5 мин.

Дружище. Памяти Сергея Гимаева

757

В это до сих пор не хочется верить.

Еще вчера мы все видели его на экране – габаритного, эмоционального и все раскладывающего по полкам.

Никто не вспомнит момент, когда он из обычного второго голоса на хоккейных матчах стал абсолютным номером один. Такого момента, скорее всего, нет; еще точнее — у каждого этот момент свой. У людей, которые его знали хорошо и долго, это наверняка простые истории из быта — в нем легенды всегда раскрываются даже ярче, чем на большой сцене. Но у всей страны это, конечно, его эфиры.

Он просто заставлял полюбить хоккей. Любую новость он обсуждал так горячо и эмоционально, будто речь шла о финале Олимпиады, в котором одна сборная России играет с другой сборной России, а каждый игрок там – его воспитанник. Даже если его спрашивали о «Югре» с «Амуром», он мог легко обосновать, почему это стоит смотреть, и рассказать, сколько там «мастерюг».

С начала нулевых он объяснял зрителям игру на новом уровне – на каком до него не объяснял ни один комментатор. Причем Гимаев это делал таким доступным языком, что в конце предложений можно было услышать сдержанное в последний момент «бл*». И эта простота придавала ему шарма: зритель чувствовал искренние и чистые эмоции и любил его еще больше. Гимаев был своим даже для тех, кого он вообще не знал.

Лично пообщаться с ним удалось только однажды, когда он приезжал в Омск, кажется, на финал Кубка Гагарина в 2012-м. У меня не было редакционного задания, но под видом интервью мне хотелось поговорить с Гимаевым об игре. Неважно какой – было желание просто стоять и слушать его. А Сергею Наильевичу абсолютно все равно, кто перед ним и откуда: если ты действительно хочешь говорить о хоккее, ты с ним на одной волне. Помню, выдумывал вопросы до самого конца перерыва – чтобы просто подольше его послушать, но ему надо было уже идти в эфир. Только когда он ушел, я увидел, что рядом с нами собрался полукруг журналистов – тоже стояли и слушали. От него шла невероятная энергия, которая цепляла и притягивала.

Я потом еще долго сидел и просто радовался, что удалось поговорить с Гимаевым, как радуешься разговору с хорошим приятелем, которого давно не видел (я спрашивал, похожие ощущения были у многих моих коллег, которые чаще пересекались с ним). Хотя «приятель» – это не то слово. «Дружище», подаренное Сергею Наильевичу его многолетним партнером по эфирам Романом Скворцовым, подходит куда лучше. Тогда Роман активно рассказывал в твиттере обо всех приключениях с Гимаевым, не называя его ни по имени, ни по фамилии, а просто «дружище». И таким дружищем Наилич был для всех, кто слушал его комментарии.

Сейчас я грущу, что общался с ним только один раз. Но и радуюсь, что этот раз в моей жизни был.

Можно быть просто обаятельным человеком, а можно еще и человеком со своим мнением, не бояться его высказывать. В 2011-м Гимаев прямо во время трансляции приложил Вячеслава Быкова (его сборная показывала совершенно невнятную игру), повесив после своего спича в эфире неловкую паузу с полминуты. Общий посыл: «Если премьер-министр Путин говорит, что критиковать сборную неконструктивно, то Быкова вообще нельзя трогать, что ли?»

А самый известный случай произошел в ноябре 2013-го. Играли «Авангард» – «Лев», и Сергей Гимаев не только закусывался по любому спорному эпизоду с Григорием Твалтвадзе, но и выдал речь, которая привела к его отстранению от эфира. Полностью расшифровку того знаменитого диалога можно почитать тут, но главная мысль умещается в две строки: «Просто у меня наболело. Это реально. Потому что это несерьезно, когда есть возможности показывать в лучшем виде чемпионат КХЛ, а показывают что попало».

Гимаев не просто болел хоккеем, он болел за то, чтобы хоккей любило как можно больше людей. Он хотел подсаживать на хоккей других, и у него это получалось. Выяснилось это как раз тогда же: десятки материалов в защиту Гимаева, онлайн-петиции и тысячи комментариев в его поддержку. В тот момент стало ясно, что он, как бы это ни звучало, народный комментатор. В итоге его вернули к работе, а с хоккейными трансляциями на «России-2» стало чуть лучше.

Доставалось от него не только тренерам и работодателям – он не боялся критиковать и хоккеистов, а после матча выходил из кабины, шел к раздевалкам и разговаривал с особо провинившимися. Даже не критиковал – ругал. Ругал по-отечески, потому что знал лично каждого из парней и знал, на что они способны на самом деле. Да, на него нередко обижались. Но, кажется, не было никого, кто был бы на Гимаева зол.

Он жил этой игрой – не лигами, не клубами, не хоккеистами. Самой игрой. С ней он и ушел. Он очень многого нам не сказал. Но за то, что успел сказать, – огромное вам спасибо, Сергей Наильевич.

Человек, которого все обожали. Большое интервью Сергея Гимаева Sports.ru

Фото: vhlru.ru; hcadmiral.ru; РИА Новости/Алексей Куденко, Евгений Одиноков

телевидение
происшествия
logoСергей Гимаев-старший