Роман Дубов: «За пять месяцев мы вложили в «Портсмут» 12 миллионов фунтов»

Списать долги

– Вчера вечером вы были заняты. «Портсмут» имеет к этому отношение?

– Нет, это уже не было связано с «Портсмутом». Я покинул пост директора клуба 16 декабря прошлого года, и не имею к клубу непосредственного отношения в настоящий момент. Хотя, конечно, остаюсь болельщиком, и, разумеется, мы следим за тем, как будет развиваться ситуация. Потому что Converse Sport Initiative – компания, которой мы раньше владели, – по-прежнему является одним из больших кредиторов футбольного клуба «Портсмут». Плюс, со всем персоналом, с тренером команды я остаюсь в хороших отношениях. Все понимают, что произошедшее с Владимиром – это форс-мажор.

– Правильно ли понимать, что печальная история «Портсмута» началась 25 ноября – в день ареста Владимира Антонова?

– Да, все вышло достаточно прозаично. Ситуация началась тогда, когда у основного акционера «Портсмута» появились вопросы с литовским правительством. Не важно было тогда и не важно сейчас, является ли он виновным. Это докажет суд. Но вести активную деятельность стало невозможно, потому что лига требовала гарантий финансового обеспечения. По законодательству футбольной лиги, основной акционер должен дать гарантии на 18 месяцев. Так как все активы Антонова были заморожены, таких гарантий он дать не смог.

– Как вы узнали об аресте Антонова?

– Я находился в командировке в тот момент, когда получил сигнал от нескольких журналистов. Для меня это была полная неожиданность, шок, хотя, наверное, к этому никто не мог быть готов. После этого моей основной задачей было защитить те бизнесы, которые мы имели совместно и директором которых я являлся. Самая большая опасность заключалась в том, что все его основные счета, как я уже сказал, были заморожены, и мы боялись, что все остальные наши активы, которые находились на территории Великобритании, также могли быть заморожены на ближайшие несколько лет. И нам не оставалось ничего, кроме как перевести клуб во внешнее упавление и попытаться его сохранить. Если бы мы тогда этого не сделали, «Портсмут» был гораздо быстрее заморожен литовским правительством.

– Где сейчас находится Антонов?

– Сейчас он в Лондоне, все с ним хорошо, ведет достаточно активную подготовительную работу со своими юристами по поводу его вопросов с литовским правительством. На самом деле, обвинения ему пока не предъявлены, он является только подозреваемым. Эта история может затянуться на месяцы и даже на годы, но за то время, что мы были в «Портсмуте» мы зарекомендовали себя с достаточно хорошей стороны. Были большие инвестиции, игроки, которых мы приобрели летом, стали ключевыми, мы вложили в инфраструктуру «Портсмута» за пять месяцев гораздо больше, чем предыдущие владельцы за 10-15 лет.

– Больше – это сколько?

– Чуть больше миллиона долларов. Начиная от дополнительного тренировочного поля и инфраструктуры на стадионе, и заканчивая какими-то небольшими вещами. Клуб имел пятилетнюю программу развития, которую мы наметили и согласовали с советом директоров, и кто бы что ни говорил про Антонова, как инвестор, он вел достаточно правильную политику, и мы не чувствовали проблем с финансированием футбольного клуба. До его ареста мы инвестировали в «Портсмут» 12 миллионов фунтов. За время нашей работы ни одно рабочее место не было сокращено, дополнительные люди были набраны в управление, в селекцию. Было много положительных моментов, которые болельщики ощущали.

Я смотрю интервью с Чагаевым, который говорит, как тяжело ему было делать бизнес в Швейцарии. Но я могу сказать, что мы в «Портсмуте» вели правильную политику, и у нас не возникало проблем. Кроме того, мы всегда чувствовали полную поддержку от персонала, от игроков, от болельщиков, от мэра города, от парламента, который приглашал нас регулярно.

Кстати, Владимир неоднократно делал заявления, что как только его активы будут разморожены и суд состоится, он готов в любое время выкупить «Портсмут» обратно. И насколько я понимаю, он, как основной кредитор клуба, готов списать все долги, которые клуб имеет непосредственно перед ним.

– Антонов покинул пост президента через четыре дня после ареста, вы – только 16 декабря. Что вы делали эти три недели? Почему не ушли сразу?

– На самом деле, лично в моей отставке особой необходимости не было. Это мое собственное желание, я приходил в «Портсмут» строить клуб, развивать его, а в роли спасателя бизнеса или человека, который будет бороться с кредиторами, я себя не видел. Я ушел добровольно.

Дать гарантии

– В начале февраля клуб перешел во внешнее управление. Поясните, для тех, кто не понимает: что это значит?

– Внешнее управление связано с тем, о чем я рассказывал раньше – отсутствием человека, который может дать финансовые гарантии на 18 месяцев. Соответственно, до того момента, как клуб найдет новых владельцев, клуб переходит в руки внешнего управляющего, который должен защитить права кредиторов и принять решение по дальнейшей судьбе клуба. Я не сомневаюсь, что он примет решение сохранить «Портсмут» и вести его дальше. Тем не менее есть и другой вариант – распродать игроков и расформировать клуб.

– Почему переход под внешнее управление произошел только в феврале? Почему не в ноябре – сразу после ареста Антонова, не в декабре – после вашего ухода из клуба?

– Да, я объясню. Тех инвестиций, которые мы сделали за полгода, было достаточно для того, чтобы вести клуб на определенном уровне еще несколько месяцев. Клуб сам себя обеспечивал. Поэтому все думали, что за эти три-четыре месяца найдется новый хозяин или же господин Антонов решит свои проблемы с литовским правительством и вернется в «Портсмут». Наша компания сейчас тоже находится под внешним управлением, большая часть активов продана. Какие-то из них выкуплены менеджментом – в том числе, мной. Какие-то – все еще ждут своего покупателя. «Портсмут», к сожалению, находится в самом плачевном состоянии, – так как это был единственный проект, который мы строили на долгое время.

– У «Портсмута» есть задолженности по налогам, зарплате. Можете озвучить сумму?

– Это текущие задолженности. Общая зарплатная ведомость всех игроков в год – порядка 10 миллионов. На настоящий момент, насколько я знаю, все задолженности погашены. И они были связаны не с тем, что у клуба не было денег, а с тем, что счета были заморожены до перехода «Портсмута» под внешнее управление. Это сложная техническая процедура, о которой можно говорить долго. Но главная проблема клуба на данный момент – это отсутствие хозяина. И никто пока что не может гарантировано сказать: «Да, я готов финансировать «Портсмут». Такого, к сожалению, нет.

– Как много людей/компаний интересовалось клубом за последние четыре месяца?

– Интересуются многие, но до покупки дело пока так и не дошло. Было несколько серьезных консорциумов, которые даже предлагали оставить меня у руля клуба, но я решил, что мне надо отдохнуть от футбола и от «Портсмута» в частности. К тому же, я не готов работать с новыми владельцами. С Антоновым у нас был четкий план развития «Портсмута». А сейчас я не вижу владельцев, который готовы дать мне такие гарантии, который давал Владимир. Сейчас, насколько я знаю, управляющий клуб ведет переговоры с двумя-тремя компаниями, которые готовы взять «Портсмут». Но конкретных деталей я не знаю и не могу об этом говорить.

– Интересовались ли клубом в России?

– Нет, в основном, это были представители Азии, Ближнего Востока и несколько английских консорциумов.

Простимулировать покупателей

– В феврале управляющий делами «Портсмута» Тревор Берч признался, что клуб может сняться с чемпионата. Это действительно так?

– Я не думаю, что это произойдет. Задача управляющего – решить вопросы с кредиторами. Для того чтобы простимулировать их, простимулировать покупателей, иногда говорятся такие вещи. Это просто один из методов. Но, на самом деле, я не думаю, что клуб может сняться с чемпионата или вообще быть ликвидированным.

– В июле-2011 вы дали большое интервью нашему сайту и на вопрос о том, как встречают в Европе русских инвесторов, сказали: «Ни для кого не секрет: любому бизнесмену с российскими корнями делать бизнес в Европе довольно тяжело. Любые переговоры начинаются с присматривания, с вопросов о происхождении денег, о мировоззрении. Сначала люди относятся скептически, но мы стараемся их переубедить». Как относятся к вам сейчас?

– (Улыбается). Тут, конечно, надо рассматривать две ситуации: бизнес – это бизнес, персональные качества человека – это персональные качества. Я скажу так: после того, что случилось с Владимиром, в его адрес пришло достаточно много теплых слов от болельщиков, которые понимают, что произошедшее – это не следствие плохого отношения к бизнесу, плохого отношения к футбольному клубу. Никаких огненных стрел в нас не летело. В тех компаниях, где я остался, я чувствую поддержку людей, с которыми работаю.

– Ваша последняя встреча с болельщиком «Портсмута» – в пабе, ресторане, на стадионе – как это было?

– Я вчера встречался с болельщиком «Портсмута», который является одним из моих партнеров по бизнесу. Вчера же я был на матче «Портсмута» с «Редингом». А на прошлой неделе ужинал с Майклом Эпплтоном (тренером «Портсмута» – прим. Sports.ru). Надо понимать, что чувства болельщика – они сложные. Но нас судят не по тому, что произошло, а потому что мы делали до этого. А с этим никаких проблем не было.

– Возможно, глупый вопрос, но все же: вчерашний матч «Портсмута» вы смотрели из VIP-ложи или с обычной трибуны?

– Давайте оставим это без комментариев (улыбается).

Вырастить звезд

– Три вещи, произошедшие с «Портсмутом» за время вашей работы, которыми вы гордитесь?

– Первое и самое важное: мы не побоялись доверить команду Майклу Эпплтону, тренеру без большого экспириенса. Но я почувствовал в нем потенциал и уверен, что его ждет большое будущее. Конечно, сейчас ему тяжело. Когда я его подписывал, цели и задачи были другими. Но даже в сегодняшней ситуации команда прогрессирует, потому что игроки объединились вокруг тренера. Майкл чувствует раздевалку и следует достаточно прогрессивным футбольным взглядам. Если бы у него были возможности покупать новых игроков, брать их в аренду, «Портсмут» даже сейчас был гораздо выше.

– Второе.

– Когда мы пришли в «Портсмут», в клубе была не самая лучшая ситуация. Разрозненность, отсутствие доверия. За пять месяцев мы попытались изменить это, изменить коммерческую часть предприятия, и за это время в три раза больше спонсорских денег, чем за предыдущие три года. Вместе взятых. Я думаю, мы можем этим гордиться.

Ну, и третье – это вещи, которые происходили на футбольном поле. Скажем, все те футболисты, которых мы тщательно выбирали летом, стали важными фигурами в сегодняшнем «Портсмуте». Тот же Хендерсон, который стал вратарем первой сборной Ирландии. Другие игроки, которых мы покупали практически за копейки. Я не могу сказать, что мы где-то сделали ошибки.

Если же говорить, о каких-то маленьких изменениях, мы, например, первыми сделали match-day программу для iPad. То есть болельщик «Портсмута» может теперь покупать программку не только на стадионе, но и дома. В первый же день запуска мы продали более двух с половиной тысяч программ. Еще мы сделали банковскую карточку с логотипом «Портсмута». То есть было много таких моментов, которые нельзя назвать значительными, глобальными, но каждое из этих действий улучшало коммерческую привлекательность клуба.

– Выше вы говорили об игроках. Вспомните самого звездного футболиста, который отказал «Портсмуту» за время вашей работы.

– Я думаю, что сейчас некорректно говорить о тех, с кем мы не смогли договориться. Но такого, чтобы кто-то не хотел переходить конкретно в «Портсмут», не было. Некоторые клубы просили слишком много денег, некоторые агенты или игроки просили высокие заработные платы, и мы на это не соглашались. Когда мы пришли в клуб, мы выработали финансовую модель, которая должна была быть неизменной в течение пяти лет. И если игрок вписывался в это систему, мы были готовы его пригласить. Но план был в том, чтобы в течение короткого времени – скажем, двух лет – перейти к тому, чтобы больше заниматься собственными воспитанниками и брать совсем молодых футболистов. Нам хотелось вырастить своих звезд.

– Самый большой промах, который вы совершили в «Портсмуте»? Разумеется, до 25 ноября.

– Сложно сказать. Я не считаю, что у нас были какие-то серьезные ошибки, которые мы сами же не исправили в последующей работе. Возможно, надо было более агрессивно проводить маркетинговую политику. Возможно, стоило более резко омолодить состав. Но опять же: до 25 ноября клуб развивался в достаточно хорошем ритме.

Увеличить посещаемость

– Самое яркое впечатление от английского футбола, в котором вы крутились около полугода?

– Я скажу честно: я бизнесмен и старался убить в себе болельщика на протяжении всех этих пяти месяцев. Моей задачей было поставить футбол на рельсы бизнеса. Поэтому те эмоции, которые я получал от футбола, гасились другими проблемами и задачами – уже в бизнесе. Но, разумеется, каждая игра – это что-то незабываемое и каждая из них приносила удовольствие. Можно вспомнить встречу с «Челси», когда впервые в истории «Портсмута» на товарищеский матч собрался полный стадион – 21 тысяча. Такого не было никогда.

И, кстати, за те пять месяцев, что мы работали в клубе, мы серьезно занимались посещаемостью. И я могу сказать, что даже по сравнению с прошлым годом, на наши игры ходило больше людей. Мы тщательно разрабатывали систему для того, чтобы привлечь на стадион молодое поколение.

– Назовите пару конкретных шагов. Возможно, вас прочитают и руководители некоторых российских клубов.

– У нас было несколько акций. Одна из них называлась Super-Six – мы продавали билеты пакетом на следующие шесть домашних матчей. Для того чтобы их могли купить те, кто не готов к приобретению сезонных абонементов и, например, хочет приглядеться. Кроме того, мы сделали систему, при которой каждый человек мог купить в интернете ваучер на пиво и пирожок, для того чтобы, придя на стадион, он не толкался в очереди, а сразу присаживался на свое место уже с едой.

Была еще одна акция, когда на определенные матчи билет для детей стоил столько, сколько ребенку лет. Два года – два фунта, пять лет – пять. Или акции для семей: скажем, мама, отец и два ребенка покупали четыре билета по цене трех. Было очень много подобных историй, мы достаточно тщательно наблюдали за тем, как работают над посещаемостью в НБА, НХЛ, других американских лигах. И старались что-то перенимать. Возможно, сейчас я чувствую себя немного расстроенным из-за того, как все закончилось. Но то, что мы делали в течение своей работы, – это было правильно.

– Бригада «Футбольного Клуба», заскочившая в Портсмут на финише прошлого года, сняла дивный сюжет о Джоне Уэствуде – скромном работнике книжной лавки по будням и самом безбашенном фане «Помпи» по выходным. Вспомните других удивительных людей, с которыми вы познакомились благодаря работе в «Портсмуте».

– На самом деле, у клуба очень много ярких болельщиков. Начиная от финансового директора «Портсмута» Джона Редгейта, который первый раз пришел на стадион в четыре года. Заканчивая нашим стюардом Джоном Дженкинсом – легендой клуба, который провел в «Портсмуте» всю свою жизнь. Ему уже 92, а он до сих пор помнит все матчи клуба с 30-х годов.

Конечно, когда думаешь об этом, тяжело понимать, что в том, что произошло в футбольном клубе «Портсмут» есть большая наша вина. Но опять же лишь повторюсь: это был форс-мажор.

Оплатить обеды

– Самая забавная история, которая приключилась с вами за время работы в «Портсмуте».

– Мне всегда было интересно общаться с игроками – например, с Нванкво Кану. Он всегда рассказывал много смешных футбольных историй из своих жизней, потому что он достаточно неординарный человек. Каждый день в клубе был по-своему забавным. Например, когда игроки занимаются на тренировочной базе, их обслуживает персонал клуба. Мы однажды деликатно подняли этот вопрос, и было приятно, что футболисты сразу откликнулись. Получилось так, что все игроки со своих зарплат оплачивали обеды всему персоналу, который есть у нас на базе. И таким образом объединили коллектив.

Был еще один забавный случай. Я, правда, не буду называть фамилию футболиста. Вышло так: он должен был приехать к нам на просмотр, но встречали его не клуб, а агент. И этот же агент каким-то образом привез его не в «Портсмут», а в «Саутгемптон» (смеется).

Выкупить клуб

– И последний вопрос: понятно, что вы не можете знать, что будет с «Портсмутом» дальше. Но все же назовите, скажем, три варианта развития событий: лучший, худший и тот, что представляется вам наиболее реальным.

– Я думаю, что наиболее реальный вариант выглядит так: в течение месяца-полтора клуб выйдет из-под внешнего управления и перейдет в чьи-то руки. Это может быть новый владелец, который будет строить новый план и новую жизнь. Это может быть один из предыдущих владельцев, который выкупит клуб для того чтобы поддерживать его какое-то время и перепродать уже позже, когда появится реальный покупатель. Худший же вариант – это, конечно, ликвидация клуба, но я очень скептически к этому отношусь. И, конечно, как болельщик, не хочу, чтобы это случилось. Я по-прежнему переживаю за «Портсмут» и благодарен тем людям, которые работали с нами, волновались за нас и болели за наш клуб.