Фурсенко накормил «Москву»

Беда в том, что с этого дня болельщикам просто негде было голодать. То есть можно просто тупо ничего не есть, но лучше при этом всем вместе сидеть. Во-первых, есть шанс, что ты не стрескаешь бутерброд. Во-вторых, немногочисленные журналисты должны в любой момент приехать и снять команду голодающих.

Но вот с помещениями у фанатов «Москвы» вышла беда. Первая квартира закрылась на ремонт, про вторую глава голодающих Василий Петраков выразился туманно:

– Там просто человеку нужно было на работу идти, а он не мог нас оставить.

Сдержать смешок удалось с трудом, но Петраков, кажется, этого не заметил.

C помещениями у фанатов «Москвы» вышла беда

– Но вообще это были квартиры наших сторонников, болельщиков команды.

– Вот и отличный повод закончить голодовку, – предложил я, обеспокоенный тем, что ребята просто так портят свою кровеносную систему, не говоря уж о желудках.

– Вообще-то у нас клуб болельщиков есть,- возразил Петраков. – Да и вообще есть места, где можно собраться.

– Сегодня у меня можно остаться, – воскликнул один из голодающих.

Вся эта беседа проходила в фойе Российского футбольного союза. Петраков только что вернулся от новой главы этой организации Сергея Фурсенко и был уже не так уверен в том, что занимается правильным делом.

– Разговор получился таким: нам сказали, что в премьер-лиге «Москвы» точно не будет, – сразу объявил он.

– То есть ваших требований никто выполнять не собирается? – уточнил я.

– Почему же. У нас требования сейчас такие: «Москва» должна остаться в профессиональном футболе. Пусть в первой лиге или во второй, – отметил Василий Петраков. – Иначе детская школа прекратит свое существование. А куда им деваться? Разбегаться по другим командам? Или усиливать «спартаки» и «локомотивы»?

Все стало немного запутываться. Причем, тут детская школа? Ради них не голодают.

– У нас сейчас требования простые: «Москва» должна играть в российском чемпионате, – повторил Петраков. – Пусть в первой лиге или во второй.

Петраков только что вернулся от новой главы этой организации Сергея Фурсенко и был уже не так уверен в том, что занимается правильным делом

– Какой же в этом смысл?

– Так мы сохраним команду и детскую школу.

– Пообещали?

Оказывается, Сергей Фурсенко так ничего и не пообещал. Он, правда, сказал, что позвонит кому-то в «Норильский никель» и с ним вечером встретится. Добавил, что, возможно, поужинает. Наверняка, пристально при этом посмотрел на Петракова.

– Звоните сейчас, – предложил ему болельщик.

– Но не очень удобно прямо сейчас звонить, – замялся глава РФС. – Да и потом там сейчас время совещаний. Я вечером позвоню. А вы голодовку прекращайте. Все это как-то неправильно.

Василий Петраков понял этот диалог так: команда все-таки будет существовать, пусть и в низшей лиге.

– А если не будет? – я ему позвонил вечером.

– Но если уж руководитель российского футбола обманет, – вздохнул Петраков.

Не все из восьми человек, приехавших в РФС, выглядели так, словно им пришлось совершать какой-то подвиг. Все-таки пять дней голодовки – это не очень много. Хотя вот утром пришлось одного человека отправить в больницу.

Самым вялым был Михаил, который решил к Фурсенко не идти. И если бы он сказал, что ему трудно подняться на шестой этаж, пусть и на лифте, я бы поверил. Впрочем, Миша отказывался выглядеть подавленным.

– Пост оказался весьма кстати, – еле улыбнулся он, держа в руках бутылку с водой.

– Воду, значит, вы пьете, – отметил я. – А чай или, например, кофе? Я тоже могу на кофе и сигаретах день просидеть.

– Сигареты – можно, – поддержал разговор Алексей, еще один из голодающих. – А вот кроме воды ничего нельзя. Ни чай, ни сок, ни кофе.

– Вы это прочитали где-то?

– Да нет, просто сами договорились до начала голодовки.

Самый веселый слух перед началом акции – участие в ней некого спартаковского болельщика.

Самый веселый слух перед началом акции – участие в ней некого спартаковского болельщика

– Не было его, – сообщил Петраков. – Он так и не пришел. Кроме того, через два дня от нас ушел один человек, которому стало не по себе. Он такой худой был, килограммов сорок. И стал голодать.

– Заболел?

– А, кстати, я не знаю, – Петраков оглядел ребят. – Куда он пропал-то, паренек этот? Он ведь на звонки больше не отвечал.

Все промолчали. Мелькнула мысль, что парнишку съели, но только на секунду. Насытишься разве сорока килограммами с костями?

– Самый трудный день – третий, – подводил итоги Петраков, еще не зная, что через пару часов он прекратит акцию, но все, кажется, для себя решив. – Колбасило нас сильно. А потом ничего… Легко даже стало. Голова вот немного болит.

– А родные что ж?

После этого вопроса Петраков загрустил.

– Родные, конечно, давили, – сказал он. – И на парней и на меня. Ко мне жена с дочкой приходили. Плакали.

– А мы ведь еще не позволили голодать тем, кому меньше 20 лет, – поддержал беседу Алексей. – Нечего им в таком возрасте страдать.

Помолчали.

– Вам бы, – говорю. – Эту акцию на улице где-нибудь провести. В палатках. На глазах у всех.

– Ну да, – воскликнул Алексей.

– Понимаю, – соглашаюсь я. – Холодно.

Восемь человек попозировали двум фотографам, которые попросили их обняться на фоне российского флага

– Да не в этом дело. Кто бы нам на улице позволил расположиться? Сразу бы замели.

– И голодали бы мы тогда в КПЗ, – добавил Петраков.

Только было непонятно, какая разница, где голодать? Да и проблема с жилищем была бы решена.

– Вам из «Норильского никеля»-то хоть раз звонили?

– Нет, – вздохнул лидер фанатов. – Через прессу назвали нашу акцию бессмысленной, на этом все и закончилось. Но я не понимаю, как можно в один момент раз и убить команду.

Раздался телефонный звонок.

– Вот из Питера звонят, – похвалился Василий. – Интересуются нашими делами, поддерживают.

– Кстати, как-то была акция фанатов «Торпедо» с требованием сохранить команду, которая завершилась ничем и дракой с милицией. Вы бы не хотели манифестацию устроить?

– Тут же все от людского ресурса зависит, – пожал плечами Петраков.

Восемь человек попозировали двум фотографам, которые попросили их обняться на фоне российского флага и поехали в офис клуба болельщиков.

Через полтора часа голодовка была окончена.

Прощай, «Москва».