Земгус Гиргенсонс: «Хочу доказать, что первый раунд драфта НХЛ латышу по силам»

Ученье – свет

– Первым делом хотелось узнать, почему вы играете в американской USHL, а не где-нибудь в системе рижского «Динамо»?

– Мне нужно получить образование, и это единственно возможный вариант. Я хочу играть в студенческой лиге NCAA. Поэтому я и уехал.

– Получение образования – это ваша собственная инициатива или все-таки родителей?

– Изначально это была идея родителей. Им очень хотелось, чтобы я получил достойное образование. Я посмотрел на свои варианты, задумался. Отец дал мне свободу выбора, и получилось то, что получилось.

– Есть люди, которые одинаково успешны и в спорте, и в учебе. Зачастую родители даже не понимают, что их сын может добиться больших высот в профессиональном хоккее, как это было в случае проспекта «Монреаля» Луи Леблана, например. У вас похожая история? Вас ведь в первом раунде могут выбрать на будущем драфте.

– Знаете, меня то высоко поставят, то пониже… Я за этим не особенно слежу. Пусть даже выберут в первом раунде, важно не это. Для меня сейчас главное – получить образование. Не знаешь ведь наперед, как жизнь повернется, а образование – оно всегда пригодится. Я не думаю, что для моих родителей имеет большое значение – стану ли я мегазвездой в хоккее или же обычным человеком. Они просто хотят, чтобы у меня была жизнь.

– Вы ведь в Америку три года назад переехали?

– Да, мне тогда 15 было.

– А по-английски говорите, будто вы там родились.

– Я в том году в школу ходил в Дюбюке, так что это принесло свои результаты. В этом году вот по онлайну учусь, и в первый год то же самое было. К тому же, в Латвии английский в школе идет с первого класса, так что и там кое-что выучил.

– Вы знаете, что если вас выберут в первом раунде, то вы станете первым латвийцем, кому это удалось? Даже легендарного Сандиса Озолиньша «Сан-Хосе» выбрал во втором.

– Да уж. Если так и случится, это, конечно, станет огромным событием в моей жизни, да и, наверное, для всей страны в целом будет иметь огромное значение. Я всего лишь хочу доказать, что мне это по силам. Надеюсь, получится.

– В следующем сезоне вы будете выступать за команду университета штата Вермонт. Какие курсы планируете там взять?

– Еще не знаю. Это надо с родителями обсудить. Подумаем, как лучше поступить. Думаю, что возьму предметы, которые помогут мне в случае чего руководить компаниями моего отца. Он занимается контактными линзами и строительством.

Похож на Кеслера, в кумирах – Ирбе

– На драфте легионеров CHL вас выбрала «Келоуна» из WHL. Не считаете, что для карьерного роста в хоккейном плане вам было бы лучше поиграть там?

– Это бы точно помогло мне пойти под более высоким номером на драфте, да. Но я считаю, что играя в USHL, тоже можно получить высокий номер. Так что я как-то не задумываюсь об этом. В «Келоуне» меня теперь еще немножечко недолюбливают, что мне не очень нравится. Я с ними вообще никогда не контактировал. Я уже все обсудил со своими родителями, решил, в каком направлении буду двигаться, где буду играть и так далее, а тут они как снег на голову свалились.

– Что скажете насчет ЦСКА? Армейский клуб вас ведь тоже задрафтовал. Удивились?

– Конечно. Меня на том драфте выбрало бы рижское «Динамо», но у них не было драфтпика до ЦСКА, поэтому так и получилось. Уверен, что к этому приложил руку нынешний наставник армейцев Юлиус Шуплер. Он ведь раньше как раз «Динамо» тренировал, и мы с ним знакомы.

– Выходил ли кто-нибудь из ЦСКА с вами на связь после драфта?

– Нет, такого не было. Я думал, что, может быть, они меня на сборы летом позовут. Я уже запланировал тем летом тренировки с «Динамо», но с драфтом ЦСКА эта возможность автоматически отпала. Но никакого приглашения от московского клуба я не получал.

– В USHL к вам особое отношение? Все-таки большинство игроков из этой лиги никогда не станут профессиональными хоккеистами.

– Да, внимание там ко мне огромное. Лига меня всячески раскручивает, статьи постоянно про меня пишут… На том же официальном сайте лиги недавно большая статья про меня появилась. Некоторые игроки тоже меня знают, стараются играть персонально: слышали, что от меня будет исходить основная угроза, вот и пытаются выбить из игры. Если откровенно, то в этом сезоне жизнь у меня не сахар. На меня постоянно ведется охота, что значительно осложняет жизнь.

– Скауты сравнивают вас с Райаном Кеслером, Джонатаном Тейвзом и Родом Бринд’амуром. На ваш взгляд, на кого из них вы больше всего похожи?

– Скорее всего, на Райана Кеслера. Бринд’амур все-таки и игрок несколько иного плана был, и в спортзале занимался просто до одурения. Я сам люблю поработать в спортзале, но он был просто огромным. Что касается Тейвза, то у него отменная техника и превосходные лидерские качества. Думаю, в Кеслере все перечисленное гармонично уживается.

– Доводилось читать, что в детстве вашим кумиром был Артурс Ирбе. Как-то странно, он ведь вратарь.

– Это не имеет никакого значения. Да, он был вратарем, но в НХЛ он пробился за счет упорства и трудолюбия, поэтому он мой кумир.

«Хоккеисты понимают решение Подзиньша»

– Вы не единственный легионер в команде на этом чемпионате мира. Тот же капитан сборной Латвии Кристиан Пельш играет в Канаде. Как к вашему заокеанскому фронту относятся те, кто играет в МХЛ?

– Они стараются равняться на нас. Именно поэтому команда и проголосовала за то, чтобы Пельш был капитаном, а мне досталось право быть одним из его ассистентом. Но какого-то разделения между нами нет. Мы к ним очень хорошо относимся, а они к нам. Мы одна команда.

– К этой роли вам, наверное, и привыкать-то не пришлось. В «Файтинг Сэйнтс» вы как раз капитан команды.

– Да, не привыкать. Сказать по правде, я там больше капитан и лидер команды чем здесь. Пока что мы провели две игры, ни одна из которых не удалась ни мне лично, ни команде в целом. Тройкам не достает взаимопонимания. Постараемся достойно провести оставшиеся две игры в группе, а там посмотрим.

– Часть игроков сборной Латвии говорит между собой по-русски, часть – по-латвийски. Мы вот с вами и вовсе на английском общаемся. Как у вас, кстати, с русским?

– Года три назад, мне кажется, я очень даже хорошо говорил по-русски. Но потом я уехал в Северную Америку и ни с кем тут по-русски не разговаривал. Что касается остальных ребят, особенно тех, кто играет в МХЛ, то они все по-русски говорят. Кто-то из них даже в раздевалке между собой на русском общается. Мне как-то все равно. Мы ведь все равно играем за одну команду – за сборную Латвии.

– То есть никто не обращает на это внимания?

– Ни в коем случае. Это уже не первый год так. У нас вот в юниорской сборной Латвии и вовсе был российский тренер, который говорил с нами только по-русски. Всем как-то все равно.

– В России тут недавно достаточно большая шумиха была из-за Айнарса Подзиньша. Вам это имя о чем-нибудь говорит?

– Да, это нападающий рижского «Динамо». Он сначала заявил в прессе, что собирается подождать некоторое время, после чего будет играть за сборную Латвии. А затем ни с того, ни с сего он просто взял и убежал на сборы к российской «молодежке». Из-за этого над ним многие стали подтрунивать. Потому что ну посудите сами – вчера он говорил, что будет играть за Латвию, а сегодня что за Россию. Странно просто как-то. Надо как-то определиться.

– Но с другой стороны, если бы не эта неразбериха с паспортами, он бы вполне мог бы играть здесь за сборную России. А раз так, то сборную Латвии-то он бы уж точно мог усилить. Вам его здесь недостает?

– Ну, он бы ведь все равно здесь за нас не смог бы сыграть. Ему для этого надо пару лет подождать. У него был шанс попасть в состав сборной России, и я считаю, что он поступил правильно, решив его использовать. Потому что попасть в заявку сборной России на такой турнир – это серьезное достижение в карьере. Он потрясающий игрок. Я понимаю, что болельщикам вся эта история не понравилась, но мы, как хоккеисты, его понимаем.

С надеждой на четвертьфинал

– В матче против сборной Швеции Латвия хоть и проиграла, но смотрелась хорошо. Вы же там отметились заброшенной шайбой. Можно ли сказать, что она стала самой важной в вашей карьере? Не каждый день ведь шведам на таком турнире забиваешь.

– Я бы не сказал. В прошлом сезоне мы играли в плей-офф на выезде, и я забил гол в овертайме, который подарил нам победу в серии. Думаю, та шайба была поважнее. Приятно, конечно, что забил, но особого значения этой шайбе не придаю. Вот если бы я забил пару голов в матче против Словакии, а потом еще и Швейцарии, то было бы другое дело. Мы бы тогда в плей-офф вышли, что стало бы для нас большим достижением. Жаль, что словакам мы проиграли. У нас был отличный шанс выиграть, но мы его упустили.

– От Латвии на этом турнире ничего не ждут, как вы сами это прекрасно понимаете. В то же время все хоккеисты хотят быть лучшими. Каково это, выходить на лед с осознанием того, что уходить с него, вероятно, придется в роли проигравшего?

– Понимаю о чем вы. Просто сначала ставишь себе цель – выйти в четвертьфинал. А там уже пройти как можно дальше. К тому же, я ведь даже не знал, что у нас будет за команда. Я с ней познакомился только перед чемпионатом. Помню, в первом матче при счете 3:4 мы думали: «А вдруг чудеса и впрямь бывают?». Но потом допустили много ошибок в обороне, пропустили пару глупых шайб. В итоге проиграли 4:9. Тем не менее, подчеркну – если мы выйдем в полуфинал, это станет для нас огромным успехом.