За четверть века «Ф-1» почти не изменилась. Почему мы не пришли к летающим машинам?
Мы продолжаем подводить итоги первой четверти XXI века – все эпизоды большого сериала здесь.
В последний месяц уходящего года «Формула-1» продемонстрировала рендеры гоночных машин нового образца.
Предстоящий 77-й чемпионат мира – возможно, поворотный в истории серии. Гонки вновь заинтересовали крупных автопроизводителей – в игру входят «Ауди», «Кадиллак» и «Форд», пусть и в разных ролях и весовых категориях. В силу вступит новый технический регламент – его разрабатывали несколько лет, и по замыслу всех участников он должен стать отправной точкой для развития мощных технологий в области моторостроения.
Ожидания настолько высоки, что за 2,5 месяца до старта первого Гран-при уже созрел скандал – инженеры «Мерседеса», похоже, обхитрили конкурентов, и немецкая команда готова ворваться в обновленную «Ф-1» главным фаворитом.
Однако если вы не следите за гонками в режиме чтения всех новостей день за днем, а лишь изредка задаетесь вопросом «ну, как там дела у Хэмилтона и Ферстаппена?», то концепты новых болидов, скорее всего, вас немного разочаруют.
«Формула-1» визуально выглядит почти так же, как десять, двадцать и даже тридцать лет назад.
Для сравнения: более молодая «Формула E» недавно также показала новый болид – и на фоне старшей сестры разница в визуальном языке бросается в глаза.
Контраст между ожиданиями и реальностью заметен и по прогнозам технических иллюстраторов – еще недавно они считали, что в 2030 году «Ф-1» будет выглядеть так.
Маловероятно, что за это время серия пройдет большой путь в изменении философии облика болидов и совершит концептуальную революцию.
Так чем вообще занимается «Ф-1», если мы почти не видим внешних перемен?
Особенность «Формулы-1» в том, что она избегает агрессивного развития. Каждый новый технический регламент не стирает предыдущий подчистую, а лишь корректирует его в отдельных местах. Из-за этого эволюция гоночной техники проходит плавно, без скачков и визуальных потрясений.
Крупные изменения требуют длительной подготовки и согласований со всеми участниками. До внедрения нового свода правил уходят годы, поэтому невозможно представить ситуацию, при которой уже завтра все команды радикально перекроят болиды – добавят колеса или обвесят шасси дополнительными антикрыльями. Планирование в «Ф-1» всегда долгосрочное – на четыре, а то и пять лет вперед.
При этом серия изначально и не ставит перед собой задачу удивлять зрителей обликом. Вместо этого пытается удерживать баланс сразу в нескольких направлениях.
Во-первых, давно и последовательно обуздывает рост мощности и скорости болидов, делая ставку на безопасность. Именно поэтому чемпионат много лет не бьет рекорды максимальной скорости.
Во-вторых, серия стремится оставаться привлекательной не только для зрителей, но и для крупных участников. Автоконцернам, разумеется, нужна реклама в виде побед в престижных гонках, но не менее важна и площадка для работы с актуальными технологиями.
Отсюда и акцент нового регламента на моторной части. Уже со следующего сезона «Ф-1» начнет использовать биотопливо. Оно безумно дорогое, зато углеродно-нейтральное – по крайней мере, на уровне самих гоночных машин (о внушительном «углеродном следе» чемпионата из-за авиаперелетов мы, как водится, умолчим).
Новое горючее и свобода в развитии силовых установок стали одним из ключевых факторов, которые вновь привлекли автопроизводителей в серию. Именно под этот регламент в «Ф-1» пришла «Ауди», а «Хонда», уже собиравшаяся уйти, в очередной раз развернулась на 180 градусов.
При этом представители чемпионата действительно смотрят вперед и всерьез обсуждают даже такие технологии, как силовые установки на водородном топливе – это хороший способ оставаться в повестке экологичности, не заходя на территорию полностью электрической «Формулы E».
Все это выглядит логично и рационально с точки зрения самой серии и ее участников. Но для зрителей такой подход часто воспринимается обслуживанием повестки и попыткой удержать крупных игроков, чтобы те не задумались о бегстве к конкурентам. А где автопроизводители – там и большие деньги. Да, мы неизбежно упираемся в финансовую сторону вопроса.
Однако не кажется ли, что «Ф-1» едет вперед не очень-то быстро? Неужели гонки будущего действительно сводятся к соревнованию машин на биотопливе?
Кажется, дело не только в «Ф-1»
Если оглянуться на 25 лет назад и посмотреть на «Ф-1», когда мир только готовился вступить в XXI век, то выяснится, что гоночная серия не сильно отличалась от нынешней, за исключением некоторых деталей вроде уточнений в спортивном и техническом регламентах.
Концепция и основные признаки все те же: десяток гоночных команд выставляют по две машины, гонщики соревнуются за чемпионский титул в формате «набери как можно больше очков за сезон». Никакого плей-офф, как в NASCAR, никаких зрительских голосований за предоставление одному из пилотов права разок воспользоваться обгонной кнопкой на руле...
Более того, если отмотать еще на 25 лет назад и посмотреть гонки 1975-го – выяснится, что «Ф-1» и тогда походила на современную.
Даже гоночные машины, проделавшие значительный эволюционный путь, узнаваемы и понятны современному болельщику: четыре открытых колеса, клиновидный носовой обтекатель, боковые понтоны, кокпит, высокая дуга безопасности за спиной пилота и антикрылья.
Как и некоторые трассы (вроде «Монцы») – они мало отличались от современных, разве что были опаснее.
На поверхности вывод, что за последние лет 50 «Ф-1» в своей базовой концепции почти и не трансформировалась.
Но, возможно, странно требовать от «Формулы-1» того, чего мы так нигде больше и не увидели.
Чем дольше разглядываешь художественные фантазии о гонках в 2030-м, 2040-м и так далее, тем крепче ощущение, что дело не в конкретной серии, а в самом нашем представлении о будущем. Оно оказалось куда более приземленным, чем мы представляли еще несколько десятилетий назад.
В детстве я обожал листать научно-популярные журналы вроде «Техника – молодежи» и альманахи фантастики, где частенько возникали попытки визуализировать XXI век.
Одной из наиболее популярных (и повсеместных) была идея летающих автомобилей – она буквально витала в воздухе, переносилась от книги к книге и быстро обжилась в популярном кино. Например, в «Назад в будущее 2» Марти и Док перенеслись в 2015 год, где человечество уже широко пользовалось подобной технологией.
При взгляде в будущее из условного 1989-го гонки на наземных трассах в XXI веке должны были стать рудиментарными и устаревшими – «Формула-1» просто обязана была переместиться в воздух.
Но вот в конце 2025-го я смотрю в окно и не обнаруживаю никаких летающих машин. Зато вижу старенькую «Ниву» соседа, которая словно напоминает, что XX век еще никуда не ушел из нашей жизни. По крайней мере, если говорить об автомобилях.
На самом деле после первых реальных успехов в области науки и техники в 60-х и 70-х человечество моментально уверовало в быстрый прогресс. Космос, атомная энергия, сверхзвуковая авиация – все это создавало ощущение, что и дальше нас ждут такие же наглядные и радикальные прорывы.
Неудивительно, что в массовой культуре будущее выглядело как набор визуальных чудес – от летающих автомобилей до гонок в воздухе.
Мы и переоценили скорость прогресса, и недооценили его направление.
И дело не только в том, что человечество разучилось мечтать по-крупному или в его неспособности совершить вторую научно-техническую революцию. Будущее просто оказалось не визуальным, а инженерно-тихим.
Вместо ракет мощнее «Сатурн-5» мы стали производить смартфоны, вместо полетов в космос занялись обустройством систем помощи и навигации на Земле. Вместо крупных технических революций и попыток побороть гравитацию сосредоточились на деталях, комфорте и безопасности жизни.
С «Ф-1» произошло то же самое.
Фантастика уже случилась – просто не там, где мы ее ждали
За последние 25 лет «Ф-1» на самом деле сильно прибавила – но не столько в облике, сколько в начинке и подаче самой себя зрителям.
Инженеры разрабатывали гибридные двигатели, электронные тормоза и бесступенчатую коробку передач, открывали пилотам возможность менять настройки двигателя, распределять баланс тормозов на руле и многое другое. Что-то из этого, конечно, появилось не в XXI веке, но точно перестало считаться экспериментальными технологиями и превратилось в обыденность.
Гигантский скачок совершил показ гонок – мы можем смотреть их в интернете, переключаться между официальной трансляцией и камерами на конкретной машине, слушать радиопереговоры и отслеживать положение гонщиков на схеме трассы.
Технологии перестали быть чистой демонстрацией достижений человечества – вместо этого они нужны для совершенствования существующих систем и улучшения удобств.
Сдерживающим фактором развития оказалась консервативность самой «Ф-1» – многие попытки внедрить революционные новинки, в том числе связанные с визуалом, регулярно вызывали отторжение как в среде участников, так и зрителей.
Однако этот недостаток внезапно оказался и ее сильной стороной – «Ф-1» осознала, что она не столько полигон для испытаний новых технологий, сколько платформа для рассказа увлекательных спортивных историй.
Оказалось, что внешний вид и передовые технологии в виде каких-нибудь электродвигателей не гарантируют крутизну.
«Ф-1» привлекает все больше фанатов, несмотря на прогресс конкурентов. Не все люди так уж хотят видеть далекое будущее прямо сейчас, если не считать рендеры концепт-каров. Многим милее не тихое поскрипывание «Формулы Е», а рев старых атмосферных моторов 90-х и начала 2000-х. Не все хотят изменений даже в спортивных правилах – гонщикам не нравятся спринты и новые болиды, болельщики также возмущаются из-за радикальных перемен.
Вместо стерильного футуризма людям оказались нужны эмоции, конфликты и человеческий фактор. Не скорости в 400 км/ч, а борьба гоночных гладиаторов колесо в колесо. Не сама возможность машин вытворять необычные вещи на дорожном полотне, а борьба умов, умение инженеров находить уникальные вещи лучше конкурентов даже в условиях жестких рамок и ограничений.
В XXI веке «Формула-1» развивалась не медленно – а ровно так, чтобы сохранить свои главные ценности. Не развивала технологии ради технологий, а научилась подсвечивать личные истории, эмоции и драмы.
И вообще – самые невероятные вещи произошли не в областях аэродинамики и моторостроения, а в сюжетах.
В этом веке мы увидели рождение рекордов, которые казались вечными – Михаэль Шумахер и «Феррари» добились невероятных достижений. Но никто не ожидал, что меньше чем за 15 последующих лет почти все это перебьет Льюис Хэмилтон.
Мы не предполагали, что «Феррари» после нескольких лет доминирования перестанет побеждать в чемпионатах мира почти два десятилетия, а какой-то смешной спонсор слабеньких «Заубера» и «Эрроуза» под названием «Ред Булл» превратится в мегаспортивную империю и его гонщики выиграют 8 чемпионских кубков.
Разве в 2001 году можно было уверенно предсказать, что «Мерседес» вскоре вернется с заводской командой (впервые с 1955 года) и начнет разрывать «Ф-1»?
А кто представлял, что Россия ворвется в «Формулу-1» со своим Гран-при и гонщиками Виталием Петровым, Даниилом Квятом, Сергеем Сироткиным и Никитой Мазепиным? И что некоторые из этих парней будут брать подиумы. Или что мы так же стремительно вылетим из автоспортивной элиты.
И если бы в 2000-м мне кто-то сказал, что через 25 лет сильнейшим гонщиком мира станет трехлетний сын Йоса Ферстаппена – это прозвучало бы фантастичнее любых летающих болидов.
Фото: instagram.com/l_gelina_l; x.com/Motorsport; East News/Paul Crock / AFP, Roger-Viollet / Roger-Viollet via AFP; Gettyimages.ru/Allsport UK, Rudy Carezzevoli, Andreas Rentz/Bongarts, Clive Mason
