Почему выход Польши хуже невыхода Мексики

Левандовски – самый угнетенный форвард современности: попав в искривление петли времени, остался без «Золотого мяча» из-за его единственной отмены.  

Левандовскому хотелось сочувствовать и желать успеха: старательный, дисциплинированный, замороченный на диетах, еще горящий в 34 года и ушедший из сытого рая «Баварии» в лихой замес «Барселоны». И после всех рекордов плачущий от первого долгожданного гола на чемпионате мира. Какая витальность. 

Ровно до матча с Аргентиной: Что. Это. Было.

Команда, которая вскочила на первое место перед последним туром, весь матч куталась в штрафной, а после первого пропущенного совсем отбросила хвост и встала.

За последние минут двадцать Левандовски – боец, творец, делец – не сделал, кажется, ни одного значимого ускорения, ни одного атакующего усилия. Потому что не чувствовал в этом смысла. Потому что Левандовски такой Польше не нужен. Вся сборная мялась у штрафной, неврастенично охраняя то минус гол, то карточки.

Еще раз: охраняя карточки. 

Команда с, вероятно, лучшим центрфорвардом в колоде этого ЧМ боялась дотронуться до аргентинцев, которых она вроде как хотела обойти в группе.

Я все понимаю: профессионализм, прагматизм, риск ключевого момента. Но зачем это все? Зачем четыре года мечтать о чемпионате мира, чтобы грызть юридические сноски, напечатанные в регламенте мелким шрифтом? Зачем ставить себе бюрократические галочки в хрониках википедии: вот, в 2020-каком-то году мы выходили в плей-офф? Зачем такой отчет вместо удовольствия живых людей? Зачем выходить в плей-офф с такой игрой и таким мышлением: что там делать против Франции?

От Польши очень не хватило уважения к природе игры, азарта, простого пацанского тщеславия. Зато чересчур много протокольности, канцелярщины, преклонения перед социальным статусом «участник плей-офф». Кажется, мы все иногда сбегаем в футбол от реальности совсем не за этим.

Этой ночью я видел, как только что проигравший 0:2 лучший форвард и умница Левандовски улыбался, потому что узнал: героические бедолаги из Саудовской Аравии забили гол в конце. При счете 0:2. То есть они сделали то, чего не сделала Польша: кайфовали от каждой минуты своего чемпионата мира, творили, попробовали против каждого соперника.

Есть ли в чем упрекнуть себя Саудовской Аравии? Чувствуется, что нет: они напропускали, но двигались ярко. Они создавали новые смыслы и заставляли узнавать себя (мы даже посчитали все белые рубашки их тренера). Что мы запомним об этой Польше? Неловкость, одну победу над азиатскими середняками, потирающего лоб тренера, дежурный вылет от Франции.

Мексика семь чемпионатов подряд выходила в 1/8 финала и сейчас вот не вышла. Им обидно? Да. Это неудача? Да. Получилось серее, чем раньше? Да. Но в кульминации Мексика летела, забила два, внесла в нарезки с топ-голами катапульту с сорока метров, наколошматила два десятка ударов, пару раз забила из офсайда.

Что потеряли мексиканцы в этой поездке в Катар? Стройность столбиков в таблицах результатов. Что уберегли? Стиль. Даже без звезд и прошлого блеска зафиксируются в памяти толкучими, крепкими, азартными. Стиль нельзя пощупать, нельзя измерить, нельзя поднять над головой. Но стиль дает сопричастность, вырисовывает идентичность, запускает творческий отклик в нейронах зрителей.

Случайный отец-мексиканец, увидевший бумажный вылет из-за тысячного показателя протокола, захочет отвести сына на футбол и сделать из него чемпиона или хотя бы такого же фаната? Этот случайный сын захочет пойти и приобщиться к увиденному? Если не сам на поле, то хотя бы через такую же купленную футболку.

Что захочется, если включить матч проигравшей, но успешной Польши? Разве что внимательнее читать инструкции.

Польша весь ЧМ играла плохо и дико осторожно, а против Аргентины – вообще трусливо. Ее спас только рекордсмен Шченсны

Фото: REUTERS/Kai Pfaffenbach, Dylan Martinez, Amanda Perobelli, Matthew Childs