«Серега мог бы играть до 40...» Армейцы о Сергее Перхуне
Сегодня исполнилось бы 40 лет вратарю ЦСКА Сергею Перхуну. 18 августа 2001 года он получил тяжелейшую травму головы в столкновении с нападающим «Анжи» Будуном Будуновым. Через 10 дней голкипер скончался… Сергея Перхуна вспоминают его одноклубники по ЦСКА – Юрис Лайзанс, Андрей Соломатин и Денис Попов.
◊
– Серега был отличным парнем, – говорит Лайзанс. – Могу о нем сказать только самое хорошее. Верил, что его ждала очень яркая карьера. У него было очень серьезное стремление, отличные вратарские данные.
Настоящий профессионал. Только пришел в команду и сразу старался себя показать, зарекомендовать. Тренировался просто как сумасшедший в хорошем смысле этого слова. Пахал, пахал и еще раз пахал.
Серега был довольно коммуникабельным парнем. На базе мы жили в соседних номерах. Я же тоже приезжий. Много общались, вообще никаких проблем с ним не возникало. Он отлично контактировал со всеми ребятами.
Я даже особо не помню, чтобы над ним подкалывали как над новичком. Он был серьезным парнем, сразу было видно, что не раздолбай. Пришел в ЦСКА, чтобы доказывать свою состоятельность. Профи.
Тот роковой эпизод… Ох. Несчастный случай. Нападающий пошел до конца. Серега никогда не уклонялся от стыков, борьбы, хотя он и вратарь. На тренировках всегда бросался в ноги игрокам или головой вперед. Ничего не боялся. А вот тут такой исход… Хотя мы тогда были уверены, что ничего серьезного с ним не случилось – казалось, обычная травма, столкновение. А потом – шок!
Мог ли Серега выставить локоть или колено, чтобы себя подстраховать? Возможно, можно было так поступить с точки зрения голкипера. Но у него был свой стиль. Наверное, посчитал нужным сыграть так, как сыграл, чтобы не травмировать Будунова. Не исключаю, что он думал и об этом. Но, видите, как все в итоге сложилось…
Будунов? «Анжи» играл дома при своих болельщиках, хозяева горели желанием забить. Будун не хотел уступать в том моменте. Тем более он нападающий таранного типа, никогда не уклонялся от стыков, борьбы – пример для многих нападающих. То есть бился до конца, если понимал, что есть хоть какой-то шанс. Он ведь тоже рисковал. Потом лежал в больнице. Так сложилось…
Каким был бы Серега в 40 лет? Я видел, как он тренировался. Готовился, настраивался. Думаю, мог бы доиграть до 40 – учитывал каждую мелочь в работе. Ничего не упускал, никогда не позволял себе расслабляться на тренировках. Про игры я уже и не говорю.
◊
– Мы часто разговаривали с ним в номере на базе, – вспоминает Соломатин. – Он настолько открытым был человеком. Очень добрым! Не помню, чтобы кто-то его мог чем-то разозлить. Такая несвойственная манера поведения для голкипера. Я не видел его раздраженным, вспыльчивым. Спокойный, позитивный такой…
У него было большое вратарское будущее. Еще неизвестно, как бы сложилась карьера Акинфеева, если бы Перхун остался жив. Я ничего сейчас не утверждаю. Не исключено, что Игорек стал бы в итоге первым номером ЦСКА (так, скорее всего, и произошло бы), но чуть позже. Мы же не знаем, как Всевышний распоряжается. У Сереги были данные, чтобы превратиться в большого голкипера.
Тот эпизод? Я находился рядом. К великому сожалению, Сергей получил удар именно в ту часть головы, что и привело к такому исходу. Чуть-чуть левее, чуть-чуть правее – глядишь, обошлось бы.
Игровой эпизод. Сережка выбежал за пределы штрафной и вступил в борьбу за верховой мяч. Такие стыки – не редкость. Мне в подобной ситуации, помню, сломали лицевую кость. Если бы удар пришелся в висок, еще неизвестно, чем бы это все закончилось для меня… Мог ли Серега себя подстраховать, выставить локоть, колено? Мне кажется, он просто хотел сыграть в мяч, ни о чем больше не думал.
Будунов тоже пострадал. Но это игровой эпизод. У меня негативное отношение к Веллитону, который специально так сыграл против Акинфеева, и Игорь получил тяжелую травму. Думаю, бразилец хотел травмировать Игоря, а у Будунова никакого злого умысла не было.
Слава богу, Сергея не забываем. Очень трогательно, что Сережкина дочка исполнила гимн на открытии нового стадиона. Ежегодно проводится футбольный турнир. Ведь человек живет в наших сердцах, пока мы его помним. Поэтому ЦСКА и добивается таких результатов.
◊
– Мы же с ним в примерно одно время пришли в ЦСКА, – сказал Попов. – Очень хороший парень, общались с ним. Коммуникабельный, простой. Сильный вратарь с серьезной перспективой. Красавец! Но видите, как судьба распорядилась…
У нас вообще тогда дружная команда подобралась. Часто собирались у меня в номере. А Серега – светлый пацан был! Молодец. Добрый, веселый, коммуникабельный, хороший… Семьянин. У него уже дочка была, супруга ждала второго ребенка.
А в тот роковой день он почему-то нервничал. Как чувствовал … Не похож сам на себя. На завтрак в Махачкале, помню, пришел, но есть не стал. Пошел к доктору, стал выяснять, что это за еда, недовольный, короче, был. Все еще очень удивились.
В обед все пошли отдыхать в номер, а он остался сидеть в беседке, в тени. Настроения, в общем, у него отсутствовало. Его еще спрашивали, готов ли играть или нет. Видели, что нервничает. Ответил, что готов. Ничего у него, вроде, не болело. Может, предвидел?..
Столкновение с Будуновым случайным вышло. Сергей успел, вроде, сыграть в мяч, а Будун по инерции попал в него. Все могло быть и наоборот. Никто не виноват.
Если бы Серега был жив, стал бы большим вратарем. Его же уже тогда привлекали в сборную Украины. Не сомневаюсь, что он остался бы на таком уровне и продолжил бы расти.
Сегодня исполнилось бы 40 лет вратарю ЦСКА Сергею Перхуну. 18 августа 2001 года он получил тяжелейшую травму головы в столкновении с нападающим «Анжи» Будуном Будуновым. Через 10 дней голкипер скончался…
Спустя 16 лет корреспондент поговорил с Будуновым о том роковом эпизоде.
– Как часто вспоминаете тот день?
– Такое вообще не забывается… Вспоминаю, конечно. Бывает, что и напоминают мне про него люди.
– Что тогда произошло?
– Не хочу, чтобы мои объяснения казались каким-то оправданием. Ведь чтобы я ни сказал, многие подумают, что хочу как-то снять с себя вину.
Если посмотреть на момент с чисто футбольной точки зрения, то заметил, что Сергей вышел за пределы штрафной, видел его ноги. Потому я и повернулся боком. Никогда не пошел до конца на мяч, если бы Перхун был во вратарской или в штрафной. Шансов у меня никаких бы не оставалось бы – он хозяин штрафной. Но когда увидел, что голкипер выбежал, тогда мы оба стали полевыми игроками. Сергей не мог играть руками.
– Столкновение было неизбежно?
– Я сыграл головой в мяч. Мы просто столкнулись потом… Затем анализировал, склеивал все, чтобы понять. Хотя знаю, что у меня не было мысли травмировать Сергея. И у него – тоже. Так случилось…
– Понимали в тот момент, что можете опередить Перхуна?
– Я и опередил в итоге, оказался первым на мяче. Был уверен, что выиграю единоборство. Не думал, что потом произойдет такое столкновение. Повернулся боком… Но, поймите, я сейчас не хочу оправдываться. Парня не вернешь! Это большая потеря для семьи, близких, родных, для футбольного сообщества.
Просто стечение обстоятельств. Никто – ни он, ни я – не хотели друг друга калечить. Но, повторю, я бы не пошел на мяч в ситуации, если бы это было в штрафной!
– Вы потом полтора месяца лежали в больнице?
– Да. Девять дней – в реанимации. Потом – два или три месяца по клиникам скитался. Спасибо всем тем, кто меня тогда поддержал.
– Помните, как узнали о смерти Сергея?
– Находился в госпитале. Меня каждое утро поднимали в 9 утра на процедуры. Запрещали смотреть телевизор, общаться по телефону. Врачи ограничивали общение с кем-либо.
– То есть оставались в неведении?
– Включал телевизор без звука, мне же нужна была информация. Плюс каждый день созванивался с доктором ЦСКА Артемом Катульским. Даже несколько раз в день звонил ему, спрашивал про состояние Сергея, когда его уже увезли в Москву. А потом в один день включил в девять утра ТВ и увидел траурную фотографию. Вот так и узнал…
– Впали в депрессию? Не хотелось выходить на улицу, кого-либо видеть?
– Хотел попасть на похороны Сергея. Но руководство отговорило, и здоровье не позволяло. Я горел желанием туда поехать, но врачи не разрешили.
– Потом по НТВ показали сюжет, как вы приехали на могилу Сергея в Днепропетровске и встретились с его матерью.
– Да, удалось пообщаться. Его мама очень хорошая, добрая, золотая женщина. Мы поговорили, поняли друг друга. Она меня ни в чем не обвинила. Сама сказала, что это был игровой момент и что я не хотел травмировать Сергея. Никакого негатива не почувствовал. Считал своим человеческим долгом поехать и к матери, и к отцу, и к супруге с детьми.
Но так получилось, что только мама захотела со мной встретиться. Я несколько раз хотел связаться и с женой, и с папой. Но… Потом я уже не стал пытаться, чтобы лишний раз не травмировать их. Спасибо маме Сергея, что встретилась со мной.
– Его отец говорил, что вы ни разу ему не позвонили…
– Я приезжал несколько раз в Днепропетровск, хотел с ним поговорить, ждал той встречи. Но он не захотел… Я и сейчас готов, как и быть им полезным. Но это жизнь. Так сложилось.
– Как удавалось играть, когда с трибун вам порой кричали «убийца» и другие нелицеприятные вещи?
– Ох… Даже когда говорю на эту тему теперь, по-прежнему неприятно. Но это же болельщики, они выплескивали свои эмоции. Это их точка зрения, люди себя так ведут. Что тут поделаешь? Мы ведь для них и играем.
– Не было желания тогда раньше времени завершить карьеру?
– Нет. Закончил не из-за этого. А болельщики меня заводили, злили по-спортивному. Помню, когда возобновил тренировки после того злополучного столкновения, поставил себе цель: играть головой без комплекса, без боязни. Я ведь до этого всегда шел в единоборства, боролся на «втором этаже».
– Получилось?
– Первый гол после возвращения на поле забил как раз головой. В первой же игре – «Зениту». Для меня было это очень важно.
– А у вас были в карьере такие же стыки, как с Сергеем Перхуном?
– Нет. Хотя порой про меня и говорили, что, мол, грубиян. Но всегда шел в борьбу по-спортивному. У меня никогда не было желания причинять вред сопернику. Да, на поле иногда эмоции зашкаливают. Но никогда не хотел кого-либо травмировать!
Бывший тренер вратарей ЦСКА разобрал то роковое столкновение.
– Я пришел в ЦСКА уже после смерти Сергея, его немного не застал, – говорит Чанов. – Но эпизод, конечно, помню и не раз пересматривал.
– Что там произошло?
– Игровой момент. Сергей пошел на выход, столкнулся с Будуновым. Никто не уступил. Шли до конца. Голова в голову…
– Несчастный случай?
– Злого умысла со стороны Будунова не было. Это однозначно. Игровая ситуация, которая вот так закончилась…
– Сергей мог выставить локоть или колено, чтобы себя подстраховать? Но сыграл по-джентельменски?
– Не то, чтобы по-джентельменски. Просто все происходило на очень высокой скорости. Думаю, Сергей просто не успевал подстраховаться…
– Наверняка не раз разбирали этот эпизод со своими подопечными. Давали им совет, как можно избежать такого столкновения?
– Конечно, вратарь может себя обезопасить. Я всегда своих ребят учил, учу и буду учить, чтобы они могли защищаться. Выставляется локоть, колено, подставляется плечо. Но, тем не менее, каждый год голкиперы получают серьезные травмы. А в том моменте у Перхуна не было времени. Нейтральный мяч – и оба несутся на него. Как тут успеть что-то выставить? Когда мяч опускается сверху, самый беззащитный – вратарь.
– Почему?
– Все внимание – на мяч. Голова вверху, а потом происходят все эти стыки. Не смог Сергей себя подстраховать.
– Будунову потом многие называли «убийцей»…
– Я помню его объяснение. У него, повторю, не было злого умысла. Это не война, а футбол. Никто никого не хотел убивать. Это точно. От травм, к сожалению, никто не застрахован. А у меня сколько было повреждений? Шесть сломанных ребер. Но ведь никто меня специально не калечил. Нос мне сворачивали, а сколько сотрясений? Но такова наша вратарская доля.
