Сдать в Аранду. Что ждет судейство в России

Шестой этаж Дома футбола замер в ожидании чего-то очень важного. Сергей Прядкин стоит у окна с видом на Таганку, Игорь Ефремов одиноко прогуливается по длинному коридору, дверь в приемную Николая Толстых отворена нараспашку, чего раньше видеть не приходилось. Незадолго до этого прошло таинственное совещание больших боссов российского футбола с Роберто Розетти и Гарсией Арандой, которые по-прежнему не могут справиться с судейскими скандалами. И на фоне слухов про радикальный настрой президента РФС их оставки не выглядели бы суперсенсацией.

Толстых садится в центре бордового стола, и по вступительному слову становится ясно, что в ближайшее время никаких революций не будет: “Качество судейства в этом сезоне вызывает много справедливых нареканий. Поэтому мы поставили перед руководителями судейского комитета задачу до 1 декабря разработать документ стратегического харакетера. Отсутствие такого документа долгое время не позволяло нам выстроить работу по подготовке судей на серьезной основе”.

Розетти выдает характеристику принципу работы своего департамента – “меритократия”

Роберто Розетти открывает стеклянную бутылку кока-колы, и осушает первый стакан. За этим следует 25-минутная речь в традиционном стиле итальянца – многословная и далекая от конкретики. Розетти перебирает количество матчей, на которых работали судьи премьер-лиги, отмечает возросший уровень чемпионата, в сотый раз рассказывает, что физическая форма арбитров действительно контролируется, и наконец подбирается к главному тезису: его комитет должен найти замену Баскакову, Сухине, Игорю Егорову и другим классным судьям, не так давно завершившим карьеру. Под конец речь Розетти выдает характеристику принципу работы своего департамента – “меритократия”. Толстых в ответ согласно кивает.

Вслед за Розетти неожиданно берет слово Гарсия Аранда, про уход которого из РФС начали говорить еще летом. Испанец держится бодро и несколько раз повторяет слова “позитивно” и “оптимистично” – если верить Аранде, российский футбол уже на пути к светлому будущему, где судьи практически не ошибаются. Для этого, по его словам, нужно подождать новое поколение и “создать целую сеть судейских школ и академий по всей России, потому что будущее судейства премьер-лиги и ФНЛ зиждется на регионах”.

Следующим в цепочке говорящих оказывается Сергей Прядкин, который представляет кучу недовольных клубов. “РФПЛ не вмешивается в судейские дела – мы просим только открытости, – произносит Прядкин с холодной интонацией. – Мы хотим знать, что происходит с нашим судейством, как выставляются оценки, как выносятся наказания. Мы хотим объяснений, почему допускаются ошибки. О предвзятости говорить не хочу – все это надо доказать”.

«Если у нас есть коррумпированные судьи, то они должны пойти в тюрьму»

Только услышав о предвязтости и коррумпированности, Розетти немного закипает: “Если у нас есть доказательства коррумпированности каких-то судей, то такие арбитры должны пойти в тюрьму. Но если никаких фактов нет, то зачем об этом говорить? Я всегда говорю судьям, что они должны служить примером честного поведения”.

Многим на ум тут же приходит печально известный судья Анисимов, назначивший резонансный пенальти в матче нальчикского “Спартака” с “Торпедо”. Но и он, по версии Розетти, под категорию коррумпированных арбитров не попадает: “Мы не получили никакой информации о том, что Анисимов поступил предвзято. Для судейского комитета он остается честным арбитром. Я сделал свои выводы и назначу Анисимова на какой-нибудь матч тогда, когда посчитаю нужным”.

Розетти держится хладнокровно и даже властно. В какой-то момент он неожиданно показывает свою силу, говоря, что планирует отправить нескольких арбитров в ФНЛ. “В ближайшее время я подготовлю списки арбитров на весеннюю часть сезона. Следует ожидать, что судейские бригады, работавшие в ФНЛ, могут перейти в премьер-лигу. Также некоторые судьи из премьер-лиги могут перейти на работу в ФНЛ”.

Единственным конкретным планом по борьбе с судейскими проблемами так и остался стратегический план, содержание которого пока держится в строжайшем секрете. Что делать с серьезными ошибками, которые совершаются здесь и сейчас, пока, кажется, никто не знает.