6 мин.

Реквием солнечному мальчику

297

Память сложная штука. Почему она хранит одно «как зеницу ока», а другое безжалостно выкидывает в чулан с грифом «в списках не значится»? Все равно вопрос в никуда… Это вообще надо спрашивать не у памяти. Жизнь сама все расставляет по полочкам, что для нее важно, а что нет… 

Кому как, мне совдеп запомнился скорее унылым однообразием, чем чем-то радостным, но даже из этого почти потустороннего бормотания отовсюду мантр про очередные достижения, чего-то там досрочного перевыполнения  и «лично дорогого Леонида Ильича», нет-нет и всплывают светлые пятна. Детство… «Кожаный мяч», когда нам, пацанам, позволили играть на настоящем стадион, настоящим футбольным мячом…перекуры тайком за школьным углом… выпускной… любимая женщина… дочь, которую успели-таки родить до того, как все накрылось… суперсерии СССР – Канада… Олимпиада… любимый Спартак… Федя…

… поздняя осень, кажется 83 г, отборочный на Европу с португальцами… холодно, португальцы в перчатках… позиционная атака… пас, набегающему Черенкову, но в недодачу… Федя, не снижая скорости, лишь полу-обернувшись, цепляет внешней стороной мяч да так, что тот перелетает через его голову, (а заодно и через линию обороны, опешивших португальцев, выстроившихся на линии штрафной) Не давая мячу опустится, Федя бьет сходу левой… мяч от перекладины, улетает далеко в поле, вратарь даже не шелохнулся…

Уже потом в ответном матче нас устраивала ничья, но наши опять безвольно продули  0 – 1 и во Францию поехали португальцы… Но это потом… а сейчас, сейчас  прошли уже не то чтобы года - десятилетия, а этот бразильский трюк Феди до сих пор перед глазами… Забей он, для меня (да, наверное не только меня) это бы был гол на все времена…

Федя, как память… Федя, как образ… В нем нет и не было даже намека на какое-то доминирование, превосходство, силу, хотя мы привыкли именно в этих критериях измерять звездную притягательность. Но это для всех остальных футбольных богов, Федя тут ни при чем.  Потому что он единственный в мире футболист, который обаял всех своей… наивностью.

Причем, это даже не определение, это его суть. Природой или богом так устроено, что всякое отрочество, молодость и юношество обречено со временем повзрослеть, стать зрелым. Обрести законченность, налившись красками спелости. Стать мастером. Так вот, Федя все это перечеркнул и написал своим детским, угловатым почерком – неправда. Можно стать Великим Магистром, оставаясь при этом вечно молодым, вечно юным…

Как можно влюбить в себя тысячи здоровых мужчин, тем более заставить их рыдать? Только лишь за счет филигранной техники, точного паса, пушечного удара? Полноте господа, это безусловно важнейшие характеристики, но уникальность Феди это другой случай.

Его техника, манера игры выделялись даже на фоне склонного к изяществу бесковского Спартака. Я уже не говорю о киевском Динамо Лобановского, к которому он выглядел прямой антитезой. Даже больше – Федя был вызовом Лобановскому, его идее об универсальном игроке-функции с детально прописанным заданием. Федя был поэтом. Не потому что так этого хотел, а потому что прозой говорить просто не умел.

Современная цивилизация, изъяв из обращения человечества его любимую игрушку – войны, оставила  взамен некий эрзац – спорт. Футбол, как спорт № 1, стал главным гладиаторским ристалищем, а все, мы,  болельщики – армией поддержки. Ничего не изменилось, воины остались нашими кумирами, а самые воинственные из них сравнялись с Богами.

Мы, все, еще пацанами гоняя мяч во дворах мечтали побыстрее стать самыми сильными, быстрыми, выносливыми. Мы мечтали побыстрее стать взрослыми, мы хотели стать воинами. Но был один, который… не хотел. Он посреди этой войны так и остался в костюмчике с бабочкой и со скрипкой в руках. Его звали Федор Черенков.

Я помню, как тогда из пердива, в который угодил Спартак,  Бесков вытащил никому неизвестных персонажей совершенно негренадерского вида, играющих в «кружева» и мелкий пас, чем-то отдаленно напоминающие венгеровский Арсенал. Надо представлять, что в те времена с тотальным доминированием киевского Динамо с их атлетизмом, дисциплиной и прагматизмом они смотрелись как инопланетяне. Ну, а самым лунатиком из всех тех  пришельцев Бескова был, конечно, Федя…

Первый раз о его болезни  я узнал от Стаса Пехлеваниди, когда он приехал со сборов в сборной СССР где-то в середине 80-х. Признаться, тогда я не поверил, зная слабость  Стаса к гиперболе, да и вообще, чего греха таить, прихвастнуть… Но потом, много позже, воспроизводя в памяти образ Феди, всякий раз ловил себя на мысли – а ведь и в самом деле, он же не такой, как все… он другой.

И в 79-ом, и в 89-ом он оставался одним и тем же восемнадцатилетним пацаном… Он отказывался взрослеть. Наверное, Бог, изобретя эликсир вечной молодости, испытал средство на нем. И эта, Богом данная,  детская нескладность, помноженная на феноменальную технику,  магнитом притягивала к себе, изумляла, влюбляла…

Он был обречен стать всеобщим любимцем… Но, как оказалось, не любимцем судьбы… Это была не эпоха его Бескова, это была эпоха Лобановского. Когда  Малофеева, выведшего сборную с первого места на ЧМ-86 г, неожиданно сменил Лобановский, всем стало понятно, что он повезет в Мексику своих, киевлян. Накануне, те триумфально выиграли КК.

В заявке сборной, как известно, только 23 места. С последних, майских сборов сначала ожидаемо отцепили  не до конца долеченных, потом не до восстановившихся, затем молодых да необстрелянных, не вписывающихся в игровую модель… наконец их осталось 24. Один лишний… Федя был с командой до конца, уехав последним… как раз перед тем, как сборная начала паковать чемоданы…

Тоже самое произошло в 90-ом перед Италией… Но я не склонен обвинять Лобановского, он вызывал его на контрольные и товарняки, он пытался его как-то встроить… Но Федя посреди киевской машинерии и в самом деле выглядел инородным телом. Это все равно, что утесоподобного Дрогба вписать в барселонскую круговерть Хавиньесты…

Но обидно… Ничего сопоставимого с ним по таланту не было ни до (я смотрю футбол с начала 70-х), ни после. И ни разу не поехать со сборной на ЧМ - ЧЕ даже запасным это больше, чем несправедливо. Это жестоко…

Даже реквиемы принято заканчивать, чем-то светлым, на мажорной ноте. А здесь даже придумывать ничего не надо. Жил-был солнечный мальчик, все что к нему прикасалось играло озорными, солнечными бликами… Он был праздник. Спектакль. Актер. На него ходили, как на актера, ему аплодировали как актеру. Это знали все, включая его самого. И все считали это само собой разумеющимся. Даже Лобановский.

Говорят, что его больше нет. Ерунда это все. Не может умереть то, что не подлежит старению - вечно молодое, вечно юное… Праздник не может закончится, пока жив хоть один из нас, кто на этом празднике хоть однажды побывал… И где-то обязательно появится стена, наподобие арбатской, на которой будет написано «Федя жив!».

Автор - Александр Ли

logoФедор Черенков
logoСпартак