Свободный художник. Почему Дмитрий Турсунов – главный теннисист России

«...Был раздражительный, ничего не получалось, все не нравилось», – рассказывает Дмитрий Турсунов после матча. Я мысленно улыбаюсь грубоватой аналогии, мгновенно пришедшей в голову. И тут же слышу: «У меня сегодня будто месячные были на корте».

Турсунов прославился своей метафоричностью еще в середине нулевых, а с годами его формулировки, как бабушкин диоровский жакет, только приобрели выразительности. Студенткой написав по оригинальным «Историям Турсунова» курсовую, помню удивление, с которым читала их впервые: это что, спортсмен? Кто его родители? И какие книжки он читал? (Да и что уж там, без «какие девушки ему нравятся?» не обошлось.) Очевидный талант говорить заголовками быстро снискал Дмитрию популярность вне теннисных результатов и обрек на вечные вопросы «Не планируете ли стать писателем?» (Нет.)

Профессиональная история Турсунова-теннисиста, продолжающаяся второй десяток лет, то и дело спотыкается о травмы. В какой-то момент его путь стал выглядеть буквально чередой камбэков. В отношении спортсменов часто говорят о воле к победе и силе характера, но забывают о другой стороне этой героической медали – гибкости и умении действовать по обстоятельствам. Дмитрий на этом съел собаку – искусством пересоздавать себя в профессии он владеет не хуже, чем сарказмом. Вот и в этом году, уже в солидном теннисном возрасте, Турсунов совершил новый качественный скачок: из-за пределов Топ-100 через победы над игроками десятки в первый «Мастерс»-четвертьфинал и первый за пять лет третий круг «Шлема». Неплохо для того, кто в январе из московской зимы комментировал полувыставочный Кубок Хопмана, пока остальные стартовали в австралийском лете?

Это что, спортсмен? Кто его родители? И какие книжки он читал?

В успешных людях неизменно подкупает здоровое чувство реальности – то, что называется хорошим английским выражением down to earth. Как показывает опыт, его довольно легко потерять и практически невозможно симулировать (см.: Томич, Бернард). Поэтому когда Андреа Петкович говорит: «Нельзя начать свысока смотреть на соперниц из-за того, что два месяца постояла в десятке», – в рейтинг наших симпатий это добавляет ей больше очков, чем все титулы на свете. А когда трезвость мысли, как в случае Турсунова, замешана на самоиронии и способности не воспринимать себя слишком серьезно, получается свежо и очень харáктерно:

«Если говорить образно, то мне сразу дали по морде, прижали к канатам и стали молотить несколько раундов, пока рефери не объявил об окончании боя».

Остроумие – ключевое мужское качество, но за ним бывает так трудно разглядеть содержание. Так что когда Турсунов объясняет мозоли на ладонях словами «Ну, я ни с кем не встречаюсь», он может показаться шутом. Когда «негодует» из-за суверенитета Канады – некорректным. Когда постит сомнительные мудрости о женской природе – нахалом, избалованным вниманием. Но потом вдруг читаешь что-нибудь вроде «В человеке, который бился изо всех сил, я вижу чемпиона, потому что он победил самого себя», – и он открывается с другой стороны. А чего стоит это «Если ты придерживаешься выбранного пути, это остается с тобой дольше разочарований»? Оказывается, и размахивая кастрюлей, можно, как у Довлатова, «быть весьма умным человеком».

Искусством пересоздавать себя в профессии Турсунов владеет не хуже, чем сарказмом

Говорят, большие драматические актеры начинают на старости лет валять дурака в глуповатых комедиях только потому, что раньше им не хватало на это мастерства. Дескать, комическое амплуа – самое трудное, и быть смешными могут только те, кто плакал и терял. Сравнение пусть и пошловатое, но с Турсуновым история примерно та же: за обаятельным образом острослова, любителя вишни и «Уральских пельменей» есть человек, который искал, и воевал со своими демонами, и знал горечь поражений:

«Бывают дни, когда я пытаюсь понравиться всем, а бывают дни, когда мне кажется, что я просто не могу никому понравиться. Может быть, мой сарказм и цинизм – это результат того, что я во многом не уверен. Постоянные шутки помогают оградить себя от этого».

Несколько месяцев назад на «Уимблдоне» перед матчем с Томми Хаасом Турсунов разразился одним из главных перлов сезона:

«Во вторник – битва старых ворчунов. Я беру с собой ходунки с полным бедренным протезом. Томми, не забудь кардиостимулятор!»

На прошлой неделе, описывая свой игровой менталитет, Дмитрий назвал себя «свободным художником», в котором желание покрасоваться часто вступает в противоречие с необходимостью без изысков добиться результата:

«Мне хочется сыграть красиво, хотя на самом деле это не всегда того стоит. Необязательно, чтобы зрители в обморок падали от красоты моей игры».

Внутренние конфликты, неуверенность и тем более возраст – темы, которых публичные люди, особенно спортсмены, обычно избегают. Турсунов же говорит на них так же непосредственно и прямо, как хохмит об участниках «Евровидения». Да что там возраст – в прошлом месяце Дмитрий взорвал интернет своим взглядом на самый горячий вопрос сезона – о Рафаэле Надале и допинге:

«Это сложная тема, потому что многие намекают, что Надаль не только витаминки ест, чтобы так здорово играть. Не знаю, может быть, у него имплантаты в заднице. Об этом, кажется, часто говорят в раздевалке. <...> Мне кажется, с нашей стороны несправедливо говорить: «Конечно, Надаль на допинге», – потому что нам легче принять мысль о том, что он химичит, чем поверить в то, что он пашет, как лошадь».

За обаятельным образом острослова есть человек, который воевал со своими демонами

Не каждый может весело говорить о серьезном и серьезно – о веселом. Далеко не каждому удается состояться в тяжелой профессии и не превратиться в зануду. И знаете ли вы другого спортсмена, отождествляющего себя с немецкой старушкой?

Герой Тима Рота в одном из самых увлекательных сериалов последних лет заметил: «Никто не может сказать всей правды. Она субъективна, и мы всегда ее фильтруем». Правда Дмитрия Турсунова всегда чрезвычайно субъективна. Тем и интересна.