Григорий Левенфиш. На стыке эпох
Судьба близко столкнула его с двумя гениями шахмат – с Алехиным и Ботвинникам. С первым он рос и соперничал, почти параллельно поднимаясь по ступеням шахматной лестницы. Соперничество со вторым, который был младше его на четверть века, дало карьере второй старт, и позволило подняться до высот, на которые он, возможно, и не рассчитывал. Двукратными чемпионами самой шахматной страны мира просто так не становятся. Левенфиш, к тому же, стал еще и чемпионом мира… по публикациям!
Григорий родился 7 марта 1889 года в Петрокове, что недалеко от Лодзи, в Польше, в главной кузнице шахматных кадров – там последние годы жил Чигирин, там появился Рубинштейн. Левенфиша, который научился шахматам в шесть и сильным увлечением игрой точно не страдал, эти лавры не прельщали. В кафе, где шли основные баталии в городе, гимназистов не пускали, а со своей первой шахматной книгой, самоучителем Шифферса, познакомился только в 7-м классе, хотя и был в числе первых игроков.
В 1907 году Левенфиш перебрался из Люблина в Петербург, где поступил сразу в три института, решив выбрать для себя технологический и стать химиком. Оказалось, что помимо химии в местной столовой еще и «преподают» шахматы, – и молодой студент приобщился к игре. В 1909 году он с интересом следил за турниром памяти Чигорина: за гонкой Ласкера c Рубинштейном в главном, и за победой Алехина – в побочном.
А потом Левенфиш неожиданно для себя выиграл турнир любителей, организованный Петербургским шахматным собранием после тех больших баталий, а следом за ним – впервые сыграл с мастерами. И снова весьма успешно, разделив победу с мастерами Лебедевым и Фрейманом, оставив позади себя многих из участников мемориала…
Шахматы увлекли Григория так сильно, рост же его был столь существенным, что в 1911 году его, наряду с сильнейшими российскими игроками, пригласили в Карлсбад, где он сыграл в грандиозном, на 26 участников, мастерском турнире. 15-е место было вполне серьезным достижением для любителя. Победил Тейхман, а Левенфиш впервые сыграл со всеми мировыми звездами один на один… Рубинштейн, Шлехтер, Маршалл, Видмар, Шпильман, Тартаковер, не говоря уже о «своих» – Алехине, Нимцовиче и Ротвели.
В 1912-м во Всероссийском турнире мастеров, прошедшем в Вильно, он разделил 6-7-е места с Алехиным (первым, с отрывом был Рубинштейн). А через год в Петербурге стал в нем уже 5-м – в жесточайшей борьбе первенствовали тогда Алехин с Нимцовичем.
Это был последний турнир Левенфиша перед длительным, перерывом… Его пригласили на мастерский турнир в Мангейме-1914, но занятый дипломной работой в институте, он не поехал, и счастливо избежал немецкого плена, в который попали другие российские участники. Началась Первая мировая война, и Григорий был сразу же мобилизован.
К шахматам вернулся только в 1920 году, и стал участником 1-й шахматной олимпиады. Проиграв грубыми зевками две первые партии, Левенфиш набрал 10 очков в 13, – и стал третьим после Алехина и Романовского… В тот момент по силе он, безусловно, являлся вторым шахматистом страны, а как только уехал Алехин, – то, наверное, и первым.
Но… доказать это Григорию все никак не удавалось. Каждый раз вмешивались какие-то обстоятельства. И главным из них, конечно, была его работа химиком, где он – инженер еще старой закалки, с первых же советских лет активно участвовал в проектировании и строительстве стекольных заводов, поднимал промышленность после войны, разрухи и гражданской войны, изувечившей Россию. Он садился за доску только в отпусках.
Левенфиш, в игре которого зрителям и комментаторам виделся «налет усталости», стал вторым в 1923-м, а с приездом ставшего за годы войны гроссмейстером и профессионалом Боголюбова – и третьим в 1924-м, и снова вторым в 1925-м. Казалось, еще немного, – и он станет-таки чемпионом, но нужного усилия каждый раз так не находилось. Побеждали другие.
Но психологической точкой, после которой он подумал о завершении карьеры, для него стал откровенный провал в 1-м Московском международном турнире. Левенфиш думал о то, что будет бороться за первые призы, а в итоге занял 15-е место при 21 участнике, с результатом «–2»… Не говоря уже о знаменитых иностранцах, из советских мастеров выше него оказались Романовский, Ильин-Женевский, Богатырчук и Верлинский. У него была, правда, победа над самим Ласкером, но в остальном похвастать было нечем.
К серьезной игре он вернулся только в 1933-м, опять же, когда позволяла работа. Занял 3-5-е в компании Лисицына и Рабиновича, на два очка отстал от чемпиона Ботвинника и на очко от Алаторцева. Это стало открытием для Левенфиша: его так долго не было, а на шахматной сцене ничего особенно и не изменилось! В этот момент, в 44 года, Григорий решает посвятить себя шахматам, – уходит с работы и становится профессионалом.
Отсутствие двукратного чемпиона страны Ботвинника (отправился покорять Гастингс!) в чемпионате СССР 1934/35 года, да еще и проходившем в его родном Ленинграде, стало для Левенфиша «золотым». Григорий провел турнир ровно и сильно и должен был стать первым единолично, но в заключительном туре чуть не проиграл Панову, – и его настиг Рабинович. Тот турнир носил отборочный характер, первые семеро из него попадали во 2-й Московский международный турнир. Так Григорий получил свой второй шанс…
И он сложился для него не в пример лучшего первого. Из советских участников помимо Ботвинника, разделившего победу с Флором, и приглашенных – Ласкера, Капабланки да Шпильмана, он стал первым, разделив с Каном 6-7-е места. С отличными партиями.
Тогда Капабланка, хоть и выигравший у Левенфиша, высказал мнение, что он вполне мог бы успешно играть не только в советских, но и в международных турнирах. И… странно, что его до сих пор там нет! Григорий положил все силы, чтобы изменить положение.
Если чемпионат СССР 1934 года был «отборочным» к Московскому, то в 1937-м – уже к AVRO-турниру, в котором Советы должен был представлять кто-то один. Левенфиш, без вопросов, единолично победивший во всесоюзном первенстве, или… «лидер советских шахмат» Ботвинник, который по уважительной причине (готовил дипломную работу для выпуска в институте) пропустил турнир. Чтобы выяснить, устроили матч поколений.
Победителем в матче, а значит и звание чемпиона СССР, а с ней и путевка в Голландию, доставались тому, кто первый одержит шесть побед. А в случае счете 5:5 матч считался закончившимся вничью, – и соответственно, Левенфиш сохранял звание чемпиона.
Игра шла с переменным успехом. Ботвинник черными выиграл 1-ю партию, Левенфиш – ответил двумя победами подряд, причем 2-ю завершил яркой победной комбинацией. А ключевой для всего матча стала 6-я – имея близкую к выигранной позиции, Григорий не смог справиться с нервами, и проиграл ничейное окончание. А за ним – еще две партии. Счет вырос до 4:2 в пользу Михаила. Старшему помог перерыв. Он собрался с силами, и остановил грозного соперника: выиграл 10-ю и 11-ю партии, он сравнял счет в матче! Но молодой не унимался – и 12-я партия стала лучшим творческим достижения Ботвинника в матче. Счет стал 5:4, – теперь каждая следующая результативная партия становилась в нем последней… Выигрывает Ботвинник, и он чемпион, Левенфиш – и он сохраняет свое звание. В нервной обстановке удача улыбнулась 49-летнему Григорию Яковлевичу.
Счет 5:5 означал, что он должен представлять СССР на AVRO-турнире. Но… Ботвинник в свойственной ему манере «сходил наверх», всем всё объяснил, и вопрос о его поездке в Голландию был решен. Левенфиш был убит таким решением, несмотря на то, что Капа обещал ему поговорить с организаторами, и попросить для него дополнительное место. После этого и его результаты, и мотивация резко пошли на убыль. А какой смысл биться за доской, если в любой момент твои достижения перечеркнет решение «сверху»?
Левенфиш сыграл еще немало турниров в СССР, но прежней энергии, напора в нем уже не было. Он переключился на другие, куда менее напряженные занятия… Секундировал, писал книги, главным образом для начинающих шахматистов да анализировал любимые ладейные окончания. Еще, конечно, много комментировал, как свои, так и чужие партии – в 1928 году он вместе с Романовским выпустили сборник матча Капабланка – Алехин. И в нем Левенфиш делился не только впечатлениями от ходов соперников, но… и личными воспоминаниями об обоих великих чемпионах, знакомство с которыми он водил.
Дружил он и с Ласкером, постоянным гостем которого бывал во время своих приездов в Москву – Эмануил во второй половине 1930-х жил в СССР. Левенфиш, говоривший по-немецки, был для него настоящей отдушиной. Вот с Ботвинником, по понятной причине, у Григория никаких личных отношений не было, – и он немало помогал Смыслову, когда тот в середине 1950-х сыграл с ним три матча на первенство мира и взял корону.
Левенфиш прожил длинную и содержательную жизнь, он ушел в 1961-м, когда ему было уже 72 года, – и оказался своеобразным мостиком, который соединил традиции старой, дореволюционной школы, с молодой, агрессивной «советской шахматной школой». По уровню таланта и амбиций он, безусловно, мог бы добиться и большего, но тот глубокий след, который он оставил за собой, не будучи профессионалом, говорит о многом.
