«Мне нужно разобраться, хочу ли я продолжать». Андреа Петкович – о потере интереса к теннису

24-я ракетка мира Андреа Петкович, в среду в Чжухае завершившая сезон поражением от Карлы Суарес-Наварро 0:6, 0:6, рассказала о своем самочувствии. 28-летняя немка повредила колено в своем первом матче WTA Elite Trophy, однако решила доиграть второй матч из уважения к сопернице.

О поражении 0:6, 0:6 в Чжухае

Я хотела проявить уважение к игре, насколько могла. Но в то же время я чувствовала, что уровнем своей игры этого уважения не проявляю. Но я не хотела сниматься и отнимать у Карлы эту победу, потому что она играла невероятно хорошо. Так что я весь матч была во внутреннем конфликте.

Об усталости от тенниса

Последние два-три месяца я не чувствую желания играть, запала. Мне было хорошо только дома. А стоило мне вернуться в тур, накатывала депрессия. Такая, что не хотелось вставать по утрам.

Это был трудный год для моей семьи. Мне хотелось быть дома. Но поскольку я профессионал и немка, я продолжала делать все, что должна. Я не могла позволить себе все бросить или играть матчи без подготовки. Я продолжала тренироваться по три часа в день, занималась в зале, ходила на физиотерапию. Мой внутренний стержень заставлял меня делать все это. Но это было мучением. Каждая минута.

Так было уже в Австралии. Помню, после Сиднея я сидела в углу, и ко мне подошла Анжелик Кербер: «Андреа, еще только второй турнир года, а у тебя уже нервный срыв». (Смеется.) На самом деле, началось это еще раньше – в Линце и Люксембурге в прошлом году. Но потом мне повезло хорошо сыграть и победить в Софии, так что это замаскировало более глубокие проблемы. Результаты иногда не имеют ничего общего с психологическим состоянием – просто в тот период я была в хорошей форме и прекрасно чувствовала мяч.

Я начала сомневаться, а был ли вообще теннис правильным выбором для меня. Хочу ли я быть теннисисткой, когда есть столько других занятий, которые мне по душе. В этом году я впервые почувствовала, что, играя в теннис, я теряю время. Это было очень странно, потому что раньше мне ничего подобного в голову не приходило. Теннис всегда был моим выбором и моим любимым делом, но не в этом году. Теперь мне нужно разобраться, хочу ли я продолжать.

Иногда мне кажется, что у меня есть другие способности, что в каком-то другом деле я могу добиться большего. Все мне говорят: да ты дура, что ли, ты стояла в десятке, ты и сейчас в тридцатке – одна из лучших теннисисток мира. И я горжусь всем, чего добилась в теннисе, но теперь у меня есть ощущение, что в чем-то другом я, может, могла бы стать лучше, чем в теннисе, а вместо этого я потеряла столько времени. И я понимаю, что это глупость. У меня даже нет конкретного занятия на примете. Не то, чтобы я обалденно рисую. Или так пишу, что, начни я писать книгу в 17 лет, к 28 уже выиграла бы Пулитцера. Ничего такого. Просто ощущение.

Всегда есть какие-то стороны твоей работы, которые тебе не нравятся. Это совершенно нормально. Но я потеряла баланс: меня угнетали одни вещи больше, чем радовали другие. Может, даже хорошо, что я перестала показывать результаты, иначе они бы так и продолжили скрывать настоящую проблему. Теперь она передо мной, и мне нужно с ней разобраться.

Взять перерыв в такой ситуации было бы умным решением. Но это такой чисто немецкий бзик – комплекс вины: я не могу поступиться своими принципами, а мои принципы – это быть профессионалом до конца. Поэтому я и продолжала играть, хоть и понимала, что ничего хорошего не выйдет. Просто в моем сознании принципы выше, чем то, как я себя чувствую в отдельный момент. Да и к тому же, я прошла через достаточно всего, чтобы понимать, что и это пройдет. Оно и пройдет. Просто слишком уж затянулось.

Ближайшие четыре дня я буду спать. У меня такое ощущение, будто я не спала месяца два. На следующей неделе поеду в Нью-Йорк. Еще, может, в Портленд – всегда хотела там побывать. Надеюсь, отоспаться, прийти в себя и развеяться в Нью-Йорке. Если так и получится, думаю, дальше все быстро станет ясно. Если и Нью-Йорк не поможет, тогда помоги мне господь. (Смеется.)