«Цыгуров дал слово, что «Трактор» вернется в суперлигу, и сдержал его…»
ChelyabinskHockey.Com поговорил с экс-капитаном «Трактора» Владимиром Воронцовым о времени, когда премиальные в $5000 за сезон были в Челябинске обычным делом.
В прошлом сезоне у тебя были «Спутник» и ЦСК ВВС. После этого решил, что пора заканчивать?
Да, доигрывал в Самаре, в РХЛ. Я хотел еще в декабре закончить, но решил сезон все-таки довести до конца. К тому же появились варианты, в том числе и в Астане, в чемпионате Казахстана.
Тебе всего 35, мог бы еще играть.
Много всего накопилось. Мы приехали в Нижний Тагил устоявшейся тройкой – с Камаевым и Александровым. Но Женьку сразу отцепили, а Игорь чуть позже уехал в Орск. Плюс поменялся тренер. Не было результата, я не показывал нормальной игры. Все в ком собралось. И я решил – пора. Занимать чье-то место не хотелось.
Последние четыре года ты провел в Высшей лиге.
Там очень неплохой уровень. Когда я перешел из «Трактора» в «Мечел» в 2008-м, сразу увидел огромную пропасть между КХЛ и Высшей лигой. Уровень организации и игра стал расти с образованием ВХЛ. Стали следить за дворцами, появился профсоюз хоккеистов. Жизнь лиги стала освещаться в СМИ. Придумали Русскую Классику. И люди как следствие пошли на трибуны. У нас в Орске всегда ходило не меньше четырех тысяч.
Чем занимаешься сейчас?
Появилась возможность поработать вместе с Максимом Барабашем с юниорской командой «Белые медведи», там собраны четырнадцатилетние ребята.
АМЗ, «АВАНГАРД»-ВДВ, КАПИТАН
Как все начиналось?
На АМЗ, это один из районов Челябинска. Рядом с домом был стадион, куда меня записал отец. Но мне не понравилось. И мы поехали в школу «Трактор». Я попал в команду Юрия Могильникова и Валерия Рякина.
В 1995 году вы выиграли турнир в США.
Да, в Детройте. Очень представительный турнир – были канадцы, чехи, шведы. И еще дважды мы играли на турнирах в Швеции – новогодних кубках, один выиграли, во втором заняли третье место.
В начале 90-х вырваться за границу из Челябинска было непросто.
Еще бы. Особенно в США. На ту поездку деньги собирали родители – у школы их совсем не было. Что касается Швеции – там были официальные вызовы и ездили уже от школы.
Твоим первым профессиональным клубом был тюменский «Рубин». Интересный вариант. Как ты там оказался?
Все просто. После окончания школы меня пригласили в Омск, где я проходил армию и играл за «Авангард-ВДВ». Однажды мы приехали на матч своей лиги в Тюмень, где меня заметил Александр Кузьмин, тренер игравшего в суперлиге «Рубина». С нового года я оказался там.
Как вернулся в «Трактор»?
Сначала «Рубин» вылетел из суперлиги, затем я два года играл за них в вышке, а потом клуб развалился – не было денег. И я вернулся. Переговорил с главным тренером «Трактора» Александром Глазковым и вопрос решился.
В итоге в «Тракторе» ты провел семь сезонов.
Лучшим был тот, в котором команда вернулась в суперлигу. В том же году мы выиграли Универсиаду со студенческой сборной России.
Четыре года из семи ты был капитаном.
Сначала меня назначил Николай Макаров, если не ошибаюсь, в сезоне 2002/2003. Мы тогда плохо выступали, а у меня показатели были хорошие. Вот главный тренер меня и выбрал. А уже потом – выбирала сама команда.
БАЗА, СПЛОЧЕНИЯ, «БАГИРА»
Высшая лига для «Трактора» – очень тяжелый период истории.
Было трудно, были проблемы с формой, с клюшками, на трибунах было мало болельщиков и зарплату платили раз в два месяца. Но мы выросли в 90-х, не видели особенных богатств и поэтому не обращали на это внимания. Мы не опускали рук, всегда дружно работали. Команда у нас тогда была почти полностью челябинская, атмосфера – отличной, несмотря на поражения.
Почти всегда жили на базе?
Причем при любом тренере. До игры, после игры, перед выездной серией. Впрочем, никогда это не напрягало. На базе был зал для игр, хорошее питание, наш доктор Валерий Михайлов отлично организовал восстановление. Нас закрывали на базе и таким образом ограждали от бытовых проблем дома. Сейчас, конечно, люди стали гораздо более профессиональными, в хоккее другие деньги и люди понимают за что они играют.
Тогда база «Трактора» была простенькой.
У многих команд не было и этого. Когда я играл в Тюмени, в суперлиге, команду вывозили далеко за город – мы жили в деревянных избушках. Такие сейчас на базах отдыха делают. Спать холодно. Мошкара.
Как проходили сплочения?
Команду собирали на базе, с семьями – на дружеский обед. При Цыгурове это было очень хорошо устроено. Для детей приглашались аниматоры, была развлекательная программа.
А без тренеров?
Конечно. Собирались, выпивали по бокалу-двум пива, высказывали друг другу претензии, выпускали пар. Иногда вообще никуда не ездили – собирались за базой. Или в бане.
Одна из главных околохоккейных историй того времени связана с дракой в ночном клубе «Багира». Как все было на самом деле?
Это совсем не смешная история. Мы были с женами. Недалеко от нас выпивала только что закончившая работу в клубе смена охранников. Когда мы уже стали собираться, с ними завязалась словесная перепалка, а затем, на улице – драка. К пьяным охранникам подключились трезвые…
Позже начальник охраны этого клуба объяснял по ТВ, что не может охранник их клуба избить двухметрового хоккеиста, что это мы переломали охранникам руки и ноги. На самом же деле доходило до того, что некоторых людей буквально запинывали, в том числе и женщин. Моя жена была тогда беременной и потеряла ребенка.
Сейчас все нормально?
Да, у нас с Альбиной две дочки – Милена и Арина.
ВОЗВРАЩЕНИЕ, СЁМИН И ВОЙНОВ, КХЛ
В сезоне 2001/2002 в «Тракторе» играл Александр Семин. Каким он был?
Молодым, перспективным и забивным нападающим с хорошим видением площадки и техникой. Наглый в игре. Ему, как и всем молодым, тогда, не хватало серьезности в работе. Но в целом он провел хороший сезон и сразу уехал в Тольятти.
Два года спустя твоим партнером был словак Ян Плева, первый легионер «Трактора».
Как хоккеист он может и хороший был, а вот как человек… Мне лично не понравилось, что когда мы на следующий год приехали на сборы в Словакию и пригласили его пообщаться с командой, он отказался. Хотя у иностранцев обычно все наоборот. А еще нам с Камаевым не нравилось, что он был слабым, приходилось меняться из-за него.
Первая попытка возвращения «Трактора» в суперлигу была в сезоне 2003/2004. В полуфинале команду остановил «Молот».
Нужно говорить как есть – Пермь тогда была просто сильнее. Одна только первая тройка Бардин – Гулявцев – Ахметов чего стоила. Во второй играл Галкин. Это была сильная команда. Думаю, попади мы на «Спартак», шансов было бы больше.
Правда, что тогда было все расписано заранее?
Скорей всего, да. В Москве, наверняка, знали, какой клуб готов к суперлиге, а какой – не совсем. Смотрели на финансовую ситуацию в клубе, на структуру – чтобы не было в суперлиге команд, которые бы болтались там неизвестно для чего. Утверждать не буду, но скорей всего, да.
И наконец, сезон возвращения.
Мало кто в нас верил. Вроде бы пришел Цыгуров, но… сомневались люди, в общем. Приехали ребята из Самары – Черников, Петров, Кривоножкин, про них говорили «Кто это? Они у себя в Самаре-то по пять шайб в сезон забивают, зачем они здесь?» Но Цыгуров, надо отдать ему должное, сразу сказал, что если кто-то сомневается в успехе, может с нами больше не работать. Он нам дал слово, что мы вернемся, и сдержал его.
С первого дня вся работа была заточена именно на выход в суперлигу. И отношение власти стало другим.
Как смотрелся на льду 16-летний Слава Войнов?
Сильно выделялся. Своим мышлением и огромной работоспособностью. Он всегда принимал грамотные решения. Чем-то напоминал Димку Калинина.
Что еще осталось в памяти – невероятное единение болельщиков с командой, Иван Савин с баннером «Мы – одна команда!» после победы в Пензе…В аэропорту была фантастическая встреча, когда мы прилетели из Пензы. Такого не было никогда. Конечно, было очень приятно. Тем более город давно ничего не видел в спорте. Наша победа стала импульсом для развития хоккея. Не зря, получается, работали и терпели.
Команда отпраздновала как надо?
На самом деле нет. Дальше была финальная серия с «Крыльями», надо было готовиться к ней.
Премиальные за возвращение?
Примерно 4-5 тысяч долларов. Все было в контрактах, кстати, заранее прописано.
В суперлиге и КХЛ ты провел всего два сезона. Что не получилось?
Лично мне было тяжело после травмы. А команде, думаю, не хватало хоккеистов с опытом игры на этом уровне. Впрочем, в первый год у нас была задача – сохранить место в суперлиге, почувствовать ее уровень. Мы справились. А затем в команде сменился тренер, сменилась политика, появились другие деньги и задачи. Мы туда уже не вписывались.
Не было предложений?
Нет, я был на драфте отказов, мной никто не заинтересовался, и я перешел в «Мечел». Если бы был агент, может быть, и получилось остаться в КХЛ. А сам я не смог ничего найти. Да и не знал, как это делается. Самому звонить? Напрашиваться в команды? Сейчас, конечно, поступил бы по-другому.
