Анна Чакветадзе: «Смотрю из окна на корт, а там никто не играет. Печально...»

Травмы

– Мы знаем, что вы к нам приехали из больницы. Не знаем – из какой.

– Я сейчас лечу ногу, поэтому утром ездила в ЦИТО – там мне сделали ужасно болючий гомеопатический укол, чтобы сустав зажил поскорее. После этого сразу к вам.

– Что это за травма?

– Тренировалась на корте у себя дома и сильно подвернула ногу. Думала, за пару дней все пройдет, и снова начну играть. Через каждые три-четыре дня выходила на корт, пробовала тренироваться, но было больно. В итоге только усугубила, и вот уже месяц лечусь. До этого у меня с левой ногой проблемы были, а теперь – и с правой.

– Зачем вы тренировались, если было больно?

– Я начала набирать форму и хотела сыграть на US Open, поэтому до последнего пыталась вернуться. Близкие это тоже понимали. Нормально, говорили, скоро пройдет, пробуй. О’кей – почему бы и нет? Не нужно было этого делать, конечно. Так что если у вас травма, лучше залечить до конца, не нужно рисковать.

– Вы же только справились с обмороками, и практически сразу еще одна травма. Что творится в голове в такие моменты?

– Когда были обмороки, очень долго не могли понять, из-за чего это происходит. В этот момент я напряглась, потому что был риск завязать со спортом. Но потом выяснилось, что ничего особо страшного нет, я снова стала тренироваться, потом одну ногу подвернула, теперь – другую. Не самый удачный год, в общем.

– Почему так происходит? Ваш папа говорил, что злой рок какой-то навис, как будто кто-то сглазил.

– Просто папа очень суеверный человек. А вообще я и сама не знаю, как это объяснить, но что-то и правда слишком много всего навалилось.

– Папа ведь предлагал сходить в храм?

– Да мы уже делали все, что только можно.

– Вас поддерживают незнакомые люди?

– Раньше я не думала, что меня могут узнавать на улицах. Но особенно после обмороков очень многие подходили и говорили: «Анечка, выздоравливайте». Надо же, столько людей в курсе, это было очень приятно. После этих слов не хочется разорвать всех соперников, нет. Появляются мысли вроде: «Да, я вся такая несчастная, пожалейте меня». Сейчас действительно самое главное – вылечиться.

Шоколадки

– Как вы поднимаете себе настроение, когда вокруг одни проблемы?

– Можно шоколадку съесть... Я вообще люблю вкусно покушать, но стресс не заедаю. Лучше с друзьями встретиться, пообщаться. Пожаловаться им – они пожалеют, уже легче.

– Кто ваши друзья? Они из тенниса?

– Нет, в дружбу в теннисе я не верю. Это не командный вид спорта, каждый сам за себя и делает то, что считает нужным – со всеми вытекающими последствиями. А может быть, просто у меня не сложилось.

– Шоколад какой едите?

– Бельгийский молочный. Когда была в Антверпене, скупала коробками – и себе, и в подарок.

– Что еще любите?

– Хинкали больше всего люблю, на втором месте – хачапури. Понятное дело, не каждый день могу себе это позволить. Мне очень нравится итальянская кухня. Тальятелли от тальолини не отличу, но элементарные вещи знаю. А вот французская кухня мне не нравится ни по вкусу, ни по порциям.

– На столе у вас чаще какая кухня?

– Сейчас никакой, я ленюсь в последнее время готовить. Заезжаю в домашнюю кулинарию, покупаю котлеты по-киевски, картошечку, еще что-нибудь. А так – когда травма была, жила на даче, и мама научила делать пирог с яблоками, блинчики и мясо. Борщ вот только не успела научить – в Сочи отдыхать улетела. Блинчики получились. Только какие-то не очень кругленькие, непонятной формы. А шарлотка и мясо вкусные были. Но на все это нужно время – легче просто покушать где-нибудь.

– Где, например?

– Сейчас на Бережковской набережной открылся «Хинкали Хаус» – туда хожу, там еще и с собой можно что-нибудь взять. Во «Временах Года» бываю в разных ресторанчиках. В Soho Rooms. Ну, то есть то, что рядом с домом.

– У вас сейчас много свободного времени. Зовут на вечеринки?

– Да. Сейчас вот делать нечего, поэтому немного потусовались с друзьями.

– В в местах попроще, чем Soho Rooms, бываете?

– Была в Rolling Stone, Gipsy.

– Ну, не сказать, что туда пролетариат заглядывает...

– А, вспомнила! После победы на Кубке Федерации не могли найти, куда пойти: воскресенье, все клубы закрыты. Ну, в итоге пошли в Karma Bar. Там много афроамериканцев было, футболисты какие-то – но это лучше у Светы Кузнецовой спросить, она там со всеми общалась. А мы с девчонками зажигали.

– Максимум, что можете себе позволить на тусовках?

– Да я себя особо не ограничиваю. Раз уж пришла... Но с алкоголем я не перебарщиваю – пью вино, держу себя в руках. Пока никто жаловался на то, что я буяню.

Пузо

– Не боитесь попасть на фотографии, которые выкладываются в интернете?

– Нет, я нечасто хожу в такие места. Просто в последнее время так получается: я не тренируюсь, суббота, скучно, делать нечего. Когда тренируешься, устаешь так, что идти куда-либо сил просто не остается. Так что я не заядлая тусовщица.

– Самое неожиданное место, куда вас приглашали?

– Женский стриптиз. Мне позвонил хороший знакомый и спросил, не хочу ли я составить ему компанию. Я удивилась и сказала: нет, спасибо, воздержусь.

– Что делаете, когда к вам начинают приставать?

– Сначала смотрю, кто пристает – исходя из этого, уже реагирую. Да и приставать по-разному можно. Если просто так кто-то подкатывает – это одно, а если прям навязчиво пристают – совсем другое. Но грубо ко мне никто не приставал. Стесняются, наверное.

– Последний раз, когда вас откровенно клеили?

– Да вот на выходных, в Soho опять же. Но ничем не закончилось.

– Шансы вообще есть?

– Смотря какое настроение, с кем я пришла, что говорит человек, в какой обстановке. В общем, сложно.

– Можете вспомнить самое необычное знакомство?

– Однажды один молодой человек ждал, когда я выйду из туалета. И как только он меня увидел, спросил: «Анечка, а вы что, не тренируетесь?». А я шла с бокалом вина.

– Мы ходили вокруг этого вопроса, а в комментариях спрашивают прямо. Как ваши дела на любовном фронте?

– Пока тихо и спокойно.

– Какой типаж мужчин – ваш?

– Нужно, чтобы мужчина был веселым. А то с серьезными общаться тяжело, нужен позитив. Широкие плечи, хорошая фигура – это все образно. Главное – чтобы человек был хороший, чтобы совпадали интересы.

– Если у мужчины пивное пузо, но он хороший и добрый, у него есть шансы?

– Прямо пузо? Что делать? Подтянем!

– Может ли ваш мужчина быть сильно старше вас?

– Зависит от того, на сколько старше. 10 лет? Это нормальная разница. 15 – уже чересчур.

Красотка

– Как часто вы слышите комплименты?

– Мне всегда кажется, что комплименты – это напыщенность. Обычно их делают, когда хотят понравиться или что-то в этом роде. Когда я их слышу, сразу ухожу в себя: «Так, зачем он это сказал? Что ему надо?».

– Вы считаете себя красоткой?

– Красотка – это громкое слово. Но страшной себя не считаю. Я нормальная.

– Чувствуете, что за границей на наших теннисисток реагируют особенно?

– Особенно реагируют на отдельных теннисисток. Не могу сказать, что это зависит от страны. Реагируют и на Шарапову, и на Серену. Но по-разному.

– Вам нравятся церемонии, которые проходят перед большими турнирами?

– Ой, это я вообще терпеть не могу. Одни и те же лица, все хотят побыстрее закончить официальную часть и куда-нибудь уйти. Никому не хочется приходить на эти церемонии, но надо. WTA на этом очень настаивает. Если ты не приходишь, то должен платить штраф, размер которого зависит от твоего рейтинга. Помню, когда в Мадриде был итоговый турнир, я сыграла с Сереной Уильямс в понедельник, и она сидела со своей семьей до пятницы, чтобы пойти на вечеринку. Там были очень серьезные штрафы.

– У вас есть любимый город?

– Рим, Париж, Мельбурн, Лос-Анджелес... Думаю, я могла бы работать дегустатором еды в Риме. Кстати, скоро ко мне оттуда приедет спарринг-партнер, его зовут Стефано. Будет готовить настоящую пасту. Раньше он жил у меня на даче, там есть гостевой домик. Но он очень общительный итальянец и уже нашел себе девушку, с которой живет на проспекте Мира. На самом деле у него много девушек – одна похожа на Кэмерон Диаз, другая на кого-то еще. Он молодой, ему 22 года.

– Как вы его нашли?

– Я играла с ним на турнире в Риме. Какое-то время он работал с Леной Янкович. Потом они закончили сотрудничать, и я ему позвонила.

Папа

– У вас строгий папа?

– Нет. У меня семья, конечно, с консервативными намеками, но папа нестрогий.

– Чувствуете, что в вас течет грузинская кровь?

– Конечно. У меня грузинская фамилия, грузинский папа, много грузинских друзей. Я люблю грузинскую кухню. Правда, давно не была в самой стране. Там живут родственники по папиной линии. Мы хотим съездить к ним в конце года, но пока сложно сказать, получится ли.

– На каком языке вы говорите дома?

– На русском. У мамы украинская фамилия, но она считает себя русской. Когда я была маленькой, дедушка учил меня грузинскому. Но я уже все забыла и сейчас понимаю, наверное, только пару слов. А папа смотрит грузинское телевидение и в курсе, что происходит в стране. Я же не очень вникаю во все это. Кстати, слышала, что сейчас в Грузии даже по-английски говорят лучше, чем по-русски.

– У вас есть известные грузинские друзья?

– Знакома с Ираклием Пирцхалавой. Познакомились через общих друзей. Он отличный парень. Говорите, у него неблагодарная работа? Но это ведь не значит, что он плохой.

– В детстве вам приходилось переживать из-за фамилии?

– А из-за чего здесь переживать?

– Мало ли у нас дураков.

– Да? Я не замечала этого, даже не задумывалась. Сейчас вы мне сказали – пойду попереживаю.

Олимпиада

– Когда ждать вашего возвращения на корт?

– Врачи сказали, что через неделю можно будет начинать тренироваться. Но нога до сих пор опухшая. Я все жду, когда она придет в нормальное состояние, а там уже посмотрим. Я уже как-то не верю словам. Сезон заканчивается. На подготовку уйдут 2 недели, а там останется всего два турнира. Хочу начать играть еще в этом сезоне, я уже соскучилась по теннису. Смотрю в окно на даче, а на корте никто не играет. Печально.

– Кто выиграет US Open?

– Сейчас (интервью состоялось в прошлый понедельник – Sports.ru) трудно сказать, кто главный фаворит. Но мне кажется, выиграет Серена.

– Что для вас дороже: победа на турнире «Большого шлема» или звание первой ракетки?

– Конечно, победа на турнире «Большого шлема». Первой ракеткой можно стать и без побед в таких турнирах, а «Большой шлем» – это статус, вершина, все равно что Олимпиада для всех остальных спортсменов. Все-таки у нас Олимпиада котируется не так сильно.

– То есть вы о Лондоне не мечтаете?

– Шансов на попадание в Лондон у меня нет, а в Пекин я отказалась ехать, потому что тогда была в ужасной форме. Но без меня для России там все прошло хорошо – выиграли 3 медали. А так я бы подпортила статистику.

– Один из пользователей просит, чтобы вы чаще обновляли записи в соцсетях.

– С этим делом мне помогает один человек. Сама я как-то не очень привязана к соцсетям. Была в «Одноклассниках», но мне не очень понравилось, и я решила удалиться. Писали разные люди – кто-то адекватный, кто-то нет. Писали и знакомые, которых я не видела лет 10-15. Кто-то даже просил денег на операцию одной своей знакомой. Но я не очень верю в такие вещи.

– Какой теннис вы смотрите чаще: мужской или женский?

– Когда как. В последнее время я вообще не слежу за теннисом, как-то выпала из этой темы. Не то чтобы это теребит душу. Следить за другими интересно, когда играешь сама. А сейчас не особо интересуюсь, кто как выступает. Родители, например, постоянно смотрят игры. Раньше я думала, что они смотрят теннис из-за меня. Нет. Оказывается, они действительно его любят.

Фото: Максим Поляков, Sports.ru

Анна Чакветадзе в проекте «Самая красивая спортсменка России»