Девятые врата «Кристалла»

Бум хоккея в Саратове совпал с эпохой его невиданного подъема в СССР. Импортированная из-за океана игра была для нашего закрытого города, по сути, окном в мир. Когда местный "Кристалл" принимал соперников из высшей лиги, улицы пустели, так же как в дни трансляций чемпионатов национальных сборных или матчевых серий с канадцами. 

Виктор Садомов прошел все ступени «лестницы в небо» родной команды мастеров, посвятив ей на площадке и у тренерского пульта в общей сложности почти два десятка лет. И он – ровесник саратовского хоккея, 60-летие которого отмечалось осенью 2006 года.

«Арест» в раздевалке

- Начинал я в областных соревнованиях «Плетеный мяч». На хоккее с шайбой впервые очутился, как зритель, лет в двенадцать. Тут один игрок выбросил за борт поломанную клюшку. Мне удалось ее отвоевать в ребячьей потасовке. Это был знак судьбы: добытый инвентарь я отремонтировал, с ним у меня стало получаться гораздо лучше, чем в бенди. Вскоре наша ватага окончательно облюбовала «коробку» на стадионе «Труд», где выступал в классе «Б» одноименный саратовский коллектив по хоккею. Ждали момента, когда рабочие, залив лед, уйдут, после чего всей гурьбой водворившись на каток, основательно его портили. Нас поймали и в наказание заперли в темной раздевалке. Перепуганные, мы сидели там довольно долго. Вдруг распахнулась дверь, на пороге появился Петр Осташев (разносторонний, выдающийся деятель спорта в Саратове - А.Т.), который и подарил нам возможность организованно тренироваться на «Труде». С той поры я втянулся в систематичные занятия не только хоккеем, но и футболом. Любопытно, что меня приглашал футбольный «Сокол», когда я уже играл за мастеров шайбы. Однако я бесповоротно выбрал хоккей, почитая его спортом будущего – куда более результативным и динамичным, нежели футбол.

Шайба пополам

- Стажировались в Саратове хоккеисты Александр Кафтан и Борис Михайлов. Один из них был хорошо сложен, техничен, со школой ЦСКА. Другой выглядел невзрачно и не подлежал строевой службе из-за варикозного расширения вен. Но у него наличествовал безусловный козырь – твердый характер: стремился никому не уступать на тренировках, а в играх демонстрировал полное бесстрашие. Его вотчиной был ближний к воротам сектор, где все шишки и синяки, откуда забрасывается львиная доля голов. Этого бойца впоследствии забрал к себе в московский «Локомотив» Анатолий Кострюков. А затем Бориса взяли в ЦСКА и сборную. 

   Рост саратовского хоккея был обусловлен массовостью. В 60-е годы тут проводились даже первенства среди заводских цехов, не говоря о внутриобластных турнирах. Каждый коллектив располагал собственной площадкой и довольно яркими личностями. Вспоминается тройка Стрелков – Голубкин – Кураев. Двоих приглашали столичные «Крылья Советов», особенно – Жору Голубкина, который забивал по-бобровски из-за ворот. Правда, ему счастье в Москве не улыбнулось. В матчах на открытом воздухе случались особые казусы. Играли в Усть-Каменогорске на морозе за тридцать, и угодивший в стойку резиновый диск раскололся как фарфоровый – одна часть оказалась в сетке, а другая ударилась в борт. Приспосабливаясь к погоде, хоккей терял красочность. Если шел снег, задача была одна – любым способом вынести шайбу из своей зоны. Ледовый дворец в нашем городе ждали с нетерпением. Объект открылся осенью шестьдесят девятого. Когда еще велись там строительные работы, мне, коренному саратовцу, доверили первому опробовать лед. Он всегда был не идеально гладким, с темными разводами в центре и вечными следами от протекторов заливочной машины в углу площадки. Но свое предназначение выполнял, хоть эту площадку долго не реконструировали.

Под крылом электронщиков

- Саратовскую команду, тогда называвшуюся «Авангард», включили в класс «А» в 1964 году, и мостик ее старшего тренера почти на полтора десятилетия занял воспитанник московского «Динамо» Роберт Черенков. До этого назначения он за нас отыграл ряд сезонов. Роберта в Саратов подтянул вице-президент областной федерации футбола и хоккея, генерал Василий Андреев. Супруга Черенкова местная, но познакомились они на учебе в Москве. 

Роберт вел себя очень эмоционально - легко мог оскорбить, унизить игрока. Хотя остывал быстро, и народ с пониманием относился к особенностям характера этого специалиста. У него долго не получалось вывести нас в лидеры: после удачного старта команда постоянно проваливала вторую часть турнира. Тогда Черенков занялся наукой. Ее выкладки, в конце концов, помогли нам одолеть кризис промежуточного этапа соревнований. Переключились на четырехразовый режим тренировок. Много времени посвящалось акробатике, бегу, штанге. В тактическом смысле обогатились, благодаря Юрию Очневу, пришедшему из ярославского «Торпедо» на должность ассистента. Не обладая жесткостью Черенкова, тот психологически его дополнял. «Старший» предпочитал стабильный вариант состава, доверяя людям испытанным. У команды сформировался стиль бескомпромиссной борьбы на грани фола. После знаменитой серии 1972 года в него щедро добавились канадские штрихи, например – пас транзитом от борта. Нашим главным конкурентом в ранние семидесятые была скоростная, мощная «Сибирь» (Новосибирск). Так мы ничуть не уступали ей функционально, а за счет гибкости построений часто громили этого прямолинейного соперника. 

- Власти Саратова тогда отдавали хоккею безоговорочное преимущество перед футболом? 

- Скорее всего, хоккей просто дешевле обходился городу. Футбольный «Сокол» изредка попадал в финальную «пульку» второй лиги и тогда игроков буквально трясло, так как в их головах мелькали неразумные суммы. Саратовские рыцари клюшки и шайбы возвысились под опекой директора завода «Тантал» Георгия Умнова, но в отношении зарплаты не перепрыгнули земляков-футболистов. Обе команды принадлежали системе ВПК, предприятия которого в значительной мере определяли экономический потенциал области. «Кристалл» же единственный клуб, представлявший в элите хоккея министерство электронной промышленности, экипирован был на одном уровне с ведущими командами Союза. Как правило, в обкоме хоккей курировало второе-третье лицо, чаще всего зам по идеологии. Из первых секретарей делами «Кристалла» плотно интересовался Владимир Гусев, регулярно вызывавший на аудиенцию Черенкова, когда мы выступали в «вышке». Однажды СКА (Ленинград) вознамерился забрать наших ключевых игроков – Белоусова, Жукова, Куплинова, и тех уже отправили в город на Неве. Владимир Кузьмич тут же связался по телефону с начальником Генштаба маршалом Огарковым. В итоге, всех троих вернули воинской части в Саратове, где они были приписаны. Миграции хоккеистов рассматривала специальная комиссия, державшая нос по ветру. Разрешение на переход какого-либо гранда в «Кристалл» часто не давали. А из нашего клуба уйти – всегда зеленая улица.

Забить с кровью!

- Покорить высшую хоккейную орбиту для команд из провинции было еще сложнее, чем в футболе? 

- Однозначно. Такую мечту лелеяли многие руководители, стремившиеся быть ближе к партийному Олимпу и лично к Брежневу, особенно любившему хоккей. Но в этом виде спорта исторически господствовали Москва и Подмосковье. Крупные успехи иногородних команд были эпизодическими и в столице их воспринимали с острой ревностью. Леонид Ильич говаривал первому секретарю Украины Щербицкому: «Ты завел какую-то птицу. Не помню, как она называется, да только москвичей стала больно часто клевать!», намекая на киевский «Сокол», который позже завоевал «бронзу». Еще один рывок - третье место «Трактора» (Челябинск) под патронатом комсомольского босса Тяжельникова. На призовой пьедестал поднимались Ленинград и Рига. Но это все. Подступы к заветной вершине московские команды охраняли, словно мифические циклопы. Они всегда могли козырять фирменными звеньями, определявшими класс игры на много лет вперед. 

- Однако в том окружении «Кристалл» первый год смотрелся вполне конкурентоспособным. 

- У нас образовался очень удачный альянс своих честолюбивых воспитанников – из плеяды уроженцев 1954-55 гг., и приезжих. Авторитет Саратовской области тогда был велик, а хоккейные связи Черенкова – обширны. К нам делегировали перспективных игроков, ряд которых затем попал в различные сборные Союза. Владимир Крикунов, как тренер, снискавший славу грозы шведов, рассматривал «Криcталл» именно в качестве академии! Его целеустремленность, трудолюбие, поведение в быту заставляли восторгаться. Он потеснил меня в составе: если команда действовала в большинстве, старший тренер отдавал предпочтение ему, хотя капитаном был я. Самым полезным хоккеистом того «Кристалла» считаю коренного саратовца Анатолия Емельяненко, в дальнейшем динамовца Риги. Коронкой техники тот не сиял, беря работоспособностью, бойким катанием. Подобно Борису Михайлову умел блеснуть на «пятачке». Защитника обводил, как бы теряя шайбу и тут же отнимая ее. К слову, серьезный хоккей открылся ему поздновато – в 22 года. Анатолий долго «нагревал» скамью запасных, но, выйдя на площадку, крушил всех. Искусно закрывал обзор вратарю - оставалось бросить так, чтобы шайба пролетела в цель над щитком голкипера. Или, подставляя клюшку, обеспечивал голевой рикошет. А вспомним Александра Сафронова: не имея крепкой комплекции, он был гроссмейстером паса, тонким чтецом игры. Вместе с ним в нападении обычно действовали неустрашимый гигант Баринев и снайпер Залогин. 

Виктор Садомов (слева) и Александр Мальцев из московского "Динамо"

Торжествовал принцип – с кровью, но забить! Сражались в Новосибирске против «Сибири» за билет высшей лиги. Николай Стаканов рванулся в атаку с исключавшей самосохранение яростью. На предельной скорости предложил себя под передачу, изо всех сил всадил шайбу в сетку, и, не сбавив скольжения, врезался в штангу – перелом ноги. Задачу мы выполнили со значительным отрывом в очках. Современные хоккейные лидеры – Казань, Магнитогорск, Новокузнецк, Омск, Ярославль - на саратовском фоне тогда просто отдыхали.

Сальто-мортале Бодунова

- Ваши габариты не назовешь оптимальными для защитника. 

- В те годы рост 178 считался нормой для данного амплуа. Мой первый тренер Анатолий Гаврилин сразу определил меня в оборону. Один сезон играл с ним в паре, настолько подражая ему, что выработалась даже его походка. Позже он хотел испытать меня в качестве центрального нападающего, но из-за разногласий с Черенковым это не осуществилось. Но я не ощущал тактических вериг. Наоборот – было счастьем, подключаясь к атаке, произвести внезапный щелчок издали. В нашем триумфальном чемпионате 1973/74 гг. я стал бомбардиром среди защитников «Кристалла», забросив 19 шайб. А проблем конькобежной подготовки для меня вовсе не существовало. Катание оборонца вперед спиной освоил еще в детстве. 

- Какие единоборства запечатлелись у вас наиболее ярко? 

- Во встречах со «Спартаком» я сторожил Александра Якушева. Особенно грозным он был на раскате, однако ему требовалось время, чтобы взять ускорение. Я старался приклеиться к Якушеву в тот миг, когда он только начнет маневр. Но если эта фаза мной пропускалась, удержать «русского истребителя» было немыслимо. Вообразите – такая махина летит! Еще труднее приходилось с Валерием Харламовым. Разноплановый мастер, он владел многими видами обводки, и приладиться к ней было просто нельзя. Заведомо неприступными оставались для нас ЦСКА и московское «Динамо», которое в отличие от шедших напролом армейцев демонстрировало гибкую тактику. А вот «Спартаку» - команде настроения и открытого хоккея, мы оказывали неплохое сопротивление. И уж вовсе не стеснялись с «Крыльями Советов». 15 января 1975-го в Саратове, несмотря на присутствие Мышкина, Анисина, Лебедева, Бодунова, Капустина, разнесли их 7:1. У нас творил чудеса вратарь Александр Куликов. Счет матча рос, мы в эйфории сновали на льду как заведенные, а соперник уже не играл, а злился. В одном из моментов шайбу пробросили в наш лицевой борт. На подбор устремились я и Бодунов. Вижу: чемпион готов размазать меня – глаза у него зверские! Не добежав до шайбы, я присел. Перекувырнувшийся через меня игрок встал на голову, и затем со страшной силой врубился коньками в заграждение.

- На войне, как на войне!

- Меня судьба, можно сказать, миловала. Если несерьезной травмой считать перелом. В Минске лег под бросок. Врач, осмотрев повреждение, заявил - «Ушиб. Продолжай матч». На самом деле перебило палец на руке. Все же откатал до сирены, держа клюшку наперевес, чтобы не оббегали. А еще в начале карьеры меня концом клюшки ударил форвард «Трактора». С изувеченным лицом я не пошел ночевать домой, боясь напугать родителей. Гаврилин сказал строго – «Если ты боец, то поедешь на выезд». Так и играл - не видя шайбы под собой. 

- Трагических исходов на площадке не припоминаете? 

- Нет. Одного хоккеиста без сознания от прямого попадания шайбы в лоб унесли на носилках, но для пострадавшего обошлось без фатальных осложнений. Самая неприятная неожиданность в хоккее, если шайба, изменив направление и резко ускорившись после рикошета, угодит в лицо. Хотя во время поединка об опасности никто не думает, многие не покидают матч и с тяжелой травмой. Помню, наш защитник Анатолий Лукошин бросился под удар, шайба плашмя врезалась ему в ухо – кровавое месиво, адская боль! Зашивали прямо на скамейке, доктор наложил пятнадцать швов, и хоккеист опять вступил в борьбу. Вот это характер! 

Армейская корпоративность

- Первый успех в элите мы отметили 14 ноября 1974 года, повергнув дома челябинский «Трактор» - 6:1. Вообще-то для «Кристалла» этот соперник исторически очень неудобный. Он практиковал закрытый хоккей. Нас же азарт захлестывал в ущерб игровой дисциплине, чем противник пользовался. До матча с «Трактором» потерпели в чемпионате семь поражений кряду. Но разве могли Баринев, Емельяненко, Стаканов следовать выжидательной тактике, культивируемой в «Химике» (Воскресенск) Николаем Эпштейном? Ведь они - огонь, мощь, страсть, нацелены на дуэль, обводку! И такая «бесшабашная» концепция полностью отвечала натуре и темпераменту Роберта Черенкова. Даже наш голкипер, ныне покойный Куликов, обладал эксцентричностью: бурно реагируя на чужие ошибки и не желая признавать своих оплошностей, апеллировал к зрителю. Как все классные вратари он был кумиром публики, легко прощавшей любимца, если ему между щитков «заходили гости» - это случалось у холерика Александра Семеновича не так уж редко. Уроженец Мытищ, он еще плодотворно выступал за «Крылья Советов», куда его сразу после сезона 1974/75 позвал Борис Кулагин. 

Паломничество болельщиков на хоккей в Саратове началось года за два до нашего прорыва в «вышку». Только что прошла суперсерия с НХЛ, советская школа доказала свое равенство сил с заокеанскими профессионалами. Люди хотели воочию наслаждаться действом гладиаторов льда. Когда появилась возможность живьем видеть легенд отечественного хоккея, город буквально всколыхнуло. Но попасть во дворец «Кристалл» удавалось далеко не всем желающим. Основная часть абонементов распространялась по предприятиям, организациям. Нам давали по одной контрамарке для родственников. Из-за этого мы неловко себя чувствовали перед многочисленными друзьями, знакомыми, умолявшими о лишнем билетике. Кто-то пробирался в ледовый дворец по подземным коммуникациям или через вентиляционные каналы, болельщики сидели на ступеньках трибун. Однако при всем ажиотаже, хулиганства среди зрителей не наблюдалось. Разные реплики, прибаутки в адрес гостей носили характер дружеского прикола. Запомнился плакат, где было начертано: «Без первой тройки команда ЦСКА – кружок кройки и шитья». С такой поддержкой неудачи нас не ломали. 

- Но час разлучения «Кристалла» с высшей лигой пробил. 

- Чему быть, того не миновать! Подвела короткая скамейка запасных: обходиться весь сезон двумя парами защитников очень трудно. И команду элементарно стали засуживать. То, что мы крайние, прояснилось с турнирным падением ленинградских армейцев. Было очевидно: северную Пальмиру без большого хоккея не оставят. Притом, у них имелось орудие крупного калибра в лице члена политбюро Романова. Уровень связей решал в советское время абсолютно все.

- А разве в спортивном отношении СКА не стоял выше саратовской команды? 

 - Четырьмя годами ранее ленинградцы удостаивались «бронзы». Ими по-прежнему руководил мудрый тренер Николай Пучков. Нападение украшал дуэт братьев Вячеслава и Сергея Солодухиных. Вячеслав Солодухин и вратарь Владимир Шаповалов - участники чемпионата мира, носили звание мастера спорта международного класса. За СКА тогда играл снайпер Валентин Панюхин, забросивший в чемпионатах Союза порядка двухсот шайб. Их клуб, несмотря ни на что, выглядел твердой единицей, а «Кристалл» еще только тянулся к высокому командному мастерству. Его дефицит мы пытались компенсировать огромным желанием и хорошей физической готовностью. Но так как в любом поединке каждое очко для нас шло за два, то запас энергии «Кристалла» сгорел быстрее, чем у главных конкурентов. 

Встреча со СКА в Саратове завершила турнир, принеся ничью 2:2. А перед ней была домашняя битва с армейцами Москвы. На матч специально приехал старший тренер вооруженных сил, строго предупредивший о необходимости побеждать «Кристалл», ибо в гонке с ним ленинградские одноклубники не застрахованы от вылета. В армии приказ есть приказ. Нам же, чтобы нагнать по очкам Питер, надо было выигрывать оба последних поединка. Словом, наши шансы приблизились к нулю. Все равно бой вышел отчаянный. Мы ликвидировали преимущество ЦСКА в три шайбы и сравняли счет. Я вырывался один на один с Третьяком, но забить не сумел, а точку в матче и в нашем сезоне поставил Борис Михайлов.

Размытая порода

- В чем всегда мы безоговорочно уступали «знати», так это в части выездов за рубеж. Горячие путевки распределяла Москва. Понятно, ими столица нас не баловала. Но «Кристалл» мог опираться на побратимские связи Саратова с Западно-Словацкой областью. Визит за границу для советского гражданина означал особую привилегию. Однако спортивная сторона этих поездок для нас была важнее меркантильной: нашими экзаменаторами выступали не только скромные «Дукла» (Тренчин) или «Пластика» (Нитра), но и «Слован» (Братислава), ЗКЛ (Брно) из первой лиги Чехословакии. Бескомпромиссность матчей с ними во многом объяснялась различием школ: соперники более техничные, изобретательные, мы более мощные, темпераментные. И все-таки перевес «Кристалла» был заметным. На своей арене мы всегда их «раскатывали». В Саратове ЗКЛ не спас и голкипер национальной сборной Дзурилла. 

Март 1979 года. Перед началом товарищеского матча в Саратове - "Кристалл" - "Дукла" (Тренчин)

В то же время, встречаться с «братьями по лагерю» было неприятно. Они все норовили устроить подлянку - зацепить, ткнуть исподтишка. Поляки из «Бэльдон» (Катовице) орудовали просто как мясники. У нас в клубе так вел себя, пожалуй, один защитник Михаил Бескашнов – отъявленный хулиган.

- Вернемся к внутренним соревнованиям. «Кристалл» образца 1974/75 покинули девять человек. Это не помешало команде подняться всего за год на прежнюю ступень. Но, оказавшись в высшей лиге во второй раз, она предстала скорее статистом, нежели творцом сенсаций.

- Черенкову предложили работу в экспериментальной сборной Союза вместе с Виктором Тихоновым и Борисом Майоровым. Я, тридцатилетний, уже был играющим тренером. Мне рекомендовали повесить коньки на гвоздь и сосредоточиться на тренерской функции. Так и поступив, я в новой роли себя ощутил чужим среди своих. Дисциплина в команде с отъездом Черенкова пошатнулась. Я начал фиксировать проступки игроков и выносить приказы, определявшие виновным санкции. Но по возвращении в «Кристалл» Роберт наказания отменил. Может быть, хотел смягчить обстановку, взбодрить ребят? Впрочем, желаемого результата этот шаг не дал. А ведь состав по именам подобрался неплохой! Из «Крыльев» сюда направили вратаря Владимира Мышкина и нападающего Владимира Вахрушева, из ЦСКА – форварда Юрия Блинова. Возмужали вчерашние саратовские юниоры – Белоусов, Голубович, Жуков, Александр Иванов. И все же тогда в команде осталось мало, таких как Крикунов, твердых личностей, да и те не могли сказать решающего слова, повести за собой. Одни отбывали номер, другие поддавались пагубному влиянию. Обреченность преследовала нас по пятам. За весь «марафон» выловили четыре победы, первую из них – в середине турнира, в Москве над «Спартаком», и только потому, что эти действующие чемпионы сплавляли своего тренера Николая Карпова. 

Инъекция от «Советской России»

- Роберта пригласил «Спартак», его должность в «Кристалле» наследовал Очнев. За исключением одного сезона саратовская команда продолжила доминировать в первой лиге и в 1981-м снова отворила дверь салона избранных. К тому времени я утвердился как ее старший тренер. Получил этот пост в борьбе с Черенковым, считавшим, что место в Саратове ему гарантировано. Такая уверенность объяснялась тесным контактом его родственников с начальником управления футбола и хоккея СССР Вячеславом Колосковым. А меня поддержал председатель областного спорткомитета, находившийся в контрах с Робертом. Он убедил высшее саратовское руководство доверить молодому специалисту Садомову. Мы располагали крепким составом - от вратаря Лысенкова до ударной тройки Оськин – Корчин - Владимиров. Мальчиками для битья не были, одерживая не случайные, а уверенные победы – 6:1 над рижанами, 8:2 над «Соколом», который тогда возглавлял мой напарник по «Кристаллу» 60-70-х Анатолий Богданов. Однако вновь столкнулись с тенденциозным арбитражем. При счете 3:1 в нашу пользу московский судья Резников «спрятал» еще один чистый гол «Химику», когда шайба выскочила из прорванной сбоку сетки, и Воскресенск выцарапал ничью. В Риге свердловчанин Галиахматов назначил нам три буллита. С такой несправедливостью мы перестали видеть перспективы честной спортивной борьбы. И расписались в собственном бессилии, провалив затем переходный турнир. А тут еще в «Советской России» появились статьи «Помутневший «Кристалл», «Всесильные меценаты». Говорят, они были ответом на претензии саратовского обкома к судейству и, в частности, к удалению Куплинова до конца игры. Их также зародило письмо в редакцию от отца одного из хоккеистов «Кристалла», возмущенного тем, что обещанный клубом автомобиль достался не его сыну. По версии газеты, слабые выступления команды были вызваны ее внутренним расколом, так как премии, машины и прочие блага в ней распределялись не по заслугам. Доля правды в этих строках присутствовала, но о плане федерации хоккея СССР сохранить в высшей лиге «Химик» взамен «Кристалла» корреспондент, естественно, умолчал.

В Саратов можно только верить

- Как-то по пути домой из Перми совершили в аэропорту Горького вынужденную посадку и, застряв на трое суток, встретили новый год в креслах зала ожидания. Опаздывающим пассажиром мне порой видится сам саратовский хоккей. Его глянец поблек под наслоением проблем, решение которых все откладывается. Разве можно сопоставлять альма-матер «Кристалла», например, со школой челябинского «Трактора»? У наших юных хоккеистов объем подготовки на льду на 30-40 процентов меньше, чем у многих соперников. Ведь в городе всего один искусственный каток, а пользоваться открытыми площадками стало трудно из-за теплых зим. Депутат Государственной Думы, столь многое делающий для саратовского спорта Владислав Третьяк привлек федеральные средства для строительства двух новых крытых катков, но власти проявляют инертность. А ведь осуществись эти проекты, и - материально-техническая база здешнего хоккея встанет приблизительно на один уровень с Нижнекамском. Мы лишь заглянули за «девятые врата» этой игры. Но та скрижаль – под слоем архивной пыли. А состоится ли еще когда-нибудь у «Кристалла» взлет свечой?… 

Ледовый дворец "Кристалл", современный вид 

Лично мне очень хотелось бы ответить утвердительно. Ведь Саратов меня родил, сделал спортсменом. Тут я впервые добился высокого результата как специалист, выведя команду в высшую лигу, за что удостоился звания «заслуженного». Успех повторил в Уфе, где, считаю, прошли мои самые интересные творческие годы. Там была очень перспективная молодежь, которую называли «Золотые мальчики тренера Воробьева». Мне довелось вводить их в основной состав: эта поросль дала семь чемпионов Европы и пять чемпионов мира. Позже я трудился в Тольятти, и там хоккею также обеспечивалось все, чтобы он шел вверх. По возвращении домой принял младшую группу. У меня был тяжелый момент – смерть жены. Сгладить утрату помогла именно работа с детворой. Собственные же дети от спорта далеки: дочь в областном правительстве, в министерстве финансов, сын обходится случайными заработками. А в целом сетовать на свою нынешнюю судьбу грешно. Живу с любимой женщиной, есть четвероногий друг – длинношерстная такса Джиммик. Тренирую юношей «Кристалла». И продолжаю верить в команду.

Александр Тиховод, Саратов, февраль  2006 года.