Сегодня ровно 4 месяца, как мой Валерьян ушёл по Радуге из этого проклятого мира в лучший из миров.

Необычная история обычного кота. Светлой памяти Валерьяна. Часть 6.

В пятницу, 19 апреля, кот, который уже 5-й день ничего не ел, перестал и пить. Со всей полнотой чувствовалось, что Валерьян умирает...

Оставался ещё вариант со стационарным лечением, но я на него не пошёл. Во-первых, что такое стационар? Чужое помещение, чужие люди, клетка, непонятные и неприятные процедуры.

Стресс и переживания из-за всего этого только отравили бы коту последние дни и свели бы на нет всю пользу от лечения, даже если таковая и имела бы место.

Во-вторых, было непонятно, что там будут делать с котом, что ему будут ставить – возможно, ничего не будут делать и ничего не будут ставить. Ведь проконтролировать это невозможно.

Я решил: пусть лучше последние дни и мгновения Валя проведёт со мной...

В пятницу или в четверг кот в последний раз поцарапал меня – возле запястья на левой руке.

За свою жизнь Валя десятки раз нарушал своими когтями целостность моих кожных покровов.

Однажды, ещё на улице, доставая из пакета куриную голову, я замешкался – так Валерьян встал на задние лапы и выхватил голову из моих рук; правда, сработал он аккуратно, и обошлось без ранения.

В другой раз он попытался повторить этот трюк, но промахнулся и когтями чиркнул по запястью – от ранения меня спас рукав куртки.

А уж дома Валя со мной совсем не церемонился: чуть что – в ход сразу шли когти.

Ну а в тот день, предвидя скорое расставание, я хотел сделать как можно больше фотографий с другом. Однако фотографироваться у кота не было ни сил, ни желания...

Кот на глазах терял в весе. Каждый раз, водя Валерьяна на капельницы и уколы, я его взвешивал. Результаты были печальные: 4,00; 3,95; 3,86; 3,81; 3,55.

Последнее в жизни кота взвешивание, случившееся на приёме у нефролога, зафиксировало вес в 2,930.

Внешне, из-за обезвоживания и интоксикации, Валя тоже выглядел совсем плохо. А ведь ещё меньше месяца назад это был упитанный, игривый, жизнерадостный, цветущий котяра весом под 5 килограммов.

Вот так проклятая болезнь за какие-то 4 недели полностью – и внешне, и внутренне – уничтожила Такого кота...

Я не знал, что делать: или оставаться с Валей в Ижевске, т.к. опасно пускаться в дорогу с настолько тяжело больным котом, или наоборот везти Валерьяна в Воткинск, т.к. в родной квартире ему будет проще.

В субботу утром мы всё-таки выехали на родину. То, как спокойно Валя вёл себя в дороге в обе стороны, удручало.

В 2022-м я взял с улицы кошку Мурку, её достаточно быстро пристроили волонтёры; и когда я вёз кошку в Ижевск, Мурка устроила дебош, хотя была в целом несравнимо более спокойной, нежели Валерьян.

Валя в былое время тоже очень сильно бы возражал против того, что его куда-то везут; и то, как покорно он сидел в переноске сейчас, говорило о том, что дела очень и очень плохи.

Суббота выдалась тяжёлой. Приехав в Воткинск, я первым делом похоронил Славу и Тараса. Ещё давно решил, что до последнего буду держать их на балконе.

Даже после смерти котов я брал их на руки, гладил как живых, разговаривал с ними. Может, со стороны это смотрелось крайне ненормально, но мне почти каждый раз становилось легче.

Котам было уже всё равно, когда я их похороню, а для меня была большая разница, потому что похоронить – значить окончательно отпустить, окончательно попрощаться.

Но тут, как назло, началась эта проклятая жара, продлившаяся к тому же даже меньше недели...

Вернувшись с похорон, я повёл Валерьяна на капельницы и уколы. Дела были ужасны. Когда коту стали мерять температуру, градусник вообще ничего не показал. Это означало, что температура упала до предела, и организм не борется.

Врач сказала, что в ванну Валерьян лез для того, чтобы еще сильнее понизить температуру и поскорее уйти...

Для повышения температуры поставили Тонокард. Причём ранее нефролог сказала, что ставить его не надо, и были потеряны 2 дня.

Хотя, возможно, действительно не надо было ставить, потому что после этого (хотя не факт, что вследствие этого) состояние Валерьяна ещё более ухудшилось.

Стали отказывать лапы; кот лежал лёжкой. Сил залезть в ванну у Вали уже не было. Хотя несколько раз сменить своё местоположение кот силы всё же нашёл: балкон, пол, диван...

Днём начался сильный тремор: Валерьян почти каждую секунду как будто вздрагивал; время от времени издавал какие-то звуки – что-то среднее между стоном и кряхтением.

После того, как в 19:30 я поставил второй укол Тонокарда (его надо было колоть каждые 6 часов), тремор стал реже и меньше, но к тому времени кот, судя по всему, уже был в коме: впадение случилось примерно в 18:30.

Глаза были открыты, но ни на что не реагировали; работали только рефлексы. Поднёс к носу Валерьяна валерьянку – реакция последовала, но какая-то бессознательная...

Продолжение следует #коты