Андрей Баздрев: «Нет эпохи Мэйвезера. С позиции денег – это эпоха пресыщенности и избыточных доходов»
-Допустим, атлет способен «отображать эпоху». Мне не интересно, каким атлетом был Мэйвезер (мне хватает его 49:0 с 1996 по 2015), мне интересно – что за это за эпоха, которую отображал Флойд.
— Да нет никакой эпохи Мэйвезера. Если говорить с позиции денежной — это эпоха пресыщенности, избыточных доходов для бойцов и промоутеров. Эпоха, когда диктует ТВ началась задолго до Флойда, но в ходе его карьеры рынок боев начал меняться. Сначала, пока он был у Боба Арума, это был период промоутеров, которые создают суперзвезд, как ранее тот же Арум создавал Де Ла Хойю, Дон Кинг — Феликса Тринидада, и им ничто не мешало договариваться, чтобы сделать супербой. Когда Флойд выкупил с помощью Эла Хэймона свой контракт — началась другое время, время политтехнологий в боксе. Последние 5-7 лет Флойд и Эл манипулировали, играли на противоречиях между боксерами, телеканалами, промоутерами, и выжимали максимум выгоды. Еще долго, а возможно и никогда больше боксеры не будут получать столько денег, сколько было у Флойда. Это было жирное время, но больше — нет.
Что будет с боксом после ухода Мэйвезера.
-Могут ли бокс или случаи агрессии в спорте «развращать»? Когда теннисист Ник Киргиос на корте вывел из себя соперника, сказав «я знаю, что твоя девушка тебе изменяет», я подумал «…и это всё??!». Он не ударил жену, не убил подружку (Писториус), не «купался» в купюрах, не принимал допинг, не изменял сам.
Или если бы я не знал, кто такой Флойд, Армстронг, О. Джей – мой стандарт восприятия был бы тоже «по-теннисному» более высок и консервативен. Мне это напоминает кино, когда после «Криминального чтива», многие расширили рамки для насилия на экране.
— Да ладно, в теннисе был Марсело Риос, который бог быть еще более зловредным засранцем, и ему даже не нужно было открывать для этого рот. Про Мартину Хингис начинать рассказывать?
Трэш-токинг не приживется в теннисе и не будет встречаться слишком часто хотя бы потому, что есть спонсоры тура и отдельных соревнований, и ATP и WTA будут внимательно следить за репутацией. Как только случаи как с Киргиосом начнут повторяться, они закрутят гайки — будут воспитательные беседы, штрафы, санкции и прочее. Если бы те спонсоры хотели соответствующую репутацию — они бы несли свои деньги в бокс, про-рестлинг или лично Майку Тайсону, Эдриену Бронеру и Коннору Макгрегору. Хотя я не знаю спонсоров, которые хотят, чтобы их деньги сжигали в клубах, спускали их в унитаз или нюхали через них кокаин.
-Насколько я понимаю (сужу по рецензии) – тебе понравился Southpaw с Джилленхолом. Мне всегда казалось, что у спортивных фильмов – как пята – проблема с тем, чтобы «перепрыгнуть» свой вид. Поэтому девушкам почти не нравятся спортивные драмы. Чтобы «Бешеный бык» был не «о боксе», а о «распаде знаменитости и звезды» (не зря для этого фильма Де Ниро вытащил Скорсезе едва ли не из рехаба), и бокс в нем как единственный кинематографичный фон из возможных (как корабль в «Титанике» или война в «Спасти рядового Райана»). Какой фильм, по-твоему, лучше всего использовал спорт не ради «как нужно показывать матч» или «как правильно стоять в стойке», а для режиссерской задумки.
— Для меня в спортивном фильме всегда были интересны отношения между людьми, показанные через кухню индустрии и внутренние противоречия. Характер и преодоление шли для меня после отношений, фактуры и антуража.
Мне нравится фильм «Али» Майкла Манна, но это фильм про Али, не про бокс — еще и излишне комплиментарный. Как «Бешеный Бык» Скорсезе — но там хотя бы не обеляют так сильно главного героя. «Левша» — он тоже не о боксе, а о чем-то другом, слегка на фоне бокса. Год за годом я всем отвечаю, что лучший фильм о боксе — «Бей в кость» Рона Шелтона. А лучший фильм о спорте «Каждое воскресенье». Вряд ли я тут оригинален. Если нужен третий — до кучи пусть будет «Жирный город», он очень стоящий и о боксе.
-Меня всегда интересовали «взаимоотношения» Хантера Томпсона и Али. Особенно, когда в годовщину дня, когда Хантер сунул винтовку в рот, черкнув «Больше никаких игр, никаких бомб», – Дуглас Бринкли из Rolling Stone написал, что к концу жизни (2005) Томпсон в Али разочаровался. «Страдавший от мании контроля Хантер не был готов дать кому-либо решить за себя, как ему умереть. Скончаться от инфаркта или рака было бы для него унижением. Он начал презирать Мохаммеда Али, после того как увидел сюжет на CBS, где тот вел себя как послушный мультяшный орк». За что Томпсон мог наделять Али качествами идола и за что разочаровался (ведь не за то, что тот НЕ застрелился?).
— ХСТ не то, чтобы любил или сильно понимал бокс. Фрейзера он называл тупым куском мяса, Формана — гориллой, а на бой последнего с Али просто забил, и, находясь там же в Заире пил, сидя у бассейна.
А так, конечно, Али был самый известный в мире боксер, и он был из его родного города, а главное — Мохаммед был личностью, которая выходила далеко за пределы спорта. Вообще, мне всегда казалось, что политика возбуждала ХСТ куда сильнее. Политика и ставки. Даже его спортивные колонки ведь были совсем не о спорте. А в самоубийстве Томпсона, при всех симпатиях к его творчеству, не было ничего героического. Он состарился, и телом, возможно, гораздо сильнее, чем душой. Но в целом — постоянные боли, депрессии, политические ожидания, которые не оправдывались. Он много говорил об этом выстреле, угрожал, но при общей решимости и желании, скорее всего это было сделано под влиянием момента. Просто ночь и мысли, и боль были особенно тяжелыми в тот час.
И кто знает, если бы он дожил до наших дней и по-настоящему интересовался боксом — то, может, Флойд сам по себе и то, во что он превращает свой спорт, стал бы для него достаточным поводом, чтобы застрелиться.
Опубликовано на сайте блога Rashmore.com
