11 мин.

Свою невиновность я доказывать не перестану

372

 К сожалению, у меня сейчас катастрофически нет времени, что-то писать. Максимум на что я могу отвлечься, это закопипастить материал, который показался мне интересным. Это интервью не имеет никакого отношения к спорту. Но оно, к сожалению, имеет прямое отношение к стране, в которой мы живем. Считайте это офф-топом. Или обзором прессы. Не важно.

Бывший совладелец компании "Евросеть" ЕВГЕНИЙ ЧИЧВАРКИН рассказал корреспонденту "Ъ" ИННЕ ЕРОХИНОЙ, как и почему на него завели уголовное дело, объявили в международный розыск и чем он сейчас занимается в Лондоне.

— Почему вы уехали, не жалеете об этом? Стоял ли перед вами выбор: либо покинуть страну, либо быть арестованным?

— Меня вынудили, отъезд был спешным. В противном случае сначала была бы подписка о невыезде, а потом и вызов на допрос, например, 31 декабря... Но я жалею только о том, что мне не хватило силы воли уехать раньше. Здесь ни одна скотина не залезет мне в карман или не обшмонает машину, якобы проверяя документы, не подкинет хреноты в квартиру или офис. Никто не будет четыре часа курить в лицо что-то жесткое без фильтра, убеждая меня, что я — м...ак. Желания возвращаться нет, понимание этого пришло сразу. Свое будущее я связал с этой страной и уже стал ее налоговым резидентом.

— Сам факт предъявления вам заочного обвинения в причастности к похищению человека стал для вас неожиданным?

— Я не хочу оправдываться. Ни перед кем. Когда меня спросит независимый суд о том, виноват я или нет, я отвечу. Но, по сути, мне не предъявляли обвинение заочно, меня арестовали за глаза, даже не известив моего адвоката. Когда милиция не могла получить какие-то документы или разрешение на обыск, они, как мне кажется, использовали криминальные структуры. За последний год это происходило шесть или семь раз. Были похищены ноутбуки у адвокатов и помощницы моего бывшего партнера Тимура Артемьева. После у помощницы Тимура вырвали сумку, когда она подавала наши налоговые декларации (по русской привычке мы отложили это на последний день), но, к счастью, она успела все сделать. То есть все причитающиеся налоги со сделки и Тимур, и я заплатили полностью. 8 марта последовал разгром и ограбление квартиры близких друзей, в которой находились наши вещи после отъезда. Запугивали мою маму и помощницу, обещая посадить ее на четыре года, если она не перестанет со мной сотрудничать. Это привело к тому, что у ее матери, страдающей диабетом, случился приступ, через месяц после которого она скончалась.

— Ваша защита писала заявления?

— Абсолютно по всем случаям. Первый раз мы написали во все инстанции о том, что сотрудник отделения "К" (управление "К" занимается преступлениями в сфере высоких технологий.— "Ъ") без свидетелей и адвоката в камере прессовал Андрея Ермилова (бывший замначальника службы безопасности "Евросети", находящийся сейчас в СИЗО.— "Ъ"). Смешно, но нам пришел ответ, из которого следовало, что никто ничего не нарушил, за подписью того же сотрудника. После этого я убедился, что нет надобности искать правду и доказывать что-то в России. Сражаться не за что — компания продана, земля реализована за 10% от стоимости, если не меньше, дом был съемный, семья и собака здесь.

— Ранее вы высказывали версию, что ваше уголовное преследование может быть связано с местью со стороны МВД в связи со скандальной историей с изъятием партии телефонов Motorola в 2006 году. Однако уголовное дело, в рамках которого вам предъявлено обвинение, возбудил и ведет следственный комитет при прокуратуре РФ, который по статусу выше МВД и от него не зависит. Не изменилась ли ваша точка зрения по поводу возможных причин вашего уголовного преследования?

— Нет, всем, по моим сведениям, могут рулить высокопоставленные сотрудники комитета "К". Если конкретно, в чине генерал-майора. В 2005 году было изъято у семи компаний в адрес государства товаров на $50 млн, а потом продано за полцены, получив живого кэша $25-30 млн. Они всех прослушивают, а находя что-то интересное, пишут рапорт в прокуратуру, чтобы стать приданной частью к этому делу. Чтобы замочить нас, они нарыли историю про экспедитора Андрея Власкина (ряд сотрудников "Евросети" во главе с вице-президентом компании Борисом Левиным обвиняются в похищении бывшего экспедитора Андрея Власкина и вымогательстве у него крупной суммы денег; Евгений Чичваркин заочно обвиняется в причастности к этому преступлению.— "Ъ").

— Как вы сейчас оцениваете действия вице-президента "Евросети" Бориса Левина и его подчиненных? Насколько убедительны, по-вашему, обвинения в их адрес?

— Мне кажется, что сотрудников "Евросети" взяли в заложники, с тем чтобы склонить нас к тому, чтобы мы либо подарили компанию, либо продали за ноль рублей и ноль копеек. А после сделки — с той целью, чтобы изъять денежные средства. Менты рангом ниже, похоже, исходили из мстительных мотивов из-за "дела Motorola" (в 2006 году по заявлению "Евросети" было возбуждено уголовное дело в отношении трех сотрудников МВД по факту хищения мобильных телефонов, изъятых у компании; позже уголовное преследование двух милиционеров было прекращено "за отсутствием состава преступления", еще один был оштрафован.— "Ъ").

— Генпрокуратура РФ потребовала вашей экстрадиции из Великобритании? Как вы оцениваете вероятность того, что вас выдадут?

— Теоретически можно начать дежурить в Шереметьево с цветами. Если серьезно, то это будет решать британский суд, но свою невиновность я доказывать не перестану.

— У вас нет намерения по примеру Бориса Березовского попросить политического убежища в Англии?

— На данный момент нет.

— Вы упомянули дело 2005 года, но в нем никто из сотрудников "Евросети" не фигурирует. Почему?

— Зато фигурируют с 2006-го. На всех были заведены уголовные дела и предъявлены обвинения. Мы действительно обосрались — все телефоны на рынке у всех компаний, включая операторские коробочки, с 1991-го по сентябрь 2005-го были ввезены без уплаты налогов либо с серьезным занижением ввезены компаниями, близкими к таможне и зачастую созданными таможенниками. Было официальное письмо по таможне (так называемая сетка), по которому стоимость можно было занижать в пять раз. Этот документ был официальным, для своих. Никого, кроме своих, не допускалось. "Евросеть" приобретала телефоны у этих компаний, так как других не было. Под видом борьбы с контрабандой "кашники" хотели полностью контролировать рынок. Попыток было несколько, но они переборщили из-за жадности. Если бы украли немного, то рынок бы остался черным, можно было бы продолжать стричь нас и дальше. Но они хапнули столько, что все испугались, и, слава богу, Греф помог всем стать белыми. После дела с Motorola было еще одно поползновение столкнуть рынок в тень. Для этого была создана единая компания на всю Россию, которой все вендоры должны были поставлять товар. Идея провалилась — эти люди не смогли покупать и продавать товар, так как способны только отбирать. Греф назвал эту историю "национальным позором". Я полностью согласен с Сергеем Полонским (основатель Mirax Group.— "Ъ"), который предлагал вычеркнуть из русского словаря слово "бизнес". Но мне кажется, нужно внести еще изменения — начать писать слово "поррядок" с двумя "р". Чтобы оно серьезней звучало.

— Что вы не успели сделать до отъезда?

— Не успел вовремя продать бизнес, надо было это сделать еще в апреле-мае прошлого года, когда стало очевидно, что мы несемся в бетонную стену. Еще жалею, что в 2005 году "Евросеть" не подала в суд на "кашников", отобравших у компании телефоны. Мы же струсили, хотя в противном случае нас могли замочить раньше и мы бы вообще ничего не продали. Если мы были пугливыми зайцами, то другие участники рынка — зайцами в памперсах. Уже в начале 2009 года все акционеры сотовой розницы, бросившие свой бизнес, получили преследование поставщиков, банков и дела о банкротстве. Все радости, кроме денег!

— В прошлом году вы продали "Евросеть" бизнесмену Александру Мамуту. Источники "Ъ" говорили, что сумма сделки составила $1,25 млрд с учетом долга, который на тот момент оценивается приблизительно в $850 млн. Получили ли вы уже всю сумму?

— Называть цифры я не хочу, но реальный трансферт по этой сделке был в разы меньше. Нельзя сказать, что я доволен ее итогами, но я получил ту сумму, на которую рассчитывал уже в тяжелое кризисное время. Мне ни структуры "Альфы", ни господин Мамут ничего не должны.

— Многие участники рынка считают, что продажа "Евросети" — вынужденный шаг, на который вас спровоцировали претенденты на этот актив. Говорили, что обыски и затянувшиеся согласования деталей сделки — взаимосвязанные события. Разделяете ли вы такую точку зрения?

— Никто не отменял ответственности за клевету, поэтому я не могу ничего утверждать. Такую вероятность исключать нельзя, хотя на 100% я не знаю. Эти события действительно произошли в одно время. Мы долго ждали сделки, но со стороны возможных покупателей она затягивалась.

— Ходят слухи, что вы решили заняться гостиничным бизнесом, для чего уже купили несколько площадок для строительства. Соответствует ли эта информация действительности? Есть ли у вас партнеры? Какой бизнес вы сейчас считаете перспективным в Лондоне?

— Это фантазии, славы Пэрис Хилтон я не хочу. В Лондоне очень перспективно заниматься юридическим сопровождением состоятельных людей, которые приезжают из всевозможных стран, где в отношении их по политическим мотивам заведены уголовные дела. Но это не мой профиль. Предприятие, которое я задумал, займет очень много времени на подготовку. Это будет реально малый бизнес, приносящий либо маленькие доходы, либо небольшие потери. В компании должно работать не более десяти человек, хочу всех знать лично. Относительно партнерства еще не решил. О каком конкретно бизнесе идет речь, я не скажу, но по срокам хочу уложиться к Олимпиаде. Я остро ощущаю потребность в обслуживании людей, чтобы мозги не ржавели.

— С кем вы больше общаетесь в Лондоне? Как к вам относятся лондонцы и русские мигранты?

— С семьей. Вполне хорошо, но я лучше отношусь к русским, так как плохо говорю по-английски. Русские туристические группы меня узнают и втихаря пытаются сфотографировать на мобильный телефон.

— Наблюдаете ли вы за развитием сотовой розницы в России?

— Нет, потому что наблюдать не за чем. Нет развития ни сотовой розницы, ни любой другой! Я вообще хочу поздравить общество с возвращением государства в продуктовую розницу. Потом можно сделать госкорпорацию "Роспродмаг".

— С чем, по-вашему, связан крах независимых сотовых ритейлеров? Виноват только финансовый кризис или есть еще другие причины?

— В 2005 году "кашники" целиком забрали рабочий капитал у "Диксиса", "Беталинка", "Дивизиона". Восстановление после этого произошло только спустя два года. Но к этому времени у компаний накопились долги. В кризис ситуация усугубилась, обслуживание долга стало неподъемным. "Связной" выжил только за счет того, что, похоже, вовремя откупился, да и до сих пор откупается, только платит мало. Сейчас так живут все сети, торгующие электроникой. Все платят "кашникам", только "Евросеть" не платила. Но Максим (Максим Ноготков, мажоритарный акционер "Связного". — "Ъ") - реальный гений. Я думаю, ему хватит мозгов и терпения. Под конец года "Евросеть" и РТК начнут мочить друг друга ценником, но если у больших операторов есть EBITDA, OIBDA и другие "да", то у Максима нет таких ресурсов. Скорее всего, за какие-то внятные деньги он будет вынужден продать часть компании, если выстоит, то создаст свой банк, как и планировал. Если же цены упадут на 10%, то все вообще разорятся, хотя операторскую розницу, как таковую, не очень жалко. Салоны связи превращаются в такие же грязные и убогие магазины, как в Европе, с хамлом внутри, которое делает одолжение. Но это касается не только сотовой розницы, а и всего бизнеса в целом.

— Сейчас говорят, что рецессия заканчивается и рынок идет на подъем. Как вы оцениваете макроэкономическую ситуацию? В какой валюте вы храните сбережения?

— Кризис закончился в 20-х числах марта — предложение Барака Обамы перед "двадцаткой" вселило уверенность в инвесторов. Все распечатали кубышки и начали поднимать деньги. Я воспользовался ситуацией и купил фунты, пока эта валюта была внизу.

— Вы многим рекомендовали в обязательном порядке прочесть книгу американской писательницы Айн Рэнд "Атлант расправил плечи", в которой речь идет о том, как лучшие предприниматели страны, упрекая правительство в принятии законов, повлекших крах государственной системы, собственноручно уничтожили свой бизнес и сбежали жить в мифическую долину. Вы проводите параллели с Россией, если да, то какие?

— Она вообще параллельна России. Достаточно посмотреть на закон о торговле. По нему все по определению преступники. Это очень удобно, любого можно сразу взять за жопу, то есть навести поррядок. Или под страхом оборотного штрафа просто ограбить. Но добровольно никто никуда не уедет — у людей воля выключена большой розовой кнопкой 12 сантиметров в диаметре. Называется эта кнопка "докторская колбаса". Пока она есть, сознание выключается полностью. А если единицы и уедут, то государство и не подумает попросить их вернуться — бабы-то понарожают еще.

— А вас к какой категории можно отнести: стороннику или противнику властей?

— Слово "противник" предполагает какие-то действия, а я их предпринимать не собираюсь. Решать все вопросы силой, в том числе и экономические, я считаю неправильным. У государства должны быть три обязательные функции - армия, полиция и гарантии независимого суда. В России сейчас происходит все наоборот, абсолютно все действия, которые были предприняты государством в кризис, только усугубили ситуацию. Политических шагов или призывов вы от меня не услышите. Я показал пример, который заключается в нежелании делиться своими деньгами с бандитами. Я не жалею, что участвовал в избирательной кампании Медведева, и очень благодарен за данный мне шанс. Все, что было в его избирательной кампании, мне близко. Его идея постепенной либерализации и модернизации возымела бы правильное действие. Но так сложилось, что в кризис бизнес закошмарили еще больше. Говорили, что я занес денег на избирательную кампанию Медведева, а после бравировал тем, что теперь у меня иммунитет. Но это абсолютное вранье, как и то, что я ездил в Давос, где приставал к чиновникам с просьбой порешать мой вопрос . Разумеется, никуда с территории Великобритании я не выезжал и денег раздавать вообще не привык. Дмитрий Анатольевич и сейчас смотрит на меня с портрета в моем лондонском доме.