Жиль Симон. Преображение гадкого утенка
Жиль никогда не был главной надеждой французского тенниса. Его игра кажется кому-то странной, кому-то пресной, некоторых она захватывает. Долгие годы находясь в тени своих более удачливых сверстников, он смог неожиданно для всех войти в элиту мирового тенниса. Природа не дала ему потрясающих физических данных, но наделила умом и умением превращать свои недостатки в достоинства.
Его интервью заставили меня посмотреть на него даже не как на игрока, а в первую очередь как на цельную личность со своими взглядами на теннис и вообще на жизнь и людей. Мне кажется, Жиль довольно интересный человек, с которым было бы просто приятно пообщаться. Но это мое мнение. По крайней мере, я надеюсь, что его история будет вам интересна и, быть может, этот хрупкий юноша станет кому-то чуточку ближе :) (Кое-где по тексту я счел нужным сделать своеобразные «сноски» для того, чтобы было понятнее, о чем идет речь. Например, это касается некоторых особенностей выпускных экзаменов во Франции просто чтобы не утруждать читателя поиском дополнительной информации).
- Начнем с твоего детства. Ты родился в Ницце, но твоя семья переехала в Париж когда ты был еще ребенком...
- Мы переехали в Фонтеней-су-Буа (Fontenay-sous-Bois, пригород Парижа), когда мой отец нашел здесь работу в сфере страхования. А моя мама работает врачом (гинекологом). Хоть я и вырос в Париже, я до сих пор очень привязан к Ницце, вся моя семья живет там: мои двоюродные братья и сестры, дяди и тети, бабушки и дедушки. С тех пор, как я стал профессионалом, у меня не получается приезжать туда часто, но, когда я был ребенком, проводил в Ницце все праздники и каникулы. Здесь все мои воспоминания.
- Ты начал играть в теннис уже в Фонтеней-су-Буа?
- Да, я был членом местного спортивного общества и тренировался там до 14 лет, пока мною не заинтересовалась федерация. Моим первым профессиональным тренером в Фонтенее была женщина, Селин Дювере.
- Твои родители хотели, чтобы ты играл в теннис?
- Да, они играли и сами, но у них ничего хорошего из этого не получилось... У меня не было тренера в семье, мы не были знакомы ни с кем из мира тенниса. У меня есть брат, который старше меня на два года... теннис он ненавидит! Зато любит гольф.
- Многие были удивлены твоему прорыву, ведь ты никогда не считался перспективным игроком среди тех, кто родился в 1984 году...
- Я всегда был в Топ-10, но не дотягивал до Топ-3, лишь однажды смог попасть в тройку, когда выиграл Winter Cup, как раз перед тем, как попал в федеральную спортивную школу. Большинство моих ровесников уже не играют: Клеман Морель, Марк Ораду... Я всегда был в группах с лучшим рейтингом, хотя никогда и не был впереди всех. Но у меня были неплохие результаты на нескольких турнирах. Однако, когда я начал заниматься в спортивной школе, в 14-18 лет, мои результаты ухудшились. Я начал чувствовать, что мое телосложение является моим недостатком. Все вокруг росли, а я оставался по-прежнему мелким. В 18 лет я был где-то на 15-м месте в рейтинге, что довольно плохо.
- Но, тем не менее, ты смог начать прогрессировать.
- Да, я все время расту в рейтинге. Правда иногда, поднимаясь в рейтинге ATP, я опускаюсь во французском...
- В школе ты сдавал Baccalaureat S. Это довольно неожиданно для спортсмена. (Baccalaureat выпускной экзамен во французских школах, существуют три его основных разновидности: bac S (научная направленность), bac ES (экономическая направленность), bac L (гуманитарная направленность). Bac S считается одним из самых сложных, его сдают обычно те, кто хочет в дальнейшем серьезно заниматься научной деятельностью, и, в частности, поступать в Высшие Школы - наиболее престижные учебные заведения Франции. От сдающего требуются серьезные знания в математике, физике, химии, биологии и других науках).
- Да, я сдал его, когда был в INSEP (Национальный институт спорта и физической культуры). Не могу сказать, что было легко на экзамене.
- Твои родители хотели, чтобы ты сдал этот экзамен?
- Да. Я никогда сильно не увлекался учебой, но способности у меня есть. Это своеобразная традиция у нас в семье мой брат тоже сдавал bac S и сейчас работает инженером. Мой отец по образованию математик. Так что от меня этого ждали. До 14 лет я учился в частной школе с очень строгими правилами, кроме того, мне приходилось тренироваться два часа каждый день, а домашние задания я делал по ночам. Вот это действительно было ужасно!
- Родители отговаривали тебя от профессиональной теннисной карьеры?
- Наоборот. Как только я начал добиваться каких-то результатов в теннисе, они посоветовали мне идти до конца и стать успешным в этом занятии. Они очень меня поддерживали. Родители хотели лишь, чтобы я получил необходимый минимум в школе.
- Ты всегда был уверен в себе?
- Сейчас да. Но в 16-18 лет, в период моего регресса, когда я видел Жо (Тсонгу) с ростом 180 и подающего за 200 км/ч, я чувствовал себя не лучшим образом. Меня начали одолевать сомнения. Я думал: «Если я даже среди ровесников во Франции далеко не самый лучший, чего можно ждать? Каким я буду в мире?» К тому же в то время я готовился к сдаче выпускных экзаменов в школе. Эти сомнения периодически возникали в моей голове в течение нескольких лет. Я дал себе два года на то, чтобы определиться. И, когда я начал расти, мои результаты пошли в гору!
- Но твое телосложение до сих пор остается довольно хрупким (при росте 180 сантиметров Жиль еще совсем недавно весил меньше 65-ти килограммов). Твоим кумиром всегда был Майкл Чанг, так?
- Да, он мне очень нравится! Он был невысоким, но талантливым, и добился хороших результатов. Когда я был подростком, когда мои скромные физические параметры были моим недостатком, он вдохновлял меня. Но эти недостатки я превратил в свои достоинства, потому что научился чувствовать игру. Когда ты высокий, ты в основном улучшаешь свою подачу, а не чувство игры. Мне приходилось много думать. чтобы выигрывать, и это помогало мне. Даже сейчас, когда я вырос, я продолжаю развивать в себе это чувство, но прибавил к нему еще и хорошую первую подачу, завершающие удары, неплохую игру с лета. Я всегда боролся до конца, и теперь, когда у меня есть все, что нужно, я стараюсь улучшать свою игру, чтобы достичь вершины. Например, пару лет назад я играл далеко за задней линией, но мне пришлось изменить свой стиль игры.
- То есть ты стал меньше играть в «защитный» теннис?
- Точно. Со мной навсегда останется мое видение игры, но мне нужно развиваться во всех направлениях, чтобы быть хорошим игроком. Нужно быть сильнее и быстрее, лучше подавать. Я не знаю, каков мой максимальный уровень, но моя цель - подойти к нему как можно ближе, чтобы когда-нибудь сказать: «Я зашел в теннисе так далеко, как только мог».
- Ты упомянул о своем первом тренере Селин Дювере. Можешь ли ты назвать других своих наставников, повлиявших на твою карьеру?
- Все, кто меня тренировал, внесли свой неоценимый вклад в мой теннис. Трудно оценить, кто сделал больше, кто меньше. Безусловно, Селин сформировала мою игру, она занималась со мной 6 лет, когда я усиленно работал над своей техникой. Мне всегда везло с тренерами. Еще я бы упомянул Доминика Пуэ - он верил в меня, всегда говорил, что у меня большой потенциал. Он приложил большие усилия, чтобы меня приняли в INSEP, хотя я и не удовлетворял некоторым их требованиям. Луиджи Борфига также занимался моим продвижением. Кроме того, нельзя не упомянуть и Алуа Бейю, под руководством которого я сделал большой скачок в своей карьере, поднявшись в 2002-2003 годах почти на 1000 позиций в рейтинге ATP. К сожалению, мы расстались - ему пришлось уйти от меня и стать тренером в INSEP. Затем я работал два года с Жеромом Потье, котороый помог мне войти в Топ-50. Ну и сейчас я чувствую себя прекрасно с Тьерри Туланом.
- Ты выиграл свой первый турнир ATP через неделю после того, как начал сотрудничать с Тьерри. Это случайность, или его согласие быть твоим тренером так подействовало на тебя?
- Я играл хорошо, но мне не хватало уверенности. Мне пришлось пережить период, когда я выигрывал очень мало матчей, и мне пришлось что-то менять. Безусловно, Тьерри не научил меня каким-то новым ударам за неделю, но он смог вселить в меня уверенность. А когда я уверен в своих силах, все остальное не имеет значения!
- Как складываются ваши отношения?
- Я не из тех занудных игроков, которые часами обсуждают и разбирают проигранные матчи и задают кучу вопросов. Он видит, когда я хочу поговорить, а когда меня лучше не трогать. В этом смысле у нас прекрасные взаимоотношения. Еще раз скажу о его способности вселять в меня уверенность во многом именно из-за этого я и пришел к нему, точнее, вернулся, потому что он немного помогал мне и тогда, когда я работал с Жеромом. Его умение находить нужные слова тогда, когда мне это необходимо, очень много значит для меня. С Жеромом было сложнее. С ним я иногда чувствовал, что я играю хорошо, но подхожу к соревнованиям не в лучшей форме.
- Говорят, что ты не очень любил работать. Это правда и если да, то изменился ли ты?
- Раньше это было действительно так. Но нельзя сказать, что я ничего не делал! Просто мне всегда больше нравилось играть матчи, а не тренироваться. Я играл много, матчи были разными по интенсивности - это совсем не то, что на тренировках. Мне нравилось выигрывать очки. Часами бегать перед теннисной пушкой - это не для меня. Мне нравится сам процесс соревнования. Про меня говорили: «Он боец, но, к сожалению, он мало тренируется». Но я улучшал свои удары, играя много матчей. Но было время, мне было 16-18 лет, когда я тренировался по четыре часа в день. Это было сложно, но это закончилось. Никто теперь не скажет, что я дилетант! Мне было тяжело избавиться от этого ярлыка, потому что первое впечатление у людей самое сильное. Сейчас я работаю больше и интенсивнее других игроков, это точно.
- Правда ли, что ты мало работаешь над «физикой» во время турниров?
- Да, я не люблю работать над своим физическим состоянием, особенно во время турниров. Но это нисколько не уменьшает количество затраченного мною труда на подготовку. Я думаю, что бегаю кроссы больше многих в туре, я занимаюсь этим с детства, в том числе и бегом по пересеченной местности. Думаю, я вполне мог бы участвовать в соревнованиях по бегу! Именно поэтому я достаточно вынослив на корте. Во время моих занятий в INSEP я много работал над физикой с Николя Перроттом. Но да, во время турниров я немного занимаюсь, потому что считаю, что это вредит моему теннису. Это мой выбор, быть может я прав, быть может нет, но я достаточно изучил себя и свой теннис, и думаю, что самое лучшее для меня во время соревнований - это расслабиться, а все упражнения делать в другое время. Например, зимой.
- Со стороны кажется, что тебе следовало бы набрать немного мышечной массы...
- Я активно развивал верхнюю часть своего тела, ещё когда был в INSEP, при этом над нижней частью работал мало из-за проблем с коленями. Так что сверху я довольно сильный, а вот недостаток работы с ногами иногда сказывается. Но я исправлю это. Вообще мне кажется, что я достаточно сильный, по крайней мере я редко проигрываю из-за того, что устал.
- Многие говорят, что твоя игра несколько необычна. Ты согласен с этим? Как ты думаешь, почему люди называют твой теннис странным?
- Ну если все так говорят, то значит в этом есть доля правды (улыбается)! Но, наверное, моя игра смотрелась еще более необычно для тех, кто видел, как я играл еще несколько лет назад. Думаю, теперь я играю в другой теннис. Я больше полагаюсь на собственные силы, а не на слабости своих оппонентов. Раньше же я выстраивал свою игру, отталкиваясь от того, что делает мой соперник, старался использовать шансы, которые он мне предоставлял. Теперь я сам строю свою игру и только если ничего не получается, я меняю тактику.
- Еще одна странность - иногда кажется, что ты просто ходишь по корту во время матчей...
- Это действительно забавно, многие так говорили, еще когда я был ребенком! Но еще говорят, что я достаю практически все мячи. Получается какое-то противоречие (смеется)! Я не знаю, почему у людей складывается такое впечатление.
- Ты один из лучших французских теннисистов, но кажется, что, несмотря на все твои успехи, на фоне остальных соотечественников ты оказываешься как бы на вторых ролях. Тебе хотелось бы это изменить?
- Популярность - странная вещь. Здесь важную роль играют и успехи в юниорах. Еще Кубок Дэвиса - это один из способов стать известным в своей стране. Вокруг моего дома не сидят папарацци. Но все равно, я достаточно популярен. С некоторых пор на дорогу до раздевалки у меня уходит вдвое больше времени, чем раньше, из-за автографов и фотографий с фанатами. Но я никогда не буду звездой, которая говорит: «Посмотрите, вот я!» Мне нравится, когда меня узнают, мне нравится то, что люди ценят мой труд. Но иногда меня это утомляет. Например, когда я иду по магазинам, чтобы купить рождественские подарки со своей девушкой, мне не очень нравится, когда со всех сторон кричат «Эй, Симон! Оставь автограф!» Проблема в том, что люди моего поколения стерли границу между жизнью частной и жизнью публичной. Я же в этом плане несколько консервативен. Например, Facebook. Многие игроки имеют свои страницы на этом сайте, есть даже якобы мои анкеты, хотя они все фальшивые. Если этот сайт создан для того, чтобы найти своих друзей, с которыми потерял связь - это хорошо. Но что такое Facebook? Это куча людей, страдающих эгоцентризмом. Все эти «Посмотрите, как я провел отпуск», «Я сегодня в плохом настроении, все должны об этом знать» и так далее... Люди готовы обсуждать что угодно, выставлять напоказ свою личную жизнь, причем, как правило, самую пустую ее часть. Я думаю, все это началось с моды на Loft Story (французский аналог реалити-шоу «Большой брат»). Это шоу было популярным. Но что мы там видели? Чем занимались люди два месяца? Ничем, ничем и еще раз ничем. Я бы не стал показывать всем фотографии моих каникул. Потому что, во первых, они мои личные. Может быть, мало кому они вообще были бы интересны. Некоторые газеты просили фотографии моей девушки. Я отказался. Это та самая граница, о которой я говорил. Я теннисист. И я не сижу в Facebook.
- Расскажи о своем первом опыте участия в розыгрыше Кубке Дэвиса.
- Это был матч с Румынией, тогда нас с Жо впервые пригласили в сборную. Все было просто потрясающе, это бесценный опыт, мне очень понравилось быть в команде.
- Как насчет «дедовщины» в команде?
- Этим занимается Ллодра! Он перевернул вверх дном все в наших комнатах, даже диван, кровать оказалась в ванной, все вещи были разбросаны. Нам пришлось потратить много времени на уборку!
- Теперь немного о личном. Ты долгое время встречаешься с Карин. Расскажи о ваших отношениях.
- Карин играет важную роль в моей жизни. Я домосед и раньше проводил все выходные, не выходя из дома, смотрел телевизор. Я ленивый, не люблю ничего не делать, даже двигаться (смеется)! Она же все немного привела в порядок.
- Карин говорила, что ты очень веселый и беззаботный. Ты никогда не волнуешься перед матчами?
- Никогда. Ну почти. Плохой знак, если я начинаю много думать о предстоящем матче. Конечно, немного волнительно играть на центральных кортах против лучших игроков. Но чем лучше я себя чувствую, тем меньшее давление я испытываю.
- Как ты сказал, ты по натуре домосед. Наверное тяжело постоянно переезжать с места на место?
- Нет, потому что есть баланс. Есть жизнь в туре и другая жизнь вне его.
- С кем из французских теннисистов ты наиболее близок?
- Конечно, это игроки моего поколения. В первую очередь это Жо и Гаэль. Мы даже часами играли в видеоигры вместе с детства!
- Поговорим немного об игре твоих коллег. Ты смотрел матч Надаль - Федерер на «Уимблдоне»-2008?
- У меня не получилось посмотреть весь матч целиком, только 3-й и 4-й сеты. В тех сетах, которые я смотрел, Надаль выглядел значительно лучше. Я заметил, что в этом матче даже у Рафы возникли проблемы с «добиванием». Он остался «хорошим парнем» и сделал Федереру одолжение в третьем сете. В финале мы увидели его с разных сторон. Выигрыш этого титула был очень важен для него, он уже чувствовал, что победа в кармане, но в самый ответственный момент остановился. Если бы это был «Ролан Гаррос», то по уровню игры, все должно было закончиться в трех сетах. Но потрясающе, что у него получилось выиграть в пятом сете.
- Как ты думаешь, уровень, который задал Надаль в туре, важен?
- Да. Но главное в нем - это то, что он очень уважительно относится к своим коллегам. На корте он сильно меняется, он очень активно реагирует на выигрыш практически каждого очка, что не всем нравится, но в реальности он гораздо спокойнее. По целеустремленности он действительно номер один.
- Он тренируется больше других?
- Нет, абсолютно. Я тренировался с ним много раз, могу сказать, что на тренировках он все время пробует делать что-то, что он не умеет делать. Он рискует, пытается научиться выигрывать очко в два удара, чтобы повысить уровень своей игры, играет в серв-энд-воллей. Но на соревнованиях возвращается к своему обычному стилю игры. Когда я впервые с ним тренировался, то сказал себе: «Чтобы я еще раз с ним играл? Никогда!» И так думали многие. Но все возвращаются. Несмотря ни на что, я его обожаю.
- Как ты думаешь, какова роль Федерера в карьере Надаля?
- Во многом прогресс Надаля объясняется наличием Федерера. Рафе нужно постоянно расти, поднимать выше и выше. Я считаю нелепым, когда кто-то говорит, что парень, выигравший в таком юном возрасте столько турниров «Большого шлема», выигрывает только за счет бега. Безусловно, Федерер гений, он настоящий художник, но я не думаю, что он сильнее Надаля. Постепенно Рафа начинает переигрывать его на всех покрытиях. Вообще это удивительно, что Рафа так долго был на второй строчке, имея очков больше, чем некоторые из тех, кто в свое время занимал первую. Многие из игроков теряли смысл двигаться дальше, потому что впереди их ждала непреодолимая преграда - Федерер. Например, так случилось с Новаком, у которого даже начался в свое время небольшой спад в игре во многом из-за этого. С Надалем же все по-другому: он несколько лет был вторым, при том, что побеждал Федерера много раз, ему постоянно говорили, что Федерер намного лучше его, и что ему никогда не быть первым. Но он смог. Рафа может говорить все, что угодно - что на самом деле Федерер сильнее, и так далее, но первое место Надаля было неоспоримым. Я нисколько не принижаю заслуг Федерера - я его очень уважаю, во многом благодаря ему теннис сейчас такой, какой есть. Но, повторю еще раз, меня просто удручали некоторые комментарии в адрес Надаля. Я считаю, что он такой же великий чемпион, как Федерер и все остальные, и точка.
- Помогает ли Надалю то, что он играет левой рукой?
-Я думаю, очень. Это грозное оружие, особенно в игре против тех, у кого одноручный бэкхенд. Кроме того, это помогает и при подаче. Хотя подача у Рафы не очень сильная, но очень сложна для принимающего, потому что мячи летят под невообразимыми углами.
- Какие элементы в его игре ты хотел бы перенести в свою? И, наоборот, как ты думаешь, что из твоего арсенала пригодилось бы Надалю?
- Мне нравится у него, что, даже если он устал, он все равно внимателен. Даже если он играет пять часов, все пять часов он будет предельно сконцентрирован. Для меня это что-то невозможное. Поделиться с ним я наверное мог бы немногим (смеется). Возможно, мой бэкхенд пригодился бы ему. Хотя он улучшил и свой. Больше наверное ничего: форхенд - нет, подача - нет, игра у сетки - нет, психология - нет. Поэтому он один из лучших игроков (улыбается).
- И, напоследок, что бы ты хотел пожелать самому себе?
-Естественно, выигрывать «Мастерсы» и турниры «Большого шлема». Ну и закрепиться в десятке.
По материалам Tennis Magazine, L′Equipe и welovetennis.fr
На часть его интервью именно о Рафе натыкалась много раз,но не думала,что оно именно из его личного интервью.
И теннис у него привлекательный, интересный. И он действительно поменял свою игру.
Все-таки у французов поразительно сильный состав участников в национальной команде Кубка Дэвиса.
Имея в наличии таких ребят как Тсонга, Монфилс, Гаске, Симон, Матье так ничего путного не выиграть, даже не приблизиться к финалу за последние 5 лет... Поразительно.