2 мин.

Сажайте, и вырастет

2 k

Своим самым неудачным чемпионатом мира немцы считают французский – в 1998-м хорваты разнесли их в четвертьфинале со счетом 3:0. За год до того в сборной Германии готовился дебютировать Шон Данди – натурализованный южноафриканец весьма сомнительных игровых достоинств, позже не раз попадавший в рейтинги худших игроков в истории вместе с Массимо Таиби и Али Диа. Впрочем, на тренировке перед своим первым матчем Данди получил травму, а потом так никогда и набрал форму, чтобы вернуться в сборную.

Через два года и вовсе случился форменный кошмар – Германия заняла последнее место в группе на Евро-2000, забив всего один гол в трех матчах. На этот раз в заявке значился бразилец Пауло Ринк, дедушка которого был немцем. Ринк не забил ни разу в 13 матчах и после ухода своего покровителя, тренера Эриха Риббека, ни разу не вызывался в сборную.

В 2002-м немцы поняли: надо что-то делать. Количество легионеров в бундеслиге к тому времени выросло до 60%, а про Данди и Ринка никому не хотелось даже вспоминать. Сборную решили обновлять долгим, но самым эффективным путем – растить молодежь. Все 36 клубов из двух бундеслиг завели по собственной академии, из которых каждый год должны были выпускать как минимум 12 человек, имеющих право играть за сборную страны. В 2004 году процент легионеров упал до 44%, а сейчас он составляет уже 38%. Все 23 человека в заявке команды Йоахима Лева вышли из тех самых молодежных академий, причем четверых воспитали команды второй бундеслиги. За последние два года сборные Германии выиграли чемпионаты Европы на уровнях U-17, U-19 и U-21.

Мне кажется, что более убедительного аргумента в пользу развития детско-юношеского футбола и быть не может – тем более что новая сборная Германии еще и играет ярче всех. Немцы не успели за четыре года вырастить новое поколение к домашнему чемпионату мира, но за восемь справились отлично. У России на это тоже есть восемь, а и то двенадцать лет. Пробовать надо обязательно – даже если придется сначала натурализовать Веллитона, а потом отыскать русского дедушку у кого-нибудь вроде Эктора Бракамонте.