Покерный Лос-Анджелес. Опыт погружения. Часть 2

 

Итак, в прошлый раз я оставила нас с Напарником на ступенях, а точнее перед раздвижными дверями отеля Crowne Plaza.    Стоя там в ожидании, когда он докурит сигарету, я испытывала массу смешаных чувств и эмоций по поводу своего местонахождения. Это было одновременно и восхитительно, и ужасающе. Восхитительно было то, что вот уже целый час на меня светило солнце, и на подъезде к отелю росли пальмы, и воздух как-то чрезвычайно приятно пах (как потом выяснилось, в Лос-Анжелесе крайне удачная роза ветров — там не задерживается смог и выхлопные газы, а все время пахнет океаном и цветами). Замечу, что время года в данный момент повествования — середина марта, и надо понимать, что подернувшая мой мозг дымка джет-лага окрасилась нежно розовым при виде первой же пальмы. Но даже сквозь этот розовый цвет я не могла не заметить, что наш отель немолод и тяжеловесен, а окружающие его пейзажи ничем не напоминают приморские, точнее — приокеанские, точнее вообще пейзажи. Если подробнее — фронтальной частью отель смотрел непосредственно на фривэй, а справа и слева от него пустыри перемежались зданиями складского типа. Позади отеля до самого горизонта простиралась парковка казино Commerce и вышки ЛЭП, разделяющие ее на сектора, наполняли пространство легким гулом. Вобщем уголок живописный, но, мягко говоря, не райский.  Сигарета кончилась и мы вошли внутрь.

Crowne Plaza

. Лирическое отступление. Как и любая другая страна — как вообще любое большое сообщество людей — Америка консервативна. Одна из особенностей именно американского консерватизма по моим наблюдениям проявляется в том, что в американских жилищах — домах и отелях — вы почти не увидите ничего, что можно было бы хоть с натяжкой назвать «современным интерьером». Я не говорю про Hilton и иже с ними — там, понятное дело, все более-менее стандартно, что в США, что в Европе. Но в заведениях рангом пониже и в частных домах (если они не принадлежат геям, конечно — там совсем другая история) — интерьер не менялся со времен Царя Гороха. Я так и не смогла выяснить, почему американцы свято хранят верность душевым насадкам, намертво вмонтированным в стену над маленькими ваннами-поддонами, несмотря на все чудеса современной сантехники. А также кроватям на очень высоких ножках с толстенными матрасами. Кондиционерам родом из середины 20го века, огромным стиральным машинам с одной программой стирки (которые за три месяца,  не побоюсь этого слова — сожрали всю мою одежду), старым автомобилям (этот факт меня как раз очень порадовал, я и сама люблю старые американские машинки). Может быть я излишне обобщаю — я ведь подробно изучала эти вопросы только в Калифорнии. Но если во всей остальной Америке все уже давно обновили начинку своих домов — тогда у меня по крайней мере есть объяснение данному феномену — и еще один повод подумать, не переехать ли в Лос Анжелес: в пресловутом райском калифорнийском климате ничто не портится и не гниет, а потому веками не требует замены, позволяя владельцам движимого и недвижимого имущества неслабо экономить на его ремонте. Побочным эффектом в виде легкой замшелости данного имущества можно, в сущности, пренебречь.    В отеле Crowne Plaza 4 звезды, а самый дешевый номер стоит  120 долларов. Описанный мною консерватизм присутствует в этом месте на все 100%. Он встречает вас в фойе гигантской скульптурной колесницей (созданной очевидно в те далекие времена, когда этот отель еще претендовал на то, чтобы называться «роскошным»), провожает вас по коридору этажа щемящей музыкой и оставляет, ошеломленного, посреди громоздко обставленного номера с видом на фривэй и — не знаю, по этому ли поводу или нет — с глухими не открывающимся окнами. Выразив бурную радость от первой за сутки встречи с чем-то, на чем можно лежать,  я  врубила адски шумящий кондиционер, и мы с Напарником занялись распитием бутылки рома, предусмотрительно прихваченной в Duty Free.    Я была если не счастлива, то крайне взбудоражена — я оказалась в кино. Поясню мысль: это была моя первая  поездка в Америку, а как любой современный человек, я на своем веку видела ну очень много произведений  американского кинематографа. Много лет я впитывала с экрана образы американских домов и улиц, людей на улицах, машин на перекрестках, гостиничных фойе, лифтов и номеров, и всего, что только можно себе представить; того, что составляет маленькие кусочки пазла под названием жизнь. И когда я оказалась среди этих образов, обретших плоть, я неожиданно почувствовала себя не путешественником, добравшимся в другую страну, и даже не туристом, который приехал полюбоваться вживую уже известными ему по путеводителям  достопримечательностями. Из-за этого невероятного количества подробностей американской жизни в моей голове, я почувствовала себя дома. Только дом этот находится где-то между сном и явью, по ту сторону экрана.  Эта эмоция стала моим первым якорем, первым большим интересом к происходящему со мной здесь — это сочетание чужести и чуждости, с абсолютной понятностью и известностью на уровне восприятия.    На бутылку рома, отсутствие закуски и наступление темноты мой организм отреагировал безапеляционно — «Спать!» Причем спать немедленно. Повиноваться не хотелось, но мы с Напарником решили, что поспать  часа три разумно, а потом надо обязательно сходить на разведку в казино. Напарник в этот раз мне достался из тех, для кого вообще-то покер=интернет, из казино на него веяло чем-то новым и романтическим, он рвался в бой. Поэтому он действительно вскочил через три часа и, не сумев меня добудиться, умчался вниз. То есть ему-то показалось, что он меня разбудил и я сказала, что подойду чуть попозже, буквально через полчасика, пусть он только мне позвонит сначала из казино, а то вдруг игры нет. Кажется он даже позвонил. Но мой первый день в Америке закончился окончательно и бесповоротно, и мое знакомство с казино Commerce состоялось только на следующее утро.