«TOR! История немецкого футбола» 1. Начало изменений ~ Борьба немецкого футбола за респектабельность
Начало изменений ~ Борьба немецкого футбола за респектабельность
«Называйте меня безумным, называйте меня сумасшедшим» ~ Бернское чудо
***
Аудиокнига «TOR! История немецкого футбола»
***
Давайте предположим, что есть не немецкий футбольный болельщик, который в данный момент читает газету. Давайте далее предположим, что этот человек знакомится с результатами различных европейских лиг, делая паузу на мгновение, чтобы повнимательнее рассмотреть Кубок Германии, DFB-Pokal.
Давайте предположим, просто в качестве аргумента, что наш поклонник — англичанин, мужчина и живет в Ноттингеме. Он будет знаком с требованиями города на размещение двух старейших футбольных клубов в мире — «Ноттс Каунти» (образован в 1862 году) и «Ноттингем Форест» (1865). Что-то его раздражает. Он знает, что у немцев привычка украшать названия клубов годом их основания, как в ФК «Шальке 04». Как же тогда объяснить тот факт, что, по-видимому, существует команда, повсеместно известная как TSV «Мюнхен-1860»? А как насчет другого клуба, несколькими строками ниже, который называется SSV «Ульм-1846»? Наш вымышленный читатель убирает газету. Поскольку я его выдумал, то могу читать его мысли. Он думает: «Эти немцы! Не довольствуясь автомобилем, коммунизмом и печатью с подвижным шрифтом, теперь они утверждают, что еще и футбол изобрели».
На самом деле ни «Ульм», ни «Мюнхен» не утверждают, что начали играть в футбол до последнего десятилетия XIX века. Причина, по которой они носят в своих названиях такие впечатляющие даты, просто отмечает одно из фундаментальных различий между немецкими футбольными клубами и их английскими коллегами, различие, которое медленно, но верно приведет нас к зарождению футбола в этой стране.
Немецкие футбольные клубы никогда не бывают сугубо футбольными. Это, без исключения, мультиспортивные ассоциации, которые предлагают своим членам разнообразные спортивные мероприятия. В «Мюнхене-1860» вы можете поиграть в баскетбол и теннис и даже в боулинг, бокс или борьбу. Сестры Штефана Эффенберга играли в софтбол за «Санкт-Паули». SSV «Ульм 1846» пошел на несколько шагов дальше, собрав под знаменем клуба 21 спортивное подразделение, в том числе таких любимцев публики, как соревнования по танцам и тяжелая атлетика. Даже те немецкие клубы, в названии которых есть знакомые буквы «ФК», занимаются чем-то помимо того, что бьют по мячу: У мюнхенской «Баварии» есть команда по шахматам, в 1. ФК «Кельн» есть игроки в настольный теннис. Многие из сегодняшних клубов были созданы с явным намерением играть в футбол, но позже добавили в свой послужной список другие виды спорта. Но чаще все было наоборот. Таким образом, TSV «Мюнхен-1860» создал футбольное подразделение в начале 1899 года. И сегодняшний SSV «Ульм 1846» появился на свет в результате слияния футбольного клуба, образованного в 1894 году, с TSG «Ульм» 1846 года.
Ключом к пониманию происхождения этой системы является буква «Т» как в TSV «Мюнхен», так и в TSG «Ульм». Она расшифровывается как Turnen, что можно перевести только как «гимнастика», но несет в себе массу коннотаций, которых нет в английском слове. Задолго до появления футбола в физической подготовке Германии в поразительной степени доминировало направление гимнастики. Немецкая одержимость обучениям этих суровых акробатов во многом объясняет, почему спорт (в отличие от Турнена), и особенно профессиональный спорт, имел такие укоренившиеся в Германии проблемы. На самом деле влияние гимнастов все еще пронизывает немецкий спорт и преследует футболистов, в частности, с тех пор, как немцы только начали играть в Германии, вероятно, в Брауншвейге в 1874 году.
Трое мужчин были в первую очередь ответственны за возникновение гимнастических ассоциаций в Германии XIX века. Но, как это часто бывает, истинным катализатором было ужасное сокрытие. На самом деле сокрытий было два, и оба были от рук французов. В 1806 году войска Наполеона уничтожили прусскую армию на полях сражений при Йене и Ауэрштедте. Эти сокрушительные поражения окажут длительное воздействие на немецкую психику. Они стоили Пруссии всех ее поместий к западу от реки Эльбы и поставили королевство под французское влияние, что, в свою очередь, привело непокорных пруссаков к разработке концепций свободы и национализма — до тех пор два практически бессмысленных термина на немецкоязычных территориях.
Однако самым непосредственным результатом Йены и Ауэрштедта было спровоцировать реформу в прусской армии. Эта задача выпала на долю генерала Герхарда Давида фон Шарнхорста, который решил открыть высшие воинские звания для представителей среднего класса и ввести всеобщую воинскую повинность. Чтобы подготовить своих новобранцев к выполнению этой задачи, он настоятельно рекомендовал средним школам ввести физическое воспитание в соответствии с учением Иоганна Кристофа Фридриха Гутсмутса.
Гутсмутс был учителем и философом, который в 1793 году опубликовал книгу под названием «Gymnastik für die Jugend» («Гимнастика для молодежи»). В ней оплакивался «физический упадок человечества» и предлагался идеал «совершенного человека», который должен быть достигнут через единство ума и тела. Термин «совершенный человек» может показаться немного вздорным, но Гутсмутс был либералом, который хотел донести до буржуазии то, что до тех пор было привилегией аристократии, а именно возможность занятий здоровой и поднимающей настроение физической деятельностью.
Его видения были воплощены в жизнь Фридрихом Людвигом Яном, который в 1811 году начал организовывать соревнования по гимнастике, включающие плавание и пешие прогулки в дополнение к обычным вращениям. Поначалу власти воспринимали Яна как диверсанта, потому что он ясно дал понять, что хочет, чтобы физкультура была везде и для всех, и для некоторых это звучало слишком похоже на революцию. В 1819 году он был арестован, и если бы был осужден, ему грозила бы смертная казнь. В результате многие немецкие гимнасты бежали в Швейцарию, и там движение закрепилось. Фестивали гимнастики стали национальными мероприятиями, и как только на родине Яна поняли, что гимнасты не были анархистами, а во многих случаях глубоко патриотическими идеалистами, целью которых было создание подтянутых и здоровых людей, Ян превратился из изгоя в лидера. Он даже сделал политическую карьеру и был членом Франкфуртского национального собрания 1848 года, которое пыталось создать единую немецкую нацию из различных королевств и княжеств.
Что касается Яна, то «гимнастика» и «спорт» были совсем не одним и тем же. На самом деле они были диаметрально противоположны. Спортом было все, чем занимались декадентствующие англичане, такие игры, как бильярд, крикет, гольф или даже охота и скачки. Для Яна это были элитарные действия, которые существовали только для того, чтобы разделить мир на победителей и проигравших, индивидуалистические дела, не имеющие общественной ценности, лишенные каких-либо этических или философских оснований. Но гимнастика! Ах, здесь длинная, ниспадающая борода Яна задрожала бы от волнения, которое могут испытывать только праведные моралисты, в то время как он начинал еще одну речь, восхваляющую добродетели чистых и честных. Гимнастика была для народа. Она создавала единство, а не разделение. Она существовала для блага целого, а не для самоуважения немногих избранных. Яну обычно не приходилось больше ничего говорить, как только он упоминал, что в Англии некоторые люди ставят деньги на спорт. Деньги!
Таков был пыл Яна, что он настоял на том, чтобы отказаться от широко распространенного термина «Гимнастика» и заменить его словом, происходящим от германского корня: Турнен. (Следы оригинальной поверхности в английском слове «турнир».) Это тот момент, когда в гимнастическом движении начал ощущаться неприятный запах, поскольку Яна больше не интересовал «идеальный мужчина» Гутсмутса, а вместо этого он хотел «идеального немца», физически подготовленного к жизни — и войне. Вскоре некогда беззаботные, веселые и относительно случайные ассоциации превратились в строгих хранителей притупленного националистического духа и объединились с печально известными консервативными студенческими братствами, чтобы построить оплот против всего иностранного.
Первый национальный немецкий фестиваль гимнастики состоялся во Франкфурте в 1841 году, и с тех пор они проводятся более или менее каждые пять лет. Каждый из ранних съездов вдохновлял членов выходить и создавать клубы, так что с 1847 по 1877 год по всей стране прокатилась лавина местных ассоциаций. Эти клубы выполняли некоторые особенно немецкие функции, не говоря уже о создании среды, в которой могли процветать популярные привычки пить пиво и петь. Они оказались идеальным носителем двух черт немецкого характера, которые на первый взгляд кажутся взаимоисключающими: общительность и недоверчивость. Одну можно было бы воспитывать вместе с членами клуба, а другую — направить против тех, кто ими не был.
Они также удовлетворяли потребность в чувстве принадлежности, что было важно, если учесть, что немцы в первой половине XIX века практически не имели представления о том, что сегодня мы назвали бы «нацией». Кроме того, клуб позволяет немцам организовывать вещи и содержать их в порядке, что мы обычно делаем с удовольствием. Наконец, чтобы выйти за рамки клише, для немецкого среднего класса клубы играли явно политическую роль. Начнем с того, что для них было здорово, что им позволили создать клуб. Свобода ассоциации рассматривалась как краеугольный камень правового равенства, за достижение которого они долго и упорно боролись.
Все клубы, о которых мы говорим, работали по одному и тому же принципу. Члены местной мелкой буржуазии собрались вместе, чтобы предоставить своей общине возможность закалить человеческое тело и провести свободное время, будь то через Турнен, бег, плавание или что-то еще, что казалось возможным. Они составили устав, в котором подробно рассказывали о чистоте своих намерений, важности физического воспитания для молодежи и неоспоримом величии того кайзера, короля или принца, который ими правил, пока они не приступили к делу.
Их клуб был открыт для всех желающих заплатить небольшую плату. Эти деньги покупали для него или нее доступ ко всем объектам и право избирать самых важных должностных лиц: президента, секретаря, казначея и других достойных лиц. Затем эта организация подаст заявление о включении в официальный реестр клубов в окружном суде. Эта печать одобрения обычно означала, что клуб имел право использовать здания и игровые поля, находящиеся в муниципальной собственности (что помогает объяснить, почему до сих пор очень немногие немецкие футбольные клубы владеют собственными стадионами), а также немаловажное право на получение налоговых льгот.
Не все из этих оригинальных гимнастических ассоциаций до сих пор узнаваемы, если посмотреть на сегодняшние таблицы футбольных лиг Германии. В высших эшелонах только VfL «Бохум 1848» выходит вперед, помимо вышеупомянутых «Мюнхена 1860» и «Ульма 1846». Но так или иначе, все самые известные немецкие футбольные клубы связаны с этими закостенелыми и сугубо тевтонскими организациями. Некоторые из них все еще являются их частью, другие являются результатом враждебного раскола. Однако все они были отлиты по одной и той же схеме: публичные, для общего блага, некоммерческие. И это включая и мюнхенскую «Баварию».
Задача точно определить дату, когда футбол пришел в Германию, ослабила многие крепкие сердца. Вопреки распространенному мнению, игра достигла этих берегов довольно рано. На самом деле так рано, что в то время даже англичане должным образом не определили различные футбольные кодексы. Многие из самых ранних описаний «футбола» на немецких игровых полях, которые у нас есть, на самом деле относятся к чему-то, что на современный взгляд больше походило бы на регби.
Эта двусмысленность сохранялась довольно долго. В 1878 году был образован «Немецкий футбольный клуб Ганновера», организация, которой часто присваивают посмертное звание «первый в истории футбольный клуб в Германии». Однако то, во что они играли, было регби-футболом. Даже 22 года спустя эта путаница в терминах все еще была широко распространена. 4 мая 1900 года 18 молодых людей из Франконии собрались вместе, чтобы основать клуб, который станет одним из самых легендарных в истории немецкого футбола, выиграв больше национальных чемпионатов, чем кто-либо другой, пока мюнхенская «Бавария» наконец не сравнялась с их рекордом в 1986 году. Однако эти молодые люди изначально намеревались играть овальным мячом — и делали это в течение первых 14 месяцев существования клуба. И все же с самого начала он назывался 1. ФК «Нюрнберг» — первый футбольный клуб в Нюрнберге.
В конце XIX века связи между Англией и Германией были тесными, не в последнюю очередь благодаря браку королевы Виктории с герцогом Альбертом Саксен-Кобург-Готским. Почти в каждом крупном немецком городе были английские школы для сыновей богатых людей, но было также много рабочих из Англии, торговцев и ремесленников, занимающихся своим делом в ганзейских городах и других местах. Эти люди, особенно студенты, привезли игру, разделившуюся на регби и футбол, в Германию в начале 1860-х годов. В первых известных источниках упоминаются города Нойвид на Рейне и Бад-Канштатт близ Штутгарта. В первом была английская школа-интернат, во втором — курортный городок, привлекавший множество зарубежных туристов.
Одним из них был Уильям Кейл, который позже стал президентом Английского футбольного союза регби. «Молодежь Штутгарта, — отметил Кейл, — получала огромное удовольствие от игр с мячом». Это, безусловно, должно было быть справедливо по крайней мере для одного мальчика в Нойвиде. Фердинанд Гюппе, родившийся в 1852 году, был настолько заинтригован тем, что англичане делали на полях его родного города, что следил за развитием их игры в течение следующих четырех десятилетий, наконец, став в 1900 году первым президентом Немецкой футбольной ассоциации (DFB).
Первый немецкий клуб, явно посвященный регби, увидел свет в Гейдельберге в 1870 году. Но нас интересует именно игра с круглым мячом. И если мы присмотримся очень внимательно, то увидим, как он летит по воздуху октябрьским днем 1874 года. Он попадает в группу учеников начальной школы в Брауншвейге, которые абсолютно не представляют, что с ним делать. Человека, который бросил мяч, зовут Август Херманн. Он и его друг Конрад Кох являются учителями в рассматриваемой школе. Оба мужчины готовы попробовать что-то новое, особенно если это заинтересует их подопечных. Они слышали об этой новой игре по другую сторону канала (прим.пер.: имеется ввиду Английский канал или, более привычно для нашего уха, Ла-Манш), и Херманн заказал футбольный мяч из Англии просто для того, чтобы опробовать его. У него нет точного плана, на самом деле он знаком только с самыми основными правилами, и суета, которую он вызывает, по меньшей мере хаотична.
И все же поступок Херманна заслуживает внимания. Во-первых, потому, что это первый зарегистрированный случай использования футбольного мяча в Германии, в котором вообще не участвовали англичане. Его «вбрасывание», таким образом, рассматривается, по словам великого немецкого историка футбола и писателя Ганса Дитера Барота, «как момент, когда родился футбол в Германии». Во-вторых, этот эксперимент, должно быть, произвел глубокое впечатление на помощника Херманна Конрада Коха. Позже он будет признан одним из двух главных пионеров немецкого футбола.
На следующий год Кох и его ученики создали студенческую ассоциацию, посвященную игре в новую игру, которая все еще очень походила на регби. В 1876 году они играли в школе из Геттингена, чья команда состояла из молодых английских джентльменов. В конце года школа в Гамбурге создала свой собственный футбольный клуб. До первых настоящих футбольных матчей в Германии еще много лет, но, оглядываясь назад, можно сказать, что закономерность уже наметилась. Люди, интересующиеся новым английским видом спорта, как правило, были состоятельными школьниками. У них было время и возможности попробовать что-то новое, и они были достаточно молоды, чтобы избежать непослушного поведения. В эпоху, когда господствовали прусские идеалы дисциплины и порядка, к английским играм с мячом относились с презрением. Это именно то, что очаровывало бунтующих подростков, безмозгло скучающих от удушающей суровости гимнастических упражнений. Часто требовался лишь небольшой стимул, чтобы пробудить их энтузиазм, импульс, предоставленный горсткой прогрессивных людей, таких как Кох.
Первые клубы, образованные за пределами классной комнаты с намерением играть в футбол более или менее в соответствии с правилами ассоциации, появились в 1880 году: «Футбольный клуб Бремена» и «Fussballverein (футбольный клуб) Ганновера» в Ганновере. Основателями первого были выпускники школ и их учителя, которые хотели продолжать играть после окончания своих школьных дней. Они поддерживали тесные контакты с английскими купцами, жившими в этом ганзейском городе, многие из которых присоединились к клубу. Ни один из клубов долго не просуществовал. Первым настоящим немецким футбольным клубом, существующим до сих пор, является ФК «Германия Берлин», основанный в апреле 1888 года. (Название «Германия» оказалось раздражающе популярным.) В том же году появляется футбольный клуб «Гамбург». В каком-то смысле он также все еще с нами. В мае 1889 года к «Германии» в Берлине присоединился второй клуб, а в июне — третий: «Виктория Берлин-1889». В столице происходили волнения.
Проследить жизнь немецкого футбольного клуба может оказаться непростой задачей. В Англии было создано и названо большинство знаменитых клубов, и так продолжалось в течение следующих ста или более лет. В Германии это никогда не было так просто, несмотря на нашу предполагаемую любовь к дисциплине и порядку. Возьмем, к примеру, знаменитый гамбургский клуб «Гамбург Sportverein». Если обратиться к современному справочнику по футболу, то можно найти дату создания клуба — 29 сентября 1887 года. Это делало бы его старейшим клубом в стране, но реальность обстоит иначе.
Случилось вот что. В 1919 году три гамбургских клуба, сильно ослабленные Первой мировой войной, объединили свои силы под названием HSV. Ими были ФК «Фальке» (основан в 1906 году), вышеупомянутый ФК «Гамбург» и «Спортивный клуб Германия» (снова) 1887 года. Одним росчерком пера последний год основания был утвержден для новой организации. Но на каком основании? Хотя это правда, что «Германия» в Гамбурге выставляла сильную футбольную команду в 1890-х годах, клуб изначально был легкоатлетической ассоциацией, которая до 1891 года даже не играла в футбол, когда шесть англичан присоединились к бегунам и немедленно потребовали себе мяч. Объяснение, которое предлагает HSV, настаивая на 1887 году, заключается в том, что клуб, как уже отмечалось, не ограничивается футболом: у них также есть легкоатлеты, и, таким образом, они могут каким-то образом проследить свою историю до спортсменов из «Германии» 1887 года. А еще это лучше звучит.
Вот еще более странный случай. Это сложно, но это типично для ранней истории немецкого футбола. Летом 1894 года (удачный год для формирования клубов) актеры-любители основали «Футбольный клуб Германия» (да!) во Франкфурте. Пять лет спустя несколько членов «Германии» вышли из клуба в знак протеста по какому-то поводу и создали свой собственный клуб «Виктория Франкфурт». Пару недель спустя в квартале появился еще один новичок, «Кикерс Франкфурт», ряды которого рано стали пополнятся, когда все больше недовольных немцев дезертировали. В 1911 году «Кикерс» и «Виктория» объединились в FV «Франкфурт». Девять лет спустя древняя гимнастическая организация TG «Франкфурт-1861» присоединилась к FV «Франкфурт», сформировав еще одно новое объединение, TSG «Айнтрахт Франкфурт» — быстро, угадайте! — 1861. (Справедливости ради, однако, следует отметить, что «Айнтрахт Франкфурт» сегодня более честно указывает дату своего создания как 8 марта 1899 года — день основания «Виктории Франкфурт».) Соперники «Гамбурга» по городу «Санкт-Паули», верные своей подрывной репутации, недавно начали выдвигать претензии клубов, которые таким образом скрывают свое происхождение, приняв лозунг на английском языке: «ФК «Санкт-Паули: НЕ учрежден с 1910 года» — то есть не является частью «учреждения», как им нравится думать.
Старейшим из по-настоящему известных клубов, которые не прибегали к таким искусственным средствам удлинения своей истории, является берлинская BSK«Герта», образованная 25 июля 1892 года. Однако до 1920-х годов «Герта» играла лишь незначительную роль не только в немецком футболе в целом, но даже в самом Берлине. Причина этого в том, что примерно с 1888 года Берлин был бесспорным центром футбола в этой стране (когда, как уже упоминалось, был основан берлинский футбольный клуб «Германия») примерно до 1909 года, и у города было так много хороших команд, что «Герта» была всего лишь маленькой рыбкой в большом пруду.
Берлин лидировал не только благодаря своему быстрому росту с тех пор, как в 1871 году он стал столицей молодой нации. Был также очень практический аспект. Начинающим футболистам пришлось преодолеть множество препятствий: не было ни мячей, ни бутс, и они столкнулись со значительными преследованиями со стороны общественности. И все же самой насущной проблемой было поиск места для игры. В Германии было мало спортивных площадок, и большинство из них контролировались гимнастами, которые отказались делиться ими с брыкающимися предателями Отечества (это не шутка — футболистов действительно называли и относились к ним как к таковым). Гимнасты также имели доступ в большинство общественных парков, и они использовали свое влияние, чтобы убедить власти прогонять футболистов. Оставались военные плацы, которые были просторными, неиспользуемыми по воскресеньям и менее ухабистыми, чем открытые луга. В Берлине, с его прусским наследием, их было много, и именно туда ходило играть много футболистов.
Вторым островком футбола в океане гимнастики был район Бремен-Гамбург, где Конрад Кох распространял футбольное Евангелие, устанавливая первые правила и поощряя молодежь. Третьим был Штутгарт, и к началу 1890-х годов игра распространилась дальше на юг, в область Баден и город Карлсруэ. Человеком, почти единолично ответственным за превращение Карлсруэ в футбольную державу, которая однажды обгонит Берлин, был другой гигант-первопроходец Германии, Вальтер Бенсеманн.
Бенсеманн родился в Берлине в 1873 году, за год до того, как Херманн и Кох представили свой футбол Брауншвейгу. Он получил образование в Швейцарии, где настолько увлекся английской игрой, что в 1887 году в Монтре в возрасте 14 лет основал клуб. Он сменил школу и переехал в Карлсруэ, взяв игру с собой. В том же 1888 году он основал нечто под названием Международный футбольный клуб. В 1891 году перчатку подхватил FV «Карлсруэ» (будущие национальные чемпионы), а в 1894 году родился «Феникс Карлсруэ», еще один будущий обладатель титула и предшественник сегодняшнего SC «Карлсруэ». В том же году Бенсеманн и Международный футбольный клуб присоединились к FB «Карлсруэ» и назначили тренером англичанина.
Бенсеманн не был хорошим игроком, даже по меркам того времени. Он был близорук и определенно дороден (англичане называли его «Человек-гора»), но он был невероятно активным миссионером. Только в 1899 году он впервые призвал пять клубов Мангейма основать городскую ассоциацию, что позже привело к образованию VfR «Мангейм» (Клуб для игр на газоне), чемпионов Германии 1949 года. Пять месяцев спустя он совершил поразительный переворот, пригласив представительную команду английских профессионалов в Германию, чтобы сыграть четыре матча против местных объединенных команд.
Бенсеманн любил Англию и, должно быть, очень хорошо говорил на этом языке даже в молодости. В 1901 году он переехал туда, чтобы преподавать французский и немецкий языки в государственных школах, в частности, в Стаффордшире, Бедфордшире и Чешире. Он навсегда вернулся домой в 1914 году, но его путешествия усилили его презрение к прусской ограниченности. Его коллега-пионер Конрад Кох так разозлился из-за того, что публика назвала его любимую игру «негерманской», что в 1902 году составил список немецких футбольных выражений. Таким образом, почти ровно 100 лет назад люди впервые начали называть нападающего Штюрмером, а гол — Тором. До тех пор любители футбола просто использовали английские слова, и некоторые в немецкоязычном мире до сих пор так делают — в то время как немцы говорят об Экболе, швейцарцы и австрийцы все еще называют его корнером (прим.пер.: на русском разница примерно как между тем же корнером и угловым ударом).
У Бенсемана никогда не было времени на такие придирки. Было одно британское выражение, которое ему особенно нравилось. В 1894 году он основал «Кикерс Франкфурт» (который, как можно вспомнить, сегодня является франкфуртским «Айнтрахтом»), а год спустя ненадолго покинул Карлсруэ, чтобы создать «Кикерс Карлсруэ». Наконец, в 1920 году он основал футбольную газету и назвал ее тем же английским термином. Бенсеманн, чья мать была еврейкой, отправилась в изгнание, когда нацисты захватили власть, и умерла в Швейцарии в 1934 году. Тем не менее, его журнал «кикер» (ни разу не с большой буквы) все еще с нами.
Вальтер Бенсеман
Помимо Берлина, Штутгарта и Карлсруэ, футбол к началу 1890-х годов также достиг Лейпцига. В первый год этого десятилетия горстка молодых спортсменов открыла для себя эту игру, и поскольку в один прекрасный день они смогут назвать себя первыми футбольными чемпионами Германии, кажется уместным на мгновение проследить их историю. Эти молодые люди любили легкую атлетику и, будучи хорошими подчиненными кайзера, были членами гимнастического клуба, который позволял немного бегать и немного играть в футбол за команду Allgemeine Turnverein (Общего гимнастического клуба) Лейпцига 1845 года. В 1893 году в городе появилось не менее четырех различных футбольных клубов, один из которых, «Лейпцигский клуб игр с мячом», был основан тремя англичанами, а другой известен как «Спортивное общество».
Пинающие мяч гимнасты Allgemeine Turnverein остались со своей родительской организацией, хотя жизнь там была нелегкой. Сказать, что им пришлось умолять официальных лиц клуба разрешить им играть, не будет преувеличением. Турнер приказал футболистам регулярно посещать гимнастические тренировки, и только тогда — возможно — они получат разрешение использовать объекты клуба для футбола. Но это был только бюрократический аспект. Гораздо хуже было то, что футболисты медленно становились прокаженными в своем собственном клубе. Другие члены клуба либо высмеивали их, либо подозревали в непатриотической, подрывной деятельности, хотя немецкий футбол по-прежнему был исключительной сферой деятельности достаточно обеспеченных, консервативных представителей среднего класса и студентов. Но это был мир реакционного, ксенофобского Турнера.
Было только одно решение. В декабре 1895 года футболисты Allgemeine Turnverein играли против в основном английского «Лейпцигского клуба игр с мячом». Что-то в этом матче, должно быть, убедило их, что пришло время стать независимыми. Менее чем через шесть месяцев, 26 мая 1896 года, они вышли из гимнастического клуба и образовали VfB «Лейпциг». (Позже они объединились со «Спортивным обществом», поэтому официальный год рождения клуба теперь указан как 1893.) Это была история, происходившая по всей Германской империи на рубеже веков. В Мюнхене некоторые члены МТВ 1879 года хотели играть в футбол, но клуб отказался и застопорился. 27 февраля 1900 года любители футбола решили, что с них хватит, и вышли из МТВ. Их собственный клуб был окрещен мюнхенской «Баварией».
Жизнь за пределами приюта гимнастических клубов была менее душной, но не многим более легкой. Во-первых, поля. «Вердер Бремен», образованный в 1899 году, играл на коровьем пастбище — рядом со скотом. Футбольный клуб «Франкенталь» использовал мусорную свалку. MSV «Дуйсбург», образованный в 1902 году, когда студенты убедили футбольных гимнастов покинуть свой родительский клуб, оказался рядом с кладбищем, и не раз игру приходилось останавливать, чтобы можно было пронести гробы через поле. В Кельне пастух вызвал полицию, потому что местный футбольный клуб использовал его пастбища, тем самым испортив траву.
Овцы уже остановили развитие футбола в Штутгарте в 1895 году, когда футболисты так напугали бедных животных, что власти пригрозили наказать людей, играющих с мячом. Овцы по-прежнему оставались проблемой. В хронике футбола в Мангейме говорится о 1901 годе: «Плац был сдан в аренду овцеводу, и по мере того, как рос футбол, он становился все более и более неприятным. Угроза запрета нависла над клубами, тем более что военные также жаловались на брошенные бутылки с водой. Требовалось много просьб, пока футболистов, по крайней мере, не допустили для своих игр в помещение».
В 1899 году ФК «Пройссен Берлин» стал первым клубом, который смог похвастаться собственной постоянной площадкой с заборами и деревянной трибуной. (Естественно, владельцем территории был англичанин.) Однако в остальной части страны обычно приходилось обходиться съемными стойками ворот, которые для игр или тренировок переносили из одной части города в другую. В «Германия Берлин» даже установили точные правила относительно того, какой игрок отвечал за какую часть оборудования: «Левый вингер берет угловые флажки с левой стороны. Правый полузащитник берет угловые флажки с правой стороны. Вратарь несет мяч и буравчик». Пруссаки.
Оборудование, очевидно, было второй большой проблемой. Один из основателей ФК «Каннштатт», Филипп Хайнекен, вспоминает о начале 1890-х годов: «У нас не было воздушного насоса, поэтому тем, у кого были мощные легкие, приходилось следить за надуванием мяча». В 1899 году некоторые из людей, которые позже станут известны как VfL «Оснабрюк», играли велосипедными камерами. И основатели «Германии Франкфурт» сначала вообще бегали босиком.
Третья и, безусловно, самая серьезная проблема заключалась в том, что футбол оставался подпольной игрой, все еще вызывающей подозрения в глазах многих немцев. Гимнасты называли это «английской болезнью», и в 1895 году педагог Отто Ягер написал: «Если кто-то хочет выразить чувство презрения, он пинает то, что он ненавидит. Мы пинаем злобную собаку, и именно потому, что этот собачий удар играет такую огромную роль в футболе, я ненавижу эту игру, а также из-за жалкой, согбенной позы, в которой игроки гоняются за мячом». Многие школы, особенно в западной Германии, запрещали ученикам участвовать в футбольных матчах даже в свободное время. А в 1898 году гимнаст и учитель Карл Планк опубликовал обличительную речь против, используя свой жаргон, «педерастов»: «Мы позволяем себе рассматривать этот анальный английский [sic] спорт не просто как отвратительный, но и как абсурдный, уродливый и извращенный».
Это правда, что местничество таких людей, как Ягер и Планк, можно рассматривать как нечто типично немецкое. Но такие стереотипы сами по себе являются узколобыми. В конце концов, были и другие немцы. Когда Планк приложил свою ядовитую ручку к бумаге, игра между «Викторией Берлин» и «Германией Гамбург» уже собрала 5 тыс. зрителей, и были другие признаки того, что новая игра должна была остаться.
Соревновательные матчи на региональных или общегородских чемпионатах начались в 1892 году, конечно же, в Берлине. Новая «Немецкая ассоциация футбола и крикета Берлина» организовала эти матчи, и после того, как «Виктория Берлин 89» выиграла первые два титула, Ассоциация сочла, что это поможет развитию игры, пригласив команду с юга на финал «национального чемпионата». Они обыграли 1. ФК «Ханау 93», но игроки «Ханау» не могли позволить себе поездку в столицу. Логично, следовательно, что «Виктория» объявила себя чемпионами Германии 1894 года.
В том же году восемь клубов из Гамбурга создали ассоциацию и начали играть в свою лигу. То же самое произошло в Лейпциге в 1897 году, и в октябре того же года футболисты из Карлсруэ основали первую ассоциацию, которая не ограничивалась пределами города. Она называлась Южно-германской футбольной ассоциацией и состояла из членов в шести разных городах и поселках.
Футбол этих ранних немецких команд был зачаточным, но они были готовы учиться у мастеров. В 1896 году команда из Дуйсбурга отправилась в Англию, чтобы сыграть там четыре матча. Они вернулись, так и не сумев забить и много пропустив. Два года спустя один из членов «Пройссен Берлин» остался в Англии по деловым соображениям и провел большую часть своего времени, анализируя стиль игры профессионалов. Он призвал свой клуб удерживать мяч вместо того, чтобы «высокими дугами гонять его по полю». Его товарищи прислушались к совету: «Пройссен» покончил с длинными забросами, начал развивать игру в пас — и выиграл чемпионат Берлина.
Затем произошло чудо, совершенное Вальтером Бенсеманом в 1899 году, историческое первое появление профессиональных английских футболистов (при поддержке избранных любителей) на немецкой земле. Эти суровые люди, которых невероятно боготворили немецкие пионеры, сыграли против сборной Берлина, выиграв 13:2 и 10:2. Затем они переехали в Прагу и обыграли команду австрийских и немецких игроков со счетом 8:0. Их последней остановкой был Карлсруэ, где они одержали победу со счетом 7:0. (Берлинский корреспондент подозревал, что результаты игры немецкой команды улучшились главным образом потому, что «большинство британцев были несколько измотаны» тяжелыми запоями, которые следовали за каждой игрой.)
Футбол, возможно, все еще был изгоем в империи кайзера, но те немногие, кто уже верил в игру, относились к своим английским гостям как к королевской семье. Их доставили в конных экипажах с железнодорожного вокзала в отель «Монополь» в Берлине. Когда профессионалы вошли в зал, оркестр заиграл «Боже, храни королеву», и Бенсеманн произнес трогательную речь на обоих языках.
Первая из этих встреч ознаменовалась, по словам Хайнера Гиллмейстера из Боннского университета, «первым международным матчем, когда-либо сыгранным английской представительной командой за пределами Британских островов, и в придачу первым по-настоящему европейским матчем». О самом футболе в хронике берлинской игры говорится: «Можно было восхищаться несравненным Бассетом на правом фланге, легендарным защитником из "Астон Виллы", Крэбтри и Бахом из "Сандерленда", высоким центральным защитником Стэнли Бриггсом, Форманом на левом фланге, маленьким Холтом и великолепным Чедвиком. Эти встречи полностью изменили наши взгляды на игру, так как команда, естественно, попыталась поступить, как хозяева, и держать мяч на земле».
Немцы также пытались вести себя как хозяева и вне поля. 28 января 1900 года в Лейпциге собрались представители 86 клубов, в том числе Вальтер Бенсеманн, представляющий Мангейм, и Фердинанд Гюппе, представляющий Прагу. (Прага была столицей Чехии, в то время входившей в состав Австро-Венгерской империи, но в ней проживало большое немецкое население, и с 1892 года в ней был немецкий клуб DFC «Праг».) Эта группа делегатов сформировала Deutscher Fussball Bund (Немецкий футбольный союз). Гюппе, в свои 48 лет самый пожилой из присутствующих, был избран президентом. В официальном своде правил, опубликованном несколько месяцев спустя, говорилось, что «ни одному игроку не разрешается ложиться для отдыха» во время матча.
Сам DFB, хотя поначалу это было не более чем слово на листе бумаги, не успокоился, пока игра не стала респектабельной. В 1901 году объединенная команда берлинских футболистов была отправлена в Англию, чтобы сыграть против нескольких профессиональных клубов. Они проиграли «Саутгемптону» со счетом 1:5 и «Астон Вилле» со счетом 2:6. Достойные результаты, учитывая обстоятельства. Год спустя DFB решил, что пришло время подойти к делу серьезно. Ассоциация объявила, что в 1903 году пройдут первые официальные игры национального чемпионата Германии.
***
Автор перевода: Антон Перепелкин
Редактор перевода: Алёна Цуликова
***
Любите немецкий футбол! Цените немецкий футбол!
Смотрите немецкий футбол, подписывайтесь на наш блог и твиттер.
Присоединяйтесь к нашему каналу на YouTube, телеграм-каналу и группе VK.
