Павловская реформа

В последнем туре футбольного чемпионата России Павел Погребняк мог ощутить себя при желании деревянной палкой: в Петербурге играли «Зенит» и «Томь», словно передавали друг другу эстафету. Все формальные подписи на договоре форварда из Томска с самой теперь амбициозной командой страны были поставлены только на следующий день, но секрета из этой сделки не вышло давно. И питерские болельщики, развернувшие на трибунах огромный плакат, не ускоряли выбор Павла Погребняка в пользу «Зенита», а одобряли его. На правой стороне баннера, символизируя собой тяжкое прошлое форварда, красовалась знаменитая гражданка, выбежавшая как-то тяжелым топлесс на поле томского стадиона. А на левой стройнилась Венера Милосская. Добро пожаловать, Паша, в город настоящей красоты!

Еще день спустя Погребняк уже был в родной Москве. На интервью – первое в официальных рамках игрока «Зенита» – он приходит с дамой. Белокурая красавица Маша кутается в черную шубу. После нескольких лет, прошедших в гражданских отношениях, осенью они вступили в законный брак, и теперь Маша сидит рядом с мужем, аккуратно сложив руки на животе и воплощая собой тезис Флобера о том, что беременная женщина – это сосуд, наполненный благодатью. «Все-таки хороший получился у меня год, самый пока успешный, – своим чуть хриплым голосом Погребняк ныряет в воспоминания.– Завистников у меня, конечно, стало больше, но и друзей тоже: в Томске с очень многими наладил добрый приятельский контакт. На поле стал увереннее в себе – мячом, например, распоряжаюсь гораздо смелее. Да и вообще свои отношения с мячом я поменял. Теперь я более ласков к нему, глажу, как девушку. Видимо, то, что голов стало у меня больше,– это ответная его реакция, благодарственная».Таких удачных сношений с мячом у Погребняка в этом сезоне было 16 – 13 в чемпионате, 1 в Кубке и 2 в матчах за сборную. Результат не то чтобы одуряющий, но на сегодняшний день вполне достаточный, чтобы прославиться на всю страну.

Погребняк – один из лучших примеров того, как благодаря хлебным футбольным годам простой московский парень из рабочей семьи смог выбиться в люди, в Питер, поближе к Венере Милосской. «Мой отец всего лишь шофер на заводе, мама – медсестра, – рассказывает Погребняк. – У меня еще есть братья-двойняшки – им по 14 лет, они сейчас в раздумьях, с чем связывать дальнейшую жизнь – с музыкой или футболом. И вот мы все впятером жили в коммунальной квартире на проспекте Мира – одна комната в 13 квадратных метров, ни больше, ни меньше. В шестом классе я оттуда съехал, потому что стал жить в спартаковском интернате: папа с детства болел за «Спартак» и определил меня именно в эту школу».

Получая футбольное образование в Сокольниках, Погребняк, как маленькая губка, легко пропитывался спартаковскими идеалами и не мог даже себе представить, во что превратятся его отношения с родным клубом через 10 лет. Первое разочарование в «Спартаке» подступило к Погребняку в 2003-м – тогда его, 19-летнего, не захотели подпускать к основному составу и отправили набираться сил на западный край – в Калининград. «Как сейчас помню, меня в аэропорту провожал отец, а я плакал – для меня это была первая настоящая разлука с родителями, – говорит Погребняк. – Я очень не хотел переходить в «Балтику», надеялся найти другой вариант, поближе к Москве, к родителям. Все друзья советовали уезжать, а я был категорически против. Пока вопрос с арендой решался, ходил сам не свой и даже не хотел разговаривать со спартаковским руководством. В итоге уехал, и жизнь показала, что все сделал правильно: те 15 голов, которые я забил в первой лиге, очень мне потом пригодились».

Вернувшись в «Спартак», один из лучших бомбардиров первого дивизиона оказался в новой команде, где уже тренерствовал Невио Скала. Знаменитый итальянец, которому пришлось выстраивать игру на двух типах вверенных ему футболистов – третьесортных легионерах и бледнозеленой российской молодежи, воспылал отеческой любовью к белобрысому форварду. К середине весны Погребняк был не просто игроком основного состава, а единственным вменяемым футболистом «Спартака», который за провальную кадровую политику прозывался тогда «Зоа-парком». «Я был и остаюсь в восторге от этого игрока! – страстно кричит мне в трубку Невио Скала. – Он силен физически, но при этом обладает достаточно неплохой техникой. Но главное – Павел очень хороший человек. К сожалению, мы не могли много общаться с ним из-за проблем с языками, да и вообще он довольно молчаливый, но по его глазам я видел, как сильно он хочет работать. Он понимал все, что я хотел ему сказать. Я видел, что футбол приносит ему настоящую радость».

– Мне нравилось с ним работать, – Погребняк отвешивает ответный поклон в Италию. – Радость для любого футболиста – это играть в футбол. Просто играть, а не делать изнурительные беговые упражнения. Скала прекрасно это понимал и почти не забирал у нас мяч на тренировках. Правда, запрещал нам много есть. При этом в меню были одни макароны и никаких супов. Но это, кажется, единственный минус, который остался у меня в памяти от времен Скалы.

– Судя по габаритам, на диетах тебе сидеть тяжело? – Ну, поесть я люблю – это правда. Сейчас, в отпуске, позволю себе расслабиться, потому что можно слегка набрать вес. А так – типа здоровое питание и все такое. Правда, «Макдоналдс» я тоже очень люблю. Я не стесняюсь признаться, что мне нравится тамошняя еда, и хоть сейчас бы взял тебя и Машу да сходил бы туда поесть. Если бывать там не каждый день, то получается очень даже вкусно.

Полсезона со Скалой – вот и все приятное, что осталось Погребняку на память от «Спартака». Летом 2004 года он был отдан в аренду в «Химки», тогда еще не мыслившие категориями выхода в премьер-лигу, а зимой 2005-го – в долматовский «Шинник». Пара зимних недель между этими переходами, когда Александр Старков просматривал молодого форварда на сборах, были последним шансом закрепиться в «Спартаке». «Почему мне не удалось остаться при Старкове? Ну, это тренер высокого класса, ему виднее, – злорадно улыбается Погребняк. – Если серьезно, то это двуличный человек, с которым неприятно работать, и не дай бог еще раз попасть в его команду. Он не решился оставлять в команде форвардов одного плана – меня и Павлюченко. К тому же Первак, тогдашний гендиректор, ему сверху спускал инструкции, что, кого и как, – ну что поделаешь, если нет у человека своего мнения. Меня Первак, кстати, уверял, что я буду играть, а Старкову говорил про меня совершенно другое… В общем, бунт, который поднялся после интервью Аленичева, меня не удивил. Дима абсолютную правду сказал».После расставания со Старковым Погребняк окончательно стер из памяти детские ахи-вздохи по поводу всенародной команды и никогда больше не упускал возможности лягнуть в очередном интервью свой бывший спартаковский клуб. А когда в середине лета-2005 начал забивать за «Шинник» и даже получил вызов в сборную, то сказал, что ни при каких условиях не вернется к красно-белым. Трансфер Погребняка, по-прежнему принадлежавший тогда «Спартаку», чуть было не выкупил ЦСКА, однако Евгения Гинера смутила стартовая цена – 4 миллиона долларов. «Я очень хотел перейти в ЦСКА, – говорит Погребняк. – Нет, не назло «Спартаку», просто хотелось наконец оказаться в клубе, который борется за чемпионство. Да, я учился футболу в «Спартаке», и ЦСКА– наш злейший враг. Но я не Титов, который не мог бы решиться на такой переход. Мой трансфер не вызвал бы особого возмущения у болельщиков».

Окончательное расставание Погребняка со «Спартаком» случилось только прошлой зимой – не в силах терпеть дальше критику от принадлежащего клубу игрока Сергей Шавло принял предложение «Томи», выразив при этом публичное недоумение: «За что же Погребняк так нас не любит?» Тот же самый вопрос «за что» – самый распространенный в среде красно-белых болельщиков, привыкших следить за своими воспитанниками, в каких бы странных местах они потом ни оказывались. Я предлагаю Погребняку ответить о двух самых экзотичных версиях. Первая – страшные дедовщина и кнутовщина в том «Спартаке». «Нет, такого не было, – опровергает Павел. – Чтобы убедиться в моих прекрасных отношениях с Титовым и Павлюченко, надо просто заглянуть в сборную: там я общаюсь только с ними. Подзатыльников никто мне в «Спартаке» не давал. Это я мог кому-нибудь дать, если что. Но не приходилось прибегать к силе: все в команде хорошо себя вели».Вторая версия – животного происхождения: будто Погребняк плохо переносит красно-белые цвета. «Это тоже ерунда – я обожаю красно-белые цвета, у меня даже в гардеробе много таких вещей – кофта, рубашка, ботинки. Вот кто не любит красный цвет, так это Петраков. Я как-то пришел на тренировку «Томи» в красных бутсах, а он меня за это чуть не выгнал. Сказал: «Красное – значит, спартаковское. А тебе «Спартак» надо забыть». Я ответил: «С удовольствием».

– На самом деле я не «Спартак» не люблю, а только его бывшее руководство, которое постоянно водило меня за нос, – Погребняк отвечает наконец на сакраментальный вопрос «за что». – Когда я играл за «Балтику», то Чернышов обещал меня вернуть в команду, но не вернул. Потом в 2004-м они купили Кавенаги, а меня отдали в «Химки». Что я думаю о Кавенаги? Не скажу – вы сами все видите. Перед тем как заслать меня в «Шинник», мне предлагали совсем дикие варианты – даже Китай. В общем, и так без конца – я хотел играть, мне играть не давали, часто врали, а потому и отношения сложиться между нами не могли».

Удачно проведя сезон-2006, понравившись даже Гусу Хиддинку, Погребняк тем не менее оставил о себе славу, которую теперь модно называть странной. Томский клуб на втором году пребывания в премьер-лиге попал в ту категорию команд, в чистоту результатов которых далеко не всегда верят даже их собственные болельщики. А над некоторыми голами Погребняка, забитыми на финише сезона, поднялась огромная тень всесоюзного рекорда Олега Протасова. Ехидная народная молва тут же переделала фамилию Павла в Договорняк, и она даже попала в передовицу «Спорт-Экспресса».

– Не то чтобы меня сильно раздражало это прозвище, просто когда я прочитал ту статью Рабинера, мне захотелось дать ему в пятак. Неделю спустя, уже в Македонии, он ко мне подошел и попросил интервью. Я не знал, как он выглядит, и спокойно отказал – просто не хотел общаться перед игрой. Потом спросил у ребят: «А это кто?» «Рабинер!» Ну, я спустился обратно к полю, а его уже там нет. Жаль – поговорили бы с ним пожестче.

– Никто не может понять твой гнев. Ведь коллега дал тебе положительную характеристику: мол, Павел забил два классных гола «Локомотиву» и доказал, что никакой он не Договорняк.– А до этого? Два гола Самаре – тоже договорные?– Как принято считать – да.– На мой взгляд, все это пустые разговоры, мы играли честно. Хотя тут недавно Ромка Павлюченко дал интервью, в котором сказал, что договорные матчи в России есть. Я, пожалуй, с ним соглашусь.

Зато новая сборная Гуса Хиддинка стала для Погребняка настоящей отдушиной. Симпатия главного тренера, привыкшего играть с таранным форвардом впереди, кураж, позволивший Погребняку забить по победному голу в ворота Латвии и Эстонии, и никаких разговоров о договорняках.– Мне не нравится, когда меня называют тараном, – Погребняк выпрямляет плечи. – Вот мой любимый форвард знаете кто? Анри! Его же тараном не называют, хотя ноги у него ого-го какие здоровые! Да, у меня не такая пластика, как уАнри, но убегать и обыгрывать я тоже умею. Что до нынешней сборной, то в ней мне в первую очередь безумно нравится ее тренер, я бы даже сказал, он меня восхищает. Вы можете подумать, что я говорю так ему в благодарность – нет, на тот момент я объективно заслуживал вызов в сборную. Мне просто нравится, как он общается, работает и заставляет работать нас. Ну, и штаны красные у него отпадные. Мы с ребятами потом долго их обсуждали, и чуть ли не полсостава хотели купить себе такие же.

На сегодня все международные амбиции Погребняка связаны со следующей осенью, когда сборная России поедет играть отборочный матч в Англию. Как Аршавин с детства болеет за «Барселону», так и Погребняк давным-давно грезит «МЮ» и «Олд Траффордом». «Я очень хочу в Англию, для начала даже не в «Манчестер Юнайтед», а хотя бы и в «Блэкберн». Думаю, у меня могло бы там получиться», – Погребняк вздыхает и скромно улыбается. «Если этот парень будет продолжать работать, у него может получиться в любой стране мира, – Невио Скала не хочет заканчивать разговор о бывшем подопечном. – Передайте ему пламенный привет и скажите, что я жду его здесь, в одном из итальянских клубов».

– В «Зените» ты будешь получать больше миллиона евро в год и поборешься, наверное, за чемпионство. В «Блэкберне» тебе никто не предложит таких денег и задачи будут куда более неинтересными. Что, и на такое понижение ты пойдешь?– Во-первых, получать в «Зените» я буду меньше. А во-вторых, согласен на урезание зарплаты хоть в полтора раза – для меня деньги не главное.– А английский язык? Его же выучить придется.– До шестого класса я учился в английской школе и кое-что соображаю. Но совершенно однозначно: ради английского футбола выучу его очень быстро.Жена Маша, за все это время не сказавшая ни слова, в ответ на последнюю тираду Павла улыбается и чуть слышно хихикает. У ее скорого ребенка будет очень пробивной целеустремленный папа.

Текст: Юрий ДудьФото: Павел Самохвалов