«Открыли колено — связка пришита не под тем углом. Дико заплакал». Сослан Гатагов — о боли, психологии и «Спартаке»
Сослан Гатагов ушел из футбола в 2017-м, всего в 25 лет — после трех операций на крестообразных связках. Гатагов недолго поиграл в «Спартаке», заглянул в Армению и Беларусь, а теперь пошел по необычному пути — не просто учится на тренера, но уже открыл свою академию.
— Как сохранить любовь к футболу после трех операций на крестообразных связках? — Если ты по-настоящему любишь футбол, это только смотивирует. Захочешь вернутся еще сильнее. Здесь важна работа вокруг тебя, начиная с физиотерапевтов заканчивая одноклубниками. Когда я поломался в «Спартаке» и диагноз — разрыв крестов — подтвердился, много парней поддержали. Особенно тепло поддержал Нико Пареха. Звонил: «Это часть футбола. Если перешагнешь через это испытание, будешь сильнее нас всех». Практически все игроки звонили, писали, давали всякие фрукты, когда я был на базе, играли со мной в плейстейшн. — Что чувствуешь, когда рвешь кресты? — Боль, будто что-то воткнули в колено. Дикая, режущая, жгучая боль внутри сустава. Шок, не понимаешь, что происходит, дышать не можешь. Катался на американских горках? Вот примерно так же дух перехватывает. Не лучшее душевное состояние. — Ты порвался в матче «Зенит» — «Спартак» (сезон 2012/13). Помнишь тот эпизод? — Сначала не понимал, что происходит. Когда в раздевалке сделали уколы, — немного отошел. Даже несмотря на то, что мы проиграли тогда 0:5, все ребята ко мне подошли. Во мне парни нашли осознание того, что есть что-то хуже поражения. Я еще сказал: «Ребят, у меня ситуация точно хуже, чем у «Спартака». Пацаны расплылись в улыбке, досада от поражения потихоньку ушла. Опустошение наступило через пару дней, когда поставили точный диагноз. Тогда я реально потух. — Как случился рецидив? — Есть вопросы и к себе, и к врачам, которые неправильно пришили связку. — А к себе? — В зале можно было еще больше работать, закачивать мышцы. — Как можно неправильно пришить связку? — Первую операцию сделали в Германии. Прошло три месяца, колено начало опухать. Сделали артроскопию. Оказалось, была инфекция, которую нужно было почистить. Плюс удалили еще один мениск, который надо было удалять изначально. Прошло время, я вроде как восстановился. Сыграл двусторонку, а колено опять опухло. Полетел в Рим. Разрезали вдоль колено, открыли и сказали: связка пришита не под тем углом. Тогда я дико заплакал. Слава богу, Саша Кокорин и Паша Мамаев тоже были в той клинике в то время. Привели меня в чувство, проводили время со мной. Может, печальные для карьеры времена, но именно в такие моменты понимаешь, сколько хороших людей вокруг тебя. — Сколько ты пропустил после Рима? — Я приехал в Москву к Марии Буровой, которая тогда работала реабилитологом в «Локомотиве». Она сказала, что будем восстанавливаться десять месяцев. Я сказал: супер, погнали. — Десять месяцев без футбола — супер? — Я был морально готов. Третий раз все-таки. Мне было важно просто вернуться. Мысли закончить и близко не было. А депрессии не было, потому что близкие были рядом. Не давали загнаться. — Не было страха? — Нет. Я из тех, кто входит в группу риска — всегда ищу приключения на поле, в подкаты иду, рублюсь до конца. — Ты до крестов и после — что поменялось? — Отношение к футболу. Раньше до тренировок забивал на зал, а тут сначала шел в тренажерку, только потом — на поле. Да и после тренировок всегда растяжка. — А ментально? — Я остался таким же. На первой тренировке после крестов сразу шел в стыки. Хотел показать: со мной не надо нянчиться. — Задумывался хоть раз, чтобы было, если бы не кресты? — В нынешнем «Спартаке» был бы капитаном точно, ха-ха. Шучу, там сейчас Джикия красавчик. Если серьезно, может, реально играл бы в «Спартаке». Или на лавке сидел. Я был в хороших отношениях с Эмери. Может, напросился бы к нему в Европу. — Многие говорят: Эмери был слишком слабохарактерным для «Спартака». Что скажешь о нем? — Он был хорошо тактически подкован. Из всех игроков того «Спартака» я лучше всех понимаю в тактике, так что могу на полном серьезе об этом говорить — понимаю, какие знания давал Унаи. А ментальность — у него были помощники, которые отвечали за это. Да и сам Унаи умел завести. Что была группа недовольных и их амбиции не реализовывались — это их проблемы. Думаю, и Артем погорячился, назвав Эмери тренеришкой. Он любит ярко высказываться. У Эмери хотелось тренироваться, был свой вайб. У Мистера была такая тема: на тренировке на следующий день после матча мы каждый раз собирались в круг и высказывали друг другу претензии. Все взрослые мужики, на личности никто не переходил. — Чувствовалась напряженность в отношениях Дзюбы и Эмери? — Нет. На публику они никогда это не выносили. В том «Спартаке» были недовольные, но это неизбежно в любом клубе. Была группировка легионеров и группировка россиян. Я был в гармонии с обеими. — Кто ответственен за то, что начали организовываться группировки? — Тренер должен делать так, чтобы таких ситуаций не было. Но, может, у Эмери был заказ — результат в Лиге чемпионов. А из нее мы вылетели, и от этого все пошло. — Сложилось мнение, что именно Дзюба расколол коллектив того «Спартака». — Если тренер сборной доверяет ему повязку, то не просто так. Артем может объединить вокруг себя. Уважаю Дзюбу, он меня всегда тоже поддерживал. Особенно после крестов. Не считаю, что он токсичен. Это больше к тренеру вопросы. Нужно уметь работать с лидерами. — После Эмери был Карпин. — Человек со стержнем. Ментально сильный. Всегда был за идеи клуба. От одного взгляда Карпина становилось понятно: ты где-то налажал. Сейчас он еще и тактически вырос. Мы видим, как он может работать с игроками разного калибра — начиная Мамаевым и заканчивая Тугаревым. — У него с Дзюбой тоже были напряги. — Артем — неординарная личность. Нужно привыкнуть к тому, что он по своей натуре лидер, а лидеры никогда не будут молчать. Будут требовать со всех — с игроков, тренера, руководства. Ну вот он и Карпин — два лидера — столкнулись лбами. Но опять-таки, все это было за пределами поля и раздевалки. ⁃ Какой Дзюба лично для тебя? — Лидер. Может завести коллектив шуткой, разбавить негативный момент. Никогда не любит проигрывать. За своих всегда зарубится. Хотя бы в этом сезоне: любой конфликт «Зенита» — Дзюба там, никогда мимо не пройдет. Что у него какие-то пробелы как у личности — мы ведь все не идеальны. Дзюба хорош тем, что он у нас есть. Для многих считается кумиром, многие из-за него пришли в футбол. ⁃ Поддержал Дзюбу после истории с видео? ⁃ Это человек, которого не нужно поддерживать. Ментально он силен. Считаю, если будет больше таких личностей, мы будем из двадцати шести матчей не одну выигрывать, а больше. Когда увидел это видео, удивился, что Дзюба не зарубился с кем-то про сборную или «Зенит», не конфликт с болельщиками, а именно это. Молодец, что сказать! Как говорят мои друзья все мы в душе немножко Дзюба. Нормально, даже президент нашей страны сказал, что это его личное дело. ⁃ Джикия — подходящий капитан для «Спартака»? ⁃ Да. Может объединить вокруг себя коллектив. Не всегда получается на поле, но все ошибаются. Заводит ребят, рубится за своих, поэтому хорошо связывает молодых и старожилов. Там же есть еще и Ребров и Ещенко, вот Промес сейчас пришел. Ещенко, кстати, вообще машина. За три месяца от крестов восстановился. ⁃ Бывшие футболисты «Спартака» всегда рассказывают кучу историй про фанатов. — Болельщики «Спартака» — вообще очень капризная аудитория. В день рождения «Спартака» мы проиграли «Анжи» 0:3. Я не играл, поэтому одним из первых вышел к автобусу. Болельщики, собравшиеся вокруг автобуса, начали мне что-то орать. Я подошел, спросил, в чем дело. Человек, который две секунды назад хотел меня разорвать, получил обратную связь и сразу успокоился. Такие люди хотят контакта. Если проиграл, можно выйти и поговорить с ними. ⁃ У вас были встречи с болельщиками? ⁃ Приезжали к нам на базу, встряхивали нас: «Чего вы не бьетесь? Чего не рубитесь? Не видим от вас отдачи». На самом деле главное (для болельщиков) не всегда качество, а желание биться, его должны видеть. Условно — мы за вас орем, болеем — вы так же рубитесь за нас. Я считаю, болельщики имеют право на такое. Они тоже часть философии «Спартака». Я, наверное, заболел этим, и в моей карьере «Спартак» играет бо́льшую роль, чем «Локомотив». ⁃ Когда «Спартак» играет с «Локомотивом», ты за «Спартак»? ⁃ Наверное, да. «Спартак» дал мне больше в понимании футбола. ⁃ Ты ушел из «Спартака», потому что закончился контракт? ⁃ Разошлись по обоюдному согласию. Все из-за третьей операции. Асхабадзе сказал: будут лечить меня в Москве. Я хотел лечиться за границей. В итоге «Спартак» настоял на том, что они выплатят мне компенсацию, расторгнем контракт по обоюдному, и я поеду в Рим. По сути, все мое восстановление оплачивал «Спартак». — Почему третья операция смутила «Спартак»? ⁃ Большие клубы не всегда готовы долго ждать. С точки зрения экономики — это правильно. Обиды у меня на «Спартак» нет, по-человечески обошлись.
