Майкл Кэлвин. «Жизнь на вулкане. Секреты выживания футбольного менеджера» Благодарности. Предисловие А. Венгера. Глава 1
От переводчика
Эта книга, как некоторые другие, лежала у меня в черновиках достаточно давно, но в отличие от многих, которые были лишь задумками эта была еще и полупереведенной, потому как я ее начал, а потом появилась такая книга, которую не перевести «прямо сейчас» было нельзя. И вот, во второй день лета, и до нее дошли руки.) Единственное подмечание состоит в том, что книга была опубликована в 2016 году, так что некоторые факты, в не описанные, уже… эм немного устарели.)
В первой и последней главе каждой книги я обычно говорю о той посильной помощи, которую вы можете оказать переводчику – подписывайтесь на мой бусти, там есть как удобные варианты подписки, так и единоразовые донаты – таким образом вы поддержите меня в моих начинаниях по переводам спортивной литературы, а также будете получать по одной (двух или более, в зависимости от уровня подписки) электронной версии книг, которые будет удобно читать на любом электронном устройстве – и вам не особо затратно, и мне – очень приятно! Поддержать можно и донатом в самом низу этой главы. Спасибо за то, что читаете!
А теперь краткое описание книги и вперед:
Мужчина бьет кулаком по стене, демонстрируя свой гнев. Другой жалуется, что стал чужим для тех, кого любит. Третий полагается на «три моих приема в день: кофе, Нурофен и бутылку вина». Еще один человек признает, что он странный человек, который предпочел бы работать в крикете. Пятый описывает свою профессиональную жизнь как «цирк». Это футбольные менеджеры, живые и без купюр. Арсен Венгер сравнивает эту работу с «жизнью на вулкане: любой день может стать для тебя последним». Он говорит об этом с уверенностью, поскольку является самым продолжительным тренером в английской истории, проработав в «Арсенале» 17 лет. Средняя продолжительность жизни менеджера Футбольной лиги составляет 17 месяцев. Пятьдесят три менеджера из всех четырех дивизионов были уволены в сезоне 2012/13. В сезоне 2013/14 произошло пятьдесят семь изменений в менеджерском составе. Что движет этими людьми? Это известные личности, которые редко предлагают что-то большее, чем просто заглянуть в их личную и профессиональную жизнь. Что их формирует? Как и почему они выполняют свою работу? Писатель Майкл Кэлвин, удостоенный множества наград, дает ответы на эти вопросы.
Неуверенность в себе является объединяющим фактором, но менеджеры разных уровней сталкиваются с разными проблемами. В зависимости от своего статуса, они имеют дело с мультимиллионерами или ипотечными рабами. В «Жизни на вулкане» представлены результаты работы более 20 менеджеров в различных обстоятельствах и на разных этапах их карьеры. Некоторые из них, такие как Брендан Роджерс и Роберто Мартинес, достигли вершин в своей профессии. Другие, такие как Крис Хьютон, Брайан Макдермотт и Гэри Уоддок, были уволены и ищут способ вернуться в игру. Они дают уникальное представление о профессии, которая склонна к поверхностным суждениям и резким колебаниям фортуны. Менеджмент требует безжалостности и сочувствия, идеализма и хитрости. Истории пересекаются, жизненный опыт переплетается, а мифы разоблачаются.
Живой и пинающий
…
О книге
Это книга о футбольных менеджерах, в прямом эфире и без прикрас. Средняя продолжительность «жизни» менеджера в Чемпионшипе составляет восемь месяцев. Каждый сезон устанавливаются новые рекорды волатильности.
Что заставляет этих людей работать? Это знакомые фигуры, которые редко предлагают что-то большее, чем просто мельком взглянуть на их личную и профессиональную жизнь. Кто они? Что их формирует? Как и почему они выполняют свою работу? Лауреат премии Майкл Келвин дает ответы на эти вопросы.
Об авторе
Майкл Кэлвин — один из самых разносторонних спортивных писателей Великобритании, работавший в более чем восьмидесяти странах, освещавший семь летних Олимпийских игр и шесть финалов Кубка мира. Он был назван Спортивным писателем года за свои репортажи в качестве члена экипажа кругосветной гонки на яхте, а также дважды был назван Спортивным репортером года. В настоящее время он является главным спортивным писателем газеты Independent on Sunday, а ранее занимал аналогичные должности в Daily Telegraph, The Times и Mail on Sunday. Его последняя книга, «Люди из ниоткуда», получила премию Британская спортивная книга года по версии Times в 2014 году.
Также авторства Майкла Кэлвина
Семья: Жизнь, смерть и футбол
Жизнь — это площадка
Только ветер и вода
Люди из ниоткуда
Гордый: Моя автобиография (совместно с Гаретом Томасом)
Жизнь на вулкане
Майкл Келвин
Маме и Мариэли. Золотым звеньям цепи.
Благодарности
Гарет Эйнсворт, как обычно, покинул тренировочную площадку последним. День выдался солнечный, и он провел меня через спортзал на первом этаже к пожарному выходу, который вел на автостоянку. В дальнем углу стоял винтажный Форд Мустанг, ярко-оранжевый образец моды шестидесятых годов. Он вызывающе сверкал и возвращал меня в детство, когда у отца моего друга Тони Уилсона, Джона, была похожая модель, темно-синяя. Его линии были изящными, а шум — соблазнительным. Мы часто забирались на заднее сиденье и ехали в деревню Брэфилд в графстве Нортгемптоншир, чтобы посмотреть гонки на сток-карах.
Эйнсворт разделял мою задумчивость. «Эта машина — моя гордость и радость, — признался он. – Утром я увидел солнце, и мне пришлось вытащить ее из гаража. Наверное, это рок-н-ролл во мне. Во мне еще осталось немного дикости...»
Такой, казалось бы, незначительный обмен мнениями отражает настроение многих бесед, которые я вел во время работы над этой книгой. Футбольные менеджеры делятся на категории по глубине своих высказываний. Они терпят нападки на свой характер, случайные увольнения и грубые суждения.
Им редко позволяют быть самими собой. Я благодарю каждого менеджера, представленного на этих страницах, за искренность и подлинность его ответов. Поскольку они живут в маленьком, перегретом мире, новости о том, что я затеял, распространились. Каждого из них интересовало, как я воспринимаю их коллег; любопытство сливалось с соперничеством.
Они были удивительно щедры на самую дорогую роскошь — свое время. Фраза древнекитайского поэта и философа Лао Цзы — «Лидерство — это умение скрывать свою панику от других» — часто проносится в моем мозгу. Давление, под которым они работали, было ощутимым и, порой, пугающим.
Я очень польщен и бесконечно благодарен Арсену Венгеру за то, что он написал предисловие к этой книге. Он — последний представитель своего типа, династический менеджер, чья вера в то, что победа является следствием совершенства, а не его единственным оправданием, удивительно контринтуитивна в эпоху, когда идеалистов больше не принимают за чистую монету.
У него бывают моменты, когда он поглощен силой своих чувств, но я привык считать его эквивалентом любимого учителя в футболе, который формирует жизнь и личность благодаря своей страсти к предмету, широте своих знаний и тонкости общения. Так ли уж плохо продвигать, преследовать и защищать принципы? Думаю, нет.
В первую очередь я должен поблагодарить Дэна Толхерста, руководителя футбольных медиа-операций «Арсенала». Дэн работает в клубе почти столько же, сколько и Арсен, и его репутация проактивного человека известна по праву. Мне посчастливилось работать с одними из лучших сотрудников клубных СМИ в этом бизнесе.
Отдельное спасибо, строго в алфавитном порядке, Бену Кэмпбеллу («МК Донс»), Ричарду Дорману («Эксетер Сити»), Максу Фицджеральду («Борнмут»), Колину Гибсону («Дерби Каунти»), Джиму Лукасу («Саутгемптон»), Мэтту МакКанну («Ливерпуль»), Фрейзеру Николсону («Сток Сити»), Марку Роуэну («Эвертон»), Ральфу Шепарду («Ноттс Каунти»), Джону Симпсону (ВБА), Дино Стэндингу («Миллуолл») и Джонатану Уилшеру («Суонси Сити»).
В процессе написания книги я был поражен широтой и чувствительностью системы поддержки, которую оказывает Ассоциация менеджеров лиг в такой раздробленной и небезопасной профессии. Особая благодарность Ричарду Бевану, Саре Коллинз, Элисон Бетсон и доктору Сью Бриджуотер за то, что они придали контекст моему исследованию.
Вы бы не читали эти строки, если бы не вера и профессионализм Бена Данна и его команды в Century, в которую входят Ажда Вучичевич, Натали Хиггинс и Филиппа Коттон. Я благодарю их за поддержку и ободрение. Рабочие отношения, которые мы установили при работе над моей предыдущей книгой «Люди из ниоткуда», имеют неисчислимую ценность. Спасибо также моему литературному агенту Полу Моретону за его руководство.
На обложке на самом деле должно быть дополнительное имя. Кэролайн Флэтли — мой соавтор, по крайней мере, в духовном плане. Ее расшифровка бесконечных многочасовых интервью была чудом терпения и точности; в общей сложности они составили около 350 000 слов. Она прекрасно разбирается в характере, несмотря на то, что терпит меня, и ее наблюдения за отдельными менеджерами помогли мне сфокусировать свои мысли.
Жизнь дома, с растущей семьей, в которую входит Мариэлли, моя первая внучка, не перестает быть суматошной. Поэтому я с прагматической целью отправился писать в деревню Хартингтон, расположенную в Дербиширском районе Пик. Огромное спасибо Кейт и Робу Тенти за предоставленный коттедж и указания на местный паб «Девоншир Армс».
Как обычно, я должен поблагодарить и извиниться в равной степени перед своей женой Линн, детьми Николасом, Аароном, Уильямом и Лидией, а также их партнерами Вики, Джо и Брэдом. Они терпели мои истерики и разделяли мою одержимость. Писать книги — это изысканная зависимость, и я должен признаться, что подсел на нее.
Майкл Кэлвин Рэмзи, май 2015 г
Предисловие Арсена Венгера
За 30 лет, прошедших с тех пор, как я впервые возглавил первую команду во Франции «Нанси», управление футбольной командой претерпело значительные изменения.
Задачи, стоящие перед современным менеджером, постоянно меняются. Во всем мире футбол становится все более популярным. Его смотрят миллионы людей, и в него вкладывают огромные средства как вещатели, так и коммерческие организации.
Однако основы успешного футбольного менеджера остаются неизменными. Есть много факторов для измерения этого успеха, но ключевыми ингредиентами всегда будут страсть, которую человек испытывает к спорту; управление людьми; способность развиваться и адаптироваться; и, конечно, поиск талантов.
Я с уважением отношусь к каждому менеджеру в футболе, на всех уровнях, ведь мы все страдаем. Все мы стремимся к идеальному выступлению и идеальному сезону, и после каждого поражения все мы чувствуем острую боль. Вот почему так важно постараться как можно больше насладиться этими короткими послематчевыми победными мгновениями, прежде чем переключиться на следующий матч.
В игре наблюдается тенденция к тому, что клубы чаще меняют менеджеров, поскольку на них так сильно давит стремление к краткосрочным результатам. Мне всегда грустно, когда менеджер теряет работу. Клубам нужна стабильность, и, проработав в «Арсенале» почти 19 лет, я получил время для создания культуры в клубе, что очень важно.
Несмотря на то, что это часто бывает непросто, я наслаждался каждой минутой работы менеджером футбольного клуба. Я вырос в футбольной среде, поскольку мои родители держали ресторан-бар в Эльзасе, во Франции, где собирались все местные футбольные команды до и после матчей. Я вырос среди футбольных людей. Мне нравилось слушать и учиться у них, и это придало мне страсти к игре.
Я с нетерпением жду прочтения этой книги, посвященной исследованию совершенно уникального образа жизни — футбольного менеджера.
С наилучшими пожеланиями,
Арсен Венгер
1. Нетерпимость к неопределенности
По обеим сторонам головы Мартина Линга был размещен подсоединенный электород. Он был эмоционально истощен, неподвижен и покорен. Его мир был темным, лишенным элементарного человеческого комфорта. Его последней мыслью, когда он потерял сознание после обезболивающего укола в правое запястье, была: Надеюсь, это сработает.
Электросудорожная терапия, или шоковая терапия, если использовать термин, который имеет устойчивые отголоски психушки, включает в себя вызывание эпилептического припадка путем пропускания электрического тока через мозг. Цель — борьба с тяжелой депрессией, но эта процедура становится все более немодной, поскольку она неэффективна примерно у половины пациентов, и часто случаются рецидивы.
Как только Линг потерял сознание, была сделана еще одна инъекция, содержащая мышечный релаксант. Чтобы он не прикусил язык, в рот ему вставили капу. Серия высоковольтных разрядов, до 70 импульсов в секунду в течение трех-пяти секунд, заставила его тело застыть. Каждый приступ длился от 20 до 50 секунд.
Он прошел через этот процесс пять раз. В начале 2013 года в больнице Прайорат в Роэмптоне он пережил серию острых приступов паники, во время которых он был уверен, что у него опухоль мозга и произошла остановка сердца. У него были мимолетные мысли о самоубийстве, о том, чтобы выйти на дорогу под машины на северной проезжей части трассы M5 в Сомерсете или направить свой автомобиль на пути встречного грузовика на трассе A10 возле своего дома в Хартфордшире.
«ЭСТ — это варварство, но только люди, побывавшие в такой яме, поймут, что в данной ситуации можно попробовать все, — говорит он приглушенным монотонным голосом, свидетельствующим о скрытой силе воспоминаний. — Ты попадаешь в черную дыру. Кажется, что ты живешь в тумане. Ты ничего не видишь. Вокруг так темно, абсолютно черно. Как будто наступил конец света».
Линг сидит, попивая латте из высокой тонкой чашки, в баре пригородного отеля, в котором он проводил индивидуальные собеседования с потенциальными игроками трех клубов, которыми руководил в течение десяти лет, — «Лейтон Ориент», «Кембридж Юнайтед» и «Торки Юнайтед». Футбол — его жизненная сила, его рабочее место.
Он гордится точностью своего неизученного понимания человеческого состояния, своим чутьем на слабости и эффективностью своего сострадательного подхода к неуверенности футболиста низшего дивизиона. Он выглядит моложе своих 48 лет, несмотря на седые волосы, обрамляющие мальчишеское лицо, покрасневшее от тренировочных нагрузок в ясный и холодный февральский день 2015 года.
«То как я управляю людьми — лучшая часть моего менеджмента. Это самая важная часть работы, потому что в тех клубах, где я работал, нам приходилось брать тех, кого другие не стали бы трогать. Я знаю, что могу найти чей-то включатель. В низших лигах приходится быть абсолютно всем для всех. Я всегда верил в честность, в создание правильной атмосферы».
Он понимает всю сложность откровенности, клеймо, которое несет его история в профессии, основанной на отчаянных амбициях, абсурдном притязании и ритуальных жертвах. По его признанию, наличие в анамнезе проблем с психическим здоровьем — это «кофейное пятно» на солидном резюме. Оно отпугивает потенциальных работодателей, которые купились на мифологию современного футбольного менеджмента.
От таких мужчин, как Линг, ожидается нечто среднее между мудрецом и комиком, патриархом и отъявленным головорезом. Они — пленники извращения, от которых ждут, что они будут вершить правосудие, несмотря на то, что они совершенно бесполезны. Их имена и лица слишком хорошо знакомы из-за тирании непрерывного цикла новостей, но они по-прежнему не поддаются ничему, кроме поверхностного изучения.
У них есть атрибуты мультяшных королей, а придворные танцуют в их присутствии, не обращая внимания на неуместность их самомнения. Они привыкли выступать перед публикой на своих собственных условиях и, как правило, уклоняются от предметного анализа своих личных и профессиональных приоритетов.
Кто они? Почему они подчиняются нелогичным, зачастую злобным суждениям? Какие стратегии преодоления трудностей они используют? Где и у кого они черпают свое вдохновение? Какие философии наиболее эффективны? Как они спасают свою совесть, когда оказывается невозможным совместить карьеру и семью? Изменятся ли они, как меняется мир вокруг них?
Арсен Венгер сравнивает эту работу с «жизнью на вулкане: любой день может стать последним». Он говорит с авторитетом самого долгого менеджера в английской игре, проработавшего в «Арсенале» почти 19 лет. Средняя продолжительность «жизни» менеджера Футбольной лиги составляет 17 месяцев, а в чертогах Чемпионшипа этот срок сокращается до восьми месяцев.
Моя цель — заглянуть за брендовые названия, покончить с блеском и раскрыть реалии роли. Лакеи таблоидов, которые, затаив дыхание, сообщили Лингу, что его место рождения в восточном Лондоне послужило основой для заранее написанного заголовка к его истории жизни — «Из таможенного дома в дом сумасшедший», — были невольными соучастниками, поскольку укрепили решимость Линга полностью раскрыться, какими бы ни были последствия. Он — архетипический выживший.
Его внутренняя сила воспринимается как нечто само собой разумеющееся с тех пор, как он начал свою игровую карьеру в «Эксетер Сити», будучи «маленьким, болтливым кокни [Прозвище уроженцев Лондона из средних и низших слоёв населения, прим.пер.]» в возрасте 16 лет. Единственный ученик из своего набора, которому предложили профессиональный контракт, он был омыт горькими слезами пяти друзей, которым отказали. Они спрашивали его совета и без стыда делились своими страхами. Даже в подростковом возрасте он был альфа-самцом.
«Я был звездочкой в группе, полагаю. Тогда я знал достаточно, чтобы понять: если на таком уровне сказать кому-то, что он не станет футболистом, он, скорее всего, им не станет. Если тебя отпустил «Арсенал», «Ман Юнайтед» или «Челси», ты можешь отфильтроваться. Если тебя отпустили из «Эксетера», это гораздо сложнее. Проценты против тебя. У тебя ничего не получится».
Линг провел хорошую карьеру креативного полузащитника, сыграв более чем в 600 матчах во всех четырех дивизионах, включая показательный сезон в Премьер-лиге в составе «Суиндон Таун». Он обладал быстрым умом, который мог быть жестоким или самоуничижительным в зависимости от обстоятельств, и чувствовал себя спокойно в тестостероновой суматохе раздевалки.
«Часть механизма выживания в футболе — это юмор. Я всегда был социальным секретарем. Я был центром всех шуток. По пятницам на тренировках я выигрывал желтую майку худшего тренирующегося. Почему я стал менеджером? Очень хороший вопрос. Если бы кто-то сказал мне в двадцать девять лет, что я стану одним из них, я бы рассмеялся ему в лицо».
«Но в тридцать лет я подумал: а что я буду делать в тридцать пять? Я не был настоящим учеником игры. Я был игроком нестандартного типа, который слушал тренера, но не слишком внимательно, потому что играл свободную роль. Несколько парней прошли курс обучения на лицензию C в Саутенде, и я решил попробовать. Это соответствовало моим способностям заставлять мужчин делать то, что я от них хочу».
«Я никогда не был в восторге от динамики тренерства, проводя специальные понедельничные сессии, чтобы развеселить группу. Я больше думаю о характере, харизме, о том, как ты заводишь людей. Дайте мне любую группу игроков, и я смогу заставить их почувствовать себя лучше. Я не могу объяснить, почему, потому что, как в бытность игроком я проходил мимо людей на инстинктах, так и в работе менеджера я руководствуюсь инстинктами и эмпатией».
«Я чувствую запах раздевалки. Я знаю плохие яйца. Я знаю людей, которых могу сделать лучше. Я знаю людей, которым невозможно помочь, но я всегда буду искать в них хорошее. Если плохие части останутся неизменными, я избавлюсь от них. Очень многие тренеры попадают в ловушку, когда видят в игроках тем больше недостатков, чем дольше они с ними занимаются. Просто скажите мне, что он может, а не что не может».
Линг стал тренером молодежного состава «Ориента» в возрасте 34 лет. Он был вызван на собрание, чтобы решить будущее перспективного нападающего Джабо Ибере. Сцена отражала иерархическую природу любого футбольного клуба: менеджер Томми Тейлор доминировал в комнате, сидя в кожаном кресле, расположенном за его столом.
Линг сидел в почтительном полукруге со старшими тренерами, Полом Брашем и Полом Кларком, и самым доверенным скаутом Тейлора, Леном Чизурайтом, который чувствовал дискомфорт младшего сотрудника. Он говорил с авторитетом человека, который открыл для «Ориента» Лори Каннингема и Глена Родера, а для «Тоттенхэма» — Сола Кэмпбелла: «Пусть паренек скажет первым».
Воспоминания вызывают улыбку: «Джабо было шестнадцать. Я посоветовал им перевести его в первую команду. Я сказал: «Если бы я принимал решение, я бы дал ему двухлетний контракт. И я скажу вам, почему. Каждый клуб, с которым мы играем по субботам, взял бы его к себе». Я слышал, как все глубоко вздохнули. Кларки сказал: «Не для меня. Он не слушает и не учится. Я бы дал ему максимум трехмесячный». Пол Браш дал ему шесть.
«Я начал настаивать. Я сражаюсь за свой угол. Я говорю: «Он тихий мальчик. У него будут проблемы. Его это немного пугает, но он сделает карьеру». Томми повернулся ко мне и сказал: «Однажды ты сядешь в это кресло. Ты бы принял такое же решение?» «Да, принял бы». И я действительно сидел в том же кресле. Это была прекрасная черная кожа. Десять лет там простояло.
«Я всегда буду восхищаться Леном, упокой Господь его душу. Он сказал: «Он работает с ним каждый день. Послушай, что говорит тебе молодой человек». Я вспотел за ушами. В Джабо было 188 см роста, но он не мог попасть по мячу головой. Он не забивал много голов, но был мощным, сильным и хорошо держался на ногах. Он был робким, но со временем это изменилось.
«Мог ли он контролировать это? Знал ли он, что ему делать? Нет. А другая команда? Нет. Его главная сила в том, что он не поддается тренировкам. Пусть он делает то, что должен делать. В семнадцатилетнем возрасте он играл в первой команде в финале плей-офф на стадионе «Миллениум». Сейчас ему тридцать два. Ему никогда не светило попасть в высшую лигу, но он все равно сыграл около четырехсот пятидесяти матчей.
«В тот день я получил большой урок. Никогда не выбрасывай из помета мальчишку. Когда я пошел в «Эксетер», мой вес составлял 51 кг. Ники Шори был нашим девятым по рейтингу стипендиатом, последним, кого мы взяли в его год, и в итоге он сыграл за сборную Англии. Никогда не знаешь, что может случиться, когда пытаешься заставить людей думать о себе лучше».
Шансы, когда они появляются, нужно использовать. Своей карьерой менеджера Линг обязан Барри Хирну, который счел Тейлора и Браша неугодными и не получал достаточной отдачи от ежегодного потакания £500 тыс. в клубе низшей лиги с ограниченным достатком. Их первый телефонный разговор нельзя найти ни в одном руководстве по управлению персоналом, ни в одной официальной стратегии трудоустройства, но он подводит итог тому, как все устроено в футболе.
— Линги. Я хочу, чтобы ты согласился на эту работу, но я не хочу, чтобы ты был нашим менеджером.
— Это прекрасно, Бэл. Спасибо.
— Ты получишь работу на условиях круглосуточного временно исполняющего обязанности.
— Хорошо. А если я передумаю?
— Мне нравится этот ответ, сынок
Линг снова улыбается, вспоминая об этом: «Он взял меня на неделю, потом на месяц. А на Рождество, после того как я проработал с сентября, он заключил со мной контракт на восемнадцать месяцев. Мне было тридцать шесть. Был ли я готов? Нет. Научился ли я стоять на ногах? Да. В этом была моя сила. Я быстро принимаю решения».
Он привык к авторитету, ему было удобно пользоваться властью, которой он обладал. К нему относились с почтением даже члены его семьи. Когда отца срочно доставили в больницу после, казалось бы, обычной операции, в приемной его встретили мать, брат и сестра. Они жаждали его наставлений, полагались на его силу.
«Они там уже давно. Мама только сказала: «Консультант хочет тебя видеть. Ты принимаешь в семье решения». У отца был перерезан кишечник, и он сражался за жизнь. Доктора рассказывали мне о том, что я чувствовал, что не могу поделиться с ними. Мама только сказала: «Ты разберись с этим. Все будет хорошо»».
Ты справишься. Ты мужик. Перекличка ответственных. Нарушенный сон. Тяжесть в области груди и плеч. Раздражительность. Безмолвные знаки. Каждый пятый человек ежедневно страдает от стресса. Ежегодно из-за него теряется 13 миллионов рабочих дней, что обходится экономике Великобритании в £15 млрд. Каждый четвертый человек в течение года испытывает те или иные проблемы с психическим здоровьем. Ни один футбольный менеджер не является островом.
Хирн доверял своему менеджеру; они ежедневно созванивались по телефону, обычно в десять часов вечера, когда он начинал следить за своей американской деловой активностью. Линг вместе со своими двумя детьми выходил на поле «Брисбен Роуд», когда «Ориент» вышел из Лиги Два в последний день своего второго сезона на посту главного тренера.
Разумеется, все закончилось слезами. Это происходит неизменно. Хирн их отцепил, без предупреждения явившись на послематчевую разминку в одно воскресное утро в январе 2009 года. Линг увидел приближающегося хозяина и прошептал Дину Смиту, своему помощнику: «Дино, нам каюк». Больше всего он беспокоился о своем сыне Сэме, который играл на тренировочной площадке за команду «Ориент» до 13 лет.
«Я знаю, что эта новость разнесется как лесной пожар. Кто-то должен донести ее до него, пока он не услышал, что все говорят о его отце. Они играли в матч с неограниченным количеством замен, поэтому никто и не подумал, когда он вышел с поля, и тренеры оттащили его в сторонку. «Ориент» — это все, что знали мои дети. Они вместе с моей женой ходили на выездную трибуну, когда мы играли на выезде. Сэм постоянно находился со мной в клубе. Честно говоря, знаете, что он ответил, когда ему сказали? «Могу ли я вернуться на поле и поиграть...»
Смех стихает быстро, с силой, как набежавшая волна на берег: «Время было подходящее. Барри сказал, что это было самое трудное решение в его жизни, но мне нужны были перемены. Я проработал с Барри тринадцать лет, из них пять — в качестве его менеджера. Если ты ему нравился, значит, он тебя любил. Если он ненавидел тебя, то ненавидел по-настоящему. Я считаю себя одним из его приятелей. Мы до сих пор вместе играем в крикет и гольф. Он был лучшим, потому что ты знал, где находишься. Проблемы никогда не возникали, потому что мы общались каждый день. Я просто не понимал, что иду в дерьмовый клуб с ужасным председателем».
Он ушел в отставку после восьми дней работы в «Кэмбридж Юнайтед», сославшись на «непримиримые разногласия» с председателем совета директоров Джорджем Роллсом, чьи непрозрачные методы работы вызвали немедленные подозрения. Роллс подал в отставку через 24 часа после того, как было проведено внутреннее расследование по поводу спорного гонорара в размере £10 тыс. за предсезонный товарищеский матч против «Вест Хэма». Впоследствии ФА дисквалифицировала его на пять лет и оштрафовала на £10 тыс. за не менее 3076 нарушений правил игры на ставках.
Линг был восстановлен в должности с благодарностью правления клуба за его «честность, порядочность и силу характера», но подсознательный ущерб был нанесен. Мир, который со временем должен был стать черным, «стал серым». Его чувства притупились, а поведение стало нелогичным. Переломный момент был обыденным — взгляд в зеркало подтвердил, что он забыл нанести гель на волосы, — но этого оказалось достаточно, чтобы он обильно вспотел. Он сообщил, что заболел, не предупредив клуб о том, что безудержно плачет.
«Я не мог смириться с тем, что люди уходят из команды. Я понимал, что расстраиваю их, порчу им жизнь. Я делал это на протяжении всей своей карьеры, и вдруг ежедневные решения ставят на кон мою жизнь. Проблема размером с горошину превращается в вулкан благодаря страху и тревоге. Я попробовал выпить пару бокалов вина, чтобы уснуть, но это был рецепт катастрофы, потому что алкоголь подпитывает депрессию.
«Я не мог уснуть, но оставался в постели. Мне хотелось спрятаться от всего мира, но я боялся находиться в компании с самим собой. Если моей жене нужно было пойти за покупками, я умолял ее не уходить. Я не знал, чего именно я боюсь, но у меня было ужасное чувство одиночества. От менеджеров ожидают мужественности. Ожидается, что они справятся. Но я потерял Дино как своего второго номера. Мы были очень близкими друзьями».
Смит, предупрежденный Кэролайн, женой Линга, связался с Грэмом Макреллом и Ричардом Беваном из Ассоциации Менеджеров Лиги (LMA). Они договорились о консультации с ведущим психотерапевтом Питером Колбом, который быстро обнаружил духовное значение изгнания Линга из «Ориента» и связанной с этим травмы, вызванной болезнью его отца.
Линг вернулся на работу через десять дней, объяснив, что его подкосил «вирус». Ему прописали антидепрессанты, и он прошел курс когнитивно-поведенческой терапии. Несмотря на приступ паники в поезде, после того как специалист подтвердил, что его лечение проходит успешно, его мир постепенно «снова стал голубым».
«Дома у меня все было в порядке, я был спасителем, но на работе я променял безопасность на неустойчивость. В течение следующих шести месяцев мой старый массажист Сэнди Рисли поддерживал меня. Он взял меня на работу, рассказал обо всем. В течение нескольких месяцев я чувствовал себя неважно, но потом мое настроение улучшилось. Я просто думал, что все прошло. Я не знал о депрессии так, что знаю о ней сейчас. Мне казалось, что я пережил жизненный опыт, маленький взрыв».
Он покинул «Кембридж» в феврале 2011 года, через месяц после того, как Смит был назначен менеджером «Уолсолла», а в июне перешел в «Торки». Поначалу он добился больших успехов, выйдя в плей-офф Лиги Два, несмотря на то, что стратегическая задача заключалась в том, чтобы избежать вылета. Следующим летом ему пришлось выручить £650 тыс., продав хребет команды. Второй сезон начался неудачно, и внутренние проблемы начали всплывать на поверхность.
«Я жил у своего шурина и в течение недели не мог ездить домой в Лондон. Я на полгода лишился водительских прав за превышение скорости, поэтому пришлось пользоваться поездом. Я возвращался поздно вечером в субботу после матчей, проводил большую часть воскресенья за телефонными разговорами, а в понедельник возвращался в Девон на поезде в пять утра.
«Первый мрачный момент наступил для меня в октябре 2012 года. Интуиция подсказывала, что что-то не так. Когда страх перешел из моего нутра в сердце и голову, я поговорил с Грэмом из LMA. Он направил меня к региональному специалисту в Эшбертоне. Это было странно — целый час разговаривать с ним в его гостиной, совершенно не похоже на мой предыдущий опыт терапии.
Когда мы закончили, он сказал: «Я думаю, у тебя НКН.
— Что это? — спросил я.
— Нетерпимость к неопределенности.
— Что ж, — сказал я ему, — для этого у меня отличная работа, не так ли?
Смех Линга немного горький, на этот раз менее убедительный, потому что «все быстро вышло из-под контроля».
Смит воспользовался свободной субботой в команде «Уолсолл», чтобы посмотреть, как «Торки» проигрывает 1:2 «Бертону», но его взгляд редко отрывался от технической зоны команды гостей. «Я понял, что Мартин снова не в себе. Обычно он шумный и оживленный, но там он был таким сдержанным». Смит позвонил по дороге домой. «Ты в порядке?» — спросил он. «Не совсем, — ответил Линг. — У меня снова наступили мрачные времена».
Пятнадцать дней спустя, в воскресенье, 27 января 2013 года, закончив подготовку к предстоящему на следующий день дерби Западной страны против «Эксетер Сити», Линг настоял на том, чтобы его отвезли в Королевскую больницу Девона и Эксетера для лечения от воображаемой опухоли мозга.
«Я пожаловался на боль в голове. Я чувствовал, что моя свекровь хотела сказать им: «У него была депрессия», но ничего не сказала. Меня оставили на ночь, сделали люмбальную пункцию. Я знал, что физически со мной все в порядке, но мне хотелось, чтобы что-то было не так. Я не хотел, чтобы это снова была депрессия. Есть ли в этом смысл? Врачи убедили меня, что все чисто, но мне пришлось позвонить в клуб, потому что люди меня видели».
«Шон [Тейлор, его ассистент] взял на себя игру, которую мы выиграли со счетом 1:0. Мы дали игрокам выходной во вторник и среду, и у меня все было хорошо, пока я не решил попробовать вернуться в Лондон. Как только я выехал на трассу M5 в Эксетере, у меня снова начался приступ паники. Моя грудь вздымалась, и я изо всех сил держался за руль, пытаясь добраться до служб Таунтона».
Оказавшись там, он подошел к ничего не подозревающему сотруднику и объявил: «У меня сердечный приступ. Пожалуйста, вызовите мне скорую помощь». Он позвонил жене, которая попыталась его успокоить. «Я умираю. Я умираю, — кричал он. — Приведи кого-нибудь ко мне, немедленно». Она позвонила Шону Тейлору в его дом в Эксмуте и рассказала, что у ее мужа были подобные эпизоды в прошлом.
Когда Тейлор приехал на станцию техобслуживания, Линг уже сидел в машине скорой помощи и кричал: «Если я умру, как тебя зовут?» — обратился он к парамедику, который настаивал на том, что с ним все в порядке. На мгновение самоубийство показалось привлекательным вариантом. «У меня мелькнула мимолетная мысль: проще выбежать с этой станции техобслуживания на трассу M5, и бац — какая-нибудь встречная машина меня снесет. В глубине души я понимал, что это депрессия возвращается. Шон забрал меня и отвез в Лондон, пока я рассказывал историю своей жизни. Я пытался сказать ему, что вернусь на работу через десять дней, но как только я вернулся домой, мне приказали отправиться на Харли-стрит».
Проверенная временем спасательная цепочка, в которой участвовали его жена, Смит и руководство LMA, обеспечила немедленную встречу с Филипом Хопли, братом бывшего игрока сборной Англии по регби Дэмиана, который основал и возглавляет RPA, профсоюз игроков этой игры. Специалист по судебной психологии, работающий заместителем медицинского директора Прайората, Филипп заподозрил, что Линг находится на грани психического срыва, но разрешил ему вечером повидаться с детьми, прежде чем он попадет в больницу Роэмптона.
Линг ничего не помнит о своих первых трех неделях пребывания там, хотя и собрал воедино фрагменты своего опыта, едва уловимые признаки пребывания в отделении для самоубийц. При поступлении у него забрали зарядное устройство для мобильного телефона. Он смутно ощущал, как каждые полчаса дверь его отдельной палаты мягко щелкала, когда в нее входили медсестры, чтобы проверить его, не прикасаясь к нему.
Некоторые органы чувств были стимулированы, поскольку он помнит звук шагов по коридору и приглушенный гул пациентов, стоящих в очереди за лекарствами у медицинского кабинета по соседству в 7 утра. Он посещал сеансы арт-терапии, на которых шести пациентам предлагалось выразить свои самые глубокие чувства с помощью живописи или рисунка.
«Когда ты рисуешь, весь страх выходит наружу. Ты создаешь картину и думаешь: откуда, черт возьми, это взялось? У тех из нас, кто был в лучшем положении, были красивые яркие картины, написанные жирными красками. На моей были черные, черные, черные полосы. Я был в темном, темнющем месте».
Футбольная жизнь продолжалась, не обращая внимания на его мучения. Смит заезжал на парковку Прайората, чтобы навестить Линга, когда услышал по радио, что Пол Диков подал в отставку с поста менеджера «Олдхэма». Накануне, когда его команда «Уолсолл» выиграла 3:1 на «Баундэри Парк», он настоятельно просил его не делать этого. Его личная мантра — «семья, друзья, перспектива» — редко выглядела более актуальной.
Он был не готов к тому, что ему предстояло увидеть. Смит не узнал своего друга, проходя мимо него в закусочной. Лицо Линга было прищуренным, постаревшим. Его тело было сгорбленным, иссушенным. После того как они встретились и вернулись в палату Линга, Смит инстинктивно откинул шторы. Линг отшатнулся от света. Их обрывочный, нерешительный разговор, преломленный сквозь туман смятения, напоминает родительский уговаривающий неохотно идущего ребенка.
— Пойдем прогуляемся.
— Не могу.
— Кто сказал, что ты не можешь?
— Просто не могу.
— Ты когда-нибудь спрашивал кого-нибудь?
— Ну, нет.
— Я собираюсь кое с кем встретиться.
Смит получил разрешение от медперсонала и вывел его за территорию, на близлежащие улицы. «На всякий случай» он поставил Роберта Джейкобса, общего друга, на улице у бордюра. Линг вспоминает, что это была «самая физически болезненная прогулка в моей жизни». Смит поглощен образом «девяностолетнего старика, шаркающего по земле».
Режим в Прайорате разработан таким образом, чтобы стимулировать. Пациенты проходят другие виды терапии, включая музыку и йогу. Группы из двенадцати человек обсуждают свои стратегии преодоления стресса. Одни признавались, что зависят от кокаина, другие — от секса. Линг впервые осознал, что его стандартная позиция, когда он чувствовал себя подавленным или уязвимым, включала алкоголь. Он не был проблемным алкоголиком, но его пьянство представляло собой проблему, которой можно было избежать. Он сдался, сразу же.
ЭСТ стала приемлемым вариантом почти случайно. Он познакомился с амбулаторным пациентом, «светловолосой девушкой из Брентвуда по имени Кейт». Я обратил на нее внимание, потому что у нее был акцент кокни, как у меня. Я спросил, почему она приходит и уходит три раза в неделю, и она сказала, что лечение — это старомодное средство. Она верила, что оно сработает.
«Я знал, что мне не станет лучше. Филипп говорил мне, что мое настроение не соответствует действительности. Все это было немного похоже на «Пролетая над гнездом кукушки», но он попросил меня уйти и прочитать листовки об ЭСТ. Они меня не пугали. На том этапе, если бы мне сказали: «Положи голову в огонь на полчаса, и тебе станет немного легче», — так бы я и поступил.
«После четвертого сеанса произошло нечто удивительное. О Боже! Я просто почувствовал, что откуда-то появился свет. В моей жизни появилась яркость. Я знаю, что терапия действует не на всех, но я клянусь, что она сыграла огромную роль в моем выздоровлении. Они как будто перезапустили мой мозг. С того дня я хорошо себя чувствую».
«Мне начали звонить: сэр Алекс Фергюсон, Сэм Эллардайс, Крис Хьютон. Я почувствовал, что это LMA передает сообщение: «Один из наших членов попал в беду. Нам нужна помощь» Это было начало осознания того, что мои коллеги заботятся обо мне».
«Мне стало интересно, проходили ли другие через то же самое. Филипп рассказал мне: «Ты не самый большой и лучший, чтобы устраиваться тут в этом кресле». Может быть, он и пытался нормализовать ситуацию, но, несомненно, LMA очень быстро добирается до нужных людей».
«Последние несколько дней в Прайорате были довольно забавными, если честно. Я вернулся в группу по стратегии преодоления и объявил: «Вот мы и здесь. Два сексуально озабоченных, пара наркоманов и куча пьяниц. Сегодня у нас будет отличная вечеринка». Ко мне возвращалось чувство юмора. Это был первый признак того, что мне становится лучше. Я снова смогу смеяться».
Реальность оказалась куда более мрачной. Интернет-доски объявлений, бич любого футбольного менеджера, пестрели предположениями, что Линг страдает то ли от рака, то ли от алкоголизма. Руководство «Торки» знало о стрессовой природе проблемы менеджера, которая не давала ему покоя, но, похоже, не захотело дать зеленый свет, когда он попросил вернуться к исполнению своих обязанностей.
«Я должен был вернуться, когда объявлю, что здоров. Я чувствовал себя прекрасно и был готов к работе. К тому времени Шон прошел шесть игр, и его сочли недостаточно сильным, чтобы он стал менеджером. Он выиграл первый матч, но проиграл следующие пять. Мы начали дрейфовать, и две нижних команды начали подкрадываться к нам. Они сказали мне, что чувствуют необходимость пригласить кого-нибудь, чтобы присматривать за моим местом, когда меня там не будет».
20 февраля Алан Книлл, бывший менеджер «Ротерхэма», «Бери» и «Сканторпа», был назначен временным менеджером до конца сезона. Когда Линг выразил протест, его письменно заверили, что он вернется к своим обязанностям 28 апреля, на следующий день после заключительного матча «Торки» дома с «Бристоль Роверс». Это не смогло ослабить его опасения.
«Мне звонили по телефону. Алан привлек Криса Брасса в качестве своего ассистента. Шон ограничился манишками, мячами и конусами. Дэмьен Дэйви, мой физиотерапевт, позвонил и сказал: «Март, мне это не нравится». Я сказал ему, что мне категорически заявили, что работа моя, и что мы повторим ее в следующем сезоне».
Набрав семь очков в трех последних матчах, «Торки» занял 19-е место в Лиге Два, на два очка опередив вылетевший «Барнет». Карьерные перспективы Линга прояснились на следующий день после двух контрастных телефонных звонков. Во-первых, на его автоответчике было сообщение, оставленное Дейви в два часа ночи и содержащее предупреждение: «Мне сказали, чтобы я не оставался в твоем лагере, потому что Алан будет менеджером».
Второй звонок был от Теи Бристоу, вдовы Пола, болельщика, который вложил деньги в клуб, когда пара выиграла £15 млн. в Национальную лотерею. Линг понимал ее преданность, когда она пыталась сохранить наследие мужа, исполняя обязанности председателя клуба, но считал, что она была наивна в отношении манипулятивных способов футбола.
Сочувствие длилось лишь до тех пор, пока она неловко зачитывала заранее подготовленное заявление о том, что его услуги больше не требуются по «футбольным причинам». Он ответил: «А какие еще есть причины?», не получив адекватного ответа. LMA добилась выплаты оставшейся части контракта Линга, но мир воспринимал его как очередную жертву. В том сезоне он стал пятьдесят пятым из шестидесяти трех смен менеджеров в четырех дивизионах.
Впоследствии Книлл встретился с Лингом на ужине в LMA, и тогда заявил, что не согласился бы на эту работу, если бы у него были хоть какие-то сведения о том, что Линг так болен. Он был уволен из «Торки» после поражения от «Плимута» на Новый год 2014 года. Он всего 25 дней будет оставаться без работы, и после он сможет воспользоваться несчастьем более знаменитого менеджера.
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где переводы книг о футболе, спорте и не только.
