5 мин.

Люди года. Фабрис Муамба

919

Из почти 32 миллионов секунд, что в эти дни заканчивает монотонно отсчитывать 2012 год, некоторые ему удались особенно. Какие-то стоили медалей лондонской олимпиады, другие отправили английский чемпионский титул из одной части Манчестера в другую. В случае Фабриса Муамба несколько десятков мартовских секунд отделили жизнь от смерти.

«Come back», – крикнул Зет Найт в разгар кубкового матча «Болтона» с «Тоттенхэмом», Муамба попытался побежать назад и не смог. «Мои ноги отказались слушаться, они знали что-то, чего не знал я, – пишет Фабрис в вышедшей осенью автобиографической книге. – Неожиданно у «шпор» оказалось два Луки Модрича и два Скотта Паркера. Секунду спустя моя голова ударилась о газон «Уайт Харт Лейн». В момент первого удара я был еще жив, к моменту второго – уже мертв».

Следующие несколько дней вместе с Зетом Найтом камбека от Муамба требовал весь мир. Это была самая важная и страшная гонка года: каждая минута промедления с оказанием помощи уменьшала шансы выжить на 10%. Случись с Фабрисом то же самое дома, на улице, в магазине или даже на тренировке – и история эта была бы не столько драматичной, сколько насквозь трагичной.

Лишь 5% людей, с которыми случился подобный сердечный приступ, остаются жить. Еще меньше после этого оказываются способны жить полноценно. С Муамба случилось и то, и другое: 78 минут и 15 разрядов дефибриллятора спустя его сердце снова начало биться, а мозг при этом остался неповрежденным. «Это все не благодаря удаче, а благодаря тем людям, что оказались рядом в нужное время», – говорит Муамба, и вполне понятно его желание сделать ответственными за свое спасение конкретных людей, а не абстрактные обстоятельства, поспособствовавшие в том числе тому, что на матче по чужому билету оказался известный кардиолог.

За прошедшие с тех пор полгода Муамба успел попрощаться с футболом (ритм его сердца по-прежнему не позволяет врачам одобрить возвращение на поле, хотя в будущем это все еще не исключено), поучаствовать в эстафете олимпийского огня, жениться, получить ученую степень в одном из университетов, дать множество интервью, написать книгу, появиться в телешоу о танцах и помочь паре благотворительных организаций обеспечить британские школы дефибрилляторами – на фоне его истории этот процесс с энтузиазмом ускорился. Такое разнообразие и широченная улыбка Муамба убеждают: у него действительно все хорошо.

Так было далеко не всегда и до марта-2012. У Муамба сложная и драматичная жизненная история, и единственным приятным ее моментом долгое время было только то, что кончилось все хорошо. В судьбе Фабриса, конечно, не было тех дикостей, что преследовали Альхассана Бангура, другого беженца из Африки, но страха и ужасов в ней тоже хватало.

Муамба наверняка грустно улыбнется, если узнает, что где-то еще в мире 90-е называют лихими и беспредельными. По-настоящему лихими и беспредельными они были в его родном Заире: кровавая и почти бесконечная гражданская война унесла несколько миллионов жизней, а детские игры регулярно прерывали уличные перестрелки. Отец Муамба был близок к правящему режиму, а потому вынужден был в разгар очередного мятежа оставить семью и бежать из страны. Прошло несколько лет, пока Фабрис снова смог увидеть отца: в 1999-м семья, наконец, воссоединилась в Лондоне. Муамба к тому времени было 11, он знал ровно 4 слова по-английски и никогда не видел снега.

«Убирайся обратно в свою страну», – периодически говорили Фабрису не только сверстники и одноклассники, и временами это пугало не меньше ночных перестрелок за окном. Но Муамба оказался дружелюбным и сообразительным парнем, он быстро выучил язык, у него проявились математические способности. Ну а все остальное сделал футбол. Школа «Арсенала», беседы с Арсеном Венгером («Венгер очень особенный человек. Ты задаешь ему вопрос, проходит 10 секунд, а он все молчит и ты думаешь, с тобой ли он вообще разговаривал. Он никогда не торопится и, в отличие от большинства людей, сначала думает, а потом отвечает»), новый Патрик Виейра, юношеские и молодежные сборные Англии («Это и моя страна, я ощущаю себя ее частью. Люди радушно приняли меня и дали мне возможность себя проявить, я очень ценю это»), переезд в «Бирмингем», переход в «Болтон» и кубковый матч 17 марта 2012 года на «Уайт Харт Лейн» в нескольких милях от школы, в которую Фабрис когда-то ходил.

Под конец первого тайма жизнь снова ворвалась в футбол, чтобы напомнить, кто и что здесь важнее всего, пересчитала в ближайшие дни нормальных людей по всему миру и в упорной борьбе победила смерть. Это очень простая и вполне новогодняя история, добрая, светлая, сказочная и объединяющая. Из нее не получится сделать свалку, а потом и помойку смыслов, в ней все максимально ясно и понятно. Тут нет особой морали, здесь скучно мировоззренческим размышлениям и не нужны иные выводы, кроме необходимости и доступности дефибрилляторов и своевременной медицинской помощи.

Такие истории иногда очень нужны нам всем – чтобы не разучиться мечтать, верить в то, во что когда-то давно привыкли верить, чтобы не стесняться иногда снова представлять мир бинарным и с трогательной ностальгией вспоминать это самое давно, в котором добро побеждало зло, а под новогодней елкой не очень ловко и умело прятались подарки. Сложности, полутона, тени, логические тупики и мерцающие обломки столкнувшихся правд и смыслов никуда не денутся – у нас у всех есть право и возможность хоть иногда от них отдохнуть.

История Муамба, конечно, не о спорте – одному спорту создать такую возможность не под силу. Спорт вообще уже давно зашел слишком далеко и начал разъединять людей не в шутку и ради забавы, а вполне всерьез. Победы и радость одних почти всегда сопровождаются поражением и разочарованием других, олимпийские медали жутко расстраивают тех, кому они не достались, и ни один английский чемпионский титул не сделает обе части Манчестера счастливыми одновременно. А вот жизнь все еще может себе это время от времени позволить – хотя бы раз в год подарить одну, безусловную победу на всех.

Например, жизнь Фабриса Муамба.

Фото: Fotobank/Getty Images/Clive Rose, Tim Whitby, Richard Heathcote, Michael Regan

logoФабрис Муамба