Ондржей Павелец: «Обмороки обычно не повторяются – это хорошая новость»

Как снежный ком

– Как «Атланта» в этом сезоне умудрилась поспособствовать своему переезду?

– Мы не могли выиграть на своей арене всю вторую часть сезона. Установили рекорд по поражениям дома. Такие вещи нельзя допускать. Команда, которая хочет играть в плей-офф, обязана выигрывать на домашней арене. Но у нас достаточно плотный дивизион, все соперники были на уровне. Мы уступили матчей восемь подряд и все на тоненького. Просто каждый раз, когда мы позволяли соперникам забить, начинали паниковать и не могли забросить в ответ, а соответственно, – победить. Когда осталось десять игр до конца регулярного сезона, мы поняли, что не попадаем в плей-офф. Это стало большим разочарованием.

– Хотите сказать, что все дело в нервах?

– У нас много хороших хоккеистов, которые могут сделать результат. Но нам нужно было больше бросать. Почему не получалось? Я не знаю. Это сложный вопрос. Мы не приезжали на пятак, не закрывали видимость вратарю. Не пробовали забить «мусорный» гол, хотели показать только красивую игру. Но это уже позади. Надеюсь, мы будем готовы к новому сезону.

– Возможно, это тренерская проблема?

– Нет-нет-нет! Я так не думаю. Ведь в первой половине сезона мы показывали великолепный хоккей, только после Нового года ушли вниз. А до этого много забивали в большинстве. Во второй части сезона перестало получаться. Играли в неравных составах плохо. Но я не считаю, что это из-за системы, ошибки тренера. На льду действуют игроки. Просто так случается: если ты проигрываешь несколько матчей, 5-6, то это как снежный ком, потом все идет неправильно, ты не можешь снова найти путь к победам.

Страшно, когда «отключаются»

– Ваш обморок во время первого матча прошлого чемпионата – что это было?

– Я просто потерял сознание. Не знаю почему. Ничего не помню о том эпизоде. Очнулся уже в машине скорой помощи. Но все в порядке, врачи дали мне зеленый свет: могу делать все, что хочу. Не нужно больше посещать больницы, ходить на осмотры. Я здоров, слава Богу.

– А говорили, что у вас проблемы с сердцем.

– Нет, ничего подобного! Я сделал много тестов в больнице за следующие пару дней: и с моим мозгом все хорошо, сердце в порядке, все органы в отличном состоянии, все в норме. Врачи не нашли причину, почему я упал в обморок. Сейчас уже трудно докопаться, из-за чего это случилось.

– Вас не насторожило, что вы ни с того ни с сего «отключились»?

– Это же было недолго. В большинстве случаев такие потери сознания никогда не повторяются – это хорошая новость. Я стал тренироваться уже через неделю, через десять дней был готов играть. Так что, это просто был такой «обморочный» эпизод.

– Вы многих напугали.

– Конечно, это неприятная история. Хорошо, что мои партнеры смогли вернуться в игру и победить. Вообще, знаете, всегда трудно смотреть, как кто-то «выключается» на льду. Помните, как на последнем ЧМ в первой нашей игре Мартинека впечатали в борт…

– Да.

– Минуты две он лежал без сознания. Точно не знаю, как долго, это вопрос к врачам. Я думаю, что Мартинек «отключился», поэтому он уже не вернулся в игру, уехал в больницу на обследование и больше не сыграл на турнире. Я разговаривал с Радеком немного сразу после того момента, через три дня он вернулся к нам в отель из больницы. Но затем улетел домой. Когда он лежал на льду без движения, было страшно, конечно.

Драться с Артюхиным бесполезно

– Действия Артюхина вас тоже впечатлили?

– Это его стиль. Мы старались держаться подальше от него. Иногда он делает глупые вещи. Но он так играет. И он важная часть своей команды. Женя, конечно, был сумасшедшим, но мы играли в своем стиле и победили.

– Артюхин еще до старта турнира сообщил, что не любит чехов.

– Я до сих пор не понимаю, почему он так сказал. Я был удивлен.

– Вы бы выяснили отношения.

– Ну, драться с ним бесполезно, мы же оба понимаем, кто выиграет.

– Арюхину не нравится Марек, как и еще некоторым.

– Я слышал, что в КХЛ вообще большие разногласия с ним бывают. Но не знаю, что там на самом деле происходит. В сборной все в порядке.

– И что Гадамчик такого рассказывал, чтобы обыграть сборную России?

– Нам надо было хорошо играть в большинстве и в средней зоне. На таких коротких турнирах игра в неравных составах имеет огромное значение.

– Набоков жаловался на стекла «Симбас».

– О, да. От них плохой отскок. Это случалось со мной очень много раз на последнем чемпионате мира. Ты никогда не знаешь, куда шайба собирается попасть после броска, возможно, прямиком на пятак... Да, борта, однозначно, плохие.

– Но вы видите шайбу на этих стеклах?

– Когда она попадает на стекло, нет. Потому что оно действительно очень темное, на нем сложно что-то рассмотреть. Но я не езжу за ворота так часто, как Набоков, поэтому это не моя проблема. На самом деле это просто маленькая трудность для всех. Ты лишь обязан быть более внимательным.

– Ветераны российского хоккея говорят, что нынешние вратари и по стилю играют на «гадание», а не на реакцию.

– Иногда ситуации вынуждают тебя это делать. Но ты просто ждешь броска и пытаешься остановить шайбу. Я считаю, что это нормально.

Малыш Бурми

– Бурмистров первый год провел в НХЛ. Как вам?

– О, я люблю этого малыша. Он еще совсем молодой, и с ним в Америке происходило много забавных историй. Но Бурми очень мастеровитый игрок. Кстати, еще хорошо танцует. Я думаю, он провел неплохой сезон в «Атланте». Он был травмирован месяц, это добавило проблем. Но Бурми великолепный малый и отличный хоккеист. И ему еще есть куда расти.

– В каких именно компонентах?

– Ну, это большой и долгий процесс. Главное, серьезно работать на тренировках, каждый год что-то улучшать. Бурми пока новичок. Но мне кажется, тренер любил его. Он предоставлял ему достаточно много игрового времени. Думаю, в будущем Бурми станет очень важной частью нашего клуба.

– Были разочарованы тем, что «Атланта» потеряла Ковальчука?

– Конечно! Он забивал по пятьдесят голов почти каждый год. Я догадываюсь, что он хотел обмена. И это его выбор. Естественно, нам очень не хватает Кови. У него быстрые руки, классный бросок с ходу, то есть ты никогда не знаешь, что он будет делать. Кови хорош в игре в большинстве. В общем, опасный парень.

– Он вас научил каким-нибудь русским словам?

– Только парочке. Но и то – никто спецально не учил. Просто я слышу эти слова в раздевалке. Например: «Девочка» (произносит по-русски с ударением на О). Еще кое-какие, но не могу сказать их в интервью.

В ночь после победы на ЧМ

– Ваш кумир Богумил Модры?

– Нет, Мартин Бродер.

– А почему на олимпийской маске вы изобразили именно Модры? Вас впечатлила история с «антигосударственным заговором»?

– Просто Модры стал первым чешским вратарем, вроде бы это был 1940 год. (1936-й – прим. авт.) Точную дату я не помню. Богумил был хорошим голкипером, и я решил, что это интересная задумка, нарисовать его на своей маске.

– После ЧМ-2010 можно было делать граффити Вокоуна.

– Да, благодаря ему, нашей сплоченности и удаче мы и выиграли тот чемпионат. Томаш великолепный человек и один из лучших вратарей в мире.

– Каковы его козыри, на ваш взгляд?

– Физическое состояние, Вокоун всегда готов биться. Он сконцентрирован на игре. Что бы ни случилось, он всегда начеку. Томаш уже столько лет выступает в НХЛ на высоком уровне. «Флорида» борется за плей-офф только благодаря нему. И в Германии Вокоун играл невероятно.

– Слышала, он медаль прошлого чемпионата мира потерял?

– Да, точно. Это было в ту ночь, когда мы выиграли финальный матч. Такие вещи, знаете, случаются во время празднований. Но Томашу дали новую медаль.

– Вокоун играет в покер. Вы увлекаетесь?

– Нет. Я картам предпочитаю футбол и теннис. Еще телевизор. Много времени провожу за его просмотром.

Работа и хоккей несовместимы

– Ваш родной клуб Кладно сейчас находится не в лучшем положении… В отличие от «Атланты», он вряд ли переедет, просто перестанет существовать.

– Да, я обеспокоен нынешней ситуацией. Руководство ищет возможности, чтобы сохранить команду. Но это сложно. Я все-таки надеюсь, что клуб останется, и ребята будут выступать в экстралиге. Ведь я там родился там, жил, играл за эту команду, как я могу не сопереживать.

– Ваша сестра играет в хоккей в Кладно?

– Уже нет. Стала старше, появилась любимая работа. Знаете, девушки вместе с ней играли только для развлечения. К тому же, это тяжело – работать и заниматься хоккеем. Поэтому сестра решила, что пора остановиться.

– Она тоже была голкипером?

– Нет, форвардом. Забивала голы.

– А ведь у нее вроде было будущее в женском хоккее.

– Да, она была хороша, очень талантлива. Играла в Швейцарии, в сборной Чехии, но все это было как хобби. Мы часто говорили с ней о хоккее, при этом никогда не давали друг другу советов. Так что, она в первую очередь просто моя сестра, а не хоккеистка. И, помимо этого, она мой очень хороший друг. Мы много общаемся по телефону, проводим время вместе летом, когда я приезжаю, и она не занята на работе.

– Все тот же Артюхин готовил блинчики, когда играл в НХЛ. Вы что-нибудь кулинарное практикуете?

– Да ладно? Никогда не думал, что он из тех парней, которые умеют готовить. Я вообще бездарен в приготовлении еды. Не люблю готовить, когда я голодный. Просто иду в ресторан, или родители, если они в Атланте решают эту проблему.

– Вы, как и многие, любите скорость.

– О, да. И машины.

– У вас какая?

– BMW M6. Быстрая машина. Я даже немного повернут на них.

– Обходитесь без приключений?

– Ты можешь быть сумасшедшим, но обязан всегда оставаться очень внимательным. Дороги, конечно, плохие. Поэтому нужно знать, где можешь набрать скорость, а где – должен сбросить. И надо знать свою машину. Тогда все будет нормально.