Вероятно, ложную девятку изобрели в Аргентине еще в 1930-х. Ди Стефано (и не он один) ставил Адольфо Педернеру выше Марадоны и Пеле
Андрей Клещенок – об учителе Ди Стефано.
Великие творения не всегда принадлежат одному создателю. Теорию эволюции одновременно с Дарвином развил Альфред Уоллес, кислород независимо друг от друга открыли Пристли и Лавуазье, а гелиоцентрическую теорию задолго до Коперника сформулировали в Древней Греции. Все они находились в авангарде научной мысли, предопределявшей их поиски. Так же и в футболе. Какой бы удобной ни была героика индивидуальных открытий, в действительности даже новаторы редко уникальны.
Принято считать, что первой ложной девяткой был Нандор Хидегкути – звездный форвард непобедимой Венгрии 50-х. Это не совсем так. Чуть раньше и независимо от венгров новую роль придумали в Аргентине. Игрока, воплотившего ее, Ди Стефано ставил выше Пеле. Но ему повезло меньше бразильца: бунт против ФИФА помешал продемонстрировать талант всему миру.
Адольфо Педернера вел игру одной из величайших команд в истории Америки – «Ривер Плейта» 1940-х. Он был умнейшим игроком поколения
В самом конце XIX века британский нападающий Джи Оу Смит прилетел в «Коринтианс» и стал иконой бразильской лиги. Судя по отзывам современников, он отличался техникой задолго до того, как в английском футболе поняли значение этого термина, и еще больше выделялся игровым стилем: опускался ниже и командовал атакой из глубины. Смит был прообразом ложных девяток будущего.
Блеск англичанина отразился в Аргентине. Система с пасующим форвардом доминировала в местной лиге в 1920-х и, возможно, стала бы нормой, если б в конце десятилетия не появился Бернабе Феррейра – феноменальный классический киллер. Его сокрушительная результативность (249 голов в 245 матчах) заставила аргентинцев отказаться от экспериментальной роли и вернуться к традиционным завершителям, но годы развития не прошли без следа. Когда Феррейра закончил, «Ривер Плейт» начал поиск новой всепобеждающей идентичности. Центром проекта стал гений свежего поколения – Адольфо Педернера.
В 1939-м ему исполнился 21 год, но никто не сомневался в заслуженности нового статуса. Педернера блистал с 16. В дебютном матче на взрослом уровне Адольфо вышел против финалиста ЧМ Хосе Делла Торре и в первом же прямом противостоянии убрал его ложным движением, а когда тот догнал – отправил на пенсию переступом. После матча непроходимый защитник посоветовал: «Здорово, что у тебя есть техника и ты не прячешь ее, но высмеивание противника принесет тебе больше проблем, чем преимуществ». Адольфо послушал – и до конца карьеры проявлял уважение к соперникам тем, что не создавал у них иллюзии конкурентности.
Артистизм Педернеры отвечал требованиям трибун и быстро сделал его кумиром. Адольфо вскрывал обороны черпачками и пятками, мучил соперников фантастическими финтами, разрывал фланги на скорости. Журналисты называли его Наполеоном. Педернера не просто блистал, но и вел за собой. Если партнер ошибался, Адольфо подзывал его и пояснял, что нужно исправить. Каждому одноклубнику он указывал путь к прогрессу. Альфредо Ди Стефано стал собой во многом благодаря ему.
«Педернера – лучший футболист, которого я видел, – говорил Альфредо. – Марадона был исключительным, фантастическим. Лучшим за многие годы. Еще был Пеле. Но Педернера – совершенный. Он мог играть где угодно».
Главным качеством аргентинца был интеллект. «Он гений, но особенный, – писал в 1949-м журналист El Grafico Феликс Фраскара. – Мне хочется найти какое-то определение, зафиксировать впечатления от Педернеры, и возникает такая фраза: в игре, где мяч должен быть всем, он сделал его второстепенным. Уникальность раскрывается в этом удивительно новаторском качестве. Скорость, ловкость, силу, талант, выносливость, весь набор качеств он поставил на службу интеллекту. Педернера никогда не бьет головой, но никто не использует голову больше него».
В эпоху Феррейры восходящий талант играл левого инсайда, но с его уходом оказался главной звездой «Ривера» – и тренер Ренато Чезарини поставил его в центр схемы с пятью нападающими. Остальное определили характеристики игрока. Адольфо не хватало статичного положения в центре штрафной, он опускался в полузащиту и дирижировал атакой; напарники подстроились и научились врываться в свободную зону из глубины.
Так появилась одна из сильнейших команд мира. «Ривер Плейт» собрал вокруг Педернеры удивительно одаренное и синергичное нападение. Феликс Лоустау держал весь левый фланг и вошел в историю как Вентилятор – команда дышала благодаря его беготне. Справа творил Хуан Муньос. Хосе Мануэль Морено (он считался гением масштаба Адольфо, если не больше, но забивал на тренировки и никогда не выжимал максимум) уводил защитников вслед за Педернерой, а левый инсайд Анхель Лабруна использовал освободившееся пространство и атаковал за спины. Каждый был лучшим в лиге на своей позиции.
Чтобы понять, насколько они превосходили современников, послушайте Ди Стефано. Когда его спросили о пяти лучших футболистах в истории, он ответил: «Педернера, Морено, Муньос, Лабруна и Лоустау». Команду назвали Машиной. Пятерка форвардов делала с соперниками что хотела. Однажды болельщики вытеснили на поле отряд конной полиции, но игра не остановилась: Лоустау пробросил мяч под животом лошади, проскользил следом и забил.
Слева направо: Муньос, Морено, Педернера, Лабруна и Лоустау
«Некоторые выходят против Машины за победой, но как поклонник футбола я предпочел бы остаться на трибунах и насладиться их игрой», – признавался легендарный полузащитник «Бока Хуниорс» Эрнесто Лассатти.
«Ривер Плейт» выиграл три чемпионских титула за шесть лет, но не потому что другие оказывались сильнее – просто пятерка настолько увлекалась творчеством, что иногда забывала побеждать. «Нас называли Рыцарями Страданий, потому что мы не думали о голах, – рассказывал Муньос. – Мы выходили и веселились, никуда не спешили». Но в сборной все было иначе. Аргентинцы выходили и дожимали соперников. Педернера выиграл два Кубка Америки. В 46-м его назвали лучшим игроком турнира.
Тогда же остальная планета оправилась от разрушительной бойни и возобновила чемпионаты мира. Педернера получил шанс показать величие остальным континентам на ЧМ-1950. Но не сыграл на нем.
Педернера начал эпоху Эльдорадо – Суперлиги 50-х. Из-за нее он вышел из юрисдикции ФИФА и пропустил ЧМ
Накануне финальной игры ЧМ-1950 журналист спросил капитана сборной Уругвая Обдулио Варелу, не пугают ли его бразильские форварды. Обдулио усмехнулся: «Пугают?! Я играл против Педернеры, второго такого нет».
Чемпионат мира 1950-го должен был вознести Адольфо в ранг богов. Но Аргентина в нем не участвовала – во многом из-за Педернеры.
В 1948-м профсоюз футболистов взбунтовался против контрактной системы. Педернера был его лидером и основателем. Игроки требовали повышения зарплат и права свободно менять клубы по истечении контракта, но владельцы не согласились. Дело дошло до президента страны Хуана Доминга Перона, и когда тот выбрал сторону бизнесменов, профсоюз пошел и против него. Сезон доигрывали воспитанники молодежных команд – звезды начали забастовку.
Примерно в это же время полыхало на противоположном конце Южной Америки – в Колумбии. Местные клубы наконец объединились в первую профессиональную лигу, но не поделили власть с федерацией и вляпались в затяжной конфликт. Когда никто не пошел на уступки, колумбийские чиновники обратились к ФИФА – и та просто вычеркнула лигу из списков. Так в 1949-м появился первый чемпионат, отколовшийся от системы.
ФИФА не предусмотрела последствий. Колумбийские клубы нашли плюсы в жизни по ту сторону правил. Утратив привилегии системы, они сочли логичным не соблюдать и ее законы – иначе говоря, решили не платить за трансферы. Оказалось, это здорово экономит деньги. Колумбийцы влили освободившиеся средства в зарплаты и забросали игроков сумасшедшими суммами. Так началась эра Эльдорадо – неназванной суперлиги 50-х.
Само собой, в первую очередь колумбийцы пришли в бунтующую Аргентину – и обратились к ее лидеру. Педернера согласился и в 1949-м перешел в «Мильонариос». Трансфер казался невероятным. Только что созданная конфликтная лига привезла главную звезду континента. В аэропорту его встретили 5 тысяч болельщиков, 25 автобусов и 200 машин. Эскорт сопровождал его до самой Боготы.
«Он феномен, художник, маэстро паса и воплощение интеллекта. После его дебюта возможно все», – написала местная пресса, и это было правдой. Трансфер Педернеры нанес колумбийский чемпионат на карту мира. Два месяца спустя Адольфо прилетел в Аргентину, собрал бывших партнеров по сборной и посоветовал уезжать вслед.
Год спустя в Колумбии играло больше 100 легионеров. «Депортиво Кали» презентовал перуанца Валериано Лопеса. Его хотел «Реал», но колумбийцы перебили предложение такой зарплатой, что в следующие несколько лет форвард скручивал сигареты из долларов. «Депортес Кальдас» привез литовского кипера Витаутаса Крищюнаса. «Санта-Фе» выманил звезд английского чемпионата – Чарли Миттена, Нила Франклина и Джорджа Маунтфорда.
«Люди приходили к стадиону в ночь перед матчем и спали на улице, чтобы занять на арене места получше. В офисах игру обсуждали так часто, что в стране появились таблички с надписью: «Говорить о футболе в рабочее время запрещено», – описывала популярность новой лиги Колумбийская энциклопедия.
Лучшей была команда Педернеры. Адольфо собрал друзей из Аргентины – Нестора Росси и Альфредо Ди Стефано, – и выиграл четыре титула за пять лет. «Мильонариос» считался одним из лучших клубов планеты. В 1952-м команда отправилась в тур по Европе и забила «Реал» в Мадриде – 4:2. Педернеру называли Бетховеном. Даже постарев, он не вмещался в тень Ди Стефано.
Сложно сказать, был ли колумбийский чемпионат сильнейшим в начале 50-х. Но он точно был самым конкурентным и представительным. Игроки кайфовали, совмещая огромные заработки (Миттен получал 140 фунтов в неделю – в 10 раз больше, чем в «Манчестер Юнайтед») с качественным соперничеством. Но у славы и денег был побочный эффект. Перейдя в отстраненную лигу, они сами оказались вне закона – и все были исключены из ФИФА.
Аргентинцы были представлены в Колумбии больше других, и когда пришло время защищать Кубок Америки, страна отказалась. Федерация не захотела посылать в Бразилию-1949 второй состав. Бразильцы обиделись, затеяли ссору, и тогда аргентинцы отказались и от чемпионата мира – он проходил в Сан-Пауло и Рио. Так турнир остался без главного фаворита.
***
Когда в 1993-м Диего Марадону назвали лучшим футболистом в истории Аргентины, Феликс Лоустау сказал: «Многие были на его уровне, если не лучше».
Он не назвал имен, но все поняли, о ком речь. Адольфо Педернера был лицом самой успешной эпохи аргентинского футбола. Современники советовали смотреть за ним не мигая, потому что волшебство могло произойти в любой момент. Но у Марадоны был чемпионат мира, подтверждение его величия, и так уже доказанного медийной эрой, а у Педернеры – забытые лиги и Кубки Америки. Турнир своей жизни он пропустил. Но даже это он сделал идеально – в борьбе против несправедливой системы.
***
Телеграм-канал Андрея Клещенка
Подписывайтесь, не пропустите новые тексты!
Фото: wikipedia.org
Ну, а первой ложной девяткой был "профессор" Пётр Ефимович Исаков. Почему то своих мы постоянно забываем или не ценим.
в топ-10 лучших аргов в истории —
3 нападающих которые вместе играли в одном клубе,
сумасшедшая атака.
странно вообще говорить о ложной девятке вне времени.
ложная девятка, когда 5 форвардов против 3-х защитников,
или ложная девятка, когда 2 форварда против 4--х защитников
там совершенно разное «ложное».
пеле/марадона показали всем,
что когда есть такая десятка, как они,
не нужна никакая ложная девятка.
или когда девятка — Бернабе Феррейра,
совсем не надо быть ложной,
все зависит от таланта игроков
Он практически никогда не забивал на тренировки, хотя и любил развлекаться вне поля, и уж точно всегда выжимал максимум. Морено никогда не разочаровывал болельщиков, его имя было практически синонимом слова "победа". Ди Стефано, конечно, предельно авторитетен, но большинство, кто видел, именно Морено считают лучшим. При том, что Педернера был быстрее, выносливее и, может, самую малость техничнее/элегантнее, Хосе Мануэль был вообще без слабых мест, мощный, фантастически играл головой и в целом убийственно эффективно, да ещё и с олд-скульным аргентинским боевым духом.
А лично для меня Стабиле и так однозначно величайший в истории сборной. Понятно, конечно, что у него были сильнейшие поколения футболистов, но всё равно этим надо ещё воспользоваться и выиграть. И всё равно достижения уникальные. Как и манера взятия титулов - обычно с размазыванием соперников.
В самом конце XIX века британский нападающий Джи Оу Смит прилетел в «Коринтианс» и стал иконой бразильской лиги.
Гилберт Освальд Смит не был "иконой бразильской лиги". Во-первых, не было бразильской лиги. Во-вторых, он не летал в Бразилию, а играл за "Коринтианс" из Лондона - любительский клуб, в котором было много очень сильных игроков той эпохи (90-е XIX века), многие из которых играли за сборную Англии во времена, когда любители еще могли мериться силой с профессионалами.
В Бразилию английский "Коринтианс" приехал уже без него в 1910 и так впечатлил местных товарищей, что клуб в Сан-Паулу тоже назвали "Коринтиансом" в их честь.
Про Смита действительно писали, что он был одним из лучших игроков своего времени и много играл в подыгрыше, что было нетипично для нападающих
Вот по юности-молодости этой тройки разное бывало. Морено сразу почти всегда играл инсайда, меняя только стороны, а Педернера был вингером или ЦН, когда Феррейру подводило здоровье. Лабруна начинал слева. Потом все нашли лучшие позиции.
Морено и Педернера были лучшими друзьями в том числе и потому, что сначала играли с одной стороны, а потом вместе делали игру в центре.
Не знаю, зачем так особо притягивать к нему "ложную девятку", я что-то подобное редкое встречаю на испанском, Педернера и не претендовал на роль никакой девятки, а знаменит, в отношении бомбардирских качеств, более прочего, был дальними ударами, которыми, в основном, и забивал. Морено тоже умел жёстко заряжать, но чаще забегал в штрафную для ударов головой, ну или ногой - чем придётся. Потому и был более результативным.
Могу дать один совет- смотреть сразу несколько матчей одновременно.