Грэм Сунесс: История павшего героя
Сегодня герою этой статьи исполняется 72 года и я хотел бы ей поздравить его и поддержать!
Футбол, возможно, больше, чем любая другая индустрия, любит своих героев. Ему нравится создавать их, нравится награждать их, нравится демонстрировать их и, в конце концов, нравится их уничтожать.
Подпитываемый сочетанием обожания сторонников, шумихи в СМИ и, в большинстве случаев, неистового таланта, герой часто выходит за рамки своей индивидуальной ситуации и обретает весомый статус «общественного достояния»
Это неизбежно влечет за собой повышение уровня ожиданий. Если эти повышенные стандарты не соблюдаются, будь то производительность или поведение, то падение с высоты может быть стремительным. Спросите Фернандо Торреса. Или Райана Гиггза.
Было время, когда Грэм Сунесс был настоящим героем «Ливерпуля». Будучи настоящим капитаном, он провел команду через, пожалуй, самый яркий период в ее истории.
С непревзойденной самоотдачей и волей к победе, видением и артистизмом художника-прерафаэлита и вдохновляющим лидерством, больше подходящим для голливудских военных фильмов, Сунесс привел нас к трем подряд чемпионским титулам, множеству Кубков лиги и, что самое впечатляющее, к четвертому Кубку чемпионов, завоеванному клубом в самом чреве зверя.
Его авторитет только укрепился, когда после пяти новаторских и противоречивых лет во главе «Рейнджерс» он отвернулся от перспектив добиться успеха в Шотландии, чтобы ответить на вызов «Ливерпуля» после неожиданной отставки Кенни Далглиша в 1991 году.
Но именно в этот момент у Грэма Сунесса все пошло наперекосяк.
Доминирующая сила природы, патрулирующая газон «Энфилда», исчезла, ее заменил человек, казалось, забывший обо всех понятиях такта, деликатности и, в конце концов, моральных приличий. Он стал, по сути, изгоем, которого сторонилась и высмеивала большая часть болельщиков «Ливерпуля».
Такова особенность героев: чем выше мы их поднимаем, тем дальше им приходится падать.
Не ошибитесь, Сунесс был игроком мечты. Нет смысла пытаться определить его роль в соответствии с нюансами современного тактического мышления: такие ограничивающие ярлыки, как «опорный полузащитник» или «глубинный плеймейкер», не смогут отразить весь спектр его качеств.
Его игра была неотразимой смесью тонкости и агрессии, в ней сочетались дальность паса Алонсо и упорство Маскерано, осведомленность Хаманна и сила воли Джеррарда.
Несмотря на это, он все равно представлял собой нечто большее, чем сумма его частей. Запомнившийся как «медведь с осязанием скрипача», Сунесс лучше всего диктовал темп игры.
Способность к абсолютному контролю — черта, присущая настоящим великим полузащитникам — Зидану, Платини, Зико и Хави. Свидетельством его влияния является то, что Сунесс удобно расположился среди столь возвышенной компании.
Если в одном матче и можно увидеть все, что представлял собой игрок Сунесс, то это, несомненно, его последнее появление в красной футболке. Его последний бой и его звездный час.
В Риме в 1984 году он выдержал враждебность домашней толпы, практически в одиночку противостоял «Роме», укомплектованной победителями чемпионата мира со сборной Италии и бразильскими суперзвездами, и продемонстрировал доминирование, самообладание и контролируемую агрессию, которые можно отнести к лучшим индивидуальным выступлениям в истории клуба.
Проще говоря, Сунесс торжествовал. По иронии судьбы, некоторые из тех качеств, которые сделали Сунесса столь грозным лидером на поле, подорвали его эффективность в качестве менеджера «Ливерпуля». Высокомерие, негибкость, нетерпение, конфронтация — эти черты были антитезой «ливерпульского пути»
Согласно плану, составленному его предшественниками, работа менеджера была отчасти психологической, отчасти мотивационной, отчасти фигуральной, отчасти диктаторской. Справедливости ради стоит отметить, что Сунесс так и не смог полностью освоиться ни с требованиями должности, ни с ожиданиями болельщиков клуба.
Стоит вспомнить, что назначение Грэма Сунесса на пост менеджера «Ливерпуля» было решением, которое приветствовалось практически единогласно. Несмотря на то, что все больше свидетельств того, что обновление игрового состава должно произойти скорее рано, чем поздно, многие были уверены, что бывший капитан — именно тот человек, который может принять этот вызов. В конце концов, он ведь был одним из нас, не так ли?
Масштабы перестройки, необходимой для поддержания конкурентоспособности «Ливерпуля», станут для Сунесса сюрпризом. Стареющая первая команда с очевидными слабостями в обороне и чрезмерной зависимостью от Джона Барнса, способного творить волшебство, нуждалась во вливании новой качественной крови.
Еще больше его шокировало то, что некоторые члены команды, похоже, не разделяли той самоотдачи, которая была характерна для его собственных игровых дней, и вместо этого были больше озабочены получением выгодных контрактов или тем, как бы дотянуть время до получения своих прощальных матчей.
На таком фоне вполне объяснимо, что Сунесс подошел к выполнению поставленной задачи с упрямой свирепостью и бескомпромиссной поспешностью. Оглядываясь назад, становится ясно, что для того, чтобы осуществить задуманное ему не хватило ни рассудительности, ни долгосрочного видения.
Одно из главных критических замечаний в адрес Сунесса заключается в том, что он слишком быстро избавился от многих игроков, заменив их исполнителями заметно более низкого качества. Трудно оспорить вторую часть этого аргумента, но реальность такова, что за первые 12 месяцев его правления клуб покинули всего семь игроков.
Четверым из них уже перевалило за 30, а Спиди, Картер и Гиллеспи вряд ли будут играть в «Ливерпуле», строящем будущее. В результате самых спорных решений Питер Бердсли и перспективный Стив Стонтон были выдворены с «Энфилда».
Опять же, ретроспектива — неумолимый судья, но в обеих сделках была определенная логика, которая смягчила неизбежную критику. После впечатляющего начала сезона 1990/91 форма Бердсли пошла на спад, и он, слишком часто остававшийся на периферии, перестал быть постоянным игроком команды при Далглише.
Поскольку Иан Раш также приближался к ветеранскому возрасту, необходимость оживить атаку была первоочередной задачей, и поэтому было вполне логично продать 30-летнего Бердсли. То, что он продолжал выступать на высоком уровне еще шесть лет и был заменен бесспорно ограниченным Дином Сондерсом, только усилило впечатление, что решение о продаже было явно ошибочным.
Стонтон стал жертвой периодических попыток УЕФА ограничить число иностранных граждан, имеющих право выступать в европейских соревнованиях. Как бы ни было неприятно «Ливерпулю» отказываться от игрока с таким потенциалом, реальность такова, что у клуба было достаточно прикрытий на излюбленной позиции Стонтона: и Барроуз, и Аблетт выступали там эффективно.
Тем не менее, беспокойство, вызванное, в частности, этими уходами, было нелегко унять, и часть доброй воли, сопровождавшей приход Сунесса, быстро стала ослабевать. Более красноречивой причиной волнений, которую труднее объяснить, стало качество приобретений, которые Сунесс решил сделать, чтобы вернуть удачу «Ливерпулю».
Просто слишком много игроков оказались ниже требуемого уровня. Как Сондерс не был адекватной заменой Бердсли, так и Уолтерс, Козма, Стюарт и Пехник мало чем были похожи на своих прославленных предшественников.
К концу своего правления казалось, что Сунесс пытается создать «Ливерпуль» по собственному образу и подобию, но, похоже, ценивший жесткую резкость выше технических достижений, что проявилось в подписании Раддока и Дикса, традиционные качества клуба оказались под угрозой срыва.
Кроме того, вскоре стало очевидно, что в арсенале Сунесса отсутствуют некоторые из основных качеств успешного менеджера, такие как навыки эффективного управления людьми и тактические знания.
Ключевые игроки стали разочаровываться, травмы росли (по мнению некоторых, из-за введения нетипично напряженного режима тренировок), а результаты неизбежно ухудшались. К марту 1993 года, спустя почти два года после прихода к руководству командой, «Ливерпуль» Сунесса занимал 15-е место в зарождающейся Премьер-лиге, всего на три очка выше зоны выбывания. Очевидно, что все было не так уж хорошо.
Практически единственным положительным результатом пребывания Сунесса в команде была его готовность дать шанс молодым игрокам проявить себя. Отчасти из-за разочарования отношением некоторых старших профессионалов, отчасти из-за необходимости, вызванной травмами, его готовность довериться начинающим талантам была освежающей.
Фаулер, Макманаман, Реднапп, Джонс, Марш, Маттео, Хатчисон и Харкнесс получили возможность играть в первой команде и с разной степенью успеха доказали, что молодость не является препятствием для прогресса.
Несмотря на все его промахи на руководящем посту, которые привели к его отставке после унизительного поражения в Кубке Англии от «Бристоль Сити» в январе 1994 года, место Сунесса в блистательном Зале славы «Энфилда» осталось бы практически нетронутым, если бы не ошибка за пределами поля, которая была столь же обидной, сколь и невообразимой.
Продав эксклюзивную историю о своей операции по шунтированию сердца газете The Sun, распространявшей самую отвратительную антиливерпульскую ложь после катастрофы на «Хиллсборо» и ставшей объектом жесткого бойкота на Мерсисайде, Сунесс совершил преступление, которое вышло далеко за пределы раздевалки «Энфилда».
То, что газета предпочла поместить этот материал на первой полосе в третью годовщину трагедии, было типичным проявлением бессердечной бесчувственности, которой наслаждался Келвин Маккензи, ее морально несостоятельный редактор.
Но это также было воспринято как очередной удар по зубам от человека, чья работа заключалась в том, чтобы представлять болельщиков, а не участвовать в усилении их боли. И по сей день обида остается глубокой.
Несмотря на неоднократные извинения и признание того, что ему следовало немедленно уйти в отставку, Сунесс остается фигурой, вызывающей разногласия: многие по понятным причинам не хотят признавать, что подобные действия были чем-то иным, кроме как бесчувственным оскорблением, вызванным жадностью.
Защита, что он не знал о силе чувств к The Sun, учитывая, что в момент катастрофы он занимал пост в «Рейнджерс», с самого начала была далеко не убедительной.
Это еще больше подрывалось утверждениями, представленными на одном из сайтов болельщиков («Red And White Kop»), из которых следовало, что Сунесс был полностью осведомлен о бойкоте и поклялся напомнить об этом своим игрокам за несколько месяцев до того, как сам стал сотрудничать с газетой.
Хотя шрамы, оставленные его поступком, для некоторых могут так и не затянуться, можно принять, что его сожаление искренне. Он неоднократно заявлял, что этот инцидент стал самой большой ошибкой в его жизни, и ему явно больно осознавать, что время, проведенное им на «Энфилде», стало определяться тем, что он причинил боль, а не тем, что он доставил удовольствие.
Он по-прежнему называет «Ливерпуль» «моим клубом» и, несомненно, хотел бы, чтобы его снова приняли болельщики, которых он привел к незабываемым и беспрецедентным триумфам.
Не стоит сомневаться в серьезности совершенного им преступления, но не следует забывать, что Грэм Сунесс — не враг, и считать его таковым — значит перекладывать вину и отвлекать наш гнев от того места, где он по праву должен находиться.
Возможно, еще есть время, чтобы вернуть этого павшего героя в строй.
Автор: Нил Скотт для Well Red Magazine (источник)
Приглашаю в свой телеграм-канал — переводы статей о футболе и порой просто новости и еще много всего интересного!Печ
году) вряд ли могли лицезреть финал КЕЧ в 1984 году, не говоря уже, чтобы в нем участвовать. Итальянцы стали чемпионами мира в 1982 году, но тот кубок мира прошел в Испании. В составе "Ромы" было двое таких - Бруно Конти и Франческо Грациани. Оба они и "подарили" победу "Ливерпулю", не забив послематчевые пенальти.
и да, Брюси с ногами-спагетти зарешал!