Пример Тарасова, или Почему Малкин и Овечкин несовместимы на льду
В своей книге Анатолий Тарасов рассказал о принципах канадского хоккея и почему нельзя объединять трёх грозных форвардов в одну тройку.
Книга Анатолия Тарасова, которая в переводе была напечатана в США в 1995 году, спустя 20 лет, 19 февраля, вышла в свет в России. В третьей главе Анатолий Тарасов рассказал о красоте и мощи канадского хоккея. Судя по этим рассказам, Анатолий Владимирович уже тогда знал, как будут играть канадцы против нашей команды в четвертьфинале Олимпиады в Ванкувере, и предвидел ошибку Зинэтулы Билялетдинова в Сочи, когда в одной тройке сборной России оказались Александр Овечкин, Евгений Малкин и Александр Сёмин. Многое, что описывал Тарасов в своей книге, происходит в хоккее сейчас.
«Я тогда же записал себе в блокнот: ничего не получится»
«Наблюдаю тренировку канадской сборной. Вижу на льду звено: Марсель Дионн — Уэйн Гретцки — Бобби Кларк. Тренер решил объединить сразу трех грозных форвардов из разных клубов. Я тогда же записал себе в блокнот: ничего не получится. И как в воду глядел. Канадцы неудачно выступили в чемпионате, заняв лишь третье место. А звено звезд ничем себя, по сути, не проявило. Совершенно не хочу умалять достоинства трех этих хоккеистов. Они старались, как могли. И каждый представлял собой немалую силу. Но как звено они не состоялись. Почему? Давайте порассуждаем. Выступая в составах своих клубов, они за долгие годы привыкли к тому, что им подыгрывали, на них трудились партнеры. А тут, оказавшись в одной упряжке, они должны были волей-неволей ассистировать друг другу, подчиняясь интересам коллективной игры. В этой ситуации справиться с задачей смог только Гретцки, который в детстве получил навыки коллективных действий. Нет, далеко не каждый может умело играть на партнёра. И речь идёт не только о точном и своевременном пасе, что само по себе искусство. Это лишь внешнее проявление коллективных усилий. Куда сложнее внутреннее единство звена, чувство локтя, сыгранность, основанная на уважение к партнёру, доброжелательном к нему отношении. Не верил я, что эти канадские звёзды, особенно Кларк, сумеют ради успеха команды «заниматься благотворительностью», делить мастерство, свою славу с кем-то ещё, подчинить свою индивидуальность интересам команды. Они привыкли к другому. К тому, что интересы команды в том и состоят, чтобы как можно ярче блистала на поле звезда».
«В канадском хоккее действует принцип: ступил на лед — играй, не жалея себя!»
«Особые краски в игру профессионалов привносит тактика силового давления. Подобно океанским волнам, все сметающим на своем пути, рвутся к заветной цели — воротам — атакующие звенья. Игроки сталкиваются, падают, вмиг поднимаются, чтобы продолжить сражение, это не игра — хоккейная сеча. В каждый игровой эпизод хоккеист вкладывает всего себя без остатка, такое впечатление, что для него этот миг — решающий. Этому, убежден, нелегко научить. И тренер должен обладать особым нюхом, чтобы из тысяч ребят отобрать, воспитать до фанатизма преданных хоккею бесстрашных игроков. Тактика силового давления предельно проста. Надо захватить территорию — зону соперника — и беспрерывно атаковать. Главное — владеть шайбой, при первой возможности бросать по воротам, совершать прострелы, а там, у ворот, один из партнеров дежурит, другой врезается в гущу игроков, создавая помехи, сея панику в рядах обороны. До чего же энергичными, неукротимыми, первобытно яростными выглядят канадские игроки в этой фазе атаки! Часто я задавался вопросом, а может ли такая яростная атака иметь тактическую осмысленность? Может ли успевать за такой страстной игрой мысль? Пожалуй, с трудом. Это не значит, что игроки во власти стихии, что они исповедуют принцип «бей-беги!». Вовсе нет. Но командные действия канадцев строятся на заранее наигранных комбинациях, раз и навсегда усвоенных принципах. Борьба идет в углу площадки? Шайба оттуда не глядя посылается за ворота, где должна встретить партнера. Схватка за воротами? Шайба посылается на «пятачок». Шайба попадает к защитнику — он должен сделать прострел вдоль ворот, а там уже обязан находиться партнер, готовый подправить шайбу, помешать вратарю. Все оговорено заранее, разучено до деталей. Конечно, такие хоккеисты, как Уэйн Гретцки, все успевают делать осмысленно, с открытыми глазами. Но таких, увы, единицы. Нравится мне и то, как канадские игроки, потеряв шайбу, возвращаются в оборону. Сказать, что они стараются, значит ничего не сказать. В их фигурах — неудовлетворенность, сознание вины. Они возвращаются восвояси, чтобы стойкостью и мужеством загладить оплошность, срыв атаки. Кончается у хоккеистов «горючее», происходит смена составов — и новые игроки бросаются в пекло борьбы с той же неистовостью и страстью. В канадском хоккее действует принцип: ступил на лед — играй, не жалея себя!»
«Матчи с участием канадцев напоминают мне поединки боксёров»
«Не припомню случая, чтобы канадские хоккеисты начали бы матч, как у нас говорит, шаляй-валяй. Встречи клубов этой страны мне всегда напоминают поединки боксёров, где соперники задались целью на первых же секундах послать во что бы то ни стало друг друга в нокаут. Матчам профессионалов чужда выжидательная тактика, проходят они без разведки. Каждая из команд сразу же предъявляет свои козыри. Именно поэтому, полагаю, зрительские скамейки на стадионе заполняются, как правило, до свистка судьи. Никому не хочется пропустить драматической завязки поединка. Если, встречаясь с канадцами, не учитывать этого обстоятельства, беды не миновать. Вспомним еще раз начало первого матча советских хоккеистов с профессионалами. На 30-й секунде в наши ворота была заброшена первая шайба, на 7-й минуте — вторая. А финальный матч чемпионата мира для молодежных команд, когда канадские спортсмены не только повели с тем же счетом 2:0, но и владели инициативой весь первый период? Наши так и не смогли опомниться и в конце концов упустили чемпионский титул. Как упредить стартовый натиск канадцев? Как реагировать на бурное начало ими матча? Можно действовать, как говорится, «лоб в лоб», начать встречу так же предельно активно, поставив перед игроками задачу захвата территории, а вместе с ней и инициативы. Но можно хладнокровно встретить мощный наскок канадцев, сыграть от обороны, но так, чтобы извлечь и выгоду — постоянно контратаковать. Такие уколы, как показала практика, сразу охлаждают пыл канадских игроков, срывая их натиск большими силами. Когда я веду речь о достоинствах канадского хоккея, это вовсе не означает, что призываю перенимать все это у них в готовом виде. Нет. Нужен иной подход. Брать или не брать что-либо из арсенала соперника, решает тренер. А мерилом здесь служат его взгляды на хоккей, его кредо, то, какие средства и методы спортивной борьбы он исповедует. А уж коли решился на заимствование, то подумай, как видоизменить, приспособить для своей команды то, что берешь у соперников. Лишь тогда новшество будет полезно и твоим хоккеистам, и тебе принесет удовлетворение».
«У нас появились тренеры, которые не прочь жить по канадскому образцу»
«На один матч, сыгранный хоккеистом-профессионалом (а их в чемпионате НХЛ восемьдесят, не считая игр за Кубок Стэнли), приходится в большинстве случаев один-два свободных дня. Много времени пожирают перелеты из города в город, иные из них длятся до семи часов. Чем продиктован такой сверхплотный календарь? Главная цель — доходы от игр. Естественно, что у тренеров клубов возможностей для учебно-тренировочной работы с командой практически нет. На протяжении хоккейного марафона они лишь стремятся поддерживать физическую форму игроков. Влиять же на рост мастерства тренеры всерьез, по сути, не могут, на это просто нет времени. Считается, что искусство хоккеиста шлифуется в ходе самих встреч. И у нас в стране появились тренеры, которые не прочь жить по канадскому образцу. Они говорят: давайте больше играть, меньше тренироваться. Не утруждают своих игроков, предоставляют им отдых перед встречами, а если при этом еще и удается выиграть матч-другой, то спешат возвести свою методу в ранг научного открытия. Такие тренеры забывают, что матч — немножко стихия, что каждому игроку, кроме вратаря, удается провести на льду каких-нибудь пятнадцать-двадцать минут игрового времени и что утверждать, будто за эти скоротечные мгновения можно добиться роста мастерства, — значит обманывать и самого себя, и спортсмена. Моё убеждение таково: лишь тогда и команда, и хоккеист смогут чего-либо добиться в спорте, если будут настойчиво, целеустремленно, усердно тренироваться. Конечно, такие занятия и по объему физической нагрузки, и по подбору тренировочных упражнений должны учитывать индивидуальность игрока».
«Гретцки напоминал мне на льду большого ребёнка»
«1982 год. Финляндия, Хельсинки. Чемпионат мира, на который Канада делегировала сильную команду профессионалов. Идет одна из тренировок команды. Легкая, на сорок минут. Спортсмены покатались, побросали по воротам шайбу, порепетировали игру при численном неравенстве. Все. Завтра у канадцев — очень важный матч с командой Швеции. Тренеры ушли в раздевалку. Тренировка закончена. Но не для всех. Уэйн Гретцки просит одного из защитников остаться. И более получаса ведет с ним единоборство. И как! Вот он расположился у точки вбрасывания. Перед ним, буквально в двух метрах, его визави. Гретцки стартует и пытается обыграть защитника. Тот стремится выбить, отобрать шайбу, блокировать форварда. Как будто ничего особенного. Обычное упражнение. Но необычно выполнял его выдающийся форвард. То он обводил защитника, уводя шайбу неуловимыми движениями крюка клюшки — быстрыми, вправо-влево. То проталкивал шайбу под крюк клюшки соперника. То, выставив вперед плечо, шел на контакт с защитником, а шайбу отводил в сторону. То намеренно посылал шайбу под ноги соперника, а когда тот пытался подцепить ее клюшкой, возвращал шайбу себе, успевая войти в контакт с визави, лишить его устойчивости, прибавить скорость и получить свободу маневра. То, наоборот, посылал шайбу в ноги себе и, едва защитник порывался ею овладеть, делал ускорение, внутренней стороной лезвия конька подбивал шайбу вперед на крюк своей клюшки и обводил опекуна. То успешно переигрывал его, пользуясь сменой ритма. У форварда длинные руки, он отводит шайбу далеко от себя вправо. На этот маневр реагирует защитник. Тогда нападающий не спеша переводит шайбу влево и, почти не контролируя ее зрением, чувствуя лишь, что шайба на крюке клюшки, следит за защитником. Тот крутит головой то влево, то вправо, не в состоянии разгадать истинных намерений форварда. А тот, резко стартуя, со всего хода врезается в защитника, опрокидывает его на лед и мчится дальше. Уэйн Гретцки, выполнявший все эти сложные и разнообразные приемы, выглядел при этом большим ребенком, которого осчастливили подарком — дали всласть поиграть в хоккей. На его лице, во всех жестах, движениях читались радость, удовольствие, отрешенность от всего, что находится за пределами льда. Он наслаждался хоккеем. А когда у него что-либо не получалось, он совсем по-детски злился и с удвоенной энергией начинал всё сначала. Тренируясь, Гретцки проявлял не только упорство, он постоянно размышлял, контролировал свои действия. Высоко держа голову, он при обыгрыше защитника словно бы обозревал все поле, следя за действиями воображаемых партнеров, и даже время от времени отдавал им пас. Он покинул площадку, когда на нее выехала машина шлифовать лед. Шел мимо трибун усталый, но довольный собой. И в эти минуты я понимал, чем велик этот игрок».
Чемпионат.com
