Джеймс Милнер. «Спроси футболиста». Взлеты и падения
***
***
В 2003 году Питер Рид помог своему старому приятелю Энди Кингу, отправив тебя в месячную аренду в «Суиндон», команду третьего дивизиона. Какие у тебя воспоминания об этом периоде? @LoathedStrangers
Мое первое воспоминание о «Суиндоне» не имеет ничего общего с футболом. Это знаменитая «волшебная карусель» — та, на которой пять мини-каруселей. Для меня, 17-летнего подростка, который всего несколько месяцев назад сдал экзамен по вождению, я понял, что этот аттракцион просто страшен. Моей первой мыслью было: «Какого черта я здесь делаю?» В основном я сидел с закрытыми глазами и надеялся на лучшее.
А в футбольном плане мне было нормально в «Суиндоне». Я сыграл шесть игр и забил два гола. Для меня это был своеобразным откровенным опытом — парни приносили в автобус свои макароны и ели их там. Один парень попал в пробку по пути к матчу и бежал последние полтора километра до стадиона, но это был хороший опыт. Я не был там достаточно долго, чтобы завязать настоящие дружеские отношения, но это была отличная команда с хорошими профи, такими как Сэм Паркин, Энди Герни и Сэмми Айго и я был очень благодарен их массажисту, Треву Джайлзу, который пригласил меня пожить к себе домой к своей семье на этот месяц, потому как он думал, что 17-летний парень не должен застревать в отеле, представленный сам себе.
Когда я вернулся в «Лидс», Питер Рид сказал мне: «Отлично. Это сделало тебя игроком». Я думаю, что раньше он не был уверен во мне, потому что мне было всего 17 лет и он видел в этой аренде способ помочь своему приятелю Энди Кингу, которого, к сожалению, больше нет с нами. Я предполагаю, что он получил положительные отзывы от Энди, который, вероятно, сделал меня «игроком» в его глазах. Тогда я уже отыграл половину сезона за первую команду «Лидса», так что поначалу я не был в восторге от возможности поехать в аренду, но это был хороший опыт.
Профессиональный футбол так же увлекателен, как во времена твоего детства или все-таки деловая сторона берет верх? И еще: болельщики ненавидят, когда их любимцы покидают клуб. Каково быть таким игроком? @Jonathan_Izett
Такого веселья как в детстве уже попросту нельзя испытывать, просто потому, что ежедневное, еженедельное давление очень велико. Ты по-прежнему можешь наслаждаться тренировками и получать удовольствие от игры, но важно помнить, что это твоя работа и что ты играешь за болельщиков и за клуб, а не за себя. Когда я прорвался в первую команду «Лидса» для меня все это стало предельно ясно. Обычно молодому игроку просто хочется получить наслаждение, врываясь в первую команду в 16 или 17 лет, но в то время «Лидс» переживал очень сложный период, борясь за выживание в АПЛ, поэтому для меня это была невероятная честь — играть в моем родном клубе в таком возрасте. И я не могу сказать, что это всегда было «весело». Было приятно, когда мы выигрывали матчи, но это случалось не так уж и часто.
Будучи игроком ты на самом деле не думаешь о деловой стороне, как ты ее назвал. Но в тот момент, когда я действительно осознал это — тогда, когда я потерял свою невинность, если можно так это назвать, когда «Лидс» продал меня «Ньюкаслу». И это также относится ко второй части твоего вопроса. Я не говорю, что я был любимцем болельщиков, но им нравилось иметь местных парней в команде и клуб всегда, казалось, ценил мои усилия в то действительно трудное время для клуба. Я уверен, что болельщики были расстроены, когда меня продали. Если честно, я тоже.
Я до сих пор не понял, как это получилось. Мне было всего 18 лет и я понятия не имел, как это все работает или что происходит. «Лидс» вылетел из Премьер-лиги и я был буквально опустошен из-за этого и в начале лета пара моих товарищей по команде была продана: Пол Робинсон — «Тоттенхэму», Алан Смит — «Манчестер Юнайтед», чтобы попытаться ослабить серьезные финансовые проблемы клуба. Но я думал только о «Лидсе» и с нетерпением ждал попыток вернуться в Премьер-лигу. Я уехал в отпуск и из клуба не было никакой информации. Ходили разговоры о том, что они продлевают мой контракт и, насколько мне было известно, вопроса о моем уходе даже не стояло.
Впервые я об этом что-то услышал в первый день предсезонной подготовки, когда кто-то сказал мне: «Готов ли ты завтра поехать в «Ньюкасл» для прохождения медобследования?» Погоди, что? Я вообще впервые услышал об этом переходе тогда. Это было действительно странно. Затем я поговорил с руководством и поговорил со своим агентом и, да, «Ньюкасл» сделал «Лидсу» предложение в 3,6 миллиона фунтов стерлингов, которые могли вырасти до 5 миллионов (и, насколько я знаю, это случилось). И «Лидс» принял это предложение.
Я сказал: «Ну, а что, если я не захочу уходить?» И ответ руководства был примерно таким: «Мы действительно нуждаемся в деньгах. И если бы ты согласился на переход, то это действительно помогло бы клубу.» И это было действительно так. Мне полагался подписной бонус по условиям контракта и я отказался от него, чтобы еще раз помочь клубу, потому что в то время они действительно испытывали финансовые трудности. Я провел первый тренировочный день в предсезонном периоде в «Лидсе», приехали новые игроки, такие как Майкл Рикеттс, было внесено много изменений в составе команды, а на следующий день я отправился в «Ньюкасл» на медицинское обследование и на этом все. Если вам кажется, что я не хотел уходить, то это никак уж не из-за «Ньюкасла», который был для меня отличным клубом. Главный тренер сэр Бобби Робсон, команда с такими игроками, как Алан Ширер, Джонатан Вудгейт, Гари Спид, Шей Гивен Лоран Робер, Киерон Дайер, Крейг Беллами. Просто я действительно не хотел покидать «Лидс» и все это происходило как будто в некоторой дымке. Для «Лидса» так было лучше, но мне казалось, что в этой ситуации у меня просто не было выбора.
Много говорится о «силе игрока» и о том, что игроки заставляют клубы себя продать и т. д., но в большинстве случаев игроки не имеют права голоса.
Какого это — играть за команду сэра Бобби Робсона?
К сожалению, мне удалось его застать лишь в течение нескольких недель, с того момента как я присоединился к «Ньюкаслу». Я был шокирован, когда он потерял работу после всего лишь четырех игр в новом сезоне. У меня не было никаких длительных с ним отношений, но он выходил на тренировочное поле каждый день в свои 71, руководил тренировками и явно был тренером высшего класса.
Самое большое впечатление, которое он произвел на меня за это короткое время, было скорее от него как личности, чем по поводу методов его тренировок. В течение первых нескольких дней после того, как я подписал контракт его не было в команде, но затем, на третий день, он приехал и подошел к нашей группе футболистов и всем пожимал руки, говоря: «Ладно, где новый парень? Где он?» А я был прямо перед ним. От него исходила приятная атмосфера. Рядом с тренировочным полем шла железнодорожная ветка и он прямо посередине тренировки прерывал ее и махал руками каждый раз, когда мимо проезжал какой-то поезд. И у него было правило, что после тренировки все должны были есть вместе и никто не мог уйти, пока последний человек не закончил есть. И таким последним всегда был... сэр Бобби Он приходил последним, когда все уже начали есть, брал суп, основное блюдо, десерт, кофе... Он был очень традиционным в этом отношении, но он был тренером высшего класса и прекрасным парнем и это был очень грустный день, когда он ушел.
Что ты думаешь о недоброжелательном комментарии Грэма Сунесса: «Вы ничего не выиграете с командой, состоящей из Джеймсов Милнеров»? @WiseWallsender
В то время, для меня — молодого парня под руководством нового тренера в новом клубе, это было шоком. Это был мой первый сезон в «Ньюкасле». Сэр Бобби, купивший меня, был уволен вскоре после того, как я приехал в клуб и я пытался обосноваться в большом клубе, в раздевалке, наполненной серьезными личностями. И тут тренер говорит такое на пресс-конференции... Я буду честен, это был удар по зубам в то, уже достаточно трудное для меня время.
Для такого опытного тренера — он плохо это разрулил. Я сидел где-то в самом конце автобуса и он позвал меня в начало. Это не было секретной беседой вдали от прочих ушей. Я остался стоять в проходе, а все остальные игроки и тренерский штаб смотрели на меня. Он сказал, что его неправильно процитировали и что он просто прокомментировал о необходимости опытных игроков, нежели молодых. В тех обстоятельствах я мало что мог сказать, поэтому просто пробормотал что-то и снова сел.
Во всяком случае, это подгоняло меня. Мне было нелегко в тот первый сезон в «Ньюкасле» и когда он потом отправил меня в аренду в «Виллу», я был полон решимости доказать его неправоту, что, как мне кажется, я и сделал. У него было такое мнение в тот момент и я хотел изменить его.
У меня нет никаких проблем с Грэмом. Это, вероятно, откликнулось ему больше, чем мне. С тех пор он упоминал об этом несколько раз, как в интервью, так и тогда, когда мы виделись. Когда мы впервые выиграли чемпионат с «Сити» в 2012 году, он был в качестве эксперта на футбольном поле для телеканала «Скай», он отвел меня в сторонку на круге почета и сказал: «Знаешь, я никогда не имел в виду того, как это звучало. Я невероятно рад, что ты выиграл чемпионат.» Мне нравится Грэм. Он — легенда игры и я могу согласиться примерно с 90 процентами того, о чем он мудро разглагольствует. Он крайне циничный, крайне олд-скульный, но мне это нравится.
Какой трансфер в твоей карьере дался лично тебе труднее всего и можешь ли ты объяснить, почему?
Сложнее всего, вероятно, было столкнуться с теми переходами, которые не произошли. «Ньюкасл» отправил меня в аренду в «Виллу» на сезон 2005/06 годов в рамках сделки по подписанию Нолберто Солано. Опять же, меня мало кто об этом спрашивал. Но этот ход сработал очень хорошо и следующим летом я почувствовал, что, если мне не дадут много игрового времени в «Ньюкасле» под руководством Гленна Редера, то мне будет интересно присоединиться к «Вилле» на постоянной основе.
Как это часто бывает с такими делами, все протянули до предпоследнего дня закрытия трансферного окна и только тогда «Ньюкасл» принял предложение. Я выехал на машине из Ньюкасла для подписания контракта с «Виллой», но когда я остановился на улице и вышел из машины ко мне подошел Мартин О'Нил и сказал: «Они свернули сделку». Сначала я подумал, что он шутит. Я не знал его, он только что пришел на смену Дэвиду О'Лири в «Виллу», но он сказал, что нет — «Ньюкасл» передумал и отказался меня продавать. Я не мог в это поверить. Я был в кабинете Мартина, в гневе от этой ситуации. Мартин сказал, что я все равно могу пройти медицинское обследование и подписать бумаги, на случай, если «Ньюкасл» все же согласится. Вместо того, чтобы подождать, я поехал к родителям в Лидс и наблюдал за закрытием трансферного окна по спортивным новостям телеканала Скай, все еще надеясь, что произойдет какой-то перелом в переговорах и сделка все же состоится. Тут, знаете, бывает такое чувство, когда ты наблюдаешь закрытие окна и твое сердце говорит тебе, что все еще есть шанс, что эта сделка пройдет, но твоя голова говорит тебе, что все уже кончено? Ну, вот именно так я себя и чувствовал в тот последний день трансферного окна. Сделка не состоялась. «Ньюкасл» пытался подписать контракт с Марком Видукой из «Мидлсбро», но не смогли, так что они сорвали и мой переход.
Я действительно чувствовал себя в подвешенном состоянии после этого, потому что я уехал из сборной Англии до 21 года и не вернулся в «Ньюкасл» до следующей недели. В этот момент Гленн Редер сказал мне: «Это здорово. Я вообще не хотел, чтобы ты уходил. Я на тебя рассчитываю.» Отлично, подумал я. Это было именно то, что я хотел услышать. Но затем наступила суббота и мы играли дома с «Фулхэмом», а я даже не был на скамейке запасных. В тот момент я был зол на главного тренера больше, чем когда бы то ни было. Я пошел в кабинет тренера и сказал несколько вещей, которые я не должен был говорить. Я был в ярости. За мою карьеру это был единственный раз, когда я был таким и это произошло просто потому, что с их стороны было нелепо расторгнуть сделку, а потом даже не посадить меня на скамейку запасных. После этого я начал усердно трудиться и сумел пробиться обратно в команду. Я действительно провел хороший сезон и забил довольно много голов, но тот сезон оставил кислый привкус и я думаю, что эти две сделки — та, когда «Лидс» продал меня, и та, когда «Ньюкасл» отказался продавать меня — открыли мне глаза на некоторые вещи о футбольной индустрии. Она может быть безжалостной и, хотя люди говорят об игроках, которые якобы заправляют своей карьерой, реальность часто бывает полной противоположностью.
Что меня всегда беспокоило, так это роль агента. Какую роль играет агент в повседневной жизни игрока? @renrocket07
Понимаю к чему ты клонишь. Агенты могут заработать плохую репутацию — причем в некоторых случаях вполне заслуженно, но я вместе со своим агентом Мэтью Баком из ПФА (Профессиональная Футбольная Ассоциация) почти всю свою карьеру и он оказал мне большую поддержку во многих областях.
Футбольная индустрия — это минное поле. Она отличается от другого рода бизнеса. Ты можешь быть хорошим бизнесменом, но это не значит, что ты знаешь или понимаешь футбольную индустрию. Контрактная сторона совершенно иная. Когда мне было 16 лет, я ворвался в первую команду «Лидса» и мы с родителями не знали, с чего начать. Независимо от того, насколько сильно ты или твои родители настроены, переговоры о заключении контракта с футбольным клубом — это не то, что тебе, скорее всего, будет удобно проводить без профессиональной помощи.
Уверенный в своих знаниях, которые я обрел на этом этапе своей карьеры, я понимаю, что мог бы договориться об условиях своего контракта самостоятельно, но я бы не хотел участвовать в этом. Переговоры по контракту сложны и даже с лучшим агентом переговоры могут тянуться в течение нескольких месяцев. Все может пойти наперекосяк. При переговорах о собственном контракте необходимо себя нахваливать, что на самом деле я бы не хотел делать. Игроки не хотят иметь дело со встречами, которые тянутся месяцами, на которых обсуждается их ценность для клуба. Если идут сложные переговоры, ты не хочешь, чтобы это висело над тобой во время тренировок и игр. Я верю, что Мэтью позаботится об этом.
Я читал о некоторых агентах, получающих огромные суммы комиссионных от трансферов, будь то от игрока или клуба, но суммы, которые берут ПФА, намного, намного меньше и, в любом случае, они возвращаются в игру, например в благотворительный фонд ПФА для игроков, которые пережили трудные времена. Это одно из больших преимуществ сотрудничества с ПФА.
Агент не только проводит переговоры по контрактам. Есть столько всего много разного, чем занимается агент — работа с клубом по коммерческим вопросам, переговоры со спонсорами, работа со СМИ, помощь со многими другими вещами, которые я делаю вне поля. Когда мы основали мой фонд, Мэтью сделал всю работу для этого и он по-прежнему очень тесно связан с ним.
Мы регулярно встречаемся, чтобы обсудить планы фонда. Я знаю, что агенты воспринимаются негативно, но я могу говорить только из собственного опыта общения с Мэтью. Он заботится о своих игроках и ставит их интересы на первое место. Он тот, кому я могу полностью доверять, а это значит, что я могу сосредоточиться на том, что я делаю на поле.
Мнение о Мартине О'Ниле в стане болельщиков «Виллы» разделилось. Что ты думаешь о нем как о тренере?
Думаю, что он отлично поработал в «Вилле» и блестяще поработал со мной как с игроком. Я любил его. Когда ты хорошо играл за команду — он был полон похвалы и тепла. Он мог быть довольно жестоким, если ты играл не хорошо, но некоторые его слова меня смешили. Был один матч, который мы проводили в довольно медленном темпе и он сказал Газу Барри: «Ты повсюду, сынок, везде, где только что был мяч». После другой игры телекамеры уловили Ники Шори, обзывающего его *** (прим.перевод.: в тексте не указано, но судя по первой букве это слово было «шлюха»). Мартин сказал ему: «Меня назвали шлюхой намного более классные игроки, чем ты, сынок». Проходя мимо Люка Янга в коридоре в конце его первого сезона он спросил его: «Как, по твоему мнению, ты сыграл в этом сезоне, Люк?», «Да, хорошо, босс. Думаю, довольно солидно.» Мартин сделал паузу: «Скажем... удовлетворительно?» И, не добавив ничего, ушел.
Его методы могли быть довольно олд-скульными. Большую часть тренировок проводил Стив Уолфорд (прим.перевод.: ассистент О'Нила во многих клубах) и в основном это были довольно простые и неординарные игры — игры небольшими составами, которые нравятся игрокам. Джон Робертсон (прим.перевод.: еще один ассистент О'Нила) подзывал тебя для беседы и обдавал тебя с ног до головы сигаретным дымом, но то, что он говорил, заставляло тебя чувствовать себя чуть ли не на седьмом небе. Если ты хорошо играл в команде Мартина О'Нила, то ты получал столько похвалы и доверия. Если ты этого не делал, то тут была совершенно другая история. Мы разделились во мнении, когда я сказал ему, что хочу присоединиться к «Сити», но он был одним из тренеров, за которого я действительно любил играть.
Каким был твой самый запоминающийся момент и тот, которым ты гордишься больше всего при игре за «Виллу»? @WFAPEX
Мне очень понравилось играть там. Я чувствовал, что клуб собирается идти в гору. Мы собрали хорошую команду — крепкую оборону, хорошую полузащиту и много быстрых и качественных нападающих. Я значительно улучшился как игрок в «Вилле» и попал в сборную Англии. Я всегда буду благодарен за предоставленную мне возможность Мартину О'Нилу и клубу.
В мой последний сезон там, мы собирались войти в четверку лучших команд Премьер-лиги и у нас хорошо шли дела в Кубке Англии и Кубке Лиги. Победа над «Блэкберном» в двух раундах в полуфинальном поединке Кубка Лиги стала для меня одним из лучших воспоминаний. Мы выиграли первый матч 1:0 на стадионе Эдвуд Парк, где я забил единственный гол, а затем быстро стали проигрывать 2:0 во втором матче уже на стадионе Вилла Парк. Уорни (Стивен Уорнок) забил гол и я забил с пенальти, уравняв счет 2:2 и по сумме двух матчей мы вышли вперед. Этот пенальти был одним из самых сложных с точки зрения давления из всех одиннадцатиметровых, которые я пробивал. Игра закончилась со счетом 6:4 и 7:4 по совокупности и там была отличная атмосфера. Некоторое время клуб ничего не выигрывал, так что на самом деле казалось, что мы были на грани создания чего-то особенного, выходя в финал.
Когда мы выходили на «Уэмбли» в финале против «Манчестер Юнайтед» я чувствовал прилив гордости. Мы верили в себя и мы отлично начали, когда я забил пенальти, очень рано выведя нас вперед 1:0. Возвращаясь к центру поля я услышал рев фанатов «Виллы», 1:0 в финале крупного турнира — это был особенный момент. Мы просто хотели довести дело до конца.
К сожалению, мы проиграли игру 2:1 и это оставило кислый привкус, потому что, как помнит каждый болельщик «Виллы», у «Юнайтед» должен был быть удален Неманья Видич за фол, который привел к пенальти. Это была явная красная карточка и судья решил не давать ее только потому, что это был финал кубка. Я думаю, что это решение изменило игру. Я все еще печалюсь по этому поводу, когда вспоминаю.
Казалось, что после этого мы просто бились об стену. Многие из нас сыграли много игр в том сезоне. У нас в составе не хватало, может быть, одиного или двух игроков. Казалось, что с «Виллой» мы были очень близки к победе, но нам просто немного не хватило и было не совсем ясно, будут ли в команду продолжать инвестировать, чтобы помочь нам сделать следующий шаг.
Помнишь ли ты свою последнюю игру за «Виллу»? Дома против «Вест Хэма» и ты уничтожил их в одиночку. Что побудило тебя сыграть так хорошо, уходя из клуба? @knightrider1172
Да, я хорошо помню ту игру. Мне нравится думать, что мне не нужна никакая дополнительная мотивация, но, честно говоря, одна из вещей, которая подхлестывала меня в той игре, была мысль, что это может быть моей последней игрой за «Виллу». Некоторые болельщики на Вилла Парк гудели мне в начале игры, потому что они знали, что я хочу уйти, так что, возможно, это меня и заводило.
Все лето было много разговоров о «Сити». Я относился с уважением к Рэнди Лернеру, действительно хорошему парню и к Мартину О'Нилу, и я, конечно, уважал сам клуб, моих товарищей по команде и болельщиков, но я был осведомлен о сильном интересе «Сити». Все знали, насколько амбициозен «Сити» и что они пытаются создать, поэтому, конечно, я испытывал искушение.
Я уже сказал «Вилле», что хочу обсудить условия с «Сити», если это возможно, но сделка не была согласована. Затем Мартин О'Нил подал в отставку как раз перед началом сезона. Кевин Блэквелл был назначен главным тренером, и он сказал мне: «Хочешь играть?» Я сказал: «Конечно, я хочу играть. Я все еще игрок «Астон Виллы». Поначалу меня освистали, но потом, как мне кажется, фанаты быстро сообразили, что, даже если это была моя последняя игра, я был предан «Вилле», пока на мне был бордово-синяя рубашка. Я бегал, как идиот, летал в подкатах. Я забил гол и я думаю, что болельщики видели, что я все еще отдаю всего себя на поле за команду. В конце концов меня сняли за несколько минут до конца матча и я получил свои овации. Я оценил это и мне было приятно, что я смог провести эту последнюю игру. Если бы меня продали за день до этого или я бы сказал, что не хочу играть в этой игре, болельщики «Виллы», вероятно, думали бы обо мне меньше. Было приятно, что я тоже смог выразить им свою признательность. Часто в футболе у тебя нет такой возможности. Это был отличный семейный клуб и я наслаждался каждой минутой своего времени там, оба раза, когда я там играл.
Какова была жизнь в «Ман Сити» и каково это было стать частью их трансформации? @Chris_Cadaret
В первую очередь, большей частью именно это меня и привлекло в «Сити» — желание стать частью чего-то нового и захватывающего. Много было сделано на деньги, которые они тратили в то время, но у людей в клубе было четкое видение того, что они хотели сделать. Многие клубы тратят большие деньги в надежде выиграть что-то, но меня по-настоящему поразило ощущение того, что они строят. Они заставили меня почувствовать, что было бы очень увлекательно принять участие в этом.
И это так и было. Я никогда не выигрывал трофеи ни с «Лидсом», ни с «Ньюкаслом» или «Виллой». В «Сити» я выиграл все, что только можно выиграть в английском футболе. Я провел там пять замечательных лет. Мы выиграли Кубок Англии в первом же моем сезоне там, а это еще и был первый трофей клуба за 35 лет и началом той новой эры, о которой мы все говорили. Затем год спустя мы обыграли «Манчестер Юнайтед» в борьбе за титул Премьер-лиги финальным ударом финальной игры. Это было невероятно. Два года спустя мы выиграли еще один титул Премьер-лиги и Кубок Лиги. Победные парады, что мы проводили через центр Манчестера, были фантастическими. Все увидели, что это значило для болельщиков и всех ребят в клубе после стольких лет без побед.
Это было невероятно быть частью той эпохи. Странно, что люди, кажется, придумывают, что я точу зуб на «Сити» с тех пор, как я переехал в Ливерпуль. Ничего подобного. Мне нравилось быть там. Я играл с некоторыми замечательными игроками, такими как Винни Компани, Серхио Агуэро и Давид Сильва — он прекрасный парень и абсолютно невероятный игрок, с которым мне доводилось играть. Мне нравилось там играть, я становился лучше в плане футбола, выигрывал трофеи и имел фантастические отношения с болельщиками и со всеми в клубе. Я приобрел несколько хороших друзей. Я очень благодарен за то, что был частью той команды. Это было действительно особенное время для клуба и всех тех, кто принимал в этом участие.
Расскажи мне о последних секундах той игры против «КПР», когда «Сити» выиграл Лигу впервые за 44 года. Сэм Джонс
Я был на скамейке запасных и долгое время чувствовал, что этот вечер превращается в один из худших дней моей карьеры. Мы проигрывали 2:1 и играли плохо. Тренер злился на игроков и мы знали, что «Манчестер Юнайтед» побеждает в Сандерленде. Девяносто минут прошло и на скамейке запасных мы думали, что продули и это было ужасное чувство после того, как мы так хорошо отыграли весь сезон, поставив себя в такое положение в самом его конце.
После того, как Эдин (Джеко) забил в добавленное время, сделав счет 2:2, мы подумали, что небольшой шанс все еще есть. После этого мы все просто стояли на скамье. Затем мяч снова попал на сторону поля соперника, Марио (Балотелли) выбил его на Серхио (Агуэро) и все знают, что произошло дальше. Когда мяч попал в сетку, все мы со скамейки выбежали на поле и празднования — все как в тумане. Это был невероятный момент. Я даже не могу сказать, куда я бежал. Я помню как все навалились на Серхио. Во время финального свистка болельщики выбежали на поле и нам пришлось ретироваться в раздевалку, где мы все были в полном недоумении, думая: «Боже мой. Что, черт возьми, только что произошло?»
Даже сейчас я нахожу это невероятным то, как это все произошло. Если бы это все происходило в фильме, в котором команда очень долго не выиграла в Лиге, а затем, забив два гола в добавленное время, одолели своих самых непримиримых соперников за титул, то вы бы просто сказали: «Нет, это просто глупо. Такого не бывает.» Но так случилось. И это был один из самых удивительных моментов в истории футбола.
Когда ты думаешь о великих моментах своей карьеры, вспоминаешь ли ты их так, как они произошли с тобой в то время или просто визуализируешь по телевизионным нарезкам?
Если это какой-то момент или гол, который я видел много раз, то, вероятно, есть некая комбинация из вышеперечисленных понятий. Скажем, с голом за «Лидс» против «Челси», я все еще вижу его так, как забивал тогда, закручивая мяч в дальний угол и, очевидно, я также видел это и по телевидению. Но это еще и потому что это тот гол, о котором моя семья много говорит и потому что я очень хорошо знаю Элланд Роуд, я чувствую, что могу видеть это также там, где сидел мой папа и где сидела Эми. Я сидел и там и там, так что я могу представить, что они видели — гол, а после — куча-мала из игроков.
С голом Агуэро в ворота «КПР», я, должно быть, видел его по телевизору тысячу раз, но в своем воображении я все еще вижу все своим взглядом со скамейки — Марио, потеряв равновесие, выбивая мяч на Серхио, тот одним движением подрабатывает и БАМ! А потом полный бедлам.
Финал Лиги чемпионов намного более недавний и свежий в моей памяти, поэтому я запомнил гол Дивока, именно таким, каким я его и видел тогда. Я подавал тот угловой справа и оказался рядом с углом штрафной, направляясь назад, чтобы прикрыть на случай, если бы удар был отбит и «Шпоры» побежали бы в контратаку. Я много раз видел нарезки с голом, поэтому я уверен, что со временем я буду припоминать и телевизионные кадры. Но всегда приятно вспоминать такие моменты, какими ты видел их в то время.
Лига Чемпионов или Чемпионат мира. Что из них апофеоз игры?
Это действительно сложный вопрос. Исторически всегда был Чемпионат мира, не так ли? Но сейчас, когда лучшие игроки со всего мира играют за лучшие команды в Лиге чемпионов, создается впечатление, что именно здесь можно увидеть высочайшее качество.
Для меня было невероятной честью участвовать в двух Чемпионатах мира с Англией — в Южной Африке в 2010 году и в Бразилии четыре года спустя, даже учитывая, что я едва ударил по мячу в 2014 году. Особенно в первом случае, все указывало на то, что турнир для нас должен был пройти отлично.
Но оба эти раза закончились настоящим разочарованием и я не вспоминаю этот опыт с какой-либо реальной любовью. В значительной степени над подобным всегда будет довлеть результат, так что все это было с таким... кисло-сладким привкусом, если честно.
Я всегда хотел сыграть на Чемпионате мира и я был рад пробиться в команду Фабио Капелло, ведь мой дебют в сборной пришелся лишь девятью месяцами ранее, выиграв рекордное количество матчей в возрасте до 21 года. Так что я был в нетерпении. Я слышал, что некоторые ребята говорили, что им не понравилось то место, где мы остановились в Южной Африке, но а я просто получал удовольствие от того, что я там. И еще я играл там в гольф, так что я был в полном порядке. База, тренировки и все прочее было хорошо. Но за неделю до нашей первой игры против США у меня случилось внезапное острое расстройство пищеварения. Я едва выходил из своей комнаты на той неделе и серьезно потерял в весе. Я чувствовал как будто умираю. Я ни в коем случае не должен был играть, но у Фабио в голове был состав на игру и его никак нельзя было изменить, поэтому я начал игру, а через полчаса меня заменили. Затем стало ясно, что меня не собираются ставить в старт на вторую игру, хотя к тому времени я уже был в хорошей форме, поэтому я подумал: «Черт побери. Если все время, что я проведу на Чемпионате мира — замена через полчаса, из-за того, что мне было хреново — не так уж и круто, не так ли?»
Мы сыграли первые две игры против США и Алжира. Мы не очень хорошо играли и нам доставалось за нашу игру, потому что все разговоры в СМИ были о том, насколько группа была легкой. В третьей игре против Словении был пик давление на нас — мы должны были выиграть — и это, наверное, мое любимое воспоминание о Чемпионате мира, потому что я действительно хорошо навесил на Джермейна Дефо и он забил победный гол. Лично для меня это было очень важно, особенно после того, что произошло в первой игре. Но потом мы играли с Германией в следующем раунде и моя рана о том матче до сих пор очень саднит.
Что касается моего второго Чемпионата мира в Бразилии в 2014 году, мне реально показалось, что для нас он закончился еще до того, как начался. Нас выбили после двух игр и я не сыграл ни в одной из них. Я играл в третьей игре против Коста-Рики, но это был ничего не решающий матч.
Фактически, мое главное воспоминание о том чемпионате мира было, когда Фил Джагелка и я подверглись риску для жизни. Рядом с нашим отелем в Рио было поле для гольфа и что-то около восьми наших парней пошли играть однажды днем после тренировки. Темнело, остальные парни закончили свой раунд и вернулись обратно в отель. Джагс и я думали, что нам осталось всего последних две лунки. Когда мы закончили, было совсем темно, но мы видели отель и думали, что раз он находится рядом, то нам надо просто пройти через ворота. Ворота за нами закрылись и мы пошли к отелю и как только мы начали шагать увидели, что какие-то парни провожают нас взглядами. Они начали кричать в наш адрес. Мы их игнорировали и продолжали идти. Потом они пошли за нами. Затем они перешли на легкий бег. О-о Мы тоже ускорили темп. Потом они побежали за нами и мы такие «БЕГИИИ!». Мы бежали по дороге, думая: «Нас здесь и порешат». И вдруг фургон марки «Мерседес» остановился рядом с нами, дверь открылась и мы подумали: «Боже, вот и все. Нас похитят. Это происходит. Мы влипли.»
Но когда дверь открылась, мы увидели, что это наши парни, которые с охраной вернулись в клуб, сели в фургон и возвращались за нами, когда увидели, что мы убегаем от этих парней. «Быстрей! Садись!» Так что мы залезли в фургон на ходу и вернулись в отель. Не думаю, что когда-либо был так напуган в моей жизни. Что касается Джагса, то он намного быстрее, чем это кажется, но я никогда раньше не видел, чтобы он так быстро бегал.
Если бы у тебя была возможность вернуться в прошлое и повторить один матч из своей карьеры (не один момент, а именно весь матч), какая это будет игра и почему? @DickoLCFC
Все зависит от того, чт подразумевается под «повторить». Если имеется в виду шанс вновь пережить эту игру и испытать ее во второй раз, то я бы сказал, что «Ливерпуль» — «Барселона» (4:0) — это бы совершенно невероятный матч или, поскольку это было так давно, мой домашний дебют на Элланд Роуд, когда я забил «Челси». Это было почти 17 лет назад и хотя в каком-то смысле кажется, что это было вчера, я уверен, что есть некоторые моменты матча, которые я забыл. Если бы я мог заново пережить эту игру и просто немного погрузиться в ту обстановку и атмосферу, это было бы что-то особенное для меня.
Но если имеется в виду шанс вернуться к определенной игре и переписать историю, я бы, вероятно, выбрал игру сборной Англии против Германии (1:4) на Чемпионате мира 2010 года. Есть и другие игры и я, наверное, сказал бы финал Лиги чемпионов против «Реала» в 2018 году, если бы мы не выиграли его в следующем году, но тот факт, что Англия-Германия действительно запомнился еще и из-за ужасного счета, все же мы думали о том, как все могло обернуться иначе.
Мы начали игру очень плохо и проигрывали 2:0, но затем мы отыграли один гол, забил Мэтт Апсон, а через минуту, как вы помните, Лампс (Фрэнк Лэмпард) нанес 25-метровый удар, который попал в нижнюю часть перекладины, отскочил за линию ворот, а затем отскочил в поле. Но должен ли это был увидеть главный судья или лайнсмен или они оба, тем не менее, гол не был засчитан. Мы не могли поверить своим глазам. Даже с того места, где я был на поле, почти на одном уровне с рефери, было ясно, что гол был. Там даже не на тоненького был момент. Он зашел за линию почти на метр.
Говорят, что именно этот гол побудил ФИФА внедрить технологию взятия ворот через несколько лет, но для нас уже было слишком поздно. Мы думали, что забили два гола за минуту, спасаясь от 2:0 до 2:2. У нас был бы заряд при уходе на перерыв, против очень молодой немецкой команды, которая явно дрогнула, как только мы забили гол. Могли ли они посыпаться, если бы гол засчитали? Могли ли мы выиграть игру и выйти в четвертьфинал Чемпионата мира? Мы никогда не узнаем, но, безусловно, казалось, что на тот момент у нас был бешеный стимул. Но их пронесло и вместо того, чтобы контролировать ситуацию, мы продолжали догонять их во втором тайме. Нас подловили на контратаке и мы проиграли 4:1. Вышло так, что Англия достигла настоящего дна. Несмотря на то, что мы эти четыре матча играли не должным образом, я часто вспоминал эту игру и думал: «Если бы у них была технология взятия ворот в то время или даже просто, если бы судья и боковой увидели это, как и все остальные на стадионе, то все могло закончиться по-другому.» У нас была хорошая команда на том турнире. Мы все знаем, что такое футбол и как на исход матчей могут повлиять такие важные решения. Это была бы совсем другая игра, если бы гол засчитали, но вместо этого мы должны были вылететь из Южной Африки на следующий день, чтобы получить по полной.
Какой момент был самым тяжелым в твоей карьере? @Ahardyz
Уйти из «Сити». Оставить «Лидс» в 18 лет тоже было очень сложно, после того как они вылетели из АПЛ, но это было не мой выбор, тогда как покинуть «Сити» было моим решением. Они предложили мне контракт, я отказался и присоединился к «Ливерпулю». Привлекательность переезда в «Ливерпуль» была очевидна, но для этого мне пришлось покинуть «Сити», что было непросто.
Я был в «Сити» пять лет, больше, чем в любом клубе. Я выиграл много трофеев и имел прекрасные отношения со своими товарищами по команде, со всеми в клубе и особенно с болельщиками. От этого трудно уйти.
В этом решении было много разных составляющих. Одной из них было время. «Сити» очень хорошо связывали своих игроков длинными контрактами и, если это был игрок, которого они хотели оставить, то они следили за тем, чтобы у игроков не оставалось последней пары лет по контракту. К началу сезона 2013/14 я был одним из немногих постоянных игроков первой команды, у которых оставались эти последние два года по соглашению. Я действительно хотел продлить свой контракт. Я много играл в начале того сезона и если бы они предложили мне новую сделку, я бы подписал бы ее сразу же особо не задумываясь.
Но в то время они ничего мне не предлагали и к тому времени, когда мы начали нормально разговаривать, примерно в феврале или марте 2014 года, я уже не играл на регулярной основе в стартовом составе. Я закончил сезон с 21 играми в основе во всех соревнованиях в том сезоне и это заставило меня задуматься о том, правильно ли было подписывать долгосрочный контракт. Они действительно сделали мне предложение в конце того сезона, но я не чувствовал тогда, что хочу этого. Я отказался. Вот что обычно происходит на переговорах по контракту. Они редко бывают простыми и поэтому я был обеспокоен тем, что клуб так долго ждал, чтобы их начать.
Тем летом ничего не решилось и затем это все тянулось и тянулось. Я просто пытался сконцентрироваться и напряжённо работать. Опять же, я много играл в первой половине сезона и играл хорошо. Болельщики тепло меня принимали, пели мое имя, убеждая клуб «продлить контракт». Это сделало принятие решения еще более сложным. Я действительно не знал, что делать, поэтому я просто сосредоточился на своем футболе и сказал клубу, что приму решение в конце сезона.
В то время я играл с довольно тяжелой травмой колена, что, оглядываясь назад, было глупостью с моей стороны, потому что, если бы я получил более серьезную травму, то у меня не было бы ни контракта, ни уверенности. Я понимаю, почему некоторые фанаты «Сити» недовольны тем, что я бесплатно ушел из клуба, но я продолжал играть несмотря на травму, а дни по контракту уходили, потому что клуб для меня был на первом месте. Это было мое обязательство перед «Сити», когда я подписал пятилетний контракт с ними.
Решение уйти было действительно трудным. Я был бы очень рад остаться, играя за отличный клуб, который боролся за трофеи. Весь быт был устроен. Что меня беспокоило, так это ощущение, что я не сыграю столько игр, сколько захочу, и, если я и буду играть, то, скорее всего на фланге, а не в центре полузащиты, где я хотел бы играть. В конце концов, тем летом они подписали контракты с Кевином де Брюйне и Рахимом Стерлингом и я думаю, что они сделали бы это, даже если бы я остался, так что было не совсем понятно, в каком виде я в свои в 29 лет вписывался в их планы. То, как переговоры по контракту шли, или не шли, возможно, усилило это чувство.
В конце сезона председатель Халдун аль-Мубарак дал понять, что если речь идет о деньгах, они найдут способ меня удержать. Но дело было не в деньгах. К тому времени я был готов к новым испытаниям. «Ливерпуль» вышел на меня в конце сезона и мне так же понравился проект, как и проект в «Сити» пять лет назад. Когда я переезжал в «Сити», то они долгое время ничего не выигрывали и одна из вещей, которая мне действительно понравилась — это шанс стать частью этой революции. И «Ливерпуль» таким же образом продал мне его: шанс стать частью новой эры в клубе. Они считали меня одним из игроков, который поможет им снова начать выигрывать трофеи. Это очень хорошо соответствовало тому, что я хотел сделать. Был риск, вызов, но я никогда не был тем, кто уклоняется от этого.
Спросите крысу, почему он дико праздновал, когда забил за «Ливерпуль» в матче против «Сити», но решил не праздновать, когда забил за «Сити» против «Виллы», сказав, что это из уважения к его бывшему клубу. «Сити» и болельщики были так добры к тебе, так почему такая непоследовательность? @dave_bones
Крыса?! Немного резко... Ладно. Честный ответ. Если снова посмотреть ту съемку, а ты вроде бы это уже сделал, ты увидишь, что я немедленно остановился, потому что не хотел праздновать из уважения. А потом я вспомнил, что мы с парнями договорились, что в следующий раз, когда мы забьем, мы устроим какое-нибудь глупое «ковбойское» празднование, которое было шуткой, возникшей во время нашей игры в карты. Я, вероятно, не ожидал, что это произойдет в матче против «Сити», но так уж случилось. Итак, не отпраздновав сначала, я поднял глаза, увидел своих товарищей по команде, вспомнил об обещании, а затем очень быстро сделал этот лассо и остановился. Я не думаю, что я праздновал дико, как ты выразился. Я даже не могу сказать, что происходило у меня в то время в голове, но что было точно, так это остатки разочарования, потому что «Сити» переиграл нас в финале Кубка Лиги несколькими днями ранее. Я думаю, что почувствовал, что мне удалось найти правильный баланс между уважением к «Сити», что я и сделал, главным образом и выполнением обещания своим товарищам по команде в «Ливерпуле».
Я знаю, что многие фанаты «Сити», вероятно, думали, что мне следовало бы попридержать коней, как я сделал, когда в следующем сезоне забил пенальти на Этихаде. И как я это сделал на Энфилде, я думал, что тоже придержал себя. Если бы это не было против «Сити», я бы праздновал намного сильнее. Потому что это была игра против «Сити», я сделал очень быстрое лассо и остановился, как минимум, из уважения. Не то чтобы я бегал по стадиону и скользил на коленях. Я очень уважаю «Сити» и их болельщиков за те пять лет, что я провел там, но некоторые из их фанатов ополчились на меня. Стыдно, конечно, но я все понимаю. Хотя вряд ли это было в стиле Эммануэля Адебайора, не так ли?
Какова была причина столь скорого ухода из сборной Англии? Есть ли у тебя какие-либо сожаления и обращался ли к тебе когда-либо Саутгейт (прим.перевод.: Гарет Саутгейт — нынешний тренер сборной Англии)? @Liam_Charley
Никаких сожалений. Мне было 30 лет, когда я ушел из сборной после Евро-2016. Я выиграл 61 игру на уровне старшей сборной и, если честно, последние несколько лет были не очень приятными. Я не играл регулярно в основном составе и я чувствовал, что вместо того, чтобы продолжать уезжать в сборную Англии, мне лучше сосредоточить все свое внимание на «Ливерпуле» и, конечно же, на моей молодой семье.
Я регулярно играл в старте при Рое Ходжсоне, но потом, казалось, впал в немилость. Я едва принял участие в Чемпионате мира по футболу в Бразилии в 2014 году, а затем, на Евро-2016, на самом деле я мог бы туда как будто и не ездить. Я вышел на последние минуты первой игры против России и наблюдал за остальным турниром со скамейки запасных. Я чувствовал, что мог бы хорошо сыграть в полузащите. У меня был сильный сезон в «Ливерпуле», я создал много голов и вышел с командой в финал Лиги Европы. Я хорошо тренировался, а шансов в игре не дали. Я едва могу вспомнить хоть что-то о том турнире сейчас. Должно быть, я попытался стереть его из головы.
Кто-то сказал мне в то время: «Не расстраивайся. Ты же знал, что так все и будет, поэтому нет смысла расстраиваться из-за этого». Это был хороший совет и в тех условиях он помог мне, но я все еще переживал и знал, что, когда турнир закончится, я должен буду поговорить об этом. Я не видел смысла в том, чтобы оставаться в команде, будучи статистом, особенно за счет более молодого игрока, который мог бы извлечь больше пользы из такого опыта.
Когда Сэм Аллардайс был назначен на замену Рою после Евро, то он подошел ко мне и я рассказал ему о своих чувствах. Мне очень нравится Сэм — он произвел на меня впечатление, когда я работал с ним в «Ньюкасле» — и мы славно поговорили, но в значительной степени я уже принял решение и мне казалось, что он с ним согласился. Мы сделали заявление о том, что я ухожу из сборной и это было так же дружелюбно и профессионально, как и звучало.
Затем, как все знают, Сэм потерял свою работу после всего одной игры и был заменен Гаретом Саутгейтом, который вскоре позвонил мне, чтобы узнать, не пересмотрю ли я свое решение. На самом деле, это был более позитивный разговор, чем тот, который у меня был с Сэмом. Гарет с большим энтузиазмом отнесся к тому, что я могу привнести в команду, если вернусь. Если бы мы так же поговорили сразу после Евро, то, возможно, он смог бы отговорить меня от ухода. Но на самом деле, приняв свое решение, я не собирался пересматривать его всего один матч спустя. Мои аргументы остались прежними и ничего не изменилось. Я посвятил себя своему решению в пользу моей клубной карьеры и в пользу моей семьи и все тут.
Спасибо за спасибо!
Спасибо за материал!