«Холм-убийца» Тересе Йохауг
Турмод Бренна
Dagbladet Magasinet
24 декабря 2016
Тересе Йохауг сейчас поднимается по самому крутому «холму-убийце» в своей карьере.
-Я была немного напугана своими мыслями.
Самый тяжелый уик-энд в ее жизни начинает уходить в прошлое. И есть еще одна тяжесть, из-под которой Тересе выскользнула – одиночество.
Все было черным. Черным как смоль. Тересе встает на лыжероллеры на дорожке в пригороде Осло Сёркедален. Лучшие друзья, коллеги, все, кто обычно ее окружает, только что уехали на сбор в Валь Сеналес в Италии. Здесь и сейчас только она и ее мрачные мысли.
В этот промозглый осенний день она катит по дорожке, отталкиваясь от асфальта. В то же время она понимает, что вся ее карьера, все, над чем она работала с тех пор, как была маленькой девочкой, все может быть у нее отнято.
Она потрясла весь народ своим положительным результатом допинг-теста. Крем для губ, который она получила от врача сборной, чтобы вылечить ранки на губах, содержал анаболический стероид. Впервые в ее жизни энтузиазм заменился тяжелым, мучительным чувством.
-Может быть, завершить карьеру?
-Я боялась себя, своих мыслей. И это я, я , которая всегда от спорта получала только радость, и даже помыслить никогда не могла, что буду думать так.
Тересе Йохауг сидит в арендованном коттедже в Шушёне и рассказывает о самом тяжелом уик-энде в своей жизни. Прошло меньше двух месяцев, но та кромешная тьма октябрьских выходных уже тает вдали. В тот уик-энд она долго разговаривала со своим возлюбленным Нильсом Якобом Хоффом. И именно в тот уик-энд она решила продолжать заниматься тем, что она любит больше всего на свете.
-Первое, о чем я думаю, когда просыпаюсь, и последнее, о чем я думаю перед тем, как заснуть – я вернусь. Я думаю об Олимпиаде. И еще о том, что я себя затрахаю – упс, простите – но я покажу, что смогу выиграть снова.
Сейчас Тересе Йохауг отстранена от соревнований, она не знает, когда сможет выступать снова. Но она уже поняла, что это вряд ли произойдет этой зимой. Таким образом, сейчас она вместе со своим младшим братом Карстейном противостоит лыжной элите Норвегии, живет в маленьком коттедже в Шушёне, чтобы сохранить уровень тренировок и еще улучшить форму. Радость от тренировок вернулась. Дни проходят в мыслях, что она станет еще лучше.
Она будет готова в тот день, когда сможет выйти на старт снова.
-Я с нетерпением этого жду. И мне удастся сохранить эту сфокусированность.
-А ребра?!
Тересе Йохауг медлит не одну секунду.
-Ничего другого в это Рождество у меня не будет, это невозможно. Но ребра на Рождество были в течение многих лет. Поэтому они будут и сейчас.
Рождественские традиции важны для Тересе Йохауг. Очень важны.
-Я рождественская девушка. Рождество – очень приятный для меня праздник. Вся семья находится дома, наслаждается вкусной едой, которую приготовила мама. В это время есть особый мир и покой. Я люблю Рождество, все, что с ним связано. Украшения, еда, атмосфера, подарки, все.
Но хотя мама Гру и сегодня вечером готовит ребра, есть многое, что отличает это Рождество от других для 28-летней девушки. Впервые за долгие годы она будет дома в Далсбюгде в течение всех рождественских праздников. Впервые за последние 10 лет она встретит Новый год в своем родном городке. Обычно в это время она отправлялась в Центральную Европу, чтобы лучше подготовится к старту Тур де Ски, в котором была настолько хороша, что первой взбиралась на «холм-убийцу» в конце недельного тура.
-Нет, ничего такого в этом году, говорит Тересе Йохауг, глядя на зимний пейзаж через панорамное окно гостиной.
За стенами коттеджа в Шушёна декабрьское солнце освещает супер-укатанную лыжню. Автомобиль члена лыжной сборной Улы Вигена Хаттестада припаркован у лыжного стадиона. Коттедж Мартина Юнсруда Сюннбю стоит неподалеку. Шушён, мечта лыжников.
Но не в Шушёне появился ответ на вопрос, который изменил мысли лыжницы в тот тяжелый октябрьский уик-энд. Случилось это во время очень важного разговора.
-Был хороший и длинный разговор с моим любимым, который мне очень помог, так что я снова смогла смотреть в будущее. К счастью, он приехал из Ставангера, где он работает, чтобы поддержать меня.
Поддержка пришла с нескольких сторон.
-Моя семья, мои друзья, все, кто верит в меня. Без Нильса Якоба и других моих близких, честно говоря, я вряд ли сумела бы преодолеть мрачные мысли, овладевавшие мной. Но в конце концов я это сделала. Я получила также очень много помощи от моего психолога Бритт Тажье-Фокселль.
Поддержка также пришла от «множества людей». Огромное количество цветов приходит от неизвестных Тересе Йохауг людей. Кто-то прикрепил сердечко на дверь ее квартиры.
-Они показали, что верят в меня, что будут помогать, показали заботу. Раньше, возможно, я на автомате говорила «спасибо», если мне дарили цветы. Сейчас же я тронута, действительно тронута тем радушием и поддержкой, которую мне оказывают люди. Я и сейчас получаю цветы, и везде, где я показываюсь, люди поднимают большой палец вверх и просят меня держаться. Это так много значит.
28-летняя спортсменка много говорит о том, что нужно смотреть вперед, что случилось, то случилось, ничего изменить нельзя, и не нужно уделять этому столько внимания.
Но все-таки нелегко стереть эпизод, который оказал такое влияние на ее жизнь.
-Дело в том, что я сейчас напряженно думаю об этом. Моя проблема не физическая. Она сидит вот здесь.
Она легонько постукивает по голове перевязанным пальцем.
-Немного ошиблась, когда утром резала хлеб. Вреда немного, хотя кровь шла сильно, объясняет она.
Она не стабильна, ее бросает вверх и вниз, не только в психологическом плане.
-Вчера был очень плохой день, – Карстейн посылает сестре слабую улыбку.
-Да, было просто фу. Все было дерьмово и хреново. Все плохое усиливается, когда ты устал и немного подавлен. Благодарю, что ты приехал поговорить со мной. К сожалению, я боюсь, что таких дней будет много, но я в то же время надеюсь, что их будет меньше и меньше, говорит Тересе, улыбается в ответ и наливает брату кофе.
Они только что три часа катались на солнце. Это не романтическая прогулка в хорошую погоду, но одна из бесчисленных тренировок с вниманием к деталям, разборкой вещей, которые можно сделать лучше.
Это тесно связано с отношениями внутри семьи Йохауг. И особенно с отношениями Тересе и ее младшего брата. Они оба профессиональные лыжники и тренировались вместе все эти годы. Они отлично знают друг друга. После того, как Тересе достигла уровня мировых лидеров, она все время надеялась, что Карстейн сделает то же самое, и помогала ему, чем могла.
-А теперь малыш Карстейн помогает Тересе в трудное время? Или?
-Это здорово, что я могу помочь Тересе. Но я не только потому живу здесь с ней, что я хороший младший брат. Сейчас я каждый день тренируюсь вместе с самой лучшей лыжницей в мире, даже невозможно представить, чтобы я смог найти спарринг-партнера лучше.
-С тех пор, как мы переехали сюда, я быстрее бегу на лыжах, так что для меня это офигенно функционирует, говорит Карстейн, который настолько хорош как лыжник, что был бы в сборной любой страны, кроме Норвегии.
-Я рада, что Карстейн здесь. Для нас тренировки находятся в центре внимания, мы радуемся тому, что мы команда, и мало говорим о том случае, нам это не нужно.
Сейчас Тересе Йохауг счастлива в те дни, когда она не одна.
-Сейчас для меня важно, чтобы вокруг были люди, которых я знаю. Люди, которых я люблю, Карстейн, другие братья и сестры, мама и папа, мои друзья, девушки из сборной, не говоря уже о бойфренде. Без них мне не удастся пройти через процесс, я на самом деле так думаю.
После того, что произошло, она по пальцам может пересчитать те ночи, когда оставалась одна.
-Я этого избегаю, если могу. Именно те периоды, когда я оставалась одна, были самыми тяжелыми. В такое время быстро приходят негативные мысли. К счастью, я настолько везучая, что у меня много хороших, настоящих друзей, как среди лыжников, так и в других кругах.
Бойфренд, студент-медик Нильс Якоб, который к тому же гребец и чемпион мира в двойке, сейчас проходит практику в Ставангере. Тем не менее, он всегда был с Тересе в тех немногих случаях, когда она появлялась на публике после того, как дело получило огласку.
-Он мне очень, очень помогает. Просто фантастика, сколько всего он делает. К счастью, нам удается быть вместе почти каждый уик-энд, хотя нам этого и не хватает. Но к Рождеству он закончит практику и вернется домой. Это очень, очень хорошо, говорит Тересе.
Она немного помолчала. Подумала. Потом посмотрела вверх и вдруг обернулась к нам с тем лицом бойца, которое мы знаем по ее триумфам.
-И все будет хорошо, говорит она и отрезает несколько кусочков брюнуста, пока Карстейн не убрал со стола.
Если суд примет рекомендацию комиссии о 14 месяцах дисквалификации, то Тересе будет готова к соревнованиям к Рождеству следующего года. И тогда она пойдет на Тур де Ски.
-Ты испытываешь страх перед возвращением?
-Нет.
-Ты будешь сталкиваться с этой проблемой снова и снова?
-Да, конечно, так и будет. Она долго будет следовать за мной, независимо от окончательного вердикта. Я это хорошо знаю. Но меня это не заботит.
-Ты будешь что-то предпринимать?
-Нет. Я быстро поняла, что некоторые люди будут скептически относиться ко мне после того, как случай стал известен. Таков мир. Но до тех пор, пока я сама знаю, что я на 100 % невиновна в том, что произошло, до тех пор, пока я знаю, что те, кто рядом со мной, полностью поддерживают меня, поверь, ничего другого не существует. А другие пусть думают и говорят, что хотят.
-Одна из твоих соперниц, швейцарка Натали фон Зибенталь, сказала, что не верит твоей истории.
-Поверь мне, это ерунда. Если бы так сказал кто-то из друзей или членов семьи, это было бы оскорбительно. А то, что говорит она, для меня ничего не значит.
Комментарий швейцарки не имеет значения еще и потому, что Тересе Йохауг получила столько слов поддержки от зарубежных соперниц.
-Я знаю правду. Я знаю, что я невиновна в том, что произошло. Моя совесть чиста. Я смотрю в зеркало и вижу девушку, которая никогда не жульничала. Это знание поддерживает меня и дает мотивацию продолжать дальше, даже если ситуация абсолютно абсурдна и в моем понимании жестоко несправедлива.
Йохауг сказала, что испытывает огромную психическую нагрузку, но в то же время открыла новую перспективу.
-В некотором смысле я чувствую, что они отняли у меня все. То, что я люблю, у меня больше этого нет, меня исключили из большей части моей жизни. Это огромное психическое напряжение. Но в то же время это дало мне возможность осознать, что в жизни есть и другие вещи. Я здорова, здорова моя семья, мои друзья здоровы и у них все хорошо. Это более важно, чем то, что я не смогу выступать в лыжных гонках этой зимой. Тем не менее, если думать только о спорте, то я оказалась в наихудшем положении для элитного спортсмена. Быть дисквалифицированной, когда ты невиновна. Я не думаю, чтобы кто-нибудь до конца понял ситуацию, в которой я нахожусь.
Когда буря бушевала вокруг Сюннбю, Тересе была в шоке.
-Я помню, как сказала Мартину, когда узнала о его дисквалификации, что не могу представить себя на его месте. А сейчас я и сама там же.
Примерно через два месяца начинается ЧМ в Лахти, высшая цель этого сезона. Что Тересе будет делать те две недели, что другие женщины будут бороться за золотые медали?
-Нет, я не знаю. Я еще не решила, говорит она с лицом, искаженным эмоциями.
-Я от всего сердца желаю успеха всем девушкам нашей команды. Они замечательно поддерживали меня все годы, а сейчас особенно. Но ехать в Лахти было бы слишком тяжело. Я бы все время чувствовала боль.
Возможно, вместо этого она отправится в Сайзер Альм в Доломитовые Альпы на высотный сбор и потренируется в тишине и покое.
-Там увидим, говорит Тересе.
-А сейчас я впервые буду праздновать Рождество долго и вместе с теми, кого люблю, с теми, кто наиболее важен для меня. Я не могу дождаться, когда же начнется самый долгий и счастливый праздник, Рождество в родном доме.
-И ты не будешь думать о Тур де Ски?
-Ты знаешь, единственное, что может мне немного подпортить рождественские праздники в этом году, это не будут ли 30 убийц тянуться целую неделю.
-Эээээ, убийц?
-Минусовая температура. Тогда немного труднее тренироваться. Но это проходит.
-Все проходит, говорит Тересе Йохауг.
Спасибо за пост.
Что произошло, знает только Тересе.
У Тересе еще очень сильна обида.