Никита Недопекин: «Если Демидов продолжит работать в том же духе, то через пару лет выйдет на уровень Макдэвида»
Чемпион МХЛ играет в СКА под руководством легендарного Профессора.
Путь до КХЛ получился для Недопекина не таким уж и долгим, но тернистым. В своем дебютном сезоне МХЛ 2021/22 он уверенно показал себя в «Варягах», быстро добрался до «СКА-1946», но в конце января неудачно влетел в борт во время гостевой игры в Хабаровске и сломал ногу. Из-за травмы Никита пропустил всю оставшуюся часть чемпионского сезона, наблюдал за первым в клубной истории Кубком Харламова, стоя на костылях около льда, однако руководство «СКА-1946» все равно признало молодого нападающего чемпионом, подготовив для него именной перстень и золотую медаль.
В следующем сезоне 17-летний центрфорвард стал бронзовым призером, а еще через год все-таки дошел до своей цели, подняв над головой Кубок Харламова в статусе одной из главных боевых единиц «СКА-1946». Прошлой весной Никита мог становиться трехкратным чемпионом, однако команда Германа Титова остановилась в одном шаге от трофея, уступив «Спартаку» в седьмой игре финала, а сам Недопекин пропустил две ключевые серии плей-офф из-за очередного перелома.
Сейчас 20-летний нападающий – игрок калибра КХЛ. В октябре он провел в составе главной команды семь матчей со средним айстаймом девять минут. Как раскроется проспект 2005 года рождения в СКА Игоря Ларионова? Скоро увидим.
В эксклюзивном интервью Никита Недопекин рассказал об адаптации к новой Лиге, смене главного тренера СКА, своей молодежной карьере и философском отношении к травмам.
«К СКА совершенно другие требования – команде надо отрабатывать бюджет и подниматься на первые строчки»
– Тяжелый выдался октябрь?
– В целом нет. Я дебютировал 6-го октября, адаптация к КХЛ прошла быстро, но в плане очков вышло тяжело, потому что СКА играл против топовых клубов. Единственный неприятный фактор – череда поражений, которая сидела в голове. Засчитанная шайба в ворота «Автомобилиста», которая влетела с внешней стороны сетки, тоже откладывалась в подсознании, особенно если читать СМИ. Тут есть опытные игроки, которые стараются контролировать такие ситуации и держать коллектив. После поражения от ЦСКА у нас в раздевалке произошел серьезный разговор, ребята сказали правильные слова, и результат не заставил себя ждать (следующий матч СКА выиграл 8:1 – прим.).
– В КХЛ команда по-другому реагирует на неудачи и справляется с ними, по сравнению с МХЛ?
– Единственное отличие – в КХЛ быстро возрастает градус накаленности. К СКА совершенно другие требования, команде надо отрабатывать бюджет и подниматься на первые строчки турнирной таблицы, где она и должна быть. Из любого кризиса выход один – только через работу.
– Вы читали прессу на протяжении октябрьского кризиса?
– Если честно, я вообще не подписан ни на кого из журналистов и ничего не читаю. Не избегаю прессы, просто как-то так само получилось. Все узнаю от пацанов, они рассказывают разные истории и делятся слухами.
– Как вы готовили себя к дебюту в КХЛ?
– Как центральный, я настраивал себя на то, чтобы забрать как можно больше вбрасываний, не пропустить в обороне и по возможности поддержать крайних нападающих в атаке. Хотел сыграть более надежно и консервативно, ничего не придумывая.
– От матча к матчу у вас сильно колеблется процент вбрасываний, от чего зависит успех на точке в КХЛ?
– В дебютном матче с «Локомотивом» у меня были неплохие 50%, но в следующей игре с «Автомобилистом» я часто попадал под опытного центрального, который смог меня прочитать. Пытался делать свои комбинации, но он меня просто переигрывал. Во втором матче с «Автомобилистом», уже дома, у меня тоже был низкий процент, однако, если разобраться детальнее, то три вбрасывания были проиграны в результаты подбора шайбы соперниками. В повторной игре с «Локомотивом» было примерно то же самое – во время одного из вбрасываний я подобрал шайбу вторым касанием, закинул ее за свои ворота, соперник совершил подбор, и мне засчитали это как проигранную точку. Все приходит со временем, нужно просто продолжать работать. Не вижу ничего катастрофического в своем проценте.
– Кто-то из соперников успел удивить вас на точке?
– Пока что мне больше всех понравился Шалунов. В моем представлении он больше крайний, но на точке Максим играет здорово и очень уверенно. От него веяло опытом, Шалунов все делал круто. Мне есть, чему у него поучиться.
– Если бы вы играли первые матчи против соперников с низших мест турнирной таблицы, а не против топ-клубов, то процесс адаптации к КХЛ прошел бы легче и быстрее?
– Вероятно. В матче с тем же «Сочи» мы больше находились с шайбой, совершали много атакующих действий и созидали, а с таким соперником, как «Локомотив», тебе половину игры нужно обороняться. Играть без шайбы гораздо сложнее, чем с ней.
– В матче с «Сочи» вы почувствовали, что уже окончательно привыкли к КХЛ и ее требованиям?
– Притирка еще будет идти. Сейчас у меня в команде такая позиция, которая обязывает постоянно вытаскивать из себя больше своего максимума. Нужно заработать тренерское доверие, игровое время, большинство и меньшинство, а это не быстрый процесс. За две хорошие игры у меня вряд ли получится вытеснить кого-то из спецбригад или высших звеньев. Если говорить про внутреннюю адаптацию к КХЛ, то я почувствовал ее еще в матче с ЦСКА. Тогда меня впервые выпустили на лед только в концовке второго периода, но я достаточно продуктивно провел смену – подобрал шайбу, зашел в зону, открывался, выигрывал борьбу. Уже в тот момент пришло понимание, что даже с ЦСКА я могу уверенно играть в атакующий хоккей.
«От суеверий можно с ума сойти, слишком удобно списывать свои неудачи на что-то сверхъестественное»
– С какими эмоциями восприняли новость о смене тренерского штаба СКА прошедшим летом?
– Это было очень неожиданно. Я бы не удивился смене главного тренера, если бы она произошла сразу после окончания сезона МХЛ, потому что на тот момент уже ходили разные разговоры об отставке, но после того, как игрокам начали сообщать о подписаниях, селекции, вызове в сборную России, месте прохождения сборов и так далее, я подумал, что руководство решило оставить прежний тренерский штаб, просто об этом еще не объявили официально. Однако в итоге замена все-таки произошла. Я очень обрадовался, что в СКА пришел не оборонительный консерватор, а Игорь Николаевич Ларионов, который пропагандирует атакующий хоккей. Сразу появилась надежда на то, что молодым дадут шанс показать себя в КХЛ по примеру того же «Торпедо». На сборах эти ожидания оправдались. Я на 90% был уверен, что мне дадут шанс себя показать, а дальше все будет зависеть только от того, как я его использую.
– Вы считаете, ваш путь до КХЛ легким и быстрым?
– Нет. Я прошел достаточно непростой путь в СКА: за четыре года у меня было девять переломов и две операции, после одной из которых мне пришлось восстанавливаться шесть месяцев. В сезоне 2021/2022 я травмировался в январе, а вернулся на лед только в конце июля. Тогда меня спас юношеский максимализм. Помню, как смотрел на меня папа, пытаясь подобрать слова, но я не понимал, почему все так переживают. Нужно отдать должное специалистам, которых я встретил в МХЛ – их вклад сыграл огромную роль в моем развитии. Еще хочу поблагодарить тренеров, которые давали мне аванс, выпуская на большинство после восстановления от травм и не только. Благодаря этому оправданному доверию я и попал в первую команду. Все могло затянуться, можно было ментально «потонуть» в ВХЛ. Многие ребята из-за травм теряют жизненную мотивацию выбиться наверх, но у меня остался этот авантюризм.
– Свою последнюю травму вы получили прошедшим летом на двусторонке. Сильно переживали по этому поводу?
– Очень расстроился, но при этом не переживал, потому что на тот момент я уже получил положительные характеристики в личной беседе с Игорем Николаевичем. Понимал, что мне просто нужно спокойно восстановиться, набрать форму в ВХЛ и вернуться в состав СКА.
– Вы ведь человек не суеверный, тогда как объясняете себе череду серьезных травм на протяжении профессиональной карьеры?
– Есть всем известная поговорка: что не убивает, делает тебя сильнее. Я живу по тому же принципу. Кости заживут, но важно не сломать свой внутренний стержень. Если у тебя получается выкарабкаться, то ментально ты становишься намного сильнее. Нужно быть благодарным за любой путь. Кто-то идет шаг за шагом без особых препятствий и травм, его замечают агенты, а тренеры раньше подключают на взрослый уровень, но кто-то идет к своей цели дольше. Нужно понимать, что профессиональная карьера хоккеиста недолговечна. Мне осталось играть где-то 15 лет, и за этот период у меня будет уйма возможностей чего-то достичь. Травмы всегда были, есть и будут. Они встречаются на пути каждого спортсмена. Если надумывать себе, что ты травмировался из-за того, что столб прошел, бабка наговорила, диван не тот и так далее, то можно заработать невралгию. От разных суеверий можно с ума сойти. Что мне только не говорили, и про хоккейного бога в том числе… Я человек верующий, но отношусь ко всему рационально. Слишком удобно списывать свои неудачи на что-то сверхъестественное.
«Ларионов ментор, он постоянно старается, чтобы от нас исходили огонь и энергия»
– Когда состоялся ваш первый диалог с Ларионовым?
– На сборах ВХЛ Игорь Николаевич подошел ко мне и сказал, над чем надо работать, что поменять, на чем сделать акцент и так далее. Обсудили хоккей, быт, питание и внешний вид. Следующая индивидуальная беседа состоялась на следующий день после моей травмы на двусторонке СКА.
– Что Профессор сказал о внешнем виде и питании?
– Что хоккеист должен выглядеть солидно. Из-за травмированного голеностопа я всегда спускал щитки максимально низко, чтобы шайба в случае чего попадала именно в него. Возможно, со стороны это выглядело не эстетично, но меня волновало только собственное здоровье, поэтому не задумывался о том, как это смотрится. Мне сказали, что так не должно быть. Если есть проблема – надо добавлять отдельную защиту. Так что мне пришлось немного подшаманить форму, чтобы она выглядела красивее. Считаю, что это правильно, потому что хоккеист не должен выглядеть неопрятно.
Питание в СКА изменили кардинально. Игорь Николаевич сказал убрать из рациона мучное, молочку (если плохо усваивается) и сахар, заменить глютеновую продукцию на безглютеновую, мясо стараться выбирать не жирное. Сначала было тяжело есть кашу на воде, но сейчас уже привык. Все ребята в команде быстро перестроились под новые требования. Это не просто рацион питания и стиль – это идеология, которая формирует образ игрока и самой команды.
– А какой образ у самого Ларионова?
– Игорь Николаевич – ментор. Он постоянно старается, чтобы от нас исходили огонь и энергия, а в коллективе не было обид и недовольств. Мне очень запомнилась его фраза на собрании перед моим дебютным матчем КХЛ против «Локомотива», когда Игорь Николаевич сказал: «Посмотрите на жизнь в целом – там и так происходит много всего напряженного, а вы еще хотите страдать на любимой работе? Надо получать удовольствие и дарить позитивные эмоции болельщикам, хоккей не должен быть вам в тягость». В этом сезоне тренеры часто говорят нам о том, что надо радовать зрителей, потому что мы все играем в первую очередь ради них.
– Игорь Николаевич – первый тренер-психолог в вашей карьере?
– В моей карьере все тренеры старались вносить в игру разные психологические моменты, но они все же были из русской культуры. Если говорить о не похожем стиле, то выделю тренера «Атланта» Дмитрия Юрьевича Федорова. Когда он пришел на стажировку в московское «Динамо», где я играл по школе, то очень многое нам дал, показав хоккей с другой стороны. С ним было очень интересно работать, Дмитрий Юрьевич рассказывал увлекательные и полезные вещи. Что-то похожее я сейчас наблюдаю в СКА.
– При этом Дмитрий Федоров никогда профессионально не играл в хоккей – он специалист, пришедший в спорт из телевидения. Хоккейные регалии или их отсутствие формируют авторитет тренера?
– Хоккеисты скептически относятся к тренеру без игрового прошлого, но только на начальной стадии. Те знания, которые нам в «Динамо» давал Дмитрий Юрьевич, моментально заставили нас его уважать. Тренер – это ведь не про имя. Человек должен прийти и доказать, что он находится на своем месте. Уже после этого завоевывается авторитет. В хоккее важно говорить о жизни, а не только об игре, потому что весь мир хоккеиста не заканчивается на одном виде спорта.
– Своим спокойствием Игорь Николаевич похож на Германа Михайловича Титова, который тренировал вас в МХЛ?
– Очень. Единственный фактор, который вносит свои коррективы – с Игоря Николаевича спрос гораздо больше, его дергают чаще и сильнее. К тому же в КХЛ совершенно другое давление прессы, но Ларионов ко всему относится спокойно.
– Один из матчей КХЛ в этом сезоне вы с Матвеем Поляковым провели на фан-секторе в «Ледовом». Поделитесь ощущениями от этого опыта?
– Если честно, я очень нервничал перед тем, как зайти на трибуну и окунуться в эту сумасшедшую энергию, но нас так тепло встретили болельщики… Мы с Матвеем кричали фанатские лозунги, отлично провели время. Иногда задавался вопросом, что движет активными фанатами, которые приходят на трибуны и весь матч поддерживают команду, и тот случай позволил мне найти ответ.
«Каждое лето Демидов прогрессировал ещё на 100%, поэтому на сборах был просто неузнаваем»
– В чем был секрет династии «СКА-1946»? За четыре последних сезона «сорок шестые» трижды выходили в финал Кубка Харламова и дважды становились чемпионами.
– В совокупности многих факторов, начиная от случая и заканчивая очень приличной работой. Во-первых, в той команде были молодые звезды, такие как Ваня Демидов и Матвей Мичков, во-вторых, невероятный тренерский штаб, в том числе помощники главного тренера, работавшие в клубе на протяжении нескольких лет. В-третьих, сплоченный коллектив, в котором не было отдельных кучек и пропасти между выпускниками и молодыми парнями. Пройдя МХЛ, я понимаю, что это время надо было очень сильно ценить, и мы это делали. В команде всегда была налажена коммуникация с главным тренером, любой игрок мог зайти и сказать, чем он недоволен. В любом случае хоккеисты в МХЛ – это еще дети, которые пытаются стать взрослыми игроками.
– Прошедшим летом в молодежной команде произошло самое масштабное обновление за последние пять лет. «СКА-1946» будет трудно вернуться на прежний уровень?
– Сто процентов. Думаю, это будет не скоро. Политика клуба меняется: раньше СКА и «СКА-1946» были двумя ветвями системы, которые должны показывать максимальный результат, сейчас же мы видим четкую градацию МХЛ – ВХЛ – КХЛ, поэтому «СКА-ВМФ» где-то сместит на себя внимание. Молодых хоккеистов обменивают на выгодные активы: я расстроился, когда СКА отдал в «Спартак» Арсения Ильина, а на днях обменял туда же Максима Сельдемирова. Эти ребята через пару лет должны были стать топ-игроками нашей системы. Раньше сильных молодых парней специально не отдавали в ВХЛ, чтобы они приносили результат в МХЛ, но сейчас во взрослую команду отправляют даже хоккеистов 2007 года. Времена идут, приоритеты меняются.
– Вы считаетесь двукратным чемпионом МХЛ, хотя в первый «золотой» сезон сыграли всего семь матчей регулярки. Когда получили перстень и медаль за первый Кубок Харламова, внутри проснулся синдром самозванца?
– Руководство посчитало, что я достоин считаться чемпионом, потому что внес вклад в общий командный результат, забив два победных гола в семи матчах. Думаю, это также было сделано для того, чтобы показать мне, к чему нужно стремиться в «СКА-1946». Не стал спорить или отрицать свою причастность. Было приятно получить красивый перстень и золотую медаль, но я не считаю себя полноценным чемпионом, потому что не был с командой на протяжении всего плей-офф из-за травмы. На Олимпиаде в 2018 году тоже были ребята, которые ни разу не вышли на лед за весь турнир, но получили свои медали и считаются олимпийскими чемпионами.
– В сезоне-2022/23 вы какое-то время центрили братьев Демидовых. Они были особенными партнерами?
– Да, с ними было легко набирать очки. Они были с головой, катанием и руками, а в МХЛ для результата большего и не надо. Ваня выделялся уже тогда, но по нему нельзя было сказать наверняка, что он добьется таких высот. Дело в том, что каждое лето Демидов прогрессировал еще на 100%, поэтому на сборах он был просто неузнаваем. Его бесспорный талант в совокупности с запредельным трудолюбием вывело Ваню на невероятный уровень. Есть сильные хоккеисты, а есть игроки экстра-класса, и он один из них. Если Демидов продолжит работать в том же духе, то через пару лет выйдет на уровень Коннора Макдэвида. Я в этом уверен. В стремительном прогрессе Демидова на уровне МХЛ важную роль сыграл его старший брат Семен. Этот факт добавил Ване уверенность, убрал страх ошибки и принес сумасшедший результат.
– Что помешало вам совершить прогресс в чемпионате 2023/24? В той регулярке у вас просела не только результативность, но даже процент выигранных вбрасываний.
– Это был не очень приятный чемпионат. Сначала у меня все шло более-менее, затем я выбыл на месяц из-за перелома ноги и тяжело возвращался в состав: меня ставили 13-м нападающим, а мое игровое время составляло в среднем 5-7 минут. После травмы доверие ко мне утратилось, а вместе с ним ушла и уверенность. Скачок в результативности произошел уже под конец регулярки, когда на тренерский мостик встал Павел Алексеевич Канарский. Затем я сильно сыграл в плей-офф, и по окончании сезона получил очень приятный контракт. После матчей на вылет мое позиционирование в команде поднялось.
– Как на вас повлияло второе чемпионство?
– Вау-эффекта уже не было, потому что Кубок Харламова воспринимался логичным итогом результативной работы. Ближе к плей-офф ни у кого в «СКА-1946» не было сомнений, что мы идем за золотыми медалями. С плей-офф 2022 я хотел пережить чемпионские эмоции в качестве лидера команды и боевой единицы – выполнение этой задачи было важно для меня. Всегда классно достигать поставленных целей.
«Если ты хочешь поплакаться, то будешь плакать, но если ты боец в жизни и на льду, то воспримешь любую трудность как вызов»
– Сезон МХЛ 2024/25 получился для вас прорывным – что позволило добавить?
– Весь чемпионат я играл в одном звене с Никитой Сураевым, который не только забивал, но еще и созидал, что тоже было важно. Третьим нападающим в нашей пятерке был то Матвей Поляков, то Игнат Лутфуллин, так что у нас получалось разыгрывающее звено. Одним из важных моментов результативности является моя роль: по своему стилю я разыгровщик, поэтому мне в тройке нужны люди, которые будут завершать моменты. Сейчас учусь взгляду и характеру голеадора, чтобы быть нацеленным на ворота, как Матвей Мичков, но по большей степени я все равно плеймейкер.
– Как вы получили травму в прошлом плей-офф?
– Это было нелепо и очень обидно. В первом матче полуфинала с «Омскими Ястребами» я поставил клюшку горизонтально, чтобы принять силовой и отпружинить от соперника руками, но моя кисть провернулась и сломалась. Не сразу понял серьезность травмы, вышел на следующую смену и даже сыграл на точке, но потом рука быстро распухла, доктор посмотрел и сразу сказал, что это перелом. У меня были мысли сыграть в серии со «Спартаком», однако я благодарен тренерам и персоналу, что они рационально подошли к ситуации и не допустили моего возвращения на лед во избежание рецидива. Эмоционально было тяжело смотреть матчи плей-офф со стороны, потому что я просто наблюдал за игрой и не мог ни на что повлиять.
Внутри сидело чувство недосказанности, что мы не забрали Кубок Харламова. «СКА-1946» как раз не хватило центральной оси, потому что вместо меня зашли молодые ребята, которые не справились со своими задачами. Мне очень хотелось провести тот плей-офф результативно, при этом добавляя команде ажиотажа в раздевалке, но получилось так, как получилось.
– Перед решающей игрой полуфинала вы своей речью так зарядили команду, что потом игроки «СКА-1946» еще долго были под впечатлением. Расскажите подробнее о том, что предшествовало той речи.
– Тренеры попросили меня сказать речь перед матчем, чтобы подбодрить ребят, потому что «СКА-1946» объективно упускал серию из рук. Я подумал несколько минут, записал тезисы на листке, но во время речи в раздевалке все забыл. Решил зайти со стороны силы и авторитета, который я к тому времени завоевал в МХЛ, постарался своими эмоциями завести ребят. В финале я тоже говорил с парнями, пытался их перенастроить и определить вектор, чтобы не отвлекаться на посторонние факторы. Мы закрывались в раздевалке и общались. Ребята все равно обсуждали все происходящее вокруг команды, и это в итоге сыграло решающую роль. Голы, которые мы пропускали – это просто фантастика. Было обидно, потому что я понимал, что на эту ситуацию тяжело повлиять не только мне, но и тренерам. Однако что-то все же получилось – «СКА-1946» отыгрался с 0-3.
– Что произошло с командой в финале?
– К команде было много претензий. Самое главное, что мне очень сильно не нравилось – перекладывание ответственности. Некоторым игрокам появившиеся нюансы как будто сыграли даже на руку, потому что поражения можно было списать на них. Меня это злило, и я говорил парням, что судьба матча все равно зависит от хоккеистов, и они должны делать на льду все, что от них зависит. Игнорировать посторонние ситуации, которые происходили после игр и в перерывах между ними, было фантастически тяжело, но все равно надо было пытаться абстрагироваться от этого и выдавать свой максимум при любых обстоятельствах. Из-за общего эмоционального фона в наши ворота и залетали непонятные шайбы.
После 0-3 в серии ребята взяли себя в руки и начали вытаскивать игру за игрой. В решающем матче нам просто не хватило сил. Седьмая игра – это не про опыт, тактику или технику, ключевую роль там играют эмоции. Кто больше их отдаст, тот и выиграет. Вратари остаются те же, соперник не становится другим, вы – тоже, поэтому здесь на первый план выходит ментальная составляющая.
Смена площадки сыграла «Спартаку» на руку. Все равно «Мегаспорт» был для них чужой ареной, а «Сокольники» домашним дворцом. Плюс начались непонятки с болельщиками «СКА-1946»: ребята в команде гадали, впустят наших фанатов или нет, все хотели выиграть и разделить момент чемпионства со своими близкими, и это тоже сыграло свою роль. Плюс в первом периоде мы дважды не забили практически в пустые ворота, и это были решающие моменты. Забрось тогда парни эти две шайбы, и «СКА-1946» выиграл бы матч. У «Спартака» все наложилось друг на друга: голы, переезд на домашнюю арену, седьмой матч при своих трибунах, дополнительная мотивация от руководства в виде премий…
– Дневное время начала седьмого матча, из-за которого «СКА-1946» даже не успел потренироваться, в команде восприняли как спланированную диверсию?
– У нас в «Ледовом» была ситуация, когда «Спартак» приехал на раскатку, а у нас и света не было, и лед никакой. В тот момент я подумал: «Мы что, не хотим выиграть?». Такие ситуации только мотивируют соперника. Думаю, тренеры «красно-белых» тогда очень обрадовались сложившимся обстоятельствам, потому что подарка лучше мы для них сделать не могли. То же самое и со временем матча в «Сокольниках», это не должно было негативно на нас влиять. Это вопрос характера – если ты хочешь поплакаться, то будешь плакать, но если ты боец в жизни и на льду, то воспримешь любую трудность как вызов.
– В одном из интервью вы сказали, что потеря Кубка Харламова – это большой урок. Чему учит упущенное чемпионство?
– Этот драгоценный опыт даже дороже, чем победа. Когда ты выигрываешь, то не все нюансы раскрываются, потому что они уже никому не интересны. После поражений ты понимаешь, как бывает. Это больше про взросление, причем не важно, сколько тебе лет – 40 или 15. Такие моменты делают тебя сильнее и мудрее, заставляя ценить свою работу, не пуская все на самотек. Не стоит всю жизнь горевать о том, что мы отдали Кубок Харламова в седьмой игре. Нужно извлечь из этого опыта максимальную пользу.
