«Здесь нет утешительного приза или второго шанса». Жизнь безработного кикера в НФЛ
Гаррет Хартли в колонке на Players’ Tribune рассказывает о правиле номер один любого свободного агента и том, как легко потерять место в команде.
В жизни кикера-свободного агента – как и любого свободного агента вообще – существует правило: Ты всегда должен быть готов. Никогда не знаешь, когда тебе позвонят. Ты должен постоянно готовить свое тело и оставаться мастером своего дела, потому что телефон может зазвонить в любой момент.
Однако при этом ты должен жить так, будто звонок никогда не раздастся. Потому что это может произойти.
Помню, как мне позвонили в декабре 2014 года. Прошел год, с точностью до дня, с тех пор как «Сэйнтс» уволили меня. Я находился лесах Южного Техаса на охоте. Я сидел на дереве в 5 метрах над землей и собирался добыть нескольких оленей. Было утро, и ничего особенного не происходило.
Наконец, я заметил оленя в 250 ярдах от себя. Как только я посмотрел на него, зазвонил телефон. Это был мой агент.
Я всё утро прождал цель, но ещё дольше я ждал звонка от команды НФЛ. Я продолжил смотреть на оленя и ответил.
«Я перезвоню, ко мне подошла цель», ‑ прошептал я в трубку.
Я положил телефон, поднял винтовку, прицелился и нажал на спуск. Потом я набрал агента.
«Ну что там?»
«Попал в него?»
«Да, попал. Так в чем дело?»
«Браунс» хотят посмотреть на тебя на завтрашней тренировке».
Я знал, что готов. Я каждый день тренировался, чтобы оставаться в форме, и бил по мячу 2-3 раза в неделю. В то же время я был со-ведущим шоу про охоту «Южный Хаос». Но куда бы я ни отправлялся на охоту, я всегда брал с собой бутсы. Если «Всегда будь готов» — Правило №1 для свободного агента, то для кикеров к нему добавляется Правило №1А – «Всегда бери с собой бутсы, в которых бьешь по мячу». Если тебе позвонят, ты не сможешь просто зайти в спортивный магазин и взять первые попавшиеся бутсы: «Ок, эти мне нравятся, пойду бить в них».
Нет.
Возможно, это твой единственный шанс.
Тебе нужны твои бутсы.
Но именно в тот день их у меня не оказалось.
У меня была причина не взять их с собой, и позже я об этом расскажу. Они были у меня дома в Нью-Орлеане, и мне нужно было понять, как переправить их в Кливленд за 24 часа. Я написал Джошу Гэлту, моему приятелю и со-ведущему в «Южном Хаосе». Он был в миле от меня, в другой засаде, и я рассказал ему о предстоящем просмотре в «Кливленде».
Джош сильно выручил меня в тот день. Он отвез меня в аэропорт Сан-Антонио (осмотрев перед этим убитого мной оленя), позвонил своей жене в Нью-Орлеан, и она отправила мои бутсы на базу «Браунс». Когда я прибыл туда на следующий день, они уже ждали меня.
Тогда кикер «Браунс» не забил по одному филд-голу в 5 играх подряд, поэтому они позвали меня и ещё пару парней на просмотр. У каждого из нас было 10 ударов. Вот и всё. Столько работы, столько ожидания и неопределенности, и тебе дают 10 шансов, чтобы доказать, что именно ты достоин быть тем парнем.
Наверное, вы думаете: «Это не так уж и много ударов…», но это стандартная проверка для кикеров. У меня был просмотр в лагере «Стилерс» в 2015 году, когда в первом предсезонном матче Шон Суишэм порвал кресты. В тот раз нас было трое, каждому дали 8 попыток плюс 4 кик-оффа. Помню, что когда мы вышли на поле, тренер спецкоманд Дэнни Смит напрямую сказал нам: «Здесь вас трое, но только один поедет с нами в лагерь».
Вот что такое просмотр кикеров.
Никакого давления…
Во время просмотра у «Браунс» условия были неидеальными. На дворе декабрь, в Кливленде +4 по Цельсию, а в воздухе висит дымка – не дождь, не туман… что-то среднее. Не самая простая погода для ударов по воротам. Я забрал бутсы на входе и вышел на поле с двумя другими парнями, чтобы сделать свои 10 ударов.
Когда я соревнуюсь с другими кикерами, то предпочитаю бить первым – сделать своё дело и дать другим сделать своё. Не люблю смотреть на чужие удары, потому что это ничего не значит. Я могу контролировать только то, что делаю я, и в конечном счете будет ясно, насколько хорошо я сделал свою работу.
В тот день я попал все 10 ударов.
Достаточно хорошая работа, подумал я тогда.
«Браунс» сказали, что я показал один из лучших результатов за последние годы, но они не были готовы к переменам. В сезоне осталось всего 3 игры. Они сказали, что возьмут меня в межсезонье.
Так что я снял свои бутсы и вернулся в Нью-Орлеан.
Три дня спустя, в пятницу, раздался звонок. Кикер «Браунс» повредил колено на тренировке. Тем же вечером я прилетел в Кливленд и в субботу утром подписал контракт. У меня было 3 матча на то, чтобы доказать «Браунс», что я могу стать долгосрочным решением их проблем на позиции кикера. Моя первая игра совпала с первым стартом Джонни Мэнзела, поэтому я думал, что вокруг матча будет много шумихи. Я был рад заново представить себя лиге после года вне игры. Спенсер Лэннинг выполнял начальные удары, и за всю игру мы не занесли ни одного тачдауна. Мы даже ни разу не подобрались на дистанцию филд-гола. Мы проиграли всухую.
Это был единственный раз за все 6 лет в НФЛ, когда я ни разу не ступил на поле по ходу матча. Когда команда оценивает кикера, удары, которые ты забил, ничего не значат. Я понял это, когда «Сэйнтс» отчислили меня в 2013 году. Я забил множество ударов за «Нью-Орлеан» ‑ в том числе множество важных ударов. Я был идеален в свой первый сезон 2008 года, забив 13 из 13, а также забил 40-ярдовый филд-гол в овертайме финала НФК 2009 года, чтобы открыть нам дорогу в Супербоул XLIV. В матче за Супербоул я забил 3 из 3 — каждый из них более чем с 40 ярдов – и помог нам победить 31-17.
Но в 2013 году я сначала впервые в своей карьере промазал 3 подряд филд-гола. Потом, в матче против «Рэмс», мой удар заблокировали, после чего я не забил 26-ярдовый филд-гол в 4-ой четверти – вероятно, я подсознательно поторопился с ударом, чтобы его не успели заблокировать. После всего этого попадания 2009 года ничего не значили. «Сэйнтс» готовились к плей-офф, и значение имела только их уверенность в том, что я смогу забить следующий удар, потом ещё удар и так далее.
«Сэйнтс» не были уверены во мне. Во вторник после проигрыша «Рэмс» они отчислили меня.
Я знал, что мой сезон, скорее всего, окончен, потому что была уже 16-ая неделя. Никто кроме «Сэйнтс» не собирался менять кикера на такой поздней стадии. Но я думал, что у меня есть неплохие шансы найти команду в межсезонье.
Когда этого не произошло, я просто продолжил бить по мячу и ждать звонка.
Ещё я продолжал охотиться. В моей жизни охота занимает такое же место, как и футбол. Мне было 6, когда я впервые выстрелил (мой отец был морпехом-снайпером), и в старшей школе я начал охотиться, примерно тогда же я начал бить по мячу. Думаю, охотничьи навыки помогли мне бороться с напряжением в момент удара. Кажется, что мое сердце бьется в 20 раз быстрее, когда я держу добычу на прицеле, чем когда отсчитываю шаги перед важным ударом. И если ты нажал на спуск и промахнулся, второго шанса не будет. Эта цель ушла. Всё, что ты можешь делать, это ждать следующую, если она вообще появится.
То же самое с важным ударом. У тебя одна попытка, и ты либо набираешь 3 очка, либо 0. Здесь нет утешительного приза или второго шанса.
При ударе психология и техника играют в равной степени важную роль. Начиная правильным таймингом для последовательности действий снэп — установка мяча — удар, и заканчивая шагами и движениями – всё должно быть одинаковым, каждый раз, не важно, пробиваешь ты экстра-поинт или 55-ярдовый филд-гол. Это мышечная память высочайшего уровня.
Но сложнее всего сохранять один и тот же настрой перед каждым ударом – особенно если предыдущий был заблокирован или пролетел мимо. Если ты думаешь о чём-то кроме удара, есть все шансы на то, что ты промахнешься.
Ещё одна сложность, с которой сталкиваются кикеры: если у тебя есть проблемы вне поля – неважно какие, спор по поводу контракта, что-то в личной жизни – то бывает сложно закрыться от этого всего и сфокусироваться на задаче, которую нужно решать здесь и сейчас – пробитии ударов. Вот что выделяет парней, которые могут стабильно забивать на высшем уровне, из общей массы. Есть множество талантливых парней, но они не могут психологически замыкаться в себе, когда наступает время для решающего удара. И ты не можешь, как квотербек, например, отвлечь себя от проблем, заполнив голову планом на игру и разбором защиты соперника. Нет… если ты кикер, ты просто стоишь, смотришь на поле, а твои мысли свободного гуляют, пока ты ждешь очередной попытки. Когда ты выходишь на поле, всё во многом остается так же. Есть только ты наедине со своими мыслями. И не важно, что там происходит, твоя задача сконцентрироваться и выполнить работу.
Когда «Браунс» подписали меня, на мою голову свалилось больше неигровых проблем, чем когда-либо в жизни. Той осенью моя девушка была беременна. За пару недель до того как «Браунс» подписали меня, примерно на День благодарения, начались осложнения, и врачи повезли её в больницу для экстренного кесарева сечения.
В тот день мы потеряли нашу дочь.
Мы назвали её Хинсли Роуз Хартли.
Я даже не буду пытаться описать чувства от потери ребенка, которого ты даже не успел подержать на руках или поцеловать. Скажу только, что я нашел утешение в том, что теперь она в руках бога, и я знаю, что однажды мы поймем, зачем он так рано забрал её.
Чтобы сделать эту немыслимую ситуацию ещё тяжелее, скажу, что моя девушка страдала от внутреннего кровотечения, которое стало следствием кесарева сечения. Её шансы на выживание равнялись 10%. Она провела 6 дней в реанимации и ещё 3 в обычной палате.
К счастью, она осталась жива.
По мере того как её состояние улучшалось, и самое тяжелое время в нашей жизни постепенно миновало, моя девушка предложила мне позвонить Джошу и отправиться в двухдневное охотничье путешествие. Чтобы очистить моё сознание от всего, что мы пережили. Так я оказался в дебрях Южного Техаса с Джошем в поисках белохвостых оленей.
Во время того похода я и получил звонок от «Браунс». Причина, по которой при мне не оказалось моих бутс, в том, что я не хотел думать о футболе эти пару дней. Я не хотел ни о чём думать. Я хотел два дня хорошо поохотиться и вернуться в Нью-Орлеан к своей девушке, чтобы разобраться с деталями похорон нашей дочери.
«Браунс» были в курсе моей ситуации, когда подписывали меня. Я потренировался с командой несколько дней после своей первой игры и улетел домой в Нью-Орлеан. В ту пятницу я произнес речь на похоронах дочери. На следующий день я сел на самолет до Шарлотт, где встретился с командой перед матчем 16-ой недели против «Пантерс». На этот раз – впервые за календарный год – я ступил на футбольное поле и пробил по мячу.
У меня было две возможности – одна с 43 ярдов, другая с 31 – чтобы показать «Браунс», что я тот, кто им нужен.
Я попал оба раза.
Единственное, что я помню – я не праздновал те попадания. Я не поднимал руки в воздух и не тряс кулаком. Я просто посмотрел на небо, зная, что там у меня есть ангел, который присматривает за мной.
Я забил ещё раз на следующей неделе. В итоге я попал 3 из 3 ударов за 3 матча с «Браунс». Мы не вышли в плей-офф, а значит сезон был окончен.
В мае, после нескольких недель тренировок, я чувствовал себя отлично. На тренировке я забил что-то вроде 18 из 20 ударов, причём оба промаха были с дистанции более 50 ярдов. Я был собран и бил гораздо лучше двух молодых парней, которых поставили бить вместе со мной.
Но потом «Браунс» отчислили меня.
Меня застали врасплох. Я уже снял дом в Кливленде, рассчитывая задержаться там на какое-то время. Однако, как было сказано выше, удары, забитые мной в конце прошлого сезона или на весенних тренировках, не значили ничего. Значение имело только то, считают ли «Браунс», что я смогу забить следующий удар и все последующие. И подозреваю, что по какой-то причине они решили, что я не смогу это сделать. Тогда я собрал пожитки в грузовик, посадил своих собак – бульдога Гордо и лабрадора Ганнера – в кабину и проделал 16-часовой путь до Нью-Орлеана. Назад к своей обычной жизни, состоящей из тренировок, ударов по мячу, охоты … и ожидания звонка.
Я получил звонок от «Стилерс» через несколько месяцев во время тренировочного лагеря – тот просмотр, о котором я рассказывал. У меня было 8 попыток, и я попал 7 из них. Я промахнулся лишь с 50 ярдов, но со второй попытки попал и оттуда. Этого было достаточно, чтобы получить работу.
В предсезонке я забил 4 из 4, при этом 3 раза попав с более чем 40 ярдов. У меня всё получалось
Я думал, что я вернулся. На этот раз всерьез и надолго.
Тогда в последней предсезонной игре я получил травму подколенного сухожилия второй степени – частичный разрыв. «Стилерс» поместили меня в резерв для травмированных, и всё было кончено. Сезон 2015 года закончился для меня, даже не начавшись.
Недавно я щелкал каналы и наткнулся на повтор финала НФК 2009 года. Я помню всё так, будто это было вчера. В 4-ой четверти я стоял на бровке и смотрел на драйв Бретта Фарва, который в итоге сравнял счёт. Я почувствовал похлопывание по плечу. Это был Джон Карни, мой друг, товарищ по команде и – по моему мнению – легендарный кикер.
«Эй, Джи. Лучше начинай готовиться, потому что всё будет зависеть от тебя».
Когда мы подошли на расстояние филд-гола, он снова подошел ко мне.
«У тебя будет время. Не спеши с ударом, доведи всё до конца. У тебя получится».
Помню, что сделал медленный глубокий вдох, выходя на поле – и был не в состоянии что-либо услышать. Когда я приготовился к удару, единственное, что я видел, был мой холдер Марк Брунелл. Он оглянулся на меня, и я кивнул ему в знак того, что готов. Тогда я сделал последний глубокий вдох во время снэпа. Марк поймал мяч, поставил его, и как только он улетел после моего удара, я уже знал, что мы едем в Майами. Возможно, это был мой лучший удар за всю карьеру.
Это одно из моих любимых воспоминаний – оно и ещё Супербоул. Но даже когда я смотрю хайлайты или думаю об этих играх, то никогда не ловлю себя на мысли «Я парень, который забил победный удар в финале НФК, я парень, который попал три 40-ярдовых филд-гола в Супербоуле. Почему у меня нет работы?» У меня нет таких мыслей, потому что важно не то, что ты сделал, а то, что ты можешь сделать для команды в будущем.
Мой первый просмотр в 2016 году был совсем недавно, когда меня позвали «Джайентс». Я бил вместе с двумя парнями, как и раньше. И я попал 7 из 8, как и раньше.
В этот раз этого оказалось недостаточно для того, чтобы получить работу.
Но это тоже часть жизни кикера-свободного агента. То, что тебе позвонили, и ты хорошо себя показал, не значит, что ты получишь работу. Но это не должно тебя расстраивать. Ты должен вернуться к Правилу №1 любого свободного агента и быть готовым воспользоваться следующим шансом.
В мире есть всего 32 вакансии для того, чем я занимаюсь. Это жесткий рынок. Но я знаю, что для меня там всё ещё есть место. Сейчас я просто жду очередного шанса доказать это команде НФЛ. И когда команда позвонит, где бы я ни был, со мной будут мои бутсы, и я знаю, что буду готов.
Другие материалы на сайте:
Перевод заметки колумниста Sports Illustrated Дженни Врентас, в которой она рассказывает об отношениях новичка «Нью-Ингленда» Джакоби Бриссета и одного из самых маститых тренеров в истории НФЛ Билла Парселлса.
Видеопроект от First & Goal TV и 36 студии с обзором второго тура НФЛ.
.
.
Простыми словами про американский футбол – о том, как «Пэтриотс» вынуждены были подготовить принимающего на роль квотербека, как можно «читать» футбольные матчи, о костлявом Тони и о том, что смотреть на выходных.
Два поражения национальной команды в Великобритании дали многим пищу для размышления. Надо ли искать виноватых и что делать дальше – в колонке от First & Goal.
.
Редакция First & Goal представляет новый выпуск аудиоподкастов – разговоров про американский футбол у них и у нас.
А всё-таки город по-русски называется "Новый Орлеан".