«Единственным выходом было собирать бутылки». За что и за кого Скотти Апшолл бьется в нынешнем плей-офф
Во время раскатки я посмотрел на трибуну и увидел своего брата, Брента, пишущего что-то в телефоне. По выражению его лица было видно, что что-то случилось. Все это происходило перед третьим матчем серии плей-офф с «Далласом». Счет в серии был равный – 1:1. Одна из важнейших игр в моей карьере, а я могу думать лишь об огне.
Я сделал несколько бросков, а потом вновь посмотрел на трибуну. Брент сидел с опущенной головой. Его лицо говорило обо всем лучше любых слов. Если у вас есть братья или сестры, то вы понимаете, о чем я говорю.
Наш родной дом, Форт-Макмюррей в провинции Альберта, пожирал огонь. Брент и его невеста, Шеннон, специально прилетели из Макмюррея, чтобы посмотреть игру с моим участием. Их дети - Эйвери, Эмма и Грейс - остались дома вместе с нашей мамой, в 2000 милях от нас.
Совсем недавно еще ничего не предвещало беды. Прошлым днем, когда мой брат садился на самолет, он прослышал о небольшом лесном пожаре, вспыхнувшем на границе города. Материнские инстинкты Шеннон взыграли в этот момент, и она хотела покинуть самолет, но рейс уже был готов к отлету.
Когда они приземлились, то позвонили маме и поспросили ее собрать вещи. На всякий случай.
На следующий день, после утренней тренировки, я, по своему обычаю, прилег отдохнуть. Пусть мы играли и дома, но руководство клуба разместило нас в отеле, находящемся неподалеку от арены. Это обычная практика для плей-офф. Я проснулся где-то в 16:00, получив твит от Дэна О’Тули, диктора Fox Sports 1. Мы знали друг друга еще с тех времен, когда Дэн работал на матчах юниорской команды «Форт-Макмюррей». Мы даже выиграли национальный чемпионат Royal Bank Cup, когда нам было по 16 лет.
Так что к подколам со стороны Дэна я привык.
В сообщении говорилось: «Вы понимаете, что сегодня Скотти Апшолл будет биться за свой город. Не падай духом, Форт-Макмюррей».
Я сразу же ответил, не ожидая ничего плохого: «О, да. Я слышал, что дома начался небольшой пожар».
Затем я стал просматривать Твиттер и находить фотографии Форт-Макмюррея. Большие сосны пожирал огонь. Те сосны, мимо которых мы когда-то постоянно проезжали на великах, чтобы летом поиграть в уличный хоккей. И я говорю не о небольшом пожаре. Это было похоже на сцену из фильма-катастрофы.
Представьте те леса или улицы, по которым вы бегали в детстве. А теперь представьте, что все они объяты пламенем. Я оцепенел от ужаса.
Я сразу же позвонил отцу, который в тот день был по работе в Ванкувере. Он рассказал мне, что из Форт-Макмюррея всех эвакуируют.
Я повесил трубку и... впал в истерику. Я понимал, что моя мама осталась там одна с девочками.
Так что в панике тут же позвонил ей. Моя мама, очень забавный человек, так как она боится летать. Она просто ненавидит путешествовать. Всю свою жизнь она проработала в продуктовом магазине в Форт-Макмюррее. Попросить ее собрать вещи и немедленно покинуть город – это было опасное предложение.
Он ответила: «О, нет, все в порядке. Мы забили холодильник. В машине заготовлена палатка. Не беспокойся, Скотти. Удачи в сегодняшней игре».
Будто ничего не происходило.
Я закричал: «Мам! Вас, бл***, эвакуируют!»
Затем я позвонил брату, который находился в моих апартаментах и также готовился к игре. Он не проявил никаких эмоций.
«Что у вас там происходит?» - «О, ничего такого, о чем бы тебе нужно было сейчас беспокоиться».
Он пытался защитить меня и заставить сфокусироваться на игре. Но ему это приносило боль. Я не знал, что ответить. Сказал ему, что все будет хорошо.
И тогда он сорвался.
Если у вас нет детей, то вы не можете понять эти чувства. Он был раздавлен, что в тот момент не мог находиться рядом с ними. Еще день назад пожар не казался чем-то серьезным, но сейчас он читал сообщения, что огонь вышел из-под контроля и люди могут оказаться в огненной ловушке.
Я разослал сообщения всем, кто мог хоть чем-то помочь. Даже связался с людьми, у которых мог быть доступ к вертолетам.
Когда я добрался до арены, то был просто раздавлен. Все время разминки я провел, уставившись в телефон, чего со мной раньше никогда не случалось. Я просто не мог выкинуть из головы, что моя мама осталась там одна с тремя маленькими девочками.
Когда раскатка закончилась, я в последний раз посмотрел на брата. Он сделал в мою сторону ободряющий жест: «Сделай их».
Даже в такой тяжелый для себя момент, он думал обо мне. Для меня это значит невероятно много. Хоккей всегда был отдушиной. В пять утра или в полночь. В жар или в холод. Когда ты на ледовой площадке, то все отходит на второй план.
С первым вбрасыванием в третьем матче, я забыл об огне.
Мы выиграли со счетом 6:1.
После окончания матча я сразу же помчался в комнату для родственников игроков. Там я узнал, что мама и девочки были в безопасности, но, когда власти разблокировали дороги и начали эвакуацию, то начался настоящий хаос. Люди ехали на машинах по тротуарам в панике. Моя мама встретилась с Райаном, отцом двух старших девочек. Когда они покидали город, то видели настоящую стену огня, надвигающуюся на город. Машины накрывало пеплом.
Чтобы проехать 10 миль, им потребовалось 5 часов.
Представьте, как вы покидаете свой родной дом, а в зеркало заднего вида видите, как его пожирает огонь.
А теперь представьте, что вы увидели такую картину, будучи ребенком.
Райан и моя мама сделали все возможное, чтобы отвлечь девочек. Они смотрели фильмы на iPad и пели песни в столь страшное время.
Пусть мы знали, что они в безопасности, но все равно чувствовали себя беспомощными. Это был очень тяжелый момент для нас.
Наконец, мой брат повернулся ко мне и сказал: «Парни, вы забили сегодня шесть раз? Черт, приятель, я, наверное, просмотрел все голы кроме одного».
Увидев фотографии и видео разрушений, мы были просто потрясены. Сколько домов были испепелены. Казалось, что люди бежали из ада, огонь следовал за ними по пятам. И мои племянницы пережили подобное.
Я много могу рассказать об этой трагедии. Да вы и сами можете все увидеть на фотографиях. Но я не хочу, чтобы люди просто промотали изображения и покачали головами.
Я хочу, чтобы люди больше узнали о Форт-Макмюррее. Когда я читаю истории в новостях о моей родине, то часто вижу слова «город экономического бума». Я читаю о том, как скачут экономические показатели, как люди приезжают в этот город, чтобы сделать деньги на нефти. Создается картина места, где имеет значение только бизнес. Но все не так. Это место нуждается в смене приоритетов.
Сердце Форт-Макмюррей – честные работяги, которые жили там с самого начала. И когда вы читаете название «Форт-Макмюррей», я хочу, чтобы вы думали не о нефти, а о настоящих людях. Как, к примеру, миссис Йомасс. Она работала в буфете Beacon Hill Arena, когда я был помладше.
Миссис Йомасс готовила жаренную картошку и подливку, которые славились на всю Альберту. Честно говоря, я поиграл на многих аренах по всей стране, и могу с ответственностью заявить, что с ее картошечкой не сравниться ни одна. После игры нужно было бежать к торговому автомату и брать оранжевый пакетик, после чего занимать место в очереди. Приходилось подождать. Чаще всего очередь начиналась чуть ли не за пределами арены. Если на арене проходил какой-нибудь турнир, то нужно было посылать чью-нибудь маленькую сестру, чтобы она заранее занимала очередь.
У всех был один и тот же ритуал. У родителей. У тренеров. У детишек. На Beacon Hill Arena (которая теперь известна просто как «the Frank», в честь Франка Лакруа – легендарного представителя Форт-Макмюррея в хоккейном мире) это походило на религию.
Я до сих пор могу закрыть глаза и вспомнить этот запах. Путь на машине в 20 минут до Beacon Hill Arena. Наверное, я проделывал его тысячу раз. Сначала со своими родителями, затем с хоккейными приятелями, которые получили права. Даже зимой мы опускали окна и врубали на всю мощь Pearl Jam. И так мы колесили по городу под «Even Flow».
Первым делом, огонь разрушил арену. Никогда не забуду, как получил сообщение: «Арены больше нет, мужик».
Я вспоминаю наш чемпионский баннер, который красовался под сводами.
Для тех, кто не понимает всю его важность, постараюсь объяснить. В Квебеке каждый год проводится крупный детский турнир. На него приглашаются лучшие команды из Канады, США и даже Европы. Это похоже на сюжет фильма «Могучие утята».
Но это очень дорогой и престижный турнир.
Наша команда показывала хорошие результаты, но Форт-Макмюррей находился так далеко от хоккейного мира, что нам приходилось ездить по 4 часа в Эдмонтон или по 7 часов в Калгари, чтобы сыграть с достойными соперниками. Чтобы вы лучше поняли. В нашем городе были Pizza Hut, A&W и один McDonald’s. И это были главные места города. Именно там мы зависали каждый день вместе с партнерами по команде.
Осенью 1996 года все ребята из команды написали письма в отборочный комитет Квебека с просьбой взять на турнир маленькую команду из Альберты. Так как большинство из нас изучали французский в школе, то и письма мы писали на французском. Наверное, они были ужасно безграмотными, но мы посчитали, что это произведет больший эффект.
Даже мэр города, пожарный департамент и полиция – все написали письма.
Пару месяцев спустя во время тренировки тренер собрал всех нас вместе. Он объявил, что наша просьба была удовлетворена. Мы отправлялись в Квебек.
Проблема была в том, что Форт-Макмюррей располагается в 41 часе езды от Квебека. Перелет туда и размещение в отеле были слишком дорогим удовольствием. Все это происходило еще до того, как нефтью у нас занялись серьезно. Наши мамы и папы были простыми работягами. Ни у кого не было лишней кучи денег.
Единственным выходом было собирать бутылки. Наверное, это очень по-канадски. Это наш аналог американских девочек-скаутов, продающих печенье. Все ребята из команды разбились на пары и стали ходить по домам, собирая стеклотару, с надеждой сдать ее.
К счастью, в Канаде любят попить пивка, так что в бутылках недостатка не было.
Когда вести о нашем участии в турнире разлетелись по всему городу, то весь город стал собирать для нас коробки. Нам даже не надо было выступать с речью у дверей. Люди сами приглашали нас в свои гаражи, мы закидывали коробки в багажнике машин наших родителей и отправлялись к следующему дому.
Мы получали 10 центов за банку и 20 центов – за бутылку.
У нас получалось где-то 2 тысячи долларов в день.
Никогда не забуду, как я разъезжал в машине отца в те дни и мечтал, что сыграю на глазах тысяч людей в Квебеке. В том же турнире, в котором устанавливали рекорды Гретцки и Лемье. Наверное, нас уничтожат, но это не имеет значения. Казалось, что нам выпал шанс посетить хоккейную Мекку.
Весь город объединился вокруг нашей детской команды. Без людской поддержки и доброты мы просто бы не имели возможности попасть на турнир.
Самое страшное – и я не могу описать, как жутко это казалось в то время – правила турнира были очень жестоки. Проиграл один раз, и ты вылетел. И все эти усилия, собранные деньги для помощи маленькой команде могли быть пущены по ветру командой из Монреаля или России. Одна игра и можно собирать вещички.
Забавная история, кстати. Мы не проиграли первый матч. Затем не проиграли и второй.
В итоге, мы выиграли семь матчей подряд и получили чемпионское звание. В Квебек приехало более 120 команд, но именно мы оказались лучшими. Ни одна маленькая команда из Альберты раньше никогда не побеждала на турнире. Я до сих пор помню, как ребята из других команд смотрели на наши свитера и удивлялись: «Что такое Leo Roberts Enterprises?».
Полное наше название звучало так – «Leo Roberts Enterprises Peewee AA Barons». Спасибо щедрости мистера Лео Робертса. Он олицетворял наш городок. Он начинал свой бизнес с одной сварочной установкой. Затем он приобрел еще одну. В конце концов, он создал целый бизнес по ремонту оборудования. И он всегда был первым человеком в городе, который был готов потратить деньги на помощь детям.
Из Квебека мы привезли чемпионский баннер, и весь город собрался на арене, чтобы посмотреть, как его поднимают под своды.
Многих домов, которые мы тогда обходили, уже нет. Многие люди, которые тогда открывали двери и помогали нам, потеряли все. Более 2400 зданий были уничтожены огнем, более 500 – серьезно повреждены.
Форт-Макмюррей нуждается в помощи и поддержке. И я хочу, чтобы люди знали о моем городе не только по фотографиям и новостным заголовкам. Это не просто город, куда люди приезжают, чтобы заработать денег. Это сообщество трудолюбивых людей, которых стоит поддержать. Да, 15 процентов города было уничтожено, но 85 процентов все еще сохранилось.
Пока люди постепенно возвращаются домой, то я искренне надеюсь, что местные компании, которые были здесь с самого начала, смогут все восстановить. Люди пережили ужас, который они никогда не забудут. Но этот город зиждется на людях, который не привыкли сдаваться.
Через несколько дней после третьего матча, когда дым стал рассеиваться, в интернете появились первые снимки нашего города. Дом моих друзей, где я ночевал перед ранними тренировками, просто исчез. Леса, где мы гоняли на великах, испарились. Поле для гольфа, куда мы шныряли поиграть (и где мы в первый раз попробовали Molson Canadian), перестало существовать.
Но некоторые знакомые постройки все еще стоят. Некоторое оказалось лишь слухами. Beacon Hill Arena все еще стояла на месте. Даже наш баннер был на месте.
Меня это не должно было удивлять.
В Квебке мы играли против местной команде в финале. Матч проходил на арене «Нордикс». На трибунах против нас болели 16 тысяч человек, а нас же поддерживали только наши семьи.
В третье периоде мы уступали со счетом 1:3. Для большинства людей это казалось бы безнадежным. Но не для нас.
Не списывайте со счетов мой город.
Всем пожарникам и полицейским, которые проявили смелость в борьбе с огнем и спасении людей: спасибо вам.
Сотням людей, которые предложили мне помощь: спасибо вам.
Рэю Уитни, близкому другу и одному из лучших партнеров по команде, с кем мне доводилось выходить на лед, и который открыл двери своего дома для моих племянниц, чтобы они могли продолжать ходить в школу: спасибо тебе.
Жене Рэя Брийет, которая открыла двери своей школы танцев для моих племянниц и всех девочек Форт-Макмюррея, чтобы они могли продолжать заниматься тем, что любят: спасибо тебе.
Всем жителям Форт-Макмюррей: не сдавайтесь.
Источник: The Player’s Tribune.
P.S. VK сообщество | Блог «Новый Уровень»
P. S. Не могу удержаться, но имеется в виду "нефти", наверное.