Иван Непряев: «Приятно, когда за тебя переживают»

– В первой же смене забили?

– Нет, не в первой, но все равно очень рад. Надо ли говорить, что последний месяц был тяжелым для меня? И даже не столько из-за того, что я не мог играть, просто неудобно было перед руководством, перед тренером. Меня приглашают в клуб, рассчитывают, а я «ломаюсь».

– Говорят, что практически во всех травмах виноват сам хоккеист.

– Мы, конечно, анализировали произошедшее, думали, можно ли было избежать повреждения, но так и не пришли к определенному выводу. Не уверен, что это была моя вина на сто процентов. Все-таки мы занимаемся контактным видом спорта, да и если идешь в профессионалы, то стоит забыть о здоровье. Скорее, это стечение обстоятельств.

– Так ни разу и не сказали о вашем диагнозе.

– Я готов, но вы лучше к врачу обратитесь. По-моему, сейчас не принято называть точный характер травмы. Скажу лишь, что это было повреждение нижней части тела, и такая травма у меня впервые. Не рецидив.

– Раймо Сумманен сказал, что всю ночь не спал после вашей травмы.

– Да, я читал. Приятно, когда за тебя переживают. Мы разговаривали с тренером, он сказал: лечись столько, сколько нужно, никто тебя торопить не будет.

– Говорили, что вы выбыли на полтора месяца, но через месяц вы уже вышли на лед и забили.

– Очень хорошо шло восстановление.

– Самый неприятный период в жизни хоккеистов, когда много монотонной работы.

– В «Авангарде» есть специальный тренер по реабилитации. К счастью, он сильно не загонял. У меня и выходные были, да и работали столько, сколько нужно.

– Самое тяжелое упражнение?

– Плавание, конечно. Я искупаться люблю, конечно, но никогда не устраивал длительных заплывов. А тут пришлось много времени в воде провести. И тысячу метров плавал, и две тысячи, причем разными стилями. Очень тяжело.

– Не тонули?

– Не тонул по-настоящему, но захлебывался.