Кстати, да. Иванишевич сам от неё ушел, сославшись на «обстоятельства вне корта, которые он не мог контролировать». Он также назвал всю эту историю «печальной и странной».
Вы называете Аманду Маней, но правильное сокращение – Манда. 🤓 По крайней мере со мной когда-то давно работала женщина, представившаяся Мандой (и ее все так называли), а ее полное имя было Аманда.
«Я всегда восхищался китайским народом» Извинения не засчитываются. Вот правильный вариант: «Я всегда восхищался китайским народом и лично Товарищем Председателем Си».
Соболенко – не доминатор, а доминатриса. Вы просто представьте себе её, господин Ниткин, в кожаном купальнике, в чёрных сапогах до колена и с хлыстом в руке, и все станет ясно. А если серьёзно, то уже надоел слегка этот бдсм-ный жаргон в статьях о теннисе. Я после этого заголовка дальше читать не стал…
В разговоре со своими друзьями, которые тоже интересуются теннисом, я ее называю «кобылой». Все всегда понимают, о ком я говорю. 🤓
Кстати, да. Иванишевич сам от неё ушел, сославшись на «обстоятельства вне корта, которые он не мог контролировать». Он также назвал всю эту историю «печальной и странной».
Вы называете Аманду Маней, но правильное сокращение – Манда. 🤓
По крайней мере со мной когда-то давно работала женщина, представившаяся Мандой (и ее все так называли), а ее полное имя было Аманда.
«Я всегда восхищался китайским народом»
Извинения не засчитываются. Вот правильный вариант:
«Я всегда восхищался китайским народом и лично Товарищем Председателем Си».
Какая она стала красавица...
Соболенко – не доминатор, а доминатриса. Вы просто представьте себе её, господин Ниткин, в кожаном купальнике, в чёрных сапогах до колена и с хлыстом в руке, и все станет ясно.
А если серьёзно, то уже надоел слегка этот бдсм-ный жаргон в статьях о теннисе. Я после этого заголовка дальше читать не стал…
Их ребёнок закончит свою теннисную карьеру ракетой номер 21,5.
Они и бесплатно будут.
Боюсь, «родня» тоже не всегда работает. Вспомните девушек с Кавказа (скажем так).
Жертву никто никому не отдаст. Нужно просто не быть жертвой.