«Они думали, что я умер». Вратарь выжил после удара молнии – и вернулся в футбол
В команде называют Зевс.
В 2020-м в 16-летнего вратаря Ивана Заборовского попала молния. Это произошло на тренировке юношеской команды «Знамя Труда». Про парня писали федеральные СМИ, а сюжеты про его историю сделали «НТВ», «Рен-ТВ» и другие телеканалы. Иван пережил клиническую смерть, но выжил – и даже вернулся в футбол, а в 2025-м оказался в «Титане» из Winline Медилиги.
Ниже – монолог Ивана Заборовского, из которого вы узнаете:
● От смерти спас крестик – удар попал в цепочку.
● Бутсы разорвало от удара – но вратарь до сих пор хранит их.
● Шунин поддержал Заборовского и пригласил на тренировку «Динамо».
● Иван боится грозу и молнию – может даже занервничать во время тренировки.
● Зевс, Молния Маккуин, Шокер, Шазам – и это еще не все прозвища Заборовского.
От удара остановилось сердце: клиническая смерть и три дня в коме. Спас тренер – оказал первую помощь
Июль 2020-го, Орехово-Зуево. Я собрал вещи и вышел из дома на тренировку. Что было дальше – не помню, знаю только по рассказам. Ребята играли в квадрат, а я, как вратарь, тренировался отдельно. Собирался первый раз за тренировку ударить по мячу, но в этот момент меня поразила молния.
Меня откачивали два тренера и медсестра. Говорят, что я очнулся и кричал от шока. Спас мой тренер – Антон Евгеньевич Басов. Я ему бесконечно благодарен – не человек, а супергерой. Если бы я увидел как человека ударила молния – запаниковал бы. А он сразу подбежал, начал делать массаж сердца. Считаю его вторым крестным отцом.
От удара наступила остановка сердца и клиническая смерть. Сначала меня отвезли в больницу в Орехово-Зуево, ввели в искусственную кому. После решили экстренно переводить в другую больницу, там лучше работают с ожогами. На вертолете перевезли в Люберцы. Очнулся через три дня в ожоговом отделении. Спросил: «Где я? Что тут делаю?» – «Иван, вас ударил разряд молнии». Не поверил. Мне показали видео – я был в шоке.
Первое время я был очень слабым. Ко мне даже пустили маму, хотя был карантин. Она лежала со мной и помогала. Сложнее всего было ходить. Я передвигался с костылями или под руку, уставал после пяти шагов. Несколько дней ощущал фантомные удары током – будто пальцы в розетку засунул.
Разряд попал в цепочку, прошел через все тело (даже через сердце и легкое) и вышел через левую пятку – там остался след. Цепочка расплавилась, оставила шрам. Он более-менее зажил, раньше сильно выпирал. В больнице мне сказали: «Если бы не цепочка, ты бы умер». Она стала громоотводом. Еще сказали: «Если бы стоял на месте на двух ногах, остался бы только пепел».
Крестик мы нашли, он лежал на поле окаленный. Привез его домой, положил в святую воду – до сих пор хранится. Бутсы разорвало, отвез в гараж, чтобы не видеть. Выкидывать жалко: они хорошие, красивые, капец дорогие. Купил отец, я только раз надевал. Молния расплавила всю одежду. Как будто ее порвали.
Как на Заборовского повлиял удал? Сделал тату с молнией, спрашивал у священника, почему разряд попал именно в него
По-моему, я был первым пациентом той клиники, выжившим после удара молнии. Это была детская больница, и все малыши приходили на меня посмотреть: «Вау! Ты выжил после удара молнии? Как так?»
Удар молнией повлиял на здоровье. Начались проблемы с сердцем – по-моему, нехватка питания сердца. После выписки я регулярно вешал холтер (суточный мониторинг ЭКГ – Спортс’’), проверялся. С каждым разом показатели улучшались, а сейчас проблем с сердцем нет.
На правом ухе лопнула барабанная перепонка. Мне сделали пластическую операцию, но вернули лишь 20% слуха в правом ухе. В наушниках выкручиваю громкость на максимум, чтобы более-менее слышать. А еще я постоянно слышу ультразвук. Первое время раздражало, сейчас привык.
Пострадало левое легкое – до сих пор одышка. Восстанавливаюсь по советам бабушки: кушаю по три подорожника три раза в день, чтобы легкое лучше работало. Бабушка срывает, очищает и дает мне. Поначалу было противно, тогда она покрошила его и смешала с медом. А на зиму бабушка делает запас подорожника в морозилке. Очень помогает.
Первое время было тяжело. Ложился спать в шесть вечера – уставал. Спустя шесть недель впервые вышел на пробежку. Месяца через два начал тренировки с командой. 18 августа впервые сыграл, обыграли «Мытищи» – 1:0. Для меня было важно не пропустить. До игры настраивался: «Меня молния не взяла, надо выйти и победить». После сыграл на ноль еще в четырех матчах подряд.
Через год-полтора сделал тату на правой руке в виде молнии. Всегда хотел татуировку, но не знал, какую. Сестра посоветовала что-то со смыслом, что будет напоминать о пережитом. Молния идеально подошла.
Я – православный христианин, пытался осмыслить произошедшее с точки зрения религии. Но ответ не нашел. Пару раз ездил к батюшке, спрашивал: «Почему меня?» Он ответил с юмором: «Ты избранный». И добавил: «Все, что ни делается, – к лучшему. Так должно было произойти».
Удар молнией – неприятное воспоминание. Во-первых, это случилось за день до дня рождения мамы. Во-вторых, все неудачно преподнесли родным. Позвонили маме, девушке и сестре, сказали: «У Вани остановилось сердце». Они подумали, что я умер. Ужас, что с ними происходило.
Поэтому для меня это грустное событие, хотя я и безумно рад, что выжил.
Вратари РПЛ поддержали: Шунин подарил перчатки и пригласил на тренировку «Динамо», Джанаев подвез до отеля
После удара молнией на меня обратили внимание профессиональные вратари. Судья Медиалиги Александр Филимонов (он тоже из Орехово-Зуево) попросил голкиперов РПЛ записать видео. Прислали из «Локо», «Спартака», «Зенита» и других клубов РПЛ.
Антон Шунин написал в инстаграме, позвал на тренировку «Динамо» в Новогорск. Я не участвовал, только смотрел. Вся команда поздоровалась, игроки интересовались самочувствием. Шутили: «О, это Зевс! Молния Маккуин». Долго разговаривал с врачом, он советовал: «Не торопись, сначала полностью восстановись, потом вернешься к тренировкам».
Шунин подарил перчатки и бутсы. Пару раз сыграл в них, но решил, что лучше сохраню на память.
Вратарь «Ахмата» Евгений Городов через моего тренера прислал футболку с автографами игроков команды. Я гулял в ней по Сочи, подошла девушка: «Откуда у тебя эта футболка?» Оказалось, жена Городова. Набрала ему по видеосвязи: пообщались, пожелали друг другу удачи.
Однажды в Сочи встретил Сослана Джанаева. Он вспомнил меня по истории – разговорились, подвез в отель. Денис Попов (он сыграл за «Ростов», когда основа не приехала на матч с «Сочи» из-за ковида) поставил мне лайк в инстаграме – тепло пообщались о здоровье, о карьере. Написал вратарь сборной Вьетнама Ван Лам Данг (Лев Данг, наполовину русский, воспитанник московского «Динамо» – Спортс’‘). Увидев человека с галочкой, удивился. Данг объяснил, как улучшить игру ногами: «На тренировках подключай ноги, ошибайся сколько хочешь, не страшно. В игре ты все равно будешь действовать рационально».
Теперь Заборовский боится дождя и грозы. Нервничает, если начинаются на тренировке, но спокоен во время матчей
После выписки из больницы прочитал, что в 90 процентах после удара молнией выживают, но остаются калеками. Я удивился: мне-то казалось, я один такой выживший – на миллион или даже на миллиард. Забавно, но я даже не верил, что молния может попасть в человека. Когда видел видео, думал, что монтаж.
Теперь мне страшно в дождь и грозу. Пугает не любой дождь, а серьезный – с густыми тучами. Не по себе от звука грома. Поэтому, когда начинается гроза, убегаю. Недавно гуляли с ребятами в Орехово-Зуево. Была хорошая погода, солнышко, но внезапно появились тучи. Пацаны стебали: «Все, Ваня, беги». Я напрягся: «Все, ребята, пойдем куда-нибудь отсидимся». Друзья говорят, что в одно место молния два раза не бьет. Но я читал историю Роя Салливана, служащего зоопарка из Америки. В него молния попадала семь раз. Так что я всегда начеку.
Если во время тренировки начинается дождь – понятное дело, продолжу занятие. Но мандраж точно будет. А во время игр концентрация на матче настолько высокая, что я ничего не замечаю – ни дождя, ни грома.
В грозу закрываю окна – чтобы не залетела шаровая молния. В Орехово-Зуево меня узнал таксист и рассказал, как к нему залетела такая – бесшумно подплыла к телевизору, врезалась в него и исчезла, а телек сгорел: «Было очень страшно, но красиво».
Еще в грозу я стараюсь не разговаривать по телефону. Слышал, что мобильная связь притягивает молнию. Если надо поговорить, прячусь там, где она не достанет.
В «Титане» кайфуют от истории с ударом молнией: называют Зевсом, а если слышат гром – шутят, что Заборовский не в настроении
Спустя время отношусь к этой истории с юмором. Мне придумали вагон прозвищ: Молния Маккуин, Шокер, Шазам, Зевс. Мой одноклубник Диего Малания, когда видит, что набегают тучи, говорит: «Заба не в настроении». Меня это очень веселит.
В «Титане» называют Зевсом. Это первая команда, где прозвище прижилось. Думал, что мне и на футболке напишут Зевс, но напечатали Заба. Еще была мысль написать на футболке «Маккуин» и взять 71-й номер, но вместо единички сделать молнию. Сказали, в следующем сезоне сделают так. Но я рад, что напечатали Заба – это прозвище роднее, к Зевсу еще не привык. В российском футболе уже два Забы – Антон Заболотный и Николай Заболотный. Если будут путать, то можно называть меня Зевсом.
Возможно, из-за истории с молнией я – один из самых известных игроков «Титана». Но медийного статуса у меня нет. Я стеснительный, мне пока медиастатус не нужен. Но если раскрепощусь, ультану, буду в обойме – тогда поговорим о статусе «медиа».
Заборовский нигде не был основным. Веру вернул пример Рыжикова, который заиграл в 28
Мне 20 лет, и я никогда не был основным вратарем своей команды. В 16 я подписал первый контракт со «Знаменем Труда». Но меня подписали как местного. В основном выходил за молодежку, и после трех лет попал в «Сахалин».
В 2024-м я напросился потренироваться, чтобы набрать форму. Они базировались в Люберцах. Мне предложили контракт, но предупредили, что команда возвращается на Сахалин. Если честно, думал, что они только называются «Сахалин», а живут в Москве. Я даже не знал, где Сахалин. Оказалось, восемь-девять часов лететь.
Это самое приятное время в футболе. Я не играл, но кайфовал от места. Сахалин – 10 из 10. Это же бывшая Япония (с 1905-го по 1945-й остров принадлежал Японской империи – Спортс’’). Там все по-другому. Город чистый. В Москве легко найдешь мусор под ногами, на Сахалине все убрано. Мы командой жили в гостинице. Первые две недели чуть ли не каждый день заказывали крабов. Потом объелись и перешли на обычную еду. Крабы там недорогие и очень вкусные. А все остальное дорогое: покупал три апельсинчика за 350 рублей, мясо в два раза дороже, чем в Москве. Платили 40 тысяч, как самому молодому.
С весны 2025-го я в «Титане». Работаю с волшебным тренером вратарей – Денисом Зайкой. Мы разговариваем как ровесники, хотя у нас почти 20 лет разницы. Смеемся, он нагружает нас – и снова шутит. Атмосфера – главное отличие медиа от профи. В «Титане» все дружные и веселые, но во время матчей настраиваются. В профи все напряжены даже на тренировках. На меня это давило.
Я понимаю, что 20 лет – это молодой возраст (особенно для вратаря). Но я переживал, что нигде не был основным. Так продолжалось, пока не подарили биографию Сергея Рыжикова. Он был шестым или седьмым голкипером в «Локо», но в 28 перешел в «Рубин» и стал одним из крутейших вратарей страны. Прочитал его историю и на душе легче стало. Понял, что нельзя опускать руки – набирайся опыта, улучшай технику и жди шанс. До этого занимался самокопанием.
Психология – главная проблема вратарей. Как говорил мой кумир Гена Тумилович: «Если у тебя проблемы с психикой, пора заканчивать». Я заканчивать не собираюсь. Докажу, что сильный вратарь.
«Первый пожар – фаршмачный опыт». Игрок Медиалиги работает спасателем и ездил волонтером в Мариуполь
Звезда Медиалиги живет в деревне на 220 человек – каково это?
Фото: личный архив Ивана Заборовского, соцсети «Титана»
