«Изолятор был уютный, с хорошим матрасом и теплым пледом». Новая книга про Петтера Нортуга
10 сентября в Норвегии вышла книга Сверре Ниреннинга «Нортуг – история семьи». В ней сам спортсмен, члены его семьи и близкие рассказывают о ДТП в начале мая, сложных отношениях с Федерацией лыжных видов Норвегии. Вашему вниманию – вступительное слово Нортуга и фрагменты книги, опубликованные норвежскими СМИ.
О выходе в свет книги «Нортуг – история семьи»
«Я рад, что появилась книга о семье Нортугов. Я сам внес вклад в ее создание, дав несколько интервью автору. Вся семья стоит за моими выступлениями в спорте. Мы сильны все вместе, и особенно папа, который привел меня на первую лыжную гонку, когда мне было пять лет, и по-прежнему здесь с мамой для меня, а также для моих братьев Томаса и Эвена, которые идут моими стопами.
Я знаю, что книга всеобъемлюще описывает то, что случилось после моих бездумных действий 4 мая. Разумеется, хорошо, что мои близкие, мама, папа, Аре тоже получили возможность рассказать, как они восприняли ситуацию, и мне придется выдержать их суждения.
У меня пока что не было возможности прочитать книгу. Все мое внимание направлено на тренировки и восстановление для того, чтобы я мог реабилитировать себя на чемпионате мира в Фалуне. Я не большой поклонник чтения, но эту книгу, конечно же, прочту. Ведь она о моей семье – главной опоре в моей жизни». (Блог Нортуга)
О ДТП и пребывании в полицейском изоляторе, менеджер Аре Сорум Лангос об утре 4 мая
В книге можно прочесть, что промилле Нортуга составило 1,65 той ночью, когда полиция провела тест.
«… езда в нетрезвом состоянии, превышение скорости – 80-90 км/ч в зоне с ограничением в 40 км/ч. Он покинул место происшествия, не известив полицию о ДТП».
Нортуг рассказывает, как он воспринял пребывание в полицейском изоляторе.
– Изолятор был уютный, с хорошим матрасом и теплым пледом. Я не чувствовал себя ни в коей мере запертым, полицейские были приветливыми. Короче говоря, мне там было хорошо, и я мог бы находиться там и дольше. Было тихо, спокойно, меня никто не трогал.
Менеджер Аре Сорум Лангос описывает момент, когда он узнал о происшествии.
– Я проснулся примерно в полвосьмого утра от звука sms, в котором было только оно слово: «Кризис». Я знал, что человек, приславший сообщение, был приятелем Петтера, но его номера в памяти телефона у меня не было.
Лангос рассказывает, как себя чувствовал Петтер сразу после случившегося.
– Петтер не хотел ехать домой – ни к себе, ни к родителям. Он хотел уехать из страны, подальше от всего, убежденный, что потерял все – карьеру, спонсоров, деньги, жизнь, которой он жил, и свое будущее.
– Он говорил и говорил, плакал, размышлял вслух о том, как он мог совершить такую ужасную глупость, повторял, что он подвел всех своих близких. Он был в отчаянии, подавлен и растерян. (Dagbladet)
Мама Май и папа Йон о первых часах после случившегося
В книге описывается, как журналисты собрались возле дома Нортугов, в воздухе кружил вертолет.
– Томас и я заперли двери, опустили маркизы. Журналистов и фотографов становилось все больше, они набились в двор и стучали в двери. Мы не открывали, чувствовали себя, как в осаде, – рассказывает Йон Нортуг.
– Я ужасно переживал за Петтера. К счастью, оба, кто был в машине, выжили, и они заслуживали второго шанса.
Родители первыми приехали в коттедж в Оре и волновались, как им следует реагировать.
– Затем приехали Петтер и Аре. Мы сразу увидели, что Петтер выглядит уставшим, но в промежутке между объятиями и слезами он сказал: «Нужно жить дальше». (NRK)
Мама Май рассказывает, о чем она думала, сидя в машине на пути в Оре (Швеция), где они приняли решение встретиться с профессиональным кризисным психологом.
– Я пробовала понять, не осуждая, и сама себе задавала вопросы: Было ли ему слишком одиноко, хотя я знала, что он, так же как и я сама, хорошо чувствует себя в одиночестве, в своем собственном мире? Должна ли я была заметить, что с ним что-то не так? Могла ли я сделать что-то, чтобы предотвратить случившееся? Должна ли я была больше времени проводить с ним? Естественные для матери вопросы, – говорит она.
Папа Йон размышляет о том, что им, может быть, следовало в большей степени поддерживать контакт со старшим сыном.
– Да, у нас было слишком мало точек соприкосновения. Поэтому мы считали, что было существенным быть вместе с ним в той ситуации. Разумеется, мы были в напряжении, пока ждали его и Аре в коттедже в Оре. Как он отреагирует на наше присутствие и в каком он состоянии?
Мама Май рассказывает, что во многих отношениях сын был таким, как всегда, когда приехал вместе с Лангосом.
– Петтер не произнес ни слова извинений или благодарности, но выразил то и другое нам с Йоном иным способом. Да, конечно же, было бы хорошо, если бы он сказал «Простите», но мы ведь знаем, какой он. (Dagbladet)
Нортуг о встрече с родителями после происшествия
– Первоначально стоял вопрос, когда нам следует встретиться друг с другом. Возможно, сразу после случившегося встреча могла бы стать слишком большим потрясением, – рассказывает Нортуг в книге.
– Я испытывал угрызения совести, меня переполняло чувство вины перед папой. Когда я был подростком и иногда вместо тренировки предпочитал поболтаться с друзьями, единственное, что могло искупить это чувство вины перед отцом, было тренироваться еще упорнее, чем когда-либо. И со временем эта потребность стала доминирующей.
– Конечно же, было приятно испытать чувство защищенности, которое создали мама и папа в коттедже в Оре. Когда они сказали, что я в первую очередь их мальчик и что они всегда будут там, где мне нужно. Я ведь уже знал об этом, но было хорошо услышать это снова.
– Я принадлежу семье, которая многое пережила вместе и способна сплотиться в сложных ситуациях. Мы сделали это сейчас, и у меня появилось хорошее чувство «нас». Мы Нортуги – прочная семья, с глубокими корнями, которые показывают, кто мы такие. Семейная сплоченность является для каждого из нас источником энергии. (NRK)
О причинах конфликта с Федерацией лыжных видов спорта Норвегии
Истоки конфликта уходят в 2006 год, когда Нортуга не включили в состав сборной на Олимпиаду в Турине.
«Я стал жертвой того, что при выборе спортсменов в команду сыграли роль приятельские отношения. Я был проигнорирован и унижен и не услышал никаких объяснений, извинений или оправданий. То, что произошло тогда, для меня по-прежнему необъяснимо, и лежит в папке нераскрытых дел. Я до сих пор не забыл это унижение, оно является для меня фактором мотивации», – рассказывает Нортуг в книге.
В книге приводится ряд конфликтов Нортуга с федерацией, которые в 2013 году привели к тому, что спортсмен решил покинуть сборную.
В 2008 году ему пришлось держать ответ перед товарищами по команде после обвинения в том, что он слишком неактивно принимает участие в тренировках.
В том же году он заплатил штраф 16 000 крон (около 2 000 евро. – Прим. М.А.) за то, что, принимая участие в развлекательной программе на NRK, был одет в форму с логотипами личного спонсора.
В 2009 году конфликт стал еще глубже с началом сотрудничества Нортуга с компанией Red Bull.
В 2010-м он сообщил, что не сможет присутствовать на сборе команды из-за болезни, но вскоре после этого получил разрешение врача и сыграл футбольный матч за Мосвик. Появившись на сборе, он, по его словам, был заклеймен позором и должен был ответить, почему играл футбол, сказавшись больным.
– Примеров серьезных трений гораздо больше, чем вышеупомянутые, в конце концов их стало слишком много, – говорит Нортуг, который подвел итог пребывания в сборной следующим образом:
– Практически невозможно было сделать что-либо без того, что федерация восприняла это как провоцирующие действия. Самые незначительные инциденты могли трактоваться как спорные, и хуже всего дело обстояло среди девушек. А если тебя считают противоречивым, то легко почувствовать себя одиноким, – рассказывает Нортуг. (TV2)
– Федерация лыжных видов спорта Норвегии выдвигала Петтера центральной фигурой там и сям, в том числе на рынке спонсоров и в средствах массовой информации. Внезапно он стал притягивающим внимание магнитом, и ему приходилось в большей степени справляться с этой ситуацией в одиночку. Но мы чувствовали, что с ним обходятся несправедливо и что нагрузка на него слишком велика, – рассказывает в книге Йон Нортуг. (NRK)
Перевод с норвежского
А потом Федерация и правда начала "торговать" Петтером...
В любом случае, верю, что ему все эти неудачи только прибавят мотивации =))
P.S. опять из-за прочтения статьи опоздала на совещание =))))
И продолжаю настаивать на том, что нужны и серьёзные материалы :) Правда, летом их по понятным причинам почти нет, но ближе к старту сезона должны появиться
А серьезные материалы отнимают серьезное время)). Сатер уже как минимум два комментария написал по следам выхода книги
В Европе разрешено водить машину до 0,5 промилле в крови, в некоторых странах и до 0,8 можно за руль.
В овнище это 2.5-3, но там еще попасть ключом в зажигание надо суметь)