18 глупых вопросов тренеру по физической подготовке ХК «Амур»

Спасибо, что ступили на тигриную тропу! Буду рад комментариям, мнениям и репостам!

Дальневосточные клубы «Амур» и «Адмирал» вынуждены жить в постоянной смене часовых поясов. Задумывались ли вы насколько это сложно ментально и физически? На все вопросы ответит тренер по физической подготовке хоккейного клуба «Амур» – Денис Богданов, работающий в таком режиме более 10 лет. Из интервью вы узнаете:

Что чувствует организм хоккеиста, играющего на Дальнем Востоке, в течение сезона?
Можно ли есть фастфуд после игры?
Почему ноябрь – «черный» месяц для команд? Что такое маятниковый десинхроноз, и многое другое.

После видео-интервью есть текстовая расшифровка. Приятного просмотра или чтения!

Видео также доступно на VKvideo.

— Игроков «Амура» готовят не к матчам, а к перелетам?

—  Игроков Амура готовят ко всему (улыбается), потому что летать действительно неприятно, но я, честно, люблю летать. Именно когда мы летим на запад. Потому что ты летишь, как правило, от пяти часов. Ближайший перелет до Новосибирска, и это приятное время, где ты можешь уединиться, почитать книгу, посмотреть что-либо, подумать, какие-то планы написать. Игроки также занимаются своими делами. Самое тяжелое — это лететь обратно, потому что мы летим всегда сразу после игры. Проснулись, отпахали три часа в полную, поели, сели в самолет.

У вас такое состояние, что вы очень бодры. Усталость есть, но уснуть сложно, потому что эмоции захлестывают игроков после игры. Лететь около 9−10 часов, а спать не получается, потому что и шумы, и неудобно, и у кого-то что-то болит после игры, потмоу что шайба прилетела, ударили во время игры. Тут нужно и подготовить их, чтобы все долетели нормально. Игроки собирают себе матрасы, готовятся, засыпают.

Ты устал, а тебе нужно себя заставить успокоиться и уснуть в том положении, в котором тебе вообще может быть неудобно. А самое неудобное, что бывает в календаре, когда ты должен еще при этом играть через день-два. Последний случай вообще был неприятный, когда впервые в моей практике, мы отыграли три игры на Западе, и через день у нас игра в Владивостоке. Состояние на четвертую игру в целом неприятное, а тут еще играешь на другом конце своей Родины. 

— Если хоккеист хорошо переносит джетлаг, он играет в первом звене?

— К сожалению, мы не можем понять, как кто перенес джетлаг (прим. синдром смены часовых поясов), потому что это сугубо внутренние ощущения, и они бывают сильно обманчивы. Для тех, кто здесь играет впервые и подписывает контракт с Хабаровским клубом или с «Адмиралом», допустим, это все равно довольно-таки новый опыт, к которому нужно привыкать и адаптироваться. Что бы тебе ни говорили, у многих уже есть свои какие-то ритуалы подготовки к матчам. У меня свой, у игроков свой, кто-то не спит, кому-то, наоборот, нужно поспать. У кого-то дети, это отдельная история. Каждый вырабатывает свой какой-то рецепт, и чтобы понять, как он сработает, нужно время.

Конечно, нужно поспать, нужно быстрее перейти на местное время, но нужно и себе выделить время, себя подготовить на 4−5 часов для тренировочного процесса, либо для игры. Это самые важные пять часов в сутки для хоккеиста, поэтому мы стараемся сделать и какие-то физиопроцедуры, и медикаменты, чтобы это все было хорошо и продуктивно. 

— Влияет ли дальний перелет на первый матч выездной или первый домашний матч в серии?

— Конечно, влияет. Если мы играем на третий день после прилета, это вообще самый ужасный день. Есть два вида джетлага. Есть, который приходит, когда ты летишь с востока на запад, он легче переносится, там нужно 60 часов. При полете на Дальний Восток это 90 часов. Адаптация более долгая и она происходит гораздо сложнее. У нас нет окна в 3−4 дня до игры, и нам тяжелее дается этот переход.

Нельзя углубляться в тяжелую нагрузку, нужно перейти к этому плавно, потому что если ты сделаешь это резко, то и отклик будет более глубокий. Поэтому должна быть какая-то легкая тренировка, к которой ты должен постепенно приходить и чувствовать себя мелкими дозами, включая интенсивные параметры, чтобы входить в боевое состояние, нужное для хоккеиста. 

— Что чувствует организм хоккеиста, играющего на Дальнем Востоке, в течение сезона?

— Отрицание, гнев, принятие, наверное (улыбается).

Когда я летал сюда с «Трактором», это вообще другое состояние. Но мне было еще тяжелее, потому что здесь все родственники, и тебе нужно со всеми встретиться, поговорить, и я вообще не спал. То есть я спал, когда можно было спать, и старался не спать, когда нужно было работать. Это состояние нельзя описать для игрока.

Невозможно тот опыт, который ты получил с другой командой, перенести на опыт, когда ты играешь здесь. Поначалу это шок, ты не понимаешь, что нужно делать, как реагировать. У каждого игрока есть свои какие-то уже наработанные правила подготовки к игре, мини-тренировки, мини-разминки, и он пытается это добавить в процесс. Бывает, это лишнее. Бывает, нужно просто отдохнуть. Кому-то, наоборот, где-то подстегнуть себя, поработать побольше, чтобы эта перестройка через работу прошла. Плюс возраст, плюс травмы, накопленные спортсменом за его карьеру.

И если это не учитывать, то он, скорее всего, либо вернется к своим предыдущим травмам, либо получит новые. Либо он скатится в яму, либо он будет чувствовать себя хорошо. Это нужно понимать и постепенно приходить. Поэтому вначале это шок, потом это стресс, который он уже нарабатывает, и для него это нормально, а потом это уже рабочее состояние. В целом есть такая интересная тенденция, что ноябрь, неважно в какой команде ты играешь, это какой-то тяжелый период в целом, потому что, видимо, накапливается усталость, эмоции немножко выхлестываются и нужна пауза. Пауза у нас в начале декабря. После этого уже начинается вырабатываться процессы, уже есть какая-то адаптация и уже ты знаешь, что ожидать от своего организма на вторую часть сезона. 

— Что такое «черный ноябрь»?

— Интересный момент, потому что, как правило, все подсаживаются в ноябре. Как раз таки в «Тракторе» мы видели, что в ноябре были спады. Есть такие платформы — тензоплатформы. Они нужны, чтобы понять насколько спортсмен сохраняет свои взрывные качества. То есть он на свежести приходит после выходного, прыгает, и мы видим его динамику. То есть прыгал 50 см, и тут начинает он падать на 40−45. Мы понимаем, что его утомление центральной нейросистемы имеет место быть. Соответственно, мы понимаем, что нужно ему больше давать восстановление, меньше интенсивность тренировок. 

В ноябре почему-то еще как правило бывает самый насыщенный месяц по играм у некоторых клубов. Так совпало и в «Тракторе», и в Хабаровске такое тоже бывает. При этом самый интересный момент, мы с Яшей Рыловым (прим. тренер по защитиникам «Амура», закончил карьеру в прошлом сезоне) разговаривали, и он говорит, за всю карьеру, которую он прошел, в разные лиги, он ведь и в суперлиге играл, и в КХЛ, ноябрь всегда был самый тяжелый месяц. Видимо, потому что вначале предсезонка, тебя готовят, потом ты начинаешь входить в процесс, потом ты начинаешь уставать, потому что это это все равно выхлестывает тебя. Этот нон-стоп он вытягивает не только даже сколько может быть физику, сколько эмоции.

Бывает, нет времени отдохнуть и просто побыть с семьей, ты все время в работе, на арене с ребятами, и ты просто устаешь от рабочей нагрузки. К ноябрю приходит самый пик психологически-эмоциональной усталости, поэтому он, наверное, так и называется. 

— Что такое маятниковый десинхроноз и как его избежать?

— Смена четырех часовых поясов приводит к перестройке организма. Гормональная система, нервная система и так далее. Мы рассинхронизируем свои организмы, свои биологические ритмы. То есть вот ты неделю побыл там (прим. на Западе), возвращаешься, у тебя месяц, чтобы восстановиться. Ты понимаешь, что происходит с игроками, которые отыграли, получили всплеск гормональный, тренировки, еще что-то. Ты впринципе не знаешь, где спать. Когда я первый сезон летал с командой, в 2018 году, я помню к концу сезона, еду в Хабаровске, в такси, и я не узнаю свой город. Хотя я живу здесь с детства.

У меня уже все смешалось в голове, а тогда еще был Шанхай, который играл в Шанхае, и ты летаешь вообще какие-то безумные расстояния. Именно от ощущения смены городов, ритмов, сна, это было действительно тяжело.

— Почему некоторые хоккеисты могут выглядеть уставшими в одном матче, но полностью преобразиться в следующем?

— О, это тяжелый вопрос для самих хоккеистов, загадка для всех нас.

Тут очень много факторов складывается. Насколько была тяжелая игра с другим соперником. Вот прошлая серия домашняя, где мы играли, скажем так, средне. У нас было мало эмоций с «Сочи» и это в нахлест, что перелет во Владивосток был. Потом тяжелая игра с Минском, много эмоций, много сил отдали. Минск сильная команда, сейчас они прекрасно играют по всем показателям. Мы отдали много сил, и в следующей игре с «Локомотивом» мы понимаем, что нужно бороться с этой командой, системной командой, тяжелой. Здесь тебе нужна концентрация и ты понимаешь, что нужно продолжать играть. Начинаешь входить в этот ритм игровой, а он начинает тебя еще больше прибивать, потому что нет яркой игры.

Если мы играем, допустим, с открытым соперником, он дает больше возможностей тебе показать яркую игру, получить новые эмоции, подпитаться, потому что без эмоций играть очень тяжело.

Может быть, кто-то скажет, что это какая-то эфемерная часть, но вы пробуйте просто не радоваться каким-то своим событиям в жизни, когда вам приятно. Они же дают вам силы, дают возможность переживать. Либо наоборот какая-то спортивная агрессия, она тоже дает силы переходить в другое состояние эмоциональное и физическое. Разница между играми очень сказывается, когда ты отдал много эмоций в одной игре, переходишь в другую игру, и там такой же сильный соперник. Тяжело показывать этот эмоциональный уровень без подпитки. Когда мы выиграли вторую игру со СКА и вот это было вдохновение, которое очень сильно помогло игрокам. 

Когда я был в «Тракторе», и мы сыграли 4:0 с «Динамо» в плей-офф (прим. сезон 23/24), у нас была большая пауза, связанная с терактом в Крокусе, там в целом остановили чемпионат. Мы готовились, а «Локомотив» играл с «Авангардом», выиграл седьмой матч, и на свежих эмоциях они зашли против нас, они на ходу были в игровом ритме, плюс эмоционально в хорошем состоянии. Они смотрелись гораздо интереснее, чем мы, потому что нам не хватало вот этого всего. Тем более, когда пауза 2 недели между сериями, это, наверное, все-таки выбивает из эмоционального и физического ритмов.

Потом они, опять же, сыграли против нас, отдохнули, а «Металлург» играл против «Автомобилиста» и также победили в 7-м матче. После этого «Магнитка» выиграла Ярик 4:0. На том же фоне и ритма, и эмоций. Когда они у тебя есть, чувствуешь, что ты можешь забрать, и вот финал. Я думаю, что это очень сильно повышает шансы играть лучше, быть более концентрированным.  Опять же, личные амбиции. Каждый спортсмен растет, чтобы быть лучше от игры к игре, и это дает какой-то стимул для того, чтобы заниматься больше и меняться от игры к игре.

— Паузы в чемпионате помогают игрокам или хоккеисты теряют игровой тонус?

— Игровой тонус, конечно, теряется, потому что не играя, ты его не получишь, ничем его невозможно заменить. Нужно играть, даже сам Никитин сказал, когда они проиграли «Магнитке», что им нужны были игры. Неважно с кем, нужно было просто играть. Молодежка была бы там, не знаю, еще кто-то, без этого ты не получишь ничего. 

С другой стороны паузы помогают залечить травмы, почувствовать другое состояние, отдохнуть, побыть с семьей, получить те же самые эмоции, чтобы быть свежим и заряженным на новые игры. Пересмотреть игру каждого игрока, физическое состояние и разобрать какой-то процесс иначе. Потому что у тебя есть пауза, в которой ты можешь дать себе передышку, либо продолжить и усилить свои сильные стороны, либо пересмотреть то, что ты делал не так, чтобы пойти другим путем. 

— Легко ли определить спортсмена который «халявит» на тренировках

— В целом, да, когда у тебя есть опыт работы с игроками. Ты их узнаешь и понимаешь, кто в целом способен к этому, и кто любит это делать. Ты знаешь их характеры, и тут дело даже не в насмотренности, просто знаешь, кто это может сделать, а кто — нет. 

Ты видишь, как игрок стал работать, лучше либо нет. Поэтому тут дело даже не в том, что можно ли это определить. Всегда можно определить, всегда видно, но при этом ты еще знаешь, кто это может сделать.

— Почему многие хоккеисты не любят бег?

— Потому что хоккей — это игровой вид спорта, и играть для них, наверное, самый смысл того, когда они приходили в детстве в хоккей. Ты играешь в хоккей, тебе нравится сама игра. У игроков другой характер, другой склад темперамента. Те, кто любят бегать, скорее всего, вратари, более спокойные, которые могут этот ритм выдерживать. Даже по характеру много вратарей более спокойных — флегматики, скажем так. 

Циклические виды спорта — это люди другого склада и нервной системы, и характеров, поэтому игроков эта монотонная работа сильно уничтожает, именно внутри. Их легче заставить сделать спринты, какую-то там другую работу аэробного плана, но, допустим, интенсивно на 20 минут, чем что-то монотонное на 30−40 минут. Это просто эмоционально тяжело, и я их понимаю, потому что сам занимался игровым спортом. Поэтому они здесь, поэтому они прошли этот отбор, потому что им нужно играть, им постоянно нужен игровой ритм. И даже в аэробной работе ритм должен быть такой: горки, спуски, горки, спуски. 

— Почему хоккеист играет одну смену максимум 30-40 секунд, а футболисты могут по 90 минут проводить на поле?

— Вообще, наверное, это некорректное сравнение (улыбается). Во-первых, два разных вида спорта. Во-вторых, если просто надев коньки, даже не выходя на лед, вы заметите, что ваше положение в коленном и тазобедренных суставах, оно изменилось. Вам будет как минимум некомфортно стоять уже к третьей, наверное, четвертой, пятой минуте, потому что вашим мышцам непривычно держать тело в этом состоянии. Если вы начнете еще и кататься, то начнете потреблять больше кислорода. Есть такой интересный момент, что взяли человека, попросили походить гуськом. Увидели, что потребление кислорода увеличилось на 50%.

Для человека, хоккей в эволюционном плане это вообще нетипичное положение тела, мы ходим именно как футболисты, поэтому им гораздо проще. Если сравнить по энергосистемам, то хоккей — это силовой вид спорта, ты не можешь много делать силовой работы на протяжении какого-то времени. То есть ты можешь это сделать, научиться этому, но это будет очень неинтенсивно. Хотя и все-таки интенсивный силовой вид спорта, взрывной.

Есть такое понятие молочная кислота – лактат, и если его в моменте становится очень много, то он становится закислением, сжижением в мышцах, и это проявляется очень ярким ощущением боли, нужно отдохнуть. Если накапливается очень сильно, то останавливает твою работу. Ты мог видеть, когда закрывают игроков в зоне, и у них резко пропадают силы, отдышка. У борцов то же самое, у них тоже быстро накапливается лактат.

В футболе отрезки, они очень короткие, потому что их взрывы разделены по 5−10 секунд, это спринтерские моменты, но остальное время они проходят либо в легком режиме, либо в спокойном, пешком. Они же не бегают 90 минут, они ходят. В хоккее тебе нужно взорваться, оттолкнуться и сесть отдыхать. Как я уже сказал ранее, 50% увеличение кислорода, соответственно, если увеличение потребления кислорода, значит увеличение лактата.

Соответственно, это два разных вообще пути энергообеспечения. В футболе это постоянно спокойное восстановление, в хоккее у тебя яркий выброс большой мощности, соответственно, на него запрос кислорода, запрос утилизации лактата, и другие моменты. И тебе нужно отдыхать. Если ты отдохнул, то ты и получил как бы твое право на восстановление. 

— Какие мышцы для хоккеиста важнее всего?

— Все. Все мышцы важны. Нет вообще мышц, которые не важны. Все нужно, все в теле работает одновременно. Сразу во всех направлениях, поэтому все нужно и необходимо для хоккеиста. 

— Можно ли по разминке перед матчем понять, кто сегодня физически готов лучше остальных?

— Нет. У каждого происходят очень глубинные процессы состояния настроя. Кому-то нужно больше времени быть заряженным, а кому-то, наоборот, нужно спокойно провести время, ментально собираться. Это увидишь только тогда, когда сыграешь первые 5−10 минут. Тогда уже понятно, кто более готов, кто вошел, кто нет. Поэтому на разминке ничего нельзя понять. Опять же, это разминка, это же не тренировка. Ты только под нагрузкой можешь видеть человека.

— Если игрок много играет в меньшинстве, ему нужна отдельная программа физподготовки?

— Да нет, не особо, я думаю. Любой игрок должен уметь играть физически и в большинстве, и в меньшинстве. Это больше тактические действия. Если они правильные, и ты умеешь подкатываться, видеть тактические действия большинства соперника, ты лучше чувствуешь готовность к этому. Поэтому тут больше нужно знать, как правильно расположиться, чем быть готовым физически.

— Насколько меньше калорий тратит вратарь нежели полевой игрок?

Вратари — это вообще спорт внутри спорта. У них свое положение, свои, скажем так, нагрузки и другой план подготовки. У них очень много специфики, очень много перемещения с колен в стойку и обратно, много взрывных положений, толчков, боковых движений. Поэтому здесь сказать, что это одна и та же работа, вообще не подойдет. Для хоккеиста нужно уметь давать мощность на 5−10 секунд. Такую линейную, хорошую, вратарям – нет. Нужно больше переносить стойки в позиции, перемещения. Квадрат 2−3 метра — это твоя работа.

— Можно ли идти в «Хлебомяс» (прим. ресторан фастфуда в Хабаровске) после игры?

— Почему нет? (улыбается) Можно, если не регулярно. Вопросов по еде очень много. Опять же команды заказывают пиццу после игры, а кто-то считает что пицца вообще не качественный продукт. Есть миф про углеводное окно, но на самом деле есть сутки, в который можно есть все, чтобы давать восстановление организму. Поэтому тут главное, чтобы ты ел, потому что те энергозатраты, которые получают профессиональные спортсмены — это огромные энергозатраты, и лучше дать эти восстановительные процессы, чем пытаться держать какую-то одну сторону питания.

В «Тракторе» был такой опыт, что там был нутрициолог. Многие ребята говорили, что это не про профессиональный спорт. Это хорошо для людей, которые просто занимаются спортом, держат фигуру, но когда игроки переходили на какие-то рекомендации, то это было, скажем так, в ущерб их физическому состоянию. Было помутнение в глазах, упадок сахара, упадок сил, поэтому тут нет возможности говорить, что это помогает.

Есть интересный момент, что в велоспорте, спортсмены не смогут проехать безумное количество километров, если они не будут подпитывать себя. У них есть гели с сахаром, потому что сахар — это та самая энергия, которая нам необходима, а другие говорят, что сахар — это зло. Нужно уметь разделить моменты и процессы.

— Тренер по физической подготовке получает травмы?

— Было один раз. В самый первый сезон, я показывал какое-то упражнение и вывихнул себе большой палец. Один раз нанес травму Максу Шабанову (улыбается). Случайно получилось. Попросили достать штангу, а он делал упражнение на мячике. Он выкатывался, и получается, об угол штанги ударился головой.

Кстати, был момент, что также Макс Шабанов, можно сказать, отомстил. Я сидел на арене, смотрел, и не увидел момента, как он бросил в перекладину. Шайба улетела, и мне упала на тот же самый большой палец. Был такой хороший синяк. 

— Как стать тренером по физ. подготовке?

— Надо учиться. В первую очередь, это базовые знания физиологии, анатомии, методики подготовки. Без этого никак. Все, что нужно сделать, это нужно учиться. Без этих знаний, в практике ничего не получится. Нужно следить за тенденциями. Есть очень много ресурсов, где можно посмотреть новые исследования о спорте, о хоккее, только так. Идти в ногу со временем, и смотреть на физиологические процессы, на физиологию, тогда мы идем и становимся гораздо более сильными специалистами.

Денис Сергеевич Богданов

В марте 2015 года вошел в тренерский штаб МХК «Амурские Тигры» в качестве тренера по ОФП.
Летом 2016 года функционал Дениса Богданова в системе ХК «Амур» был расширен: специалист работал с командами детской спортивной школы, с хоккеистами команды «Амур-ЮХЛ», а также занимался специальной подготовкой игроков МХК «Амурские Тигры» и ХК «Амур».

Перед началом тренировочного лагеря к сезону-2018/19 был назначен тренером по физической подготовке команды «Амур». Весной 2023 года перешел в челябинский «Трактор», вместе с которым стал бронзовым призером Фонбет Чемпионата КХЛ в сезоне-2023/24 после чего вернулся в Хабаровск.

Обязательно подписывайтесь на телеграм-канал, там много контента!