Виктор Александров: «В сборную России так и не позвали»

Нападающий «Амура» Виктор Александров рассказал о времени, проведенном в «Авангарде» и «Торпедо», объяснил, почему отказывается играть за сборную Казахстана, и выразил сожаление о том, что Вячеслав Быков так и не вызвал его в сборную России.

– «Амур» – ваша пятая команда за последние три года. Вас не утомило мотаться из клуба в клуб?

– Лучше играть в новой команде, чем в старой, в которой тебя что-то не устраивает. Дискомфорта нет, потому что со многими ребятами в лиге я знаком, и благодаря этому без проблем вливаешься в новый коллектив. Но хочется определиться, конечно, два-три года отыграть в одном клубе. Ведь основные причины моих прошлых переходов: приходил новый тренер, которому я по каким-то причинам не нравился. Те тренеры, которые меня звали, не выгоняли.

– Непонятно, что у вас случилось в «Авангарде». Вам давали мало времени, стоило вам нащупать свою игру – убирали в запас на несколько матчей. Потом попали под редрафт. Как так вышло?

– Я ехал в «Авангард» из Новокузнецка с хорошим сезоном за плечами. Когда пошли разговоры о контракте, мне обещали: у нас задача – чемпионство, ты будешь получать много игрового времени, едешь на роль лидера. Но уже на предсезонке стало понятно, что времени мне не дадут. И что в большинстве я играть не буду.

– Как вы это поняли?

– Когда я подписал контракт, Ягра еще не было. Когда он приехал – понятное дело, все большинство было под него. Если бы Ягр был в «Авангарде» до момента подписания со мной контракта, то я и не поехал бы. Меня же в Новокузнецке все устраивало, я на тот момент там 3,5 года отыграл.

– А редрафт?

– Это самая неприятная ситуация – основной конфликт начался после редрафта. На плей-офф меня поставили к Свитову и Волкову в третье звено – и мы играли хорошо, прошли Уфу. После сезона я встретился и с главным тренером, и с президентом, услышал от них: «Мы от тебя ждали хорошей игры, в плей-офф ты ее показал. Надеемся на тебя в следующем сезоне, ты будешь играть». И через день меня выставили на редрафт.

– Сильно.

– Дело не в минус 50 процентов от зарплаты. Просто я не мог понять, почему говорят, что ты нужен, а через день выставляют на редрафт. Если бы мне сказали: «У тебя большой контракт, ты нам с такой зарплатой не нужен», – то я бы сказал: «Хорошо, давайте уменьшим, и я останусь». Редрафт – это ведь процедура для ненужных игроков. Зачем это выносить напоказ? И понятно было, что меня никто не возьмет на редрафте: я же не играл весь сезон. Флеминг если и вносил в заявку, то выпускал на считанные минуты. И потом – у меня действительно был большой контракт и пять очков за регулярный чемпионат (на самом деле, 11 – прим. Sports.ru). Поэтому я никому не нужен был с таким контрактом и с такой статистикой. Никто же не смотрит, сколько времени ты был на льду. В статистике хоть две минуты, хоть двадцать – это матч.

– После Омска у вас был сезон в Нижнем, который вы начали очень удачно. Что произошло потом?

– Там вообще непонятная ситуация сложилась. Изначально нас поставили вместе: Шафигулин, Крикунов и я. Получилось хорошее звено. В первый месяц я был лучшим бомбардиром команды. А потом руководство возмутилось: почему это иностранцы играют плохо, почему мало очков набирают? И с того времени наше звено перестало играть в большинстве.

– На большинство стали ставить легионеров?

– Да, чтобы их подтянуть. Почему я говорю про большинство уже второй раз: сейчас такой хоккей, что и командный результат, и индивидуальная статистика зависят от реализации «5 на 4», «5 на 3». И дальше что-то совсем в результатах разладилось. Руководство начало нас по одному вызывать и спрашивать: в чем причина, почему так происходит? Все высказывали свое мнение.

– И что дальше?

– Оставалось игр десять до конца сезона. Тренеры сказали: «Мы за вас, ребята, хотим, чтобы вы остались на следующий год, но руководство против».

– Почему?

– Мы тоже спросили, почему. В ответ услышали, что мы, по версии руководства, разлагаем коллектив.

– А вы разлагали?

– Я разлагал коллектив так: старался сделать команду похожей на кулак. Спросите любого хоккеиста из любой команды, в которой я играл, могу ли я разлагать коллектив. Ну, вранье же. Я – общительный человек, люблю, чтобы в раздевалке было весело, чтобы нам было в удовольствие работать вместе, все для этого делаю.

– Почему же тогда руководство решило, что вы разлагаете?

– Человека, который сказал об этом руководству, самого уже нет в Нижнем Новгороде. Вот он и разлагал.

– А вы знаете, кто против вас был?

– В первых трех звеньях такого человека не было. Меня отец воспитывал: никогда никого не обманывай. А других грязью поливает неуверенный в себе человек, который дрожит – будет ли он в команде. Он пытается остаться в составе другим способом – через общение с тренерами и руководством.

– Ваш отец в Милане играл, когда вам четыре года было. Что-то запомнилось?

– Я ездил туда. Хоть и маленький был, но действительно что-то осталось в памяти. Помню дворец спорта. Помню, что на втором этаже в нем были рестораны, и там готовили пиццу. И я с детства ее полюбил. Меня заведут на второй этаж, дадут пиццу, я спущусь с ней в раздевалку – и меня канадцы, американцы, которые играли в Милане, уже встречают: «О, мистер Пицца!» И еще помню плакаты и майки: Я – сердце – СуперБорис. «Я люблю СуперБориса», в смысле.

– «Милан» скоро в КХЛ будет. Вас точно пригласят.

– Знаете, если я выполню в «Амуре», что обещал, и люди, которые меня приглашали, тоже, то смысла не будет менять команду. Посмотрите, мы же взяли очень хороших иностранцев. У нас отличная команда, крепкий вратарь. И взять то звено, которое мне пообещали – Копейкин, Никулин, я: мы можем играть на новом уровне и дать результат. «Амур» в сезоне не подарок будет.

– Только вам еще со сном бороться.

– Снотворное нужно, как я понимаю, только в Хабаровске, потому что здесь плюсовое время. А если ты в Москву прилетел, то ты просто проснешься раньше. Притом я слышал, что в Америке появились таблетки – это не допинг, легальный препарат, – которые убирают акклиматизацию.

– Ваш отец отличался жесткостью на льду. Хотя и габариты у него, как и у вас, не самые были впечатляющие.

– Вообще с 11 до 18 лет отец боксом занимался. Самое главное, что он мне сказал: быть всегда первым, опережать. Большой не ждет от маленького жесткой игры. Только он подумал сыграть против тебя жестко – ты должен опередить его. И так действительно можно людей выносить.

– Но вас, наверное, никто не задирает на льду. Лезут на больших обычно.

– Веро подъезжал иной раз: «Будешь драться?» И еще в позапрошлом году тоже подкатывал какой-то тафгай из «Витязя», я забыл уже кто.

– С тем же вопросом?

– Да. Но это не для того, чтобы подраться. Просто чтобы зашугать. «Пойдешь?» – «Нет, спасибо». Они улыбались и отъезжали. Я с юмором к этому отношусь. Будет драка – подтянусь. Не убьют ведь. Они же не супертехничные игроки, когда у них на клюшке шайба. Поэтому лучше я в игре их встречу пожестче, чем получу от них в драке. Веро в «Витязе» я так посадил на задницу. По правилам причем. Он встал, побежал за мной, ударил в спину, получил две минуты, и я гол в большинстве забил.

– Вы никогда не пытались вес набрать немного?

– Вот сейчас набрал восемь килограммов. Расскажу эту историю. Когда играл в Астане, получил перелом пальца на ноге. Кататься не мог – начал много работать в тренажерке. Мне попался очень хороший специалист – первый тренер по физподготовке, который заинтересовал меня работой в зале. До этого я не очень много времени уделял железу. И я просто вижу результат: если раньше мой игровой вес был 72 килограмма, то теперь я подхожу к сезону с 80 кг. Для меня это хорошо. Это не жир, это мышцы. Я чувствую, что стал сильнее. Не только в единоборствах легче теперь. Бросок стал сильнее.

– Объясните, почему вы не ездите играть за сборную Казахстана?

– Каждый год зовут в сборную. Но в прошлый раз не видел смысла ехать. А сейчас Казахстан в группе А будет играть. Позовут – рассмотрю предложение. Зависит от того, на какие роли будут звать. Я ведь сменил хоккейное гражданство.

– В сборную России ни разу не звали?

– В Новокузнецке я игр 25 шел на первом месте в лиге по «гол+пас». И Быкова спросили, почему он не вызвал меня в сборную на Евротур. Вячеслав Аркадьевич сказал: «Так он же казах». Ему говорят: «Нет, что вы, он может играть за сборную России». Быков не верил: «Он же за Казахстан заигран!» Но его все-таки убедили, что я могу играть за сборную России. Тренер удивился и сказал, что на следующий Евротур, может, и вызовет. Но не вызвал, – цитирует Александрова «Горячий лед».