Мертвее всех мертвых

''Вторничный матч Сафина, второй ракетки проходящего в Нью-Йорке U.S. Open, хорош тем, что хорошо для него закончился. Нечеловеческие усилия российского игрока, уйма потраченных нервов и энергии, потребовавшиеся для того, чтобы в жесточайших мучениях вырвать, выстрадать победу со счетом 6:3, 4:6, 4:6, 6:4, 7:6 (7:4), должны были насторожить болельщиков Марата. Ведь во втором круге ему предстоит сразиться не с кем-нибудь, а с бывшей первой ракеткой мира бразильцем Густаво Куэртеном.

Весьма опасный соперник на всего лишь второй турнирной стадии попался, заметим, отнюдь не только Сафину. Его младшая сестра Динара, выступающая в своем первом чемпионате "Большого шлема", должна сразиться с сильнейшей теннисисткой планеты Сереной Уильямс. А товарищу Марата по теннисной сборной России Евгению Кафельникову предстоит помериться силами с хорватом Домиником Хрбаты, который своей неотразимой игрой многократно огорчал российских любителей тенниса. Однако ни Динара, ни Евгений и никто из других участников американского первенства, вышедших во второй круг, в своих стартовых матчах не столкнулся с таким диким сопротивлением, какое пришлось преодолевать Марату.

Удивляться упорству Николаса Кифера, значащегося в мировой классификации лишь 64-м, не стоит. В свое время немец стоял в рейтинге ровно на 60 позиций выше, чем сейчас, и этот факт говорит сам за себя. Сдаваться после выигранного Сафиным первого сета опытный турнирный боец из Германии, естественно, не собирался. Записав на свой счет вторую и третью партии, он измотал российского теннисиста до такого состояния, когда, как ярко выражался одноногий стивенсоновский пират Сильвер, живые завидуют мертвым. "Как я себя чувствовал? - переспросил Сафин кого-то из репортеров на пресс-конференции после битвы. - Мертвым. Совершенно мертвым. Я не мог подавать, не мог двигаться, не мог играть, не мог ничего". И это говорил теннисист, который выиграл. Впрочем, в своих эмоциональных комментариях разгоряченный жарким сражением Марат несколько преувеличил собственную недееспособность. На самом деле даже в пятом сете ему удавались титанические подачи, скорость которых достигала 212 км/ч.

15 эйсов и 66 чисто выигранных Сафиным мячей можно было бы признать отнюдь не дурным статистическим итогом матча, если бы эти победные очки он не сводил на нет бесконечными невынужденными ошибками (за всю игру их набралось 64). Почти каждая оплошность Марата сопровождалась обычным для него закатыванием глаз, демонстрацией гримас или же яростным швырянием ракетки. Но когда на тай-брейке Кифер, чьи ноги подкосила предательская судорога, вдруг упал, стало ясно, что ему на корте ничуть не легче, чем Сафину.

Марат в пятом сете тоже почувствовал судороги. Ему тоже массировали ноги. В коридор, ведущий от корта к раздевалкам, на всякий случай подкатили два стула на колесиках, которые, к счастью, игрокам не понадобились. "Я молился, чтобы Николас сдался. Я больше не мог. Это было ужасно. Чудовищный матч! - говорил российский теннисист, уже выиграв. - Я сломал две ракетки, и у меня осталось всего три. Постараюсь быть с ними поосторожнее. Хуже играть я не умею, так что думаю, что по ходу турнира мой теннис будет становиться все лучше и лучше".