Евгений Коротышкин: «Многие мне пишут, что я козел и плавать не умею»

«То, что Мутко нарисовал в интернете – типа олимпийцы получают по 300 тысяч рублей – ну, я не знаю...» Фото: Максим Поляков, Sports.ru

– За последние 10 минут у вас трижды звонил телефон. Не дают покоя?

– Да, у меня сейчас все дни расписаны. Только сегодня три встречи одна за другой. Откуда такой интерес – непонятно. Ну, то есть, понятно, конечно, но все равно: раздули так, как будто мы войну выиграли. Хотя Олимпийские игры по рейтингу, наверное, превосходят все остальное. Это венец карьеры.

Конечно, приятно, когда к президенту приглашают. Я вспоминаю, как стоял на награждении, дикий адреналин. Медаль повесили, помахал людям, побежал на пресс-конференцию, потом допинг-контроль. Домой я попал в час ночи. И на адреналине плюхнулся на кровать, сосед уже храпел, а я до восьми утра пролежал с очумевшими глазами. И только потом, когда уже пообщался с людьми, кто не спал в час ночи и потом шел на работу, как зомби, понял – людям это действительно важно.

– Вы готовились к Олимпиаде за свой счет. Почему?

– Я тренировался за свои деньги год после того, как в 2009-м переехал в Италию. Мне хотелось узнать что-то новое, посмотреть, как работают зарубежные тренеры, поучить язык. Ну и вообще потренироваться в заграничной системе. У меня итальянский тренер, он прошел стажировку в Америке. Спарринг-партнер Миролад Кавич, который и пригласил меня в Италию, – тоже «американец». Он вроде бы серб, но с американским паспортом; в Штатах всю жизнь прожил, знает всю кухню. Мне было интересно их мировозрение, их подход к тренировкам.

Я был готов вкладывать собственные деньги в образование. А через год – после рекордов мира – чиновники поняли, что действительно стоит помогать материально, и мы смогли договориться с российской федерацией плавания. Они начали оплачивать какие-то сборы, и пошло-поехало. Я уже не боялся, что мне не хватит на еду на следующий месяц.

– Раньше боялись?

– Ну, я же не был никогда спортсменом топ-уровня. Я выиграл чемпионат Европы, но все же не являлся одним из претендентом на олимпийскую медаль. За победу на этапе Кубка мира платят 1500 долларов. Этапов всего семь, и понятно, что тебя не пустят на все. А за чемпионат Европы, который один раз в году, в лучшем случае получишь 4000 долларов. Это призовые. Есть, конечно, еще зарплата.

Но то, что Мутко там нарисовал в интернете – типа олимпийцы получают по 300 тысяч рублей – ну, я не знаю, может, у кого-то это и есть. Только у чемпионов, наверное. Просто посчитали все, включая регионы, двойные зачеты. Москвичам во всех двойных зачетах всегда отказано, и если губернаторы областей иногде еще и подарки делают, то у нас, москвичей, ничего такого нет. Хоть и столица, но москвичи – наверное, самый бедный народ.

– Расскажите о вашей команде ADN. Что это такое?

– Политика этой команды – привести спортсменов со всех стран, чтобы они стали частью команды, выезжали на какие-то коммерческие старты, делились культурой, помогали развиваться. Официальный язык команды – английский. Откуда бы ты ни приехал – из Бразилии, Америки или России. Когда приехал я, мне очень понравилась именно атмосфера – все тренировки проходили весело, задорно. Действительно, как семья. Никто не хочет тебя подсидеть.

Тренировка заканчивается, все начинают танцевать, петь, я был вообще в восторге от этого. Совместные обеды, ужины. Итальянцы вообще любители сидеть за столом часов по пять, разговаривать на любые темы. Я тогда очень много узнал о плавании. Мне до этого плавание не было интересно. А тут ты узнаешь новые аспекты тренировок, слухи о звездах. Было очень интересно, хотя и сложно поначалу из-за языка. Но потом освоился.

– Самая яркая история, которую вы услышали за столом?

– Ой, да они неприличные. Могу не о спорте рассказать. Тренер говорил: «Что я знаю о русских – так это то, что у них дофига бабла». В Италии ходит история, как один русский турист ехал на мотороллере, а его сбила машина. Итальянец выскочил, подбежал к нему, закричал: «Давай я тебя в больницу отвезу, помогу, денег дам». А русский турист поднимается, дает ему пять тысяч евро и говорит: «Никуда не звони, я поехал». Русских они именно так представляют.

– Вы рассказывали, что ваш спарринг-партнер Милорад Кавич – настоящий тусовщик и заводила. Как часто тусовались с ним вы?

– Он очень отвязный парень. Сидеть с ним в одной комнате и не смеяться – невозможно. Каждые выходные он зовет на дискотеку. У нас сборы в Сербии длились семь месяцев, не будешь же дома постоянно сидеть, нужно куда-то выбираться. А в Сербии, кроме как поесть и потанцевать, делать больше нечего. Многие занимаются спортом, но это тоже, видимо, от безделья. Зато есть шикарные места, где можно побегать, попрыгать, поплавать. Ну и потусоваться. Милорад – очень известный человек в Сербии, и куда бы мы ни приходили, тут же набегала толпа девчонок. Там уже не до плавания (смеется).

– Вечеринка, о который вы вспоминаете до сих пор?

– Новогодняя. Мы праздновали в Белграде, тренер сказал: «Я вас никуда не отпущу, а то вы потом несколько месяцев восстанавливаться будете». Все праздновали в своих квартирах, но ко мне все друзья приехали, я елку притащил, как настоящий Дед Мороз. Приехала семья Фесикова, мама с папой нарядились в Деда Мороза и Снегурочку. Очень душевно получилось. А потом ночью пошли гулять по городу, встретили кучу друзей.

– Что сказал вам Кавич после финального заплыва, где вы его обыграли?

– Он подошел ко мне и сказал: «Я настолько за тебя рад, что твоя медаль мне, как собственная». На прошлой Олимпиаде ведь наоборот получилось, когда он взял медаль. Догнали друг друга по регалиям.

***

– Вы собирались заканчивать со спортом, но сейчас уходит Фелпс, и вы уже вроде как остаетесь. Плыть с ним в одном бассейне было действительно настолько невыносимо?

– Да нет, я в принципе и не говорил, что резко закончу с плаванием. Есть такая болезнь у спортсменов – ОРЗ – Очень Резко Завязал. После завершения карьеры организм продолжает вырабатывать столько же энергии, и идет восполнение. Спортсмены набирают двойной вес. А я хочу держать себя в форме. А раз ты в форме, можно и продолжать выступать – плавать-то мы умеем... Понятно, что когда-то надо будет вылезать из бассейна, но не сейчас.

– Мы постоянно слышим дикие истории про Фелпса – вроде той, что он употребляет 10 тысяч калорий в день. Это правда?

– Его бы просто раздуло. В теории он, конечно, может перерабатывать столько калорий, но на пользу это явно не пойдет. Он в своем интервью говорил, что ест совершенно нормально, а остальное слухи. Его бы не прокормили просто.

– После серебра на Олимпиаде вы планируете менять систему подготовки или оставите все как есть?

– Я очень соскучился по своим родным и близким, просто хочу побыть дома. Я буду выезжать на тренировочные сборы в Италию, но они не будут такими продолжительными, на весь год я туда точно не поеду. Сейчас планирую проехаться по этапам Кубка мира, первый будет уже 3 октября в Катаре, потом сразу в Дубае.

– Во время Олимпиады вы вели блог на крупном спортивном портале. Почему решились? Не все спортсмены охотно на это соглашаются.

– Этим трудно заниматься, надо ведь сесть и вспомнить все, что было, что есть и что будет. С одной стороны я чувствовал какую-то ответственность, не мог сказать глупость. Желание продолжать есть, а мотивации нет. Сначала предложил sportbox, потом один из редакторов журнала «Плавание». Говорит, мол, ты капитан сборной, надо сделать что-то общее, нужны твои слова, чтобы все видели, что ты не пропадаешь. Согласился, ну давайте попробуем. Вроде бы кто-то читает.

– Сами все писали?

– Конечно! Может, запятые за меня где-то расставили, но так все сам. Садился за ноутбук и печатал.

– Вы говорили, что до переезда в Италию плавание было вам неинтересно. Как такое возможно?

– У меня в то время не было веры в себя, она пропала. Я почему заканчивать хотел? Я думал, что достиг своего потолка; думал, что мое тело больше не сможет ускориться так, чтобы я сказал: «Вах! Вот это я не ожидал!»

– История про гидрофобный гель совершенно дикая. Чисто теоретически кто-то может выйти на старт, обмазавшись им?

– Совершенно элементарно. Это никто не проверяет, он без цвета, без запаха. Может, подводные камеры зафиксируют, что до тебя ни одна капля воды не дотронулась и ты выйдешь сухим из воды. Сейчас контроль над плавательными костюмами только начал работать, обмануть достаточно просто. Да, когда видят, что костюм измазан белой жидкостью, тогда да, иди переодевайся. Но когда мы выходили на старт Олимпиады, у нас проверяли только лейбл производителя и штамп, подтверждающий, что в костюме можно плыть. Теоретически можно было любой костюм измазать гелем и чувствовать себя, как утка в воде.

– Расскажите дилетантам про эволюцию плавательных костюмов. Ваша фраза «в Пекине все были на велосипедах, а мы пешком» до сих пор не выходит из головы.

– Смотрите, давным-давно все плавали в плавках. Потом появились текстильные костюмы, которые были пропитаны тефлоном, с которого вода скатывалась. Все для себя выбирали костюмы поудобнее: шорты, штаны, полный костюм. Потом народ смекнул, что чем большая поверхность тела закрыта, тем обтекаемость выше.

Все плавали в костюмах, костюмы сменились на неопреновые, которые тоже были покрыты тефлоновой смазкой. Получалось, что ты плывешь в пузыре. Нужно было только руками-ногами передвигать. Это тоже зависело от твоей мощи, сильные спортсмены вроде Алена Бернара показывали шикарные результаты. Но как только он снял костюм, в дело вступили законы гидродинамики. Тело здоровое, мышечное, сопротивление гораздо больше. Как бы ты ни упирался – тебе не удастся показать роскошный результат.

Что касается Пекина, то уже поздно кого-то винить. Тогда компании Speedo и Jaked сделали новые костюмы, которые в корне отличались от тех, которые делала Arena, с которой у нас был контракт. Arena такой костюм сделала только после Олимпиады, вот тогда мы стали немного конкурентоспособными.

Винить компанию, не сделавшую костюм вовремя, тоже неправильно. Тогда федерация плавания смогла достать несколько костюмов другой фирмы, плыть в них смогли не все. Карты не сложились. Теперь такого фактора уже нет, какие бы ты шорты ни выбрал – это просто шорты.

– Странички Вконтакте и Facebook сами ведете?

– Да, конечно. Чисто физически не могу отвечать на все сообщения, на меня многие обижаются, пишут, что я «козел, и плавать не умею», некоторые просто высказывают свои эмоции и не надеются на ответ. Кто-то спрашивает как добиться чего-то в плавании, как правильно плавать.

– Советуете?

– Да, конечно. Но только если сообщение не в стиле «Эй, мэн! Че, какие дела?» Мне это как-то не очень нравится. Когда мы успели подружиться-то?

– На вашей страничке Вконтакте мы нашли фотографию Анастасии Зуевой с подписью «Замечательная муза». У вас отношения в команде хорошие, правильно?

– Да, Настя сейчас получила предложение от Фесикова, с которым мы уже два года тренируемся, мы прекрасно общаемся и с ней, и с Юлей Ефимовой. Господи, это моя команда! Я их люблю и уважаю!

– Как же вы твиттер до сих пор не освоили?

– Я зарегистрировался, но мне сама идея просыпаться и писать «Я иду в туалет» кажется дикой. Твиттер нужно каждый день обновлять, какие-то мысли свои писать, но они появляются не каждый день, поэтому я не вижу смысла так ожесточенно в это втягиваться.

– В своем блоге вы писали, что иногда тренер во время занятий срывался и уходил с тренировки. У вас с ним часто были перепалки?

– Нет, но он же итальянец, очень импульсивный. Когда ты плывешь какое-то задание, то он рядом с тобой бежит по бортику, размахивает руками. Если ты показал хорошее время, то у нас в России как бы отреагировали? «Ммм, нормально. Сейчас – нормально» А этот? «Браво! Браво!» Волосы рвет на голове, все отлично, мы все рекорды бьем, все идет по плану!

Когда время плохое, он тоже рвет волосы, кричит «Ке каццо!» и тому подобное. Все плохо, жизнь закончена, гипс снимают, клиент уезжает. Эмоционально к тренировкам подходит, короче. А когда ты видишь, что тренер так к этому относится, тоже бодришься. Я считаю, что за эмоциями будущее.

– А в жизни вы с ним общаетесь? Домой он вас к себе звал?

– Да-да-да. Он до сих пор не женат, он весь отдан работе. Мы по Италии очень много ездили, так что и я у него в гостях был, и мама его к нам на сборы приезжала. Да, какие-то женщины в его жизни есть, но он такая стесняшка! Когда он говорит о работе, то это человек, который знает свое дело, четко рассказывает, как надо жить и как все будет. А когда рядом появляются симпатичные женщины, то слова сказать не может. В общем, нужна ему сильная женщина, которая возьмет его и скажет: «Будешь меня любить».

– А вы с девушками на улицах легко знакомитесь?

– Нет, я тоже не очень. Не так конечно, как тренер, но тоже стесняюсь. Если вижу красивую девушку, не подойду и не познакомлюсь. Мне сразу кажется: «Что я ей скажу?» Она идет по своим делам, зачем я ее буду беспокоить? Естественно, она мне скажет: «Отстаньте от меня, мне это вообще не надо». Чаще со мной знакомятся, в основном через знакомых. С девушкой легче общаться, когда ты ее уже знаешь, а с незнакомками обычно полный провал.

– Вопрос от наших сотрудниц: «Почему в 29 лет вы до сих пор холостой?»

– Почему же, почему же... Во время подготовки к прошлой Олимпиаде у меня была девушка, которая говорила: «Давай жениться и детей заводить». Я ее просил подождать, говорил, что Олимпиада в моей жизни главное событие, она пройдет и мы женимся. Она мне не поверила, сказала, что если так, то она кого-нибудь другого себе найдет.

Ну если так, то давай. Общение прекратилось. Трудное время было, я очень переживал, был разбит и никакую девушку всерьез не воспринимал. Были какие-то встречи-связи, но ничего серьезного. Потом случился новый олимпийский цикл, я решил полностью отдаться работе. В Италии тоже общался с двумя девушками. Красивые, но не то!

– Как там с одеялом из олимпийской деревни дела?

– Не привез! Одни меня напугали, что на таможне придется выкладывать, другие сказали, что после нас заезжают другие спортсмены... Ну и я рад, что мне не пришлось его тащить. Оно такое плотное, не из самого приятного материала, да еще и на одного человека.

– Расскажите про олимпийскую деревню. Кого не спросим – все в восторге от семейной атмосферы. Вам понравилось?

– Вот где есть ощущение семьи, так это на Универсиаде. Все расслабленные, все приехали выступать, но это студенты. На Олимпиаду люди приезжают только показать свой результат, «привет-привет» сквозь зубы. Хочется сохранить энергию и настрой, с которым ты приехал. Разговоры и посиделки расслабляют людей. Ну да, все приезжают, ты всех знаешь. Если это семья, то это семья на работе.

Я синхронисток встретил после тренировки, они из бассейна приехали. Ну сели, обсудили холодную воду в бассейне, девочкам, например, при 25 градусах очень некомфортно работать. Ладно, мы поработали и вылезли, а они-то там часами сидят. Мы как раз смеялись, что если я в финале буду проигрывать на второй половине, то надо вылезать на бортик и бежать к финишу. Вроде посмеялись, но расслабиться не получилось. Я это к тому, что обстановка напряженная.

– На эту Олимпиаду, как обычно, приехало много российских знаменитостей. Вы с кем-то познакомились?

– Честно, кроме спортсменов никого не видел. Знаменитости если и были, то в «Русском доме». Единственное, я был во временной резиденции Лисина. Меня там поздравляли после финала. Накормили бешеным тар-таром из какой-то рыбы. Все дорого-богато, в центре Лондона. А до «Русского дома» я так и не доехал, мы же в последние дни соревновались, поэтому я предпочел по гостям-экскурсиям не ездить, а сохранять форму. Туда приедешь – тебя борщом и пельменями накормят. С голодухи хочется, но старты важнее.

– Как обстоят дела с вашей линией одежды? (Kotgrom)

– Мы сделали поло, но это, конечно, не целая линия, сами понимаете. Они сейчас продаются только в магазинах Proswim. Там логотип с серьезным слоганом «Swimming is a true power». И на спине большой герб. В дальнейшем я планирую делать плавательную экипировку с интересными рисунками. Пока с Hugo Boss конкурировать не собираюсь.

– С чего у вас вообще такое желание?

– Не знаю, наверное, Италия сказалась. Возникло такое желание, и я, скорее всего, буду заниматься дальше. Не было еще таких направлений для плавания. Мне всегда хотелось прийти в магазин и купить вещь, на которой написано что-то про плавание, какие-то красивые цитаты. Может, с пловцом на футболке, я никогда не находил такого. В первую очередь, я делаю это для себя, но если кому-то понравится – будет здорово. Мы пока только отдали эти футболки в магазин, денег никаких с этого не поимели.

– О чем говорили с Ле Клосом и Фелпсом на подиуме? (Kotgrom)

– Чэд сказал: мол, жаль мы на втором месте стоим, могли бы сейчас втроем на первой ступеньке стоять, это было бы интереснее. А Фелпс показал на трибуны и сказал, что за него пришли американские баскетболисты поболеть. Вот это круто, говорит. Он осознает, насколько ценят его победы.

– Зачем вы надеваете плавательную шапочку? У вас и так с сопротивлением воды должно быть все в порядке. (olt7708)

– Хе-хе. Шапочка не дает очкам слетать на старте. Это не в целях обтекаемости, а в целях безопасности. Как презерватив.

– Расскажите еще про Малкина.

– А что с ним?

– Ну вы же с ним соревновались в бассейне. Мы так поняли, что вы общаетесь.

– А, ну это все случайно произошло. Приехали в бассейн, а я не знал, что Женя хорошо плавает. Поздравил меня с выступлением, сказал, что мы в хоккее пашем-пашем-пашем и фигак! – одна медаль. А у вас хоть десяток можно получить. Несправедливо! Я ему говорю – приходи в плавание. Потом он про гонорары спросил, послушал и говорит: «Не, давай-ка лучше ты к нам в хоккей». А я же как корова на льду!

Знаете такое шоу «Майкл Фелпс против Шакила О’Нила»? Мы решили такое же устроить, чисто по-дружески. Малкин против Коротышкина. Он плыл в ластах, кролем. Я плыл дельфином, чуть-чуть напрягся. Было весело. Теперь есть задумка хорошая, можно замутить какое-нибудь шоу.

– Китайцы заработали золотую медаль в бассейне, готовившись в Австралии. Это выход для нашего плавания: уезжать за границу к иностранным тренерам и там работать?

– По мне так у нас есть условия для тренировок. Единственное, основная мотивация – заставить человека думать по-своему. Если спортсмен уехал, то предоставлен сам себе. Ему нужен спарринг-партнер, который настроит его на результат. Или нужно иностранцев приглашать сюда или вывозить наших. Мы не можем обучать сами себя, нам нужен беговой заяц, как у гончих. Когда ты за кем-то бежишь, тебе легче, твое тело начинает учиться.

– На какой машине вы к нам приехали?

– На старой машине. Ну не очень-то старой, на самом деле. После той Олимпиады мне было обидно, что я не достал те 0,6 до призового места в эстафете и не получил приз. Тогда были хорошие скидки от Олимпийского комитета, и я купил себе Audi A5. А сейчас я пересаживаюсь на A7, старую продаю. А на новой пока ни страховки нет, ни номеров.

– Мы читали про ваше восхождение на гору. Вас вообще манит экстрим?

– Да, я очень люблю такие виды спорта. Один из последних случаев: в начале сезона мы ездили на сборы в Грецию, город Лутраки. Там есть каньон, всегда забываю, как называется. Он искусственный, прорублен людьми, пароходы проходят и тому подобное. И вот с моста я в этот каньон прыгнул на тарзанке. Как орел летел. 78 метров, в нижней точке воду рукой зачерпнул.

– С чем это можно сравнить? Круче, чем секс?

– Можно сравнить с прощанием с жизнью. Секс? Хм. Ну, секс-то не так страшно. А там испуг, который длится столько, что ты понимаешь – за это время может остановиться сердце.

Фото: Максим Поляков, Sports.ru

Владимир Пышненко: «В сборной США по плаванию собраны не просто таланты, а выжившие»