«Промес, слава Богу, ты пришел»! Алексей Маклаков — о «Спартаке», Тедеско, Соболеве и новом тренере
Эксклюзивное интервью заслуженного артиста и известного болельщика.
— В «Спартак» вернулся любимец болельщиков Куинси Промес. Как вы оцениваете его дебютные матчи? — Возвращение Куинси органично и крайне необходимо «Спартаку», так как в команде не было лидера. А Промес всегда был и останется им. — Дмитрий Аленичев заявил, что Промес пришел в совсем другой «Спартак» и сработаться с партнерами в этот раз ему будет тяжелее. — Для адаптации Куинси не потребуется большого количества времени, потому что он и так практически спартаковец. За него заплатили приличные деньги не для того, чтобы он сидел на скамейке запасных. Мне кажется, он, наоборот, будет выходить в каждом матче. Неплохая связка у него может получиться с Соболевым. У Александра очень хорошие амбиции, они настоящие, спортивные. Мне кажется, эта связочка еще позволит нам увидеть красивый футбол. Тедеско уйдет, уйдет и его схема, абсолютно непонятная мне и многим болельщикам. Там много ошибок. Например, он предложил Бакаеву неподходящую позицию. «Спартак» при Тедеско не обладает новизной, не появляется каких-то схем, все стандартно и довольно-таки предсказуемо. — То есть у Тедеско не получилось раскрыть команду? — Да я не знаю, пытался ли он. Тедеско пришел в клуб в середине сезона Он пытался внести свое видение, свое понимание футбола, может быть, не зная, в каком состоянии ему досталась команда. Мне кажется, он просто пробовал схемы, которые принесли ему когда-то удачу. У меня нет никаких обвинений в адрес Тедеско. Это наставник, который сам хотел уйти. Ну, значит, не так важна ему эта команда. Но он будет одним из тех, кто тренировал «Спартак». — О том, что Тедеско готов покинуть команду, он заявил в разгар сезона. Сразу после этого у «Спартака» последовало несколько неудачных игр. — Корректность — не стиль европейцев, мне кажется. Они никогда не страдали этим хорошим качеством. Считаю, что это проявление слабости. Как бы там ни было тяжело, надо через не могу, как профессионал, делать дело. А как по-другому? Это же спорт, а спорт слабых не терпит. Поэтому решение Тедеско — решение слабого человека. Но это мое мнение. — Может ли Тедеско остаться в «Спартаке»? — Я не сижу рядом с Федуном и не принимаю решения. Если он уйдет, значит, уйдет, если останется, пусть остается. Я стараюсь не реагировать на решения руководства, а больше думаю о клубе, который должен занимать лидирующие позиции. Уход Газизова стал для всех неожиданностью. Нам не объясняли причины его отставки. У болельщиков есть непонимание того, что произошло. Они разбились на два лагеря — кто-то за, кто-то против. Но черта, которая разделила сектор — это глупость, заблуждение. Мы всегда вместе, потому что болеем за одну и ту же команду. У нее есть огромная аудитория, которой нет ни у одного другого клуба в России, и даже в ближнем зарубежье. — Как вы считаете, что стало главной причиной такого быстрого освобождения от должности Газизова? — Я никогда в жизни не верил в слухи. Что мы приобрели и что потеряли без Газизова, покажет следующий сезон. Мне кажется, причины ухода нужно узнавать непосредственно у участников этого события, только если они будут с нами честны и откровенны. Но я думаю, что они исключат и то, и другое. — За год в «Спартаке» поменялись два генеральных директора. Перед Газизовым с этой же должности убрали Томаса Цорна. — Это, конечно, ненормально. Должно быть понимание ценности команды, того, как сделать, чтобы она пополнялась новыми именами, ребятами, которые выросли в спартаковской школе, как уменьшить количество легионеров, как создать клуб мечты. Мне кажется, это самые благородные цели, о которых нужно думать. И за каждым решением всегда будут стоять болельщики, люди, которые определяют жизнь команды. А пока у меня ощущение, что болельщики для «Спартака» и для руководства являются какими-то участниками. А это не участники, это та же самая команда «Спартак», которая страдает, радуется, это члены одной большой семьи. Мне кажется, нужен большой разговор двух аудиторий — профессиональной спартаковской и нас, болельщиков, чтобы мы могли договариваться, потому что ребенок-то общий. — При ком из тренеров «Спартак» был в самом оптимальном состоянии? — Я уважаю труд, который проделывали люди, приходя на пост главного тренера «Спартака». Сложно выделить кого-то из череды всех, кто побывал на этой тяжелой и очень рискованной должности. Каждый все равно внес что-то положительное в «Спартак», но пока нет такого лидера, который бы появился после Романцева. Кто-то может назвать Карреру. Ну, пускай будет Каррера для огромной части аудитории. Но для меня он не является тренером, который был лучшим в «Спартаке». Кроме Романцева не могу кого-то выделить. Возможно, я живу эхом того «Спартака», но я живу еще и эхом недавнего чемпионства. Это была общая победа и ребят, и тренеров. Возможно, тогда был период, когда Каррера повел за собой команду. Но назвать его самым удачным не могу. Мне нравился Эмери, при нем много забивали, был красивый, атакующий футбол. — Кто может занять место главного тренера, если Тедеско уйдет? — Ой, это на курицах гадать! Очень сложно найти тренера для «Спартака». Есть спорные моменты в руководстве, как мне кажется. Они сами не могут понять, что такое «Спартак» новый, что такое «Спартак» старый. Они очень мало включают зрительскую аудиторию, а она формирует и создает необходимый имидж команды. Не знаю, будет ли русский тренер, будет ли зарубежный… Все зависит от мотивации, а самое главное, от духа, который давно уже спит в «Спартаке». И я не знаю, кто его возродит. Мне хотелось бы видеть у руля любимой команды такого тренера, как Олег Валерьевич Знарок. Но к сожалению, он занимается хоккеем. — Бывший президент «Спартака» Андрей Червиченко предположил, что команде способны помочь Бердыев или Семин. — Бердыев и Семин — прагматики. В «Спартаке» в похожем стиле работал Старков. Если бы тщательно оберегались традиции той игры, которая восхищала мое поколение, возможно, нам сейчас было бы проще. Сохранились бы те схемы, а они были действительно результативными. Но эти схемы были разрушены, потом привносились новые. И сказать о том, что игра «Спартака» сейчас — это некая схема, я не могу. Общекомандная игра была в матче с «Краснодаром». Получалось все. Этот матч нужно рассмотреть очень внимательно. Если вдруг окажется, что такой принцип построения — самый благоприятный для «Спартака», то тогда его, может быть, и оставить? Потому что невозможно Бакаеву выступать на той точке, которую ему предложил Тедеско. В нем заложено совершенно другое видение. Если бы я что-то решал, то я, возможно, как предмет для исследования взял бы этот матч с «Краснодаром». Потому что в нем появилось что-то живое, настоящее, а самое главное, появилась конкуренция. Футболисты вдруг загорелись желанием забивать. Выиграла психология, дух, он появился! Дай Бог им сохранить его дальше. — Зато в матче с «Динамо» на Кубок России «Спартак» потерпел неудачу. В этой игре красно-белые показали футбол сомнительного качества. — Ну, это как у нас в актерской среде стараются не играть Булгакова. Потому что когда ты начинаешь это делать, происходят странные вещи в жизнях актеров, участвующих в постановке. Так и наш Кубок, он приобрел немного мистический характер. Не можем никак его взять уже вон, сколько лет. Я был бы в другом настроении, если бы они прошли дальше. Тогда, возможно, изменились бы мои отрицательные впечатления от команды, потому что я бы увидел, что ребята могут сдвинуть этот, уже всем надоевший блок, который стоит между нами и Кубком. Этот Кубок может исказить все, над чем работал тренер. Что-то в нем загадочное и мистическое для «Спартака». — В чем заключается основная проблема красно-белых? — В «Спартаке» очень часто ходила по кругу повязка, цены которой нет, называется она «капитанская». Надевали ее разные люди, но я не видел капитана, который бы вел за собой команду. Джикия — хороший футболист, но назвать его капитаном не могу. Я не понимаю, что такое «капитан» для сегодняшнего «Спартака». Что он должен в себя включать? Это дядька какой-то, либо это тот игрок, который всегда выкладывается и ему сложно не доверить ход матча? Мне кто-нибудь объяснит, что такое «капитан» для сегодняшнего «Спартака»? Возможно, Джикия и был ближе всех. Он человек очень большой ответственности. Но я думаю, что капитан — это что-то шире. Это когда ты видишь в ваших воротах пятый гол и ты должен завести ребят, повести их вперед и забить пять в ответ. — А Глушаков отвечал всем требованиям капитана? — Я считаю, что да. И как бы на него не злилась большая часть аудитории, есть еще одна часть, которая считает его замечательным капитаном. Он вел за собой команду и вместе с ребятами они сделали «Спартак» чемпионом. А я добро всегда помню. Меня этому научили еще в детстве. Желаю всем болельщикам «Спартака» помнить добро. — Может, руководству «Спартака» стоит задуматься над тем, чтобы вернуть Глушакова обратно? — Денис — истинный спартаковец в душе. Но существует жестокое неприятие частью болельщиков. Такое морально сложно выдержать. И я его понимаю. Потому что жестокость — это сестра успеха и побед. Всегда надо быть начеку. Но надо уметь прощать, потому что прощение — это удел сильных. — «Спартак» до сих пор ругают за одну из самых дорогих покупок — Тиля. В российском клубе он не раскрылся. Как вы считаете, почему? — Спросите Цорна, зачем была сделана эта покупка. Футболист очень неплохой, европейского уровня. Вы видите, как он заиграл в Германии, а в «Спартаке» не прижился. Многие же иностранцы не приживаются в «Спартаке». К селекционному штабу всегда были вопросы. Зачем этих купили, зачем тех купили? А Кавенаги вспомните? Это же тоже была покупка не из дешевых. Не прижился в «Спартаке», а потом уехал и начал забивать. Что это такое? Почему? Возможно, тот футбол, который предложил ему «Спартак», не соответствовал тому, к чему его готовили мальчишкой еще. Есть же несоответствие в европейских и российских школах. Но больше вопросов к селекционерам: как, по каким параметрам выбирается игрок? Там же есть свои законы, характеристики. Не понимаю. Хотя я дружу с одним из лучших футбольных агентов Лешей Сафоновым, который мне в двух словах может объяснить, что и как. Но я включаю телевизор, смотрю на поле, наслаждаюсь футболом и думаю: «Зачем этого футболиста покупали, если он ничего особо не умеет»? — По мнению многих, в «Спартаке» был затянувшийся кризис, из которого команда только-только начинает выбираться. — Это из-за отсутствия лидера. Он крайне необходим. Слава Богу, что пришел Промес, потому что при нем видно, как все оживает. Однажды мы болели на трибуне рядом с отцом Промеса. И он, человек, имеющий темную кожу, вдруг понял, насколько ни для кого не имеет значение его цвет кожи и цвет кожи его сына. Такой любви, благодарности за ребенка, он не получал нигде, мне кажется. Для отца Промеса это было очень важное событие. Он, действительно, был счастлив, что подарил нам своего ребенка, который может зажечь стадион. Поднять дух болельщиков, игроков, тренерского штаба. Со мной можно спорить, можно меня осуждать за это мнение. Но раньше у нас не было лидера, а теперь он вернулся и заиграл еще лучше. С этим качеством Куинси сложно было ужиться в «Аяксе». Он пришел в команду, где уже существовали лидеры. И поэтому там большую роль играла скамейка. Ему всегда хотелось выскочить на поле, а выскакивая туда, он понимал, что почва была готова под другого игрока. А сейчас он вернулся домой. Столько любви он вряд ли где-то получил бы. Везде есть уважение, почитание, но все очень сбалансировано. В России нет такого, у нас безумная любовь. — Вы считаете, что именно лидерские качества помешали Промесу прижиться в «Аяксе»? — Я думаю, да. Там была очень сильная конкурентная среда. И когда он пришел, вдруг понял, что все уравнено и ему очень сложно стать тем Промесом, которым он был в «Спартаке». Это нормально. Когда ты, например, приходишь играть спектакль во МХАТ, ты работаешь с огромным количеством талантливейших актеров, это безумное состояние, великолепное, но в то же время ты понимаешь, что все распределено. Грубо говоря, у каждого существует свое соло, но оно подчинено ансамблю. Вот, мне кажется, также было и с Промесом. Если он берет игру на себя, в девяносто пяти процентах случаев приводит к голу. Это качество очень редкое в футболе, редчайшее. Видите, какое признание получилось Промесу? Хотелось бы, чтобы также говорили и о наших ребятах. Мне очень нравится Саша Соболев. И та трагедия, которая с мальчишкой произошла — уход мамы… Я его очень хорошо понимаю, меня то же самое постигло. Когда уходят близкие люди, очень сложно жить в этом пространстве, где звучит пустота. У меня были сериалы, фильмы, а у него есть футбол. Мне кажется, что каждый гол Саша посвящает памяти мамы. Это очень трогательно. Но ему не хватает эмоциональной сдержанности. Это очень важная вещь, потому что это карточки. Он должен знать, что его очень любят болельщики и очень боятся, чтобы он не потерял, пусть ту страшную мотивацию, которая произошла в его жизни. Он может стать очень большим футболистом, очень! Только бы не потратился зря… — Ваша мама тоже ушла рано, не застав пик вашей популярности… — К сожалению. Уже буквально через два дня я не мог спокойно ходить по улицам. Но взамен ушедшей маме я получил любовь зрителей, это самая главная поддержка, которая дает право жить. — Вы посвящали маме какие-то роли? — Практически все. А это очень серьезный стимул. Он дает мощную энергию и трезвый ум. Когда ты готовишься, делаешь так, чтобы это действительно было интересно, чтобы это было подарком для зрителей, которые на тебя смотрят. Мне кажется, если независимо от того, чем человек занимается, ставить такую задачу, как посвящение маме, многие могут сделать какие-то большие, событийные вещи в своей жизни. — Когда исполняли роль-посвящение, чувствовали, что как-то по-особенному ее проживали? — Ты становишься глубже. Ты должен быть понятен с этой болью каждому человеку, в жизни которого она была или еще будет. Просто для того, чтобы все осознавали ценность своего существования на Земле. Мне кажется, вот это и есть глубина. В актерской среде принято говорить, что самое главное — сыграть судьбу «маленького» человека. И если ты это сделал, ты можешь идти на пенсию. «Маленький» человек — это миллиарды людей, живущих на планете, которые не так известны, не так популярны, не так много сделали, но они люди. Живые, настоящие, со своей болью, со своим счастьем. Поэтому футбол — это бесспорное удовольствие для «маленького» человека, которым он живет. Болельщик выбирает клуб и, как ребеночка своего, бережет, холит, любит, страдает вместе с ним. — Вас вырастила мама. Кто привил вам любовь к футболу? — Дед. Он был болельщиком «Спартака». Он привил даже не любовь к футболу, а непонимание, как можно жить без него. Это важнейшее качество, вот это непонимание, как может существовать мужчина, не болея за футбол. Это в меня вошло. А потом я увидел, что чем-то меня цепляет этот вид спорта. Он цеплял демократичностью. Футбол принадлежит всем. Такая популяризация еще из-за того, что этот спорт предлагает каждому из нас, зрителей, поучаствовать в нем, гоняя мяч во дворах, встречаясь на играх. Все это копилось и выросло в непонимание жизни без футбола. За «Спартак» я болею с девяти лет. — Долгое время вы играли в провинциальном театре Новосибирска. В какой момент поняли, что пора что-то менять? — Понял не я, а те, кто меня пригласил работать в Москву. Все поменялось. Но это сделал не я, а другие люди, которым я доказал, что мне нужно работать в Москве. — Ключевые изменения в вашей жизни стали происходить после поездки в Иерусалим… — Эта тема очень закрытая. Я о ней говорю, только чтобы люди верили. Но это правда. Поэтому верьте в Бога, он есть. Не может быть, чтобы его не было. Очень многое доказывает его присутствие. В Стене Плача я оставил записку: «Товарищ Бог, надо что-то менять». И все поменялось. Работал, старался не халтурить. Так получилось, что вытянул свой лотерейный билет и стал узнаваем. — Широкую популярность вам принесла роль прапорщика Шматко в сериале «Солдаты». А фраза героя «Ё-мое» еще не один год ассоциировалась с вами. Скажите, «Спартак» сегодня — это «Ё-моё»? — «Ё-моё» может звучать и совершенно оптимистично (смеется). Думаю, что «Спартак» сегодня — это та же любовь, только еще сильнее. — Впереди нас ждет чемпионат Европы. Сможет ли на этом турнире наша сборная повторить успех чемпионата мира — 2018? — Я был приятно удивлен игрой сборной на том турнире. Это была хорошая команда, которую Черчесов создал из средних игроков. Потом она стала меняться, появились проблемы. Но я надеюсь, что тренеры сумеют правильно мотивировать футболистов. Это очень редкий дар для тренера. — Насколько наши ребята готовы к международному турниру? — Ой, да фиг его знает! Чемпионат-то тяжелый. Еще эта пандемия. Опять же, если он будет проходить без зрителей, ну что это будет за чемпионат? С интершумом? Смешно! А болельщики определяют очень многое в футболе. От болельщиков будет зависеть судьба и жизнь нашей команды. Если будут зрители, возможно, это будет интересное событие. Но когда нет болельщиков, это скучновато. Пандемия все резко поменяла, к сожалению. У нас залы заполняются только на семьдесят пять процентов. Тоже тяжело так выходить играть. Видишь пустые места, и сразу срабатывает: «Значит, нас не любят». — Кого бы вы хотели увидеть в составе национальной команды на чемпионате Европы? — Побольше спартаковцев. Думаю, что туда войдут Максименко, Зобнин, Джикия. Не знаю, выбор-то не такой большой. Очень надеюсь, что Саша Соболев займет свое заслуженное место в сборной.
Здоровья Вам и новых прекрасных ролей!
Еще бы с обороной что-либо подобное сделать...но тут только тренер поможет, которого предстоит найти