фрамверрана ведет обычная дорога, на которой стоят фермы. Дорога карабкается в крутой подъем, с обеих сторон простираются поля и необработанные участки земли. И вот мы видим первую из трех ферм, стоящих на этой дороге. Это Селли, ферма, принадлежавшая четырем поколениям семьи Нуртуг. Вся площадь фермы 790 декар (1 декар=1000 кв.м.), из них 150 декар под пастбищем, все остальное – лес. В хлеву стоят 16 молочных коров и еще выращиваются 60-70 животных на мясо. Другие животные на ферме – две кошки, одна из них всегда находится дома, а вот другая разгуливает, где захочет.
Удобства в доме появились, когда семья разрослась, и появились дети, большая часть инструментов, обычных в сельскохозяйственных районах, заменена лыжным парком и приспособлениями для подготовки лыж. Из других строений на усадьбе уцелели сеновал, стаббюр (амбар на сваях), еще один жилой дом, построенный в те времена, когда три поколения семьи жили вместе, и старики отселялись в отдельный домик для их удобства. По окраске стен, сделанной в трёнделагском стиле, можно понять, для чего используются строения. Жилые дома окрашены в белый цвет, хозяйственные постройки в красный.
Трактор, работавший на склоне холма, быстро въезжает во двор. Арендатор, обрабатывающий землю и лес фермы, выпрыгивает из кабины и идет в хлев. В гостиной Йон Нуртуг угощает нас кофе из современной кофемашины и только что испеченными вкусными вафлями и джемом. Он поясняет, что арендатор – его свояк Фруде, брат его жены Мэй, он обрабатывает ферму с 2008 г., и срок аренды составляет 10 лет.
Йон показывает на видимый из панорамного окна верхней гостиной вращающийся световой дорожный указатель, который установлен под холмом Селли на берегу Байштадфьорда и показывает направление на Фосен, на северо-восток к Штайнхьеру и к государственной границе со Швецией. По вечерам, когда стемнеет, указатель виден издалека, его огоньки светятся над кряжем, он стоит как часовой фюльке, на которого возложена обязанность наблюдать.
-Раньше, когда я вкалывал на ферме, часто настолько уставал, что когда приходил сюда вечером и мог посидеть здесь, я не замечал той красоты, которая вокруг нас, и в какой цветущей местности расположена ферма.
Йон Нуртуг, родившийся в 1957 г., высокий стройный мужчина, с прямой спиной и проседью в волосах. Он рассказывает нам, как начал работать на ферме, за которой до того присматривали другие. Он не считает себя лесоводом, нет, он обычный фермер, хотя уход за лесом относится к его обязательствам по ферме. Конечно, трактор – это очень нужная и полезная в фермерском хозяйстве вещь, но физическая работа остается основной и наиболее важной составляющей труда фермера. Механизированное и ведущееся современными методами лесоводство наоборот превратилось в более эффективный механизированный процесс.
Йон Нуртуг занимался физическим трудом, он смертельно уставал от него, однако приобрел ценный опыт. Но то время закончилось. Поскольку ферма сдана в аренду, он теперь мог бы больше времени проводить в комнате с видом на дорожный указатель и размышлять о своей новой жизни.
Однако это не так. В будние дни ему приходится много путешествовать. Йон Нуртуг проезжает на своем автомобиле примерно 60000 км в год, это показывает, что этот человек живет в скоростном режиме, и он утверждает, что каждый вечер радуется, что завтра будет новый день. Все его три сына покинули родное гнездо, все они «встали на лыжи», если позволить себе метафору, и составили Team Northug. Жена Мэй в течение долгих лет работает сиделкой в Иннерёй, а сам Йон стал ключевой фигурой в работе над многосерийным проектом TV-2, который назвали Sirkus Northug, серьезном мероприятии, бюджет которого выражается двухзначной цифрой в миллионах крон в год. Кроме этого, в его руках было заключение экономических соглашений, определение спортивных приоритетов Петтера Нуртуга, которые он регулировал, являясь одно время менеджером и сотрудником тронхеймской фирмы Nye Høyder.
Кроме того, Йон Нуртуг работал на полставки в управлении сельского хозяйства в коммуне Иннерёй вплоть до лета 2013 г., откуда он перешел на полную ставку в Nye Høyder. Также Йон вплотную занялся формированием лыжного парка Петтера Нуртуга, вел активную лекционную деятельность, рассказывая о спортивных достижениях, организовывал туры на спортивные мероприятия типа шведского марафона Вазалоппет.
Постепенно он все больше и больше углублялся в менеджмент своего старшего сына, занимался его спортивной карьерой, все больше вникая в дела, связанные с лыжами и все усложняющимися спонсорскими контрактами. Чем больше он этим занимался, тем дальше от него становились сданная в аренду ферма и работа в управлении сельского хозяйства. Сейчас он полностью посвятил себя менеджменту двух младших сыновей и управлению семейным состоянием, что также представляет собой сложную задачу.
Вот почему он не сидит вечерами в верхней гостиной: проводить бесцельно время никогда не было для него актуальной альтернативой. Йон Нуртуг - нетерпеливый и практичный, энергичный человек, всегда добивающийся того, что хочет.
Новые времена и сказочные спортивные успехи Петтера Нуртуга ничего не изменили ни во внешнем, ни во внутреннем облике фермы Селли. Солидная, функциональная, будничная, ухоженная, зажиточная, основательно построенная ферма живет обычной крестьянской жизнью. Здесь вы не увидите ни одной медали, ни одного кубка, ни одной, даже самой маленькой, фотографии с золотом ЧН, ЧМ, ОИ.
-Нет, мы не храним здесь ничего, все олимпийские медали Петтера находятся в Олимпийском музее Лиллехаммера. Нам кажется, что не годится украшать себя таким образом.
Слова, слетевшие с его уст, очень хорошо передают впечатление, которое остается после встречи с папой Нуртугом, играющего с раскатистым, переднеязычным «р» - решительность.
